наша маленькая история

Середина лета. Назуна уже не помнил, когда в последний раз хорошо спал. Постоянная работа, учёба, что накладывалась поверх, и конечно же, внутренние терзания. Очень многие вещи утомляли, а когда времени нормально поразмышлять не хватает, в голову начинает лезть отнюдь не самое приятное. Назуна не сожалел о поступлении в университет, пусть даже приходилось бороться со внутренними монстрами, он прекрасно понимал, что тут его шанс понять себя и принять. Поддержка друзей воодушевляла, так, что неосознанно хотелось дотянуться до вершин и показать им, что ты все сможешь. Но не всегда получается держать все под контролем. Иногда судьба сама подталкивает тебя к тому, от чего робко оттягиваешь руку. *** Множество полок, заставленных книгами, столы, за которыми собираются кучки друзей и… Назуна. На столе парочка книг. Склонив голову, он вычеркивал и записывал что-то. Так проходили почти все его дни, но сегодня лишь сгущающиеся тучи меняли обстановку, а за ней и свет в помещении. Множество учащихся настороженно собирали вещи, чтобы скорее убежать и не попасть под дождь, но не Назуна. А зачем? Лучше посидеть лишнюю минуту за подготовкой к экзамену, чем бежать куда-то. Зачем, если никто не ждёт. Ведь сейчас его задача удачно закончить первый семестр. Ему нужно работать, работать и ещё раз работать. Легкий стук прервал Назуну от размышлений. Взглянув в окно, он заметил начинающийся дождь. «Неудачно вышло», — легко пронеслось в его голове, но досады будто совсем не было. Неторопливо собрав вещи и вернув книги на их законные места, Назуна пошел к выходу. Взглянув направо, он заметил кучку друзей, что весело смеялись, пробегая под проливным дождём. Взглянув налево, в груди появилась резкая боль. Двое людей в обнимку направлялись к воротам под одним зонтом, разговаривая о чем-то своем. Секундная зависть вмиг улетучилась, а Назуна отрезвительно хлопнул себя по щеке. «Да прекрати уже. Ты не должен вспоминать о нем сейчас. Самое главное закончить семестр» Но слова и реальность не собирались переплетаться. Как бы не хотелось признавать, но он скучал. До безумия. Ему хотелось уткнуться в чужое плечо, крепко обнимая, просто проводить время вместе. Быть не таким как обычно, быть не похожим на себя. Крепко сжав руки в кулак, Назуна помотал головой, а после тихонько вздохнул, начав бежать в сторону дома, даже невзирая на дождь. Холодно, но он хотел забыться. Одежда уже давно насквозь промокла. Пробежав минуты три, все-таки остановился. «Бежать бессмысленно», — тихо слетело с губ Назуны, а взгляд устремился ввысь. Да, сейчас было как никогда спокойно. Холодный дождь отрезвлял, а вместе с этим забирал бессмысленные желания. Он все еще не мог принять это. Человека, которого любил до беспамятства. Но боялся. Боялся как прошлого, так и будущего и не мог с собой ничего поделать. Прикрыв глаза, Назуна лишь тихо вздохнул. Дождь не мог смыть его позора. Даже дикая усталость не могла забрать воспоминания о «нем». Внезапно капли холодной воды прекратили падать на лицо Назуны, а сзади кто-то встал. Разомкнув веки, он направил взгляд на незнакомца. Или думал, что на незнакомца. В груди все встрепенулось. Глаза, что излучали лишь усталость резко заблестели, будто в них спустя долгое время родилась новая звезда. Руки затряслись и, казалось, что человек перед ним нереален, что все это вымысел. Внезапно Назуна обхватил человека перед ним и прижался к груди. Парень, кажется, сначала даже не понял, но после лишь тепло улыбнулся, погладив Нито по затылку. — Я вернулся, — коротко выдал из себя Ицуки. Да, он вернулся. Прямо сейчас Назуна всем телом ощущал чужое тепло, чужую руку, что нежно поглаживала его затылок, его улыбку, которую Нито не должен видеть, но все равно чувствовал. Он понимал, что не должен был набрасываться, что слишком эмоционален, но не мог ничего сделать. Прямо сейчас в его мире был лишь Ицуки. Лишь парень, которого он до безумия любил, которого ждал и которому верил. *** Перед глазами все плыло, а тело не двигалось. Кажется, что еще чуть-чуть и душа выйдет из тела. Кто же мог предположить, что такая «прогулка» под дождём окажет свой эффект, приковав Назуну к кровати. Тёплое одеяло плотно покрывало все его тело, а чужая кровать казалась необъятной. Назуна не помнил, как оказался в этом месте, будто воспоминания стёрлись, но копошение на кухне говорило о том, что «он» здесь. Точно… Прямо сейчас Ицуки рядом. Теперь можно расслабиться. Можно было не врать самому себе, что ты в порядке, ведь он все равно все понимал. Повернув голову в сторону дверного проема, Назуна почувствовал, как что-то холодное медленно скатилось с его лба и упало на пол. Приоткрыв рот, он хотел что-то сказать, но понял, что это всего лишь полотенце и лишь с досадой прикрыл тяжелые веки. Вскоре раздались шаги и Ицуки зашёл в комнату. Включив лампу на комоде и поставив поднос с лекарствами и еще чем-то, он присел перед кроватью, аккуратно поднимая полотенце, а после прижимая руку ко лбу Назуны. — Ох, Нито… Как же ты мог бежать под проливным дождем, не имея при себе зонта! Какой ужас! — сделав небольшую паузу, Шу взглянул на Назуну, а в его глазах отражалась одна лишь нежность, — но я не могу винить тебя, мой милый Нито… Сейчас все хорошо, я буду рядом, пока ты не поправишься. Ицуки встал с пола и присел на край кровати. Взяв новое холодное полотенце, что, по-видимому, готовил до этого, он аккуратно приложил его к лбу Нито. Это были столь нежные движения. Подобный жест удивил Назуну, но тот или оказавшись в бреду или сам того желая, расплылся в улыбке и притянув чужую ладонь, прижал ее к своей щеке. Шу слегка распахнул глаза от удивления, но быстро совладав со своим безмерным счастьем, легонько погладил чужое лицо. — Температура все еще не спала, поэтому прими эти таблетки и отдохни подольше, — с этими словами, Ицуки протянул пару таблеток и стакан воды. Секундный ступор. Лицо Шу залилось краской, а прежняя «невозмутимость» улетучилась. Он не смог сразу сообразить, что лихорадка полностью лишила Нито сил, что тот с трудом управлял своим телом, не говоря о том, чтобы подняться и взять в руки стакан с водой и таблетки. Хлопнув самого себя по голове, Ицуки аккуратно приблизился к Нито, приоткрывая чужой рот. Положив туда пару таблеток, так же медленно дал Назуне отпить из стакана воды, после укладывая того поудобнее. Шу встал с кровати и направился к окну, чтобы слегка приоткрыть, дав проникнуть свежему воздуху в душную комнату. На улице все еще бушевала природа, небо не было столь ярким как вчера утром, а звуки небольшого дождя убаюкивали. Прикрыв веки, Шу лишь тихо вслушивался в этот природный оркестр, забывая обо всем на свете. Но забыть об одном он все-таки не мог. Чуть сопящий Назуна, казалось, боролся со всем миром. Болезни редко одолевали его, но если он и схватывал их, то был полностью прикован к кровати. Взглянув на силуэт парня у окна, Назуна вновь подумал, что спит. Разве такое реально? Ицуки давно уже был во Франции и неизвестно, когда собирался возвращаться, да и их отношения… Все закончилось на неясной ноте. Что же Ицуки думал о нем? Разве он мог приехать и сразу же направиться за ним? Мог ли после всего, что случилось забрать его к себе и ухаживать, пока того лихорадило. Голова кипела, но взгляд отвести не удавалось. «Кажется я правда в бреду», — мысленно сказал сам себе Назуна, продолжая пожирать силуэт Ицуки взглядом. Возможно, простояв слишком долго у окна или почувствовав чужой взгляд, Шу медленно повернулся в сторону кровати. Для него это было также словно сон. Он боялся, что Нито оттолкнет его, что просто снова уйдет, не сказав ни слова. Но Шу не желал этого. Он хотел на всю жизнь остаться рядом с ним, оберегать и ухаживать. Большая пропасть, образовавшаяся между ними, не могла так быстро исчезнуть. Но Шу был готов ждать. После письма, что получил от самого дорогого человека, он не собирался больше сдаваться и избегать. Снова приблизившись к кровати, Ицуки легонько прикоснулся к лицу Нито, со всей нежностью, что могла вообще найтись в уголках его разума. Он прикрыл глаза, будто готовясь к чему-то очень сложному и трепетному, а после разомкнул веки и уверенно взглянул на Назуну, что также направил на него свой взгляд. — Нито… Я… Не знаю, что сказать, дабы снова не ранить тебя своими словами. Каждый раз, замечая тебя, мне казалось, что внутри все переворачивается. Я продолжал убегать от реальности и винить не себя, а тебя. Но все это было полной ошибкой… — Его голос слегка дрожал, как и рука, которую он продолжал держать на щеке любимого, — я убегал от реальности и не хотел взглянуть правде в лицо. Мне казалось, что только рядом со мной ты сможешь засиять, сможешь стать совершенством, но совсем не обращал внимание на твои чувства… Я был глуп и думал лишь о себе. Не смог даже понять своих чувств… Нито, мой милый Нито, как только я получил твое письмо, я… Я понял, что больше не должен бежать от реальности. Ты самое дорогое и драгоценное, что у меня когда-либо было, но ты не вещь, и я не могу держать тебя подле себя вечность. Я просто хочу, чтобы ты знал, что ни я, ни Кагехира не держим на тебя зла. Все это в прошлом. А сейчас нужно смотреть лишь вперед, жить своей жизнью. Этот большой поток чужих мыслей ошпарил Назуну и мог лишь смотреть. Слова будто закончились, а сердце стучало как ненормальное. «Он все видел. Он все прочитал. Он… Приехал за мной» Щеки внезапно обожгли дорожки слез, что медленно скатывались, а губы задрожали. — Нито, я люблю тебя. Прямо здесь и сейчас, я хочу попросить у тебя прощение и… Начать все заново. Это невозможно. Это точно бред от лихорадки. Как такое вообще могло произойти? Слезы не прекращались, а все тело тряслось. Противоречивые эмоции слились воедино и все, что сейчас мог сделать Назуна, лежать на кровати и захлебываться в своих слезах. Он мог принять, наконец-то смог. Тот, кого он любил долгое время, за кого переживал, от которого мечтал о взаимных чувствах. Сейчас он был прямо перед ним и сказал три заветных слова. Ицуки не понимал, что происходило, и почему Нито так резко начал плакать, но тут же притянул его ближе и крепко обнял. Пропасть исчезла, а между ними образовался мост. Теперь они могли пройти к друг другу и больше не боятся сделать шаг в неизведанность. *** «Меня лихорадило еще пару дней, а Ицуки продолжал сидеть рядом, приносил поесть и лекарства. Мы разговаривали ни о чем, но он старался веселить меня. Мне казалось, будто прошлое было лишь страшным кошмаром. Сидя бок о бок, я понял, что все это время лишь закрывался от всего мира и не хотел принимать свою любовь. Ицуки ещё много раз говорил о том, что виноват, но я лишь треснул его по голове и закрыл этот разговор. Пока он рядом, то все хорошо. Пока он на моей стороне, все замечательно. Пока он любит меня, я счастлив. Теперь даже самая тяжелая лихорадка не могла сломить меня, потому что он был рядом, готовый помочь мне справиться со всем.»