Бриллиантовый Ястреб

Людвиг, Сильвана, Паула, Рик и Алекс, следуя за мужчиной, спустились по тёмной лестнице. Назвавшийся Фридрихом запер дверь, выходящую на улицу, снял со спины фонарь, чиркнул спичкой и зажёг его. В другой руке он держал батискаф. Уличные разборки остались наверху, и все звуки, издаваемые ими, становились всё тише, в конце концов обратившись странным, ни с чем не сравнимым белым шумом. Чёрно-красные глаза еле заметно светились, и то ли из-за них, то ли из-за долгой жизни в этом доме, Фридрих прекрасно ориентировался во мраке. Когда шестеро подошли к двери, запахло медицинскими растворами, но в то же время странными благовониями и травами. —Нонна, это Фред!—По-немецки крикнул он, дёрнув за шнурок колокольчика.—Со мной пятеро людей. —В такой час?—Донёсся оттуда женский голос.—Они мирные? —Мирные! Здесь мой друг и дети! Дверь приоткрыла женщина с длинными, наполовину отбелёнными волосами, в тёмно зелёной накидке и платье в светлых тонах, в целом напоминая молодую колдунью. Увидев форму спецохраны и оружие наперевес у каждого, она слегка отпрянула. Самый высокий из компании снял жутковатую маску. —Людвиг!?—Немного задумавшись, воскликнула Нонна.—Мне говорили, что в тебя кто-то стрелял. Я не знала жив ты или нет. —Как видно, я стою перед тобой. Мы тут немного замёрзли, можем зайти?—Тот улыбнулся, обнажая квадратные передние зубы. Она открыла дверь уже настежь и пустила их в помещение. Оно оказалось небольшим, но вполне уютным. Кроватей не было, в одной комнате стояла чугунная, дровяная печь-плита, а в другой кушетка и многочисленные медицинские принадлежности. Они будто были из разных миров и маленький коридорчик служил порталом. —Блин, Фред, сто лет не виделись! Это теперь твоя клиника?—Спросил Людвиг. —Да, и по совместительству убежище. —Ответил Фридрих.—Тепло, светло, есть всё оборудование, подходит чтобы переждать Ночь Суда... А ты как живёшь? —Это я тебя спросить хотел. —Слушай,—Тот переменился в лице и замялся.—Давай поговорим об этом потом, с глазу на глаз, хорошо? —О-о! Так вы делаете протезы?—Рик подбежал к стеллажу и принялся рассматривать механические глаза, руки, ноги и другие части, пока не имевшие хозяев. —Именно так. Я видел ту леди в Гриндельвальде, имя известно?—Мужчина указал на беловолосую девушку, интересовавшуюся коллекцией трав Нонны. —Вы о ней? Её зовут Сильвана Бьёрклунд, младший детектив из Скотленд-Ярда, а я–её младший брат Рик. —Ясно. И сложно тебе жить с мехартом? —Откуда вы знаете!?—Удивился мальчик. —Выглядит как ходячий труп, но ведёт себя как обычный человек. А ещё я заметил её абсолютное спокойствие после драки. Все мехарты скупы на эмоции и могут быстро их усмирять... Все, у кого сердце старого образца. Бьёрклунд, услышав это, подошла к Фридриху и тоже окинула взглядом протезы. —У вас есть замена моему?—Наконец спросила она. —Есть. Швейцарский механизм, на ходу подобном живому. Оно само качает кровь.—Пояснил тот.—Людвиг рассказал мне про ваши приключения, и то, что ты во многом помогла его семье, поэтому денег с тебя не возьму. —Операция довольно сложна, и без соглашения от мамы я её сделать не смогу.—Вздохнула Сильвана, сложив руки на груди. Она была довольно грамотной в плане разных документов и договоров, и упомянула этот факт из давно устоявшегося принципа. —Офигенный глаз!—Рик прилип носом к стеклу, за которым красовался блестящий, гладкий имплант. —Лучше помогите ему. Я привыкла платить за труды.—Девушка улыбнулась.—Радости больше... —Хорошо, заплатишь половину от цены. Вот, на ней номер текстовика и телефона.—Фридрих протянул ей пропитанную морилкой, узорчатую фанерную карточку, похожую на билетик. Бьёрклунд впервые в жизни видела такие необычные и красивые визитки. «Фридрих Вольф, протезы и протезирование.»—значилось на ней готическими буквами. Рик уже сел на кушетку, но тут доктор его прервал: —Погоди, сейчас выпьем чаю, со всем разберёмся а потом, так уж и быть, поставлю тебе новый глаз. Вольф удалился на кухню, где сидели остальные, а Рик последовал за ним. —Фред, ты всё-таки женился на ней! Вот это сюрприз...—Захохотал Людвиг, узнав о таком повороте событий. Оказалось, Нонна подрабатывала на той ферме, куда по рассказам Хильды, двое ещё юных друзей ходили покупать молоко. После уезда Людвига Фридрих проникся к ней симпатией, и эта симпатия оказалась взаимной.— Сколько вы с ней вместе? —Ох, семь лет как. —Ответил тот.—Мне уже тридцать, Нон младше на год, а всё ещё красивая как тогда. В таком платье с передником, с косой... —Полно тебе.—Тоже засмеявшись, отмахнулась Нонна. —Декольте, все дела...—Не услышав её, продолжил Фридрих. Жена наступила ему на ногу жёстким железным каблуком и тот сразу же умолк. —Ты-ж мой болтун, а?—Она мягко схватила его за топорщившиеся во все стороны волосы и немного потрепала. Лицо того расплылось в счастливой улыбке.—Такой разговорчивый, знаешь ли, какаду мне попался.—Фрау обернулась к подросткам, прихлёбывавшим благоухающий травяной чай, размокший веник которого лежал в чайнике. Ещё уйма сушёных трав, связанных в пучки, висело по всей кухне, в ступке на столешнице были различные перетёртые ягоды, а в деревянных ящиках лежали крупные кристаллы кварца. —Вы занимаетесь ведьмовством?—Поинтересовался Алекс, разглядывая гобелен с солнцем, обычно изображавшимся на картах Таро. —Нет, что ты. Я занимаюсь более лёгкой медициной, чем Фред.—Ответила Нонна.—Фармацевтика, микстуры, мази–это всё по моей части. А камушки для ламп, у него в кабинете стоит такая. Тут к ним зашёл незаметно пропавший в свою комнату Фридрих. —Я зажёг кварцевалку. Через десять минут займусь твоим глазом.—Он обернулся к просиявшему от услышанной фразы Рику. Спустя заданное время мальчишка зашёл в кабинет и сел на кушетку. После кварцевания остался приятный запах чистоты, а за небольшим окошком под потолком вовсю бушевала гроза. Всё-таки уют это прежде всего чувство безопасности. Вольф устроился на кресле-качалке перед прозрачным шкафом и взял планшет с пустым бланком в руки. —Итак, на что жалуешься?—Спросил он. —Глаз плохо сидит и последнее время стал неудобным. Как будто заново привыкаю к нему. Ещё иногда очень чешется. —Ясно, попробуй-ка извлечь. Благо механический глаз был на магните, Рику всё же удалось отлепить его от вживлённого держателя и положить на медицинский поднос. Фридрих смочил кусок ваты спиртом, протёр сей железный шарик и надев гогглы, принялся рассматривать его с разных сторон. Опустив несколько линз, он заметил странные светлые пятна, отдававшие бирюзовым цветом. —Окисление.—Отрезал он и положил глаз обратно.—Не годится... Ты вовремя сюда попал. Лучше и вовсе ходить с повязкой на глазу, чем с такой вот штукой. Что за производитель? —Эм... "КлирЛенс"... Отец покупал, пока я лежал в больнице.—Неуверенно проговорил мальчишка. —Те ещё халтурщики.—Хмыкнул тот.—Они разбавляют титан более некачественными металлами, а чернят очень сомнительными и довольно аллергенными растворами. Мой тебе совет: у англичан никаких протезов не покупай. Пусть учёных в Британии хоть отбавляй, но с этим они не справляются. Так что лучше брать немецкие или швейцарские импланты... А, ещё японские. Я вообще сам всё делаю. —Понятно. Какие мне подойдут? Джентльмен достал ключ из кармана и открыл стеклянную витрину. —Стандартные, с подсветкой и без, жёлтые, красные, зелёные... —Жёлтый!—Перебил его Рик.—С подсветкой! Фридрих достал протез на подставке и сдвинув крайний на его место, поставил на столик перед юношей, дав рассмотреть поближе. От блестящего, глянцевого глаза отходило множество тонких железных прутиков и странных, розоватых ниток. —Сейчас обработаю и приступлю к операции.—Доктор снова проверил наполовину заполненный бланк и поднял глаза с чёрными белками на кислородную маску.—Ты ненадолго заснёшь, где-то на пять минут, но потом даже боли не почувствуешь... *** Когда Фридрих завершил замену глаза, он, оставив мальчика отходить от наркоза, позвал Людвига в кабинет и отвёл за стеллаж с протезами. Там оказалась маленькая комнатушка с креслом и письменным столом, на котором стояла баночка с заполненными серо-белым порошком капсулами.   —Слушай, ты спрашивал меня про то, где я был... —Да, помню.—Встрепенулся тот. —После того, как ты уехал, я пытался исполнить свою мечту. —Это хорошо. Ну, что там с твоей Нобелевкой?—Мужчина улыбнулся и оглядел комнатушку. Вместо ответа Фридрих, скривив губы, точно от отвращения, железными руками снял большое полотно с витрины, вместо которой, как сначала казалось, за ним была лишь стена. За стеклом стояли статуэтки, потемневшие от времени, разные награды и запылившиеся грамоты. Змея, обвившаяся вокруг кубка, мужчина в греческой тоге, останавливающий смерть в балахоне и с острой, длинной косой... Но на месте, где должна была стоять самая большая и почётная из них, под продолговатой лампой висела старая, пожелтевшая от времени газета, сложенная так, чтобы показать нужную статью. В центре, между двумя колонками красовалось чёрно-белое фото. На нём несколько людей держали за руки мужчину в лабораторном халате, будто сошедшего с ума, и жаждущего разорвать первого попавшегося под руку в клочья, в то время как в его глазах стоял дикий ужас. —Мечта это хорошо для других. Для меня–нет. Людвиг прищурился, пытаясь прочитать текст. Даже очки не слишком помогали разглядеть столь мелкие буквы. —«Доктор-безумец: У кандидата на получение Нобелевской премии в области медицины произошёл острый нервный срыв во время церемонии награждения. Небезызвестный врач-специалист по протезированию, доктор Фридрих Вольф, был доставлен в психиатрическую лечебницу и временно отстранён от работы. В министерстве здравоохранения на данный момент принимают решение о сохранности его медицинской лицензии.»—Прочитал он вслух. Друг молча указал на запылившуюся рамку, в которой был листок бумаги с красной печатью «Недействительно». —Ты давно знаешь, что я немного... странный. Когда я перед работой проходил медкомиссию у психиатра, мне поставили два диагноза: обсессивно-компульсивное расстройство и шизофрению. Благо форма последнего лёгкая, но всё-таки даёт о себе знать. Я много лет слышу голоса в голове и вижу то, чего не видят другие. С Лебенсборна осталось, новые родители, которые меня в Швейцарию перевезли, не знали. Мне позволили работать, но при условии, что я буду пить таблетки и наблюдаться. Нонна полюбила меня несмотря на болезнь, она смотрит за мной и сопровождает. За это я ей бесконечно благодарен... —Но что произошло в тот день?—Взволнованно спросил его Людвиг. —Я забыл про таблетки. Единственный раз. Когда я их принимаю, галлюцинации уходят, а когда они появляются, это значит, что снова нужно выпить одну. Никогда не забуду то, что видел. Под сотню голосов орало вразнобой, прямо мне в уши: «Умри! Сдохни! Умри! Сдохни!», все люди стали какими-то отвратительными уродцами. Вся сцена заполнилась кровью. Было очень страшно...—Фридрих вздрогнул, обхватив предплечья трясущимися руками и зажмурился.Теперь он больше не выглядел настолько сильным и устрашающим, как тогда, разнося всех в разные стороны и поджигая всё вокруг. Открылась другая сторона, хрупкая, одинокая, забитая в угол. —Если это причиняет тебе боль, то прости меня... Не стоило было спрашивать.—Вздохнул Людвиг, похлопав его по плечу. —Я стал заменять свои части тела на механику, чтобы показать, что мои протезы безопасны.—Продолжил тот.—Я мог бы показать свои изобретения миру и не бояться, что меня прогонят, если бы не эти чёртовы глюки. Я могу помогать людям, облегчать им жизнь. Но доказать мне этого не дадут. —Поэтому твоя клиника и подпольная...—Закончил за него Лихтенштайн. —Ну да. Ох, я совсем забыл про своего пациента! Этот пацан, как его там... —Рик. —Точно. Он уже очнулся, наверное. Я пойду, проверю...—Понурым голосом пробормотал Вольф и скрылся за стеллажом. Рик всё ещё спал и поэтому тот, не став его тревожить, тихо ушёл в кабинет Нонны, больше похожий на ведьминскую кухню. Когда мальчишка проснулся, рядом не было никого. Он приподнялся на локтях и осмотрелся. Глаз действительно сидел в глазнице как живой, а движение им не причиняло никакой боли. Колбы, пробирки, банки и склянки, все они прошли мимо его взгляда, что был сосредоточен на странном предмете, похожим на мусорное ведро с переворачивающейся крышкой. Мозг Рика пытался понять, что это: может, аппарат для стерилизации инструментов, холодильник для химикатов с сухим льдом или просто странная табуретка. Но внезапно маленькие колёсики под цилиндрическим предметом заверещали и он подъехал к кушетке. Рик, мягко говоря, опешил от такой выходки, но это было ещё не всё, что тот мог. Из медного корпуса высунулись железные руки-клешни и на выдвинувшейся голове загорелись две лампочки. —Здравствуй, человек.—Монотонным железным голосом сказал робот.—Как ты себя чувствуешь? —Нормально...—Последнее слово не было ответом, а скорее выражало крайнее удивление. —Хозяин не сказал о твоих процедурах. Я не могу дать тебе памятку. Как тебя зовут? —Рик... Робот издал коротенький писк, напоминавший «точку» на машине для сигналов морзянкой. —Приятно познакомиться, Рик.—Он обернулся вокруг своей оси.—Я-Купфер, домашний медицинский робот. Если всё хорошо, пожми мою руку. Рик осторожно сел и наклонившись к самому полу, пожал протянутую клешню маленького робота. Тот издал довольное пиликание, после чего, достав две железные щётки по бокам, заменил ими руки. Потом он соединил их вместе и медленно ползя колёсиками по полу, принялся быстро и шумно крутить их, тем самым убирая мусор. Фридрих, не обратив внимания ни на того, ни на другого, зашёл в свой офис за стеллажом, через несколько минут вернулся с сигарой и обрезав её специальной гильотиной, находившейся прямо в основном кабинете, достал каминные спички из кармана лабораторного халата. Чиркнул, зажёг, и только тогда, выпустив в воздух кольцо дыма, заговорил. —Какая хорошая буря. Надеюсь как можно больше ликвидаторов поразила молния.—Сказал он сам себе, а природа, будто услышав его слова, произвела зловеще громкие раскаты грома.—Ричи, наконец ты проснулся. —Рик.—Коротко поправил его тот. —Ах да, прости, забыл. Как самочувствие? —Меня уже спросили.—Засмеялся Рик. От наркоза не осталось и следа, казалось, будто мальчик просто немного вздремнул, и слабости не было никакой. —Я даже догадываюсь, кто. Купфер, да? —Это ваш робот? —Мой. А чей же ещё?—Ответил мужчина, взяв сигару в руку и остановил робота, пытавшегося очистить от пыли углы кабинета.—Успокойся, ты убирался уже пять раз, а пациентов у меня сегодня не было. Отдыхай.—По этой команде Купфер сложил щёточки, пиликнул и уехал под стол. —Кто такие ликвидаторы?—Поинтересовался Рик. —Хороший вопрос. Вроде как люди, а вроде как скользкие твари без своих мозгов, которые только подчиняться и умеют.—Ответил Фридрих, выпустив изо рта густой едкий дым.—Солдаты из правительства, которые, так сказать, раззадоривают, ну, чтобы как можно больше человек устраивали беспредел в Ночь Суда. Мы, немцы, на самом деле мирный народ, хотя наше правительство сходит с ума от жажды крови. —Понятно... —Про твой глаз хотел сказать. Благодаря ему твоё лицо не будет отображаться на снимках клокворков, камеру попросту засветит. Его зрение в разы лучше твоего предыдущего и имеет функцию ночного видения, так что ночью ты не будешь стукаться...—Вольф рассмеялся и потушил сигару о ладонь, после чего оглянулся через плечо.—Купфер. Робот послушно выкатился из под письменного стола. —Бланк. Рецепт.—Скомандовал мужчина. Робот пощёлкал механизмами и пиликнул.—Капли А-163. Закапывать в глаз три раза в день в течении... Месяца. Купфер заскрежетал самописцами и через секунд двадцать выплюнул маленький, чёрный от букв листок. Фридрих поймал его и протянул Рику. —Капли у Нонны спросишь. Можешь идти. Тот поднялся с кушетки и направился по коридору к другой двери, к травам, снадобьям и благовониям. Там Нонна разговаривала с Паулой сидя за столом, а остальные выстроились в очереди около небольшой ширмы, держа в руках извлечённую из саквояжей одежду. —А что вы тут делаете?—поинтересовался он. —Вам нужно переодеться. А то будете пугать людей.—Ответила Нонна и вновь переключилась на Паулу.—Конечно, ты можешь пить кровь, но это довольно жестокий метод, чтобы восстановить датчик... —Нет уж. Обойдусь сладким чаем.— Нервно засмеялась Паула, беря железную кружку обеими руками. —Расскажи-ка о своих приключениях. Мне очень любопытно, ты уж прости... —Да что тут рассказывать. Ну, с парнем познакомилась, а потом он оказался бандитом и сказал, что на самом деле и не любил меня вовсе... Фридрих, уже пришедший к ним и на данный момент попивавший виски, облокотившись локтем на столешницу, был крайне удивлён этим фактом. Настолько, что бокал с громким всплеском звука раздавило механической рукой и осколки, вместе с остатками спиртного полетели на пол. —У тебя был парень!?—Изумлённо спросил он, округлив глаза. Нонна взяла щётку с длинной ручкой из угла и принялась убирать осколки. —Хватит давить стаканы!—Возмущённо пробормотала она.—Удивляешься чему-то–освободи руки, подготовься, блин, к шоку... —Да понял я, понял... Рик, твоя очередь. Мальчик набрал кучку одежды из саквояжа и скрылся за ширмой. Остальные уже были одеты в что-то более похожее на то, в чём ходят большинство мирных жителей. Тёмно-коричневый свитер и чёрные штаны у Алекса, аккуратное кремовое платье и шляпка у Паулы, рубашка, коричневые брюки и серое, короткое пальто у Людвига и кофейного цвета пиджак с зелёным свитером и мягкой, не слишком длинной юбкой в тон пиджака у Сильваны. Рик же вышел в плотной, вязаной кофте, тёмно-серых штанах и котелке. Снова завязав волосы в пучок, он спрятал их под головной убор. —Ну и когда закончится вся эта хрень?— В грубоватой манере поинтересовался он, взглянув на часы. Уже было почти утро и за маленьким окошком потихоньку светало. —Сейчас шесть. Через два часа сможете выйти и поехать, куда вы там хотели...—Опустошённо вздохнул Фридрих. —Мы с Паулой будем приезжать сюда. А может и ты приедешь в Лондон.—Постарался обнадёжить его Людвиг, садясь рядом с ним за стол. —Я вообще приеду осенью, на операцию по замене сердца. Рик, я вижу в восторге от нового глаза, и, думаю, я тоже останусь довольна.—Сильвана надела шляпку, подаренную подругой на Рождество, и кивнула головой в сторону брата, смотревшего на себя и свою обновку в зеркало. *** Компания ехала на длинном поезде через город, а затем железная змея нырнула в густые леса. Алекс и Рик не отлипали от окна всю поездку и им даже показалось, что они видели несколько лосей, которых в этих краях водилось очень много. Величественные, спокойные животные искали мох под высокими соснами, а рогами цепляли колючие ветки. Но в лесу обычно в такое время было находиться небезопасно, так как весной лоси очень любили пободаться и потягаться силой с сородичами. Вскоре и эти ландшафты миновали. Появились высокие дома, без всяких украшений в виде вензелей и атлантов, как в Лондоне или Берлине, но окрашенные в совершенно разные цвета. Их объединяли белые прямоугольные оконные ставни и длинные горшки с растениями под ними, отдававшие свежий аромат каждый раз, когда кто-то заходил или выходил из двери. Прямо на вымощенной жёлтым кирпичом улице стояли лавки с рыбой, что было вполне естественно для страны, граничащей с океаном. Смоланд. Место, на этот раз знакомое лишь Рику и Сильване. Небольшой и добродушный город объял их запахом соли и дыма от дров, когда компания сошла с платформы, оставив вокзал позади. Найдя небольшую гостиницу, они оплатили там два номера. Женщина, стоявшая за стойкой услужливо протянула им ключи, после чего все пятеро поднялись наверх. Через несколько пролётов они наконец оказались на нужном этаже. Тоска по уюту и комфорту дала о себе знать: мальчики ввалились в одну дверь, Людвиг предпочёл спокойно зайти за ними, а девушки с коротенькой дробью каблуков, смешанной с глухим топотом ботинок, забежали в другую. Внутри и тех и тех встретил мягкий ковёр, пышные подушки с пуховыми одеялами и миниатюрные колокольчики у каждой из кроватей. Рик достал из кармана капли, подойдя к туалетному столику, оттянул веко и закапав раствор, затем поставил флакон перед овальным зеркалом с резной рамой. Глаз был слегка непривычен, но глазница ощущала его гораздо лучше, нежели прошлый экземпляр. Прямо за стеной суетилась его сестра, сдвигая все имеющиеся гардины вместе. Потом она, переодевшись в бордовую водолазку и коричневый костюм, прикрепила к пиджаку клипсой свои карманные часы. —Нам всё ещё недопустимо раскрывать себя.—Твёрдо, но спокойно проговорила она, поправляя лацканы. Вдруг в дверь постучали. Сильвана посмотрела в глазок и увидев горничную, открыла дверь. Женщина с проседью в волосах, завязанных в высокий пучок, держала в руках сероватую бумагу, свёрнутую в рулон. —Утреннюю газету не желаете?—Спросила она по-шведски. —Спасибо.—Бросила детектив на том же языке, после чего забрав предмет из рук горничной, дождалась, пока та ушла и снова заперла дверь на ключ. Носки еле слышно заскрипели об пол, когда Сильвана подошла к высокому креслу и села на него, почти одновременно раскрыв газету. Ей на глаза попалась статья о неком юноше, угрожавшем директору школы, желавшего шестого апреля «покарать всех глумящихся». Последние слова не давали ей покоя. Ни от кого до этого момента она не слышала такого выражения, даже среди англичан. С настолько звериной яростью и при этом настолько вежливо мог говорить лишь один человек, встречавшийся ей. Тот, кто знал её лишь до того, как она стала мехартом. Бьёрклунд внезапно поднялась с места и принялась обуваться. —Паула, надвинь шляпу на глаза и иди со мной.—Выдохнула она, выпрямившись во весь рост и крутанув ключи длинными пальцами.—Придётся кое-кого спасать...