Побольше бы таких как ты

      На часах…не знаю сколько. Я понимаю прекрасно, что уже ночь и нужно ложиться спать, поэтому время мне сейчас знать совершенно не нужно.       Дорога домой была не такой долгой, может дело в компанейской атмосфере, что царила в машине на протяжении всего пути или я просто растворилась в музыке и в ночных красотах Москвы. Мне безумно нравится кататься по ночному городу. Сама пока за руль сесть не могу, но я в процессе получения прав, а пока довольствуюсь лишь девчачьими поездками, водителем которых является Наташа, сестра Кати. В редких случаях меня может подвезти или наоборот увезти домой Андрей. Раньше, ещё пять лет назад, когда мы были все в одной компании и считались друзьями, он мог нас катать и катал каждую ночь. Тогда я влюбилась в эту атмосферу и в него…       И сейчас я отчётливо слышу его голос, что раздается из моей квартиры. Мне снова мерещится или он там, прямо сейчас?       Я застыла возле двери свое квартиры, как и вчера, но сейчас я не боюсь застать вора за его грязными делишками или наоборот обнаружить, что в квартире абсолютно ничего и никого нет. Нет, я боюсь вмешаться в его и в Катины разборки, потому что помимо его голоса я ещё слышу и её.       Но это мой дом, моя крепость, я здесь живу, сплю и делаю что хочу. Для них это нейтральная территория, где каждый может уйти и хлопнуть дверью, но не поздновато ли для скандала?       Наконец решившись и потянув ручку, я открываю дверь и стараюсь как можно шумнее зайти в квартиру, чтобы при мне они хотя бы перестали орать. И хлопок железной двери их действительно успокоил, по крайне мере они оба замолчали.       Катя первая вышла ко мне на встречу. По её лицу было понятно, что разговор у них был серьёзным и никак не решаемым. — Привет, чего так поздно? — вопрошает у меня подруга, прислонившись к дверному косяку плечом.       Её вопрос был скорее отвлечением от собственной проблемы и мне на него явно не стоит отвечать. — Обычно говорят «чего так рано?», а ты, наоборот. — пытаюсь я разрядить обстановку, но когда вижу, как Андрей пулей вылетает из гостиной и быстро обувает кроссовки, то я жалею, что вообще сказала это и что вообще пришла. — Привет и пока, Дашь. — быстро проговаривает парень и со всей силой хлопает дверью за собой, так сильно, что я зажмурилась от грохота, что разлетелся по всему коридору.       Если в машине мне было так весело и спокойно с парнями, и я уже думала, что этот день закончиться на весёлой ноте, то сейчас я понимаю, что все может измениться по лишь одному щелчку пальцев.       Катя, будто пытавшаяся сдержать себя от выплеска эмоций, не выдерживает и прикрыв ладонью рот быстро устремляется на кухню, а оттуда на балкон. Я быстро скидываю с себя кроссовки и направляюсь к ней, и очутившись на балконе сразу тяну к ней руки, и она быстро падает в мои спасательные объятья.       Как её лучшая подруга я обязана поддержать, помочь справиться со всеми сложностями жизни. Но в данный момент я могу побыть лишь жилеткой, в которую она плачет.       А что я могу сказать?       Что вы обязательно помиритесь, ведь вы всегда миритесь. Это не первый случай, но так хочется и ей и мне, чтобы он был последним. И если по началу я ей высказывала всё что думаю, хоть она и мало говорила про их отношения и из-за чего конкретно они поругались, так обобщенно, то потом я лишь поддерживала её, настраивала на лучшее. Но это лучшее так и не наступает. Прошло пять лет, а их отношения как сальто солнышко на качели, то вверх, то вниз. И если ей плохо, то и мне тоже. Я тоже переживаю за их отношения, считаю, что Андрей в хороших её женских руках, но вот она…в глубине души я считаю, что он её не достоин. — Мы расстались, — со всхлипом признаётся она мне, — окончательно. — произносит намного тише и тут же срывается на истерику.       Я не могу поверить её словам. Окончательно? В действительности это конец их отношений? Вот так столько лет и потом в процессе ссоры разойтись? — Вы оба вспылили, — пытаюсь успокоить её, — вам нужно было сесть и поговорить… — Мы так и сделали, но…все, как всегда. — перебила она, после добавив. — Понимаешь, я пыталась, и он тоже, — даже в таком состоянии она не очерняет его, — мы просто разные, по-разному смотрим на вещи, и я больше так не могу, люблю его, но у меня уже нет сил.       У меня нет тех самых слов, которые смогли бы её подбодрить, переубедить, их вообще не существует. Поэтому я просто обняла её, дала ей возможность выплакаться, выпустить через слёзы всю ту боль, которую она испытывает. И сама пыталась держаться, так с самого начала повелось: если кто-то из нас начинает реветь, то вторая автоматически начинает заливаться слезами.       И все закрутилось в один клубок: ревущая Катя с разбитым сердцем, мое разбитое сердце, которое разбито тем же молодым человеком, вкупе с тягой к Масленникову, от которой я так бегу, и как результат — запрокинутая моя голова, чтоб слезы, что уже скопились в уголках глаз затекали обратно.       Но я пытаюсь не думать об этом. Хоть мои уши отчётливо улавливают только всхлипы подруги, я пытаюсь думать о чём угодно, но в голову лезет только сегодняшняя поездка и я сразу цепляюсь за песни, что слышала в машине.       Пытаюсь их напевать просебя. Но они меня не спасают.       И, зажмурившись, пытаясь сдержать поток слез, я все же сдаюсь, и уткнувшись в плечо подруги уже сама начинаю реветь. Женская солидарность может, а может я сильно впечатлительная, уже не важно, ведь теперь мы вдвоём рыдаем ночью на балконе.

***

      Мы простояли так около двадцати минут, а потом у нас уже не хватило сил, и мы уселись на пол. Я предлагала ей перейти на диван в гостиную, или на кухню, успокоиться чаем, но Катя категорически отказывалась двигаться с места.       Тогда я принесла плед с подушками, и мы с импровизировали небольшое мягкое укромное местечко, где нам было комфортно выплескивать эмоции. Я не ушла в спальню спать, хоть меня отпустило спустя час и после пролитых слез меня клонило в сон. Я попросту не могла оставить её одну, как это сделал Андрей.       В какой-то момент она замолчала, и я уже подумал, что она уснула, вымотала себя до такой степени, что отрубилась у меня на плече. Но она резко заговорила, что заставило меня дернуться. — У тебя вечер прошёл намного лучше, чем у меня. — истерично усмехается она, отстраняясь и заглядывает мне в глаза, — от тебя…пахнет мужскими духами. — Что?! — серьёзно удивляюсь я, вскидывая вверх брови. — Я видела твою сторис, с Эмилем и ещё с кем-то. — вздохнула она.       Я оттянула ворот толстовки и прислонилась к нему носом, вдыхая пропитанный запах. Но какого же было мое удивление, когда вместо своего родного, с нотками женских духов мне в нос отчётливо ударил уже знаковый запах-наркотик.       Твою мать.       Я закатила глаза, складывая пазл в уме. А такое вообще могло произойти? Я так долго проходила в этой куртке, что моя кофта пропахла им?       А пропахла ли куртка мной? Это странная мысль посетила мою голову. Мне почему-то в голову сразу пришли картинки как Дима надевает эту черную куртку и в недоумении начинает принюхиваться и понимает, что теперь он…пахнет мной.       Он бы так же начал сходить с ума? Или же не обращал на это никакого внимания? — Это, — как-то оправданно начала я, — это…просто, мне стало холодно и мне дали куртку. — Чью? — Дима дал…куртку свою.       На мой ответ она вскидывает брови вверх и широко улыбается. А я радуюсь, что потихоньку ей становиться легче. Но думать сейчас об куртке и её хозяине, в частности, об этом с ног сшибательном, не спорю, запахе, больше не хочу. — Давай я поставлю чайник, и мы попьём чаю, хорошо? — предлагаю я, считаю, что это поможет ей окончательно успокоиться, и поэтому так цепляюсь за этот чай. — У тебя остались сигареты? — игнорируя моё предложение, интересуется Катя, усаживаясь на колени. — Не-е-ет. — протягиваю я и поднимаюсь на ноги. — Врешь. — Курить плохо. — констатирую я. — Но ты ведь куришь.       И не поспоришь с этим. Да у меня есть сигареты, но никакой зависимости у меня нет. Так ведь все зависимые говорят? Смешно. Я не выкуриваю по пачке-пять в день, бывает, что неделями не прикасаюсь к ним. Только когда наступает тотальный пиздец, я хватаю пачку, и сразу затягиваюсь. Курю исключительно на балконе, там уже давно стоит пепельница, рядом с которой лежат те самые сигареты с зажигалкой и жвачка. И пытаюсь не смотреть именно в то место. — Только когда плохо. Стресс, нервы… — У меня сейчас именно тот случай. — перебивает меня Катя, поднимаясь с колен и начинает осматривать подоконник. Она быстро в темноте находит пачку с сигаретами и, вытащив тонкую белую сигарету, тут же её закуривает.       Я открываю окно, давая прохладному свежему воздуху попасть к нам, а дыму от сигарет выветриться. Прикурив, она сразу же начинает кашлять, наклоняясь ближе к открытому окну. Катя не курит, бывает в редких случая под действием алкоголя, когда хочется еще большей эйфории. Поэтому для неё это не ново, но и не привычно. — Ты всё ещё нумеруешь их. — усмехается она, осматривая пачку, — 37 это за год? — За пять лет.       Она от удивления вскидывает брови, а я тянусь к пачке и вытаскиваю сигарету уже для себя. Я чертовский устала, и эта белая трубочка с кнопкой поможет мне сейчас расслабиться, и прикурив я выдыхаю дым и расслаблено прикрываю глаза. Стало определённо легче, но лишь на мгновенье, ибо проблемы эта сигарета ни мои, ни Катины не решила.       Я повернула голову в её сторону: она без эмоционально пялилась в открытое окно, держа сигарету между двумя пальцами. Проткнув зубами кнопку, я втянула уже фруктовый дым, и облокотившись о подоконник, расслабляюсь.       Я Кате побыть в тишине, со своими мыслями наедине. Нет смысла ей сейчас что-либо говорить, она должна остыть. Пока она сама не придет к этому, все слова для нее пустой звук. Никто за неё не сможет избавить её от этих чувств, пусть даже она будет искать спасения в ком-то другом, это не поможет, по щелчку пальцев ни одни слова и совет не избавят её от страдания, только время и осмысление.       Докурив свою сигарету, я тушу её в пепельнице и направляюсь на кухню, чтобы поставить чайник. Включаю лишь лампочки, что висят под настенными шкафами, а потом и чайник со светодиодной подсветкой, которой сразу загорается синим цветом, ярко выделяясь в комнате. Оглянувшись, я снова смотрю на подругу, проверяю её беглым взглядом, но она не сдвинулась с места, замечаю лишь отсутствие дыма и сигареты во рту. — Пойдём, — зову её тихо, подходя сзади и кладя руки на её плечи, — нам надо умыться и почистить зубки.       Она молча кивает, и первая уходит в ванную, я же быстро избавляюсь от бычков и хватаю в охапку плед и подушки и кладу их на свои места.       Стянув с себя толстовку, я еще раз принюхиваюсь и вдыхаю запах блогера вперемешку с лёгким сигаретным запах. В моей голове сразу вырисовывается образ курящего Масленникова, который кажется мне совершенно чуждым и таким неправдоподобным. А может это наш суммарный запах? Именно в этой вещи есть частичка меня и его, наш симбиоз запахов.       Я уже решаюсь закинуть эту черную вещь в корзину для белья, избавиться от бесконечных мыслей о нас, как что-то меня останавливает.       Моё подсознание? Внутренний голос?       Что-то что есть во мне, часть меня, которая не хочет и не желает быть одной, а наконец помечтать и почувствовать светлое чувство, рядом близкое с любовью, что даёт мне этот запах. Она сейчас удерживает меня на месте, не давая сделать последний шаг, когда я уже не смогу ничего исправить или вернуть, ведь это единственное, что у меня от него осталось, больше такого не будет.       Не факт, что Дима позовет меня ещё, ведь он просто хотел извиниться, не факт, что в таком большом городе мы еще встретимся, а наше общение даже с Эмилем может закончиться на " Привет» и «Пока». Я усмехаюсь своим собственным мыслям. Я снова начинаю загоняться. Сама накручиваю себя, сама поплачу, сама успокоюсь — моё типичное состояние.       Чайник на кухне начинает пищать, оповещая меня о скипении воды, что заставляет меня побыстрее принять решение. Но я мечусь и в конечном счете кидаю толстовку на стул и направляюсь на кухню, заваривать чай. У меня ведь ещё будет возможность её постирать. Завтра, послезавтра или никогда. Как будто оправдываюсь сама перед собой.       Открываю верхний шкафчик и на носочках тянусь к кружкам и, достав их, кидаю в них чайные пакетик и наливаю кипяток. Катя, умывшись и придя более-менее в себя заходит на кухню и усаживается за стол. Ставя ей кружку, я замечаю, как она по очереди открывает соцсети, видимо в поисках новых сообщений от Андрея. Но уже через секунду она убирает телефон и потирает глаза, от усталости. — Тишина? — осторожно интересуюсь я и она кивает. — Как прошли съёмки? — отпив из кружки задает мне вопрос подруга, видимо хочет отвлечься, переключиться на что-то другое. — Эм…хорошо. Мы поснимали с Эмилем ТикТоки, потом поехали в лес… — В лес? — оторвавшись губами от кружки, устало вопрошает она, вскидывая бровь. — Да, там были съёмки «Кто быстрее выберется из гроба». — вздохнула я. — Они тебя в гроб что ли клали? — настороженно интересуется она. — Нет, нет, я лишь наблюдала. — отнекиваюсь я, взмахивая рукой. — Понятно. А как Дима? — после нескольких секунд молчания, вновь вопрошает она. — Что он? — вопросительно вскидываю бровь, будто у нас с ней о нём разговора и никогда не было. — Позвал ещё куда-то? — Нет. — огорченно мотаю я головой и, отпиваю из кружки горячий чай.       Мы так и продолжали сидеть в полной тишине на кухне. Каждая была занята своими мыслями и борьбой со своими чувствами. И удивительно что мы страдаем сейчас из-за парней, а не из-за чего-то более важного. Но мы такие люди, наши чувства нас и спасают, и губят.

***

      Катя спит у меня в комнате на кровати. Истерика снова охватила её и мне буквально пришлось выхватывать сигареты из её рук и вместо них пихать успокоительное со стаканом воды. Пока она сопит в мою подушку, я сижу на полу, прислонившись спиной к кровати, будто охраняю её сон. Меня не клонит в сон, не могу уснуть из-за всего произошедшего. Мысли то и дело что бегают от Андрея к Диме и так по кругу. Я будто в какой-то прострации, чуная сижу в темноте и пялюсь в пол, не в силах хотя бы залезть на кровать и уснуть рядом с подругой.       Я тянусь к карману джинс и достаю телефон, чтобы хоть как-то себя отвлечь и сразу замечаю мигающий индикатор уведомления. Одним движение я разблокировала телефон и свайпом вниз открыла строку уведомления, где сразу заметила упоминание в истории Эмиля. Скорее всего он залил мою сторис к себе и открыв её я в этом убеждаюсь.       Одним движением я убираю сейчас не нужные сообщения и уведомления. И под конец вижу уведомления о подписке Даника и Сударя. Стало как-то приятно на душе, что они обратили на меня внимания, что теперь у меня есть с ними контакт. Но потом я увидела то, что явно не ожидала увидеть. dima_maslen подписался (-лась) на вас.       У меня будто земля из-под ног ушла. Сердце как-то бешено забилось. Это не мог быть он, может фан-аккаунт? Но нажав на иконку меня перекинуло на аккаунт с синей галочкой.       Он. Подписался. На. Меня.       Скорее всего увидел сторис Эмиля, ибо как он меня нашел — объяснить не могу. Не мог же он копаться в инстаграме в поисках меня? Конечно нет. Но он подписался и это теперь не даёт мне покоя. С каждыми разом я закапываю себя все глубже и глубже и понимаю, что, закинув толстовку в стиральную машину не спасло бы меня от этого жгучего такого неприятного, но в то же время волнительно чувства симпатии.       Я просверливаю взглядом то самое уведомление, что так помогает мне удерживать равновесие между впасть в отчаяние и держать себя в руках.       Ты снова меня спасаешь, Дим.       Я дрожащим большим пальцем нажимаю на кнопку «подписаться в ответ» и в 2:13 мы становимся взаимно друг на друга подписанными. Я сразу блокирую телефон и глубоко выдыхаю. Ей богу как семнадцатилетняя, как в первый раз. Зачем так волноваться?       Я чувствую, как мне становится жарковато, а рука, что держит телефон очень быстро вспотела, и я обтираю её о штанину джинс. Я будто на гонке формулы один, ибо адреналин в моей крови разгоняется бешеной скоростью и мне уже не хватает воздуха. Я начинаю чувствовать тепло там, где мне казалось вечная мерзлота, в районе сердца.       Даша, успокойся. Вдох выдох, он всего лишь подписался, а тебе уже плохо. Я замечаю, как загорается экран телефон от уведомления и первое что я вижу это… dima_maslen отреагировал (-а) на вашу историю.       Я потираю глаза, в надежде что мне показалось, но мне не показалось. Он отправил три смеющихся до слез смайлика в ответ на мою историю из машины. Я невольно улыбнулась, но в ту же секунду задумалась: «А что мне написать ему? Как мне на это отреагировать? Уже поздно не потревожу ли я его?»       Я несколько минут смотрела на эти смайлики, но в голову толкового ничего не приходило. Я хочу ему написать, но не знаю что. Прикусив нижнюю губу от бессилия, я взглянула на зелёный индикатор, что находился рядом с его аватаркой. Он в сети и у меня есть шанс. Но я замираю, когда мой взгляд цепляется за индикатор, что появился внизу. Печатает…       Это глюк? Инстаграм залагал или Дима в действительности сейчас набирает мне сообщение? Я просто застыла на месте и не могла и моргнуть. Затаив дыхание, я следила как надпись, то появлялась, то исчезала. dima_maslen Эмиль тебя довёз домой? Или вы махнули ещё куда-то?       Улыбка тут же озаряет моё лицо. Я громко усмехаюсь и тут же прикрываю рот рукой, боясь, что могу разбудить Катю. Быстро посмотрев на подругу и удостоверившись, что я не потревожила её сон, поднимаюсь с пола и плетусь из комнаты на кухню.       Если я не решилась ему написать, ответить на его реакцию, то он сам решил начать диалог. Значит он хочет пообщаться. Ну чтож Дмитрий Андреевич, отчество конечно, м-да, но я тут же отгоняю ненужные сейчас мысли. Усаживаясь за стол, я строчу ему ответ.

Я Нет, я давно дома

      Он сразу же прочитал. Я вскидываю бровь от удивления. У него нет никаких параллельных переписок, диалог со мной он не покидал. Значит ждал моего ответа.       Просверливал телефон взглядом? Нет это уже лишняя догадка.       Надпись «Печатает…» вновь появилась, заставляя мои щёки залиться красной краской. У нас диалог, самый настоящий. Я в это поверить не могу. Уже глубокая ночь, а я переписываюсь с Димой Масленниковым. Или он случайно открыл раскладку клавиатуры?       Я тут же отложила телефон и вскочила со стула. Мне внезапно захотелось попить воды и, взяв в руки наполовину пустую кружку и отпив из неё, я с опаской заглядываю в телефон, боясь, что моя догадка окажется верной. dima_maslen Тогда чего не спишь?       Почему меня накрыло окончательно после прочтения этого сообщения? Я готова светиться от счастья, забыв про несколько часовую истерику, что происходила в квартире.

Я Как-то не спится

      Я поджимаю губы, пытаясь так сдержать улыбку. И уже готова отправить ещё одно сообщение вдогонку к предыдущему. Но у Димы сердце не гонит кровь так быстро как моё, и волнения никакого нет, поэтому мне сразу приход от него новое сообщение. dima_maslen Ложись спать, уже поздно       Боже как мило. Его доброта до добра не доведет. Можно сказать уже не довела.

Я После вас, босс

dima_maslen Я уже в кровати       Я не хотела этого, но образ его полуголого лежащего под белым одеялом уже вырисовался у меня в голове. И я, зажмурившись тихо простонала, отгоняя не нужные сейчас картинки.

Я Тогда и мне пора

      Дима желает мне спокойной ночи, и я как послушная девочка желаю в ответ того же, и счастливая отправляюсь спать.