наша маленькая история

Удивительно, сколько человеку нужно сил, чтобы признать свои чувства. Когда следуешь по протоптанной дорожке, невольно думаешь: «она идёт прямо, значит я точно выберусь». Но тропа не может быть прямой без ям или резкого поворота… Назуна никогда не понимал, что чувствует к этому человеку. Их первая встреча словно цунами накрыла с головой. Приятный ветер, ослепительные лучи солнца и… Полные восторга глаза. Тогда он даже понятия не имел, какие эмоции будет вызывать человек, что своим присутствием невольно обжигал. День за днём, попытка за попыткой. Самым дорогим человеком в его жизни стал Шу Ицуки. Казалось, что вместе с ним Назуне ничего не нужно, лишь бы он был рядом. Но у каждой сказки есть свой финал. Грёзы рассеиваются, а на их место приходит осознание. Страх. Быть отвергнутым? Перестать быть нужным? Слово за словом. Мысль за мыслью. Страшно. «А что, если все закончится? Если я больше не буду нужен ему?» — думал он изо дня в день. Но что это могло изменить? Назуна сбежал. От себя, от других и… от Ицуки. Сейчас, прокручивая все в голове, он хочет лишь дать себе пощечину. «Почему ты просто сбежал? Почему не сказал ни слова? Ты должен был что-нибудь сделать!» Но Назуна только думал. Даже не пытался действовать. Наблюдая издалека, он мог лишь молить бога о «его» благополучии. Он вновь испугался. Сейчас он ясно осознавал, что внутри бушует ураган чувств. Таких странных и непривычных. Он уверял себя в том, что он просто скучает. Так бывает со всеми. «Да, точно», — одергивал себя, словно пытаясь не съесть запретный плод. Время шло, а пропасть между ними росла. Назуна все больше погружался в себя и злился, что слаб. Близкие же пытались помочь: «Поговори с ним, иначе все станет только хуже». Назуна понимал это и без них, но не мог заставить себя. При виде Ицуки, охватывала злость, хотя он совершенно не хотел этого. Но было слишком поздно. Он сидит в комнате и смотрит в окно, а сердце разрывается. Назуна не успел сказать ничего, прежде чем «он» уехал. Его охватывала ненависть, но снова порицать себя не получалось: он вдруг почувствовал, как по щеке медленно течёт слеза. Его затрясло. «Почему… Почему я так долго не мог понять этого? Почему все должно было произойти так?» Простые слезы перешли в истерику. Все мысли были заняты Ицуки. Нежные руки, приподнимающие его подбородок, мягко касающиеся скул. Взгляд полный нежности и восхищения. Голос, который Назуна мог слушать часами, словно колыбельную от мамы… Все это прямо сейчас разрывало изнутри, не давая даже секунды на сопротивление. Охваченный эмоциями, Назуна схватил лист бумаги и с силой сжал ручку. «Писать… Но что писать? Имею ли я право вообще это делать?» Мысли пошли вразрез с действиями. Пока в голове крутились постоянные навязчивые мысли о его «недостойности», рука уже нежно вырисовывала строчку за строчкой, пока все это не превратилось в сплошной текст, местами имеющий подтеки от слез, что не прекращались до самого утра. Хоть Назуна и отправил письмо, но сердце болело всё больше. Чувства будто обострились, но он старался жить так же, как и всегда. Старался забыть. *** Стоя на балконе и мирно поглядывая на неописуемый вид утреннего Парижа, Шу в недоумении поворачивает голову в сторону двери. Добродушный мужчина в опрятном костюме держит в руках маленький на вид конверт. Конечно, Шу не ожидал письма ни от кого из знакомых. Он уже давно перешёл на связь в телефоне, но… Резкий стук сердца заставляет протянуть руку к письму и зайти обратно в квартиру. С любопытством и неким трепетом Шу аккуратно распечатывает конверт, и зрачки тут же расширяются. На обратной стороне бумаги красуется одинокая фраза «От Нито». Внутри все кипит. Он внезапно переворачивает письмо и с трепетом начинает читать: «Привет, Ицуки? Или я могу назвать тебя Оши-сан? Ха-ха-ха, нет, я уже давно не имею права звать тебя так. Не знаю, что должен прямо сейчас писать тут… На самом деле я и не собирался, но вдруг руки сами потянулись к письму. Мы… Совсем не разговаривали, да? Каждый раз, когда видел тебя, я начинал злиться. Не хотел, но продолжал. Я пытался избегать тебя как мог, но в конце мы все равно натыкались друг на друга. Не знаю, прочтешь ли ты мое письмо, я сделал слишком много ошибок и не достоин прощения, но… Глубоко внутри я прошу тебя, если ты сможешь… Мог бы ты простить меня когда-нибудь? Прошу, не ненавидь меня, ладно?» Последнее слово расплывается от следов чужих слез, но сердце Шу вырывается из груди, будто бьётся в последний раз. Опустив взгляд чуть ниже, он видит еле различимое, короткое, будто неуверенное предложение: «Я люблю тебя» Ноги подкашиваются. Об этих словах Шу мечтал невероятно долго. Вместе с молчанием Назуны разбилось ещё что-то. Это «что-то» – стеклянная стена Шу, которой он отгородился от Нито после их недопонимания. Пальцы сжимают тонкий лист, от которого, казалось, все еще исходит приятный аромат… Шу помнит его как никто другой. Только Нито мог пахнуть так приятно знакомо. Вдруг на лист бумаги начинают падать маленькие капли. Камень, преграждающий их чувства, исчез. Впервые Шу плачет, прижимая к груди маленький клочок бумаги. А с губ сорвалось: «Спасибо, что не отверг меня…»