Чужое прикосновение

Через два дня у них шла привычная лекция какого-то ученого, который рассказывал то, что они и так прекрасно знали. Или то, что все равно не принесет им пользы, поскольку они не успеют применить это в бою с кайдзю. Ничего интересного. Ничего важного. Беккет спал, по крайней мере, сидел с закрытыми глазами. Тендо рисовал в блокноте. Вей Танги передразнивали лектора. Кайдановские потихоньку переговаривались, кажется, признавались друг другу в любви - в очередной раз. Так что лекцию внимательно слушала только Мако, еще непривычная к таким вещам. Или просто очень дисциплинированная. Герк тоже позволил себе ненадолго отвлечься. И опять вернулся мыслями к сыну. Вспомнил его бледное лицо. Отчаянные злые глаза. Сорванный голос и беззвучные проклятья в адрес того... той сволочи. Кажется, Чак злился из-за того, что эта сволочь сделала с Максом, а не с ним самим. Только вот Герку хотелось придушить того гада голыми руками за то, что тот сотворил с его сыном. Творил даже сейчас, оставшись где-то в полутьме шаттердома. Потому что Чак после разговора цеплялся за него слабыми руками, ища поддержки, смотрел слишком светлыми из-за окружавшего их синяка глазами и почти умолял не бросать его в медчасти. Как когда-то давно, в прошлой, еще мирной жизни, когда Чака положили в больницу, а Герку пришлось уехать. Только вот на этот раз ему было намного страшнее. Герк сжал переносицу пальцами, приходя в себя, открыл глаза и понял, что лекция уже закончилась, а все пилоты теперь стояли вокруг него и переглядывались. Саша все пристальнее смотрела то на Мако, то на Райли, но те молчали. Герк предпочел ничего не спрашивать – пускай сами решаются – или не решаются - на вопросы по щекотливому и не касающемуся их поводу. Наконец Саша не выдержала и спросила, прислонившись спиной к мужу и закрывшись его руками: - Как ваш сын, маршал? Значит, все-таки решились. Но их понять можно – они просто хотят знать, сможет ли Эврика прикрывать их с следующем бою или придется рассчитывать на трех егерей вместо четырех. Он бы сам точно так же поступил на их месте. Поэтому он сдержался, не поморщился, хотя хотелось, лишь грустно вздохнул – могли бы и просто так поинтересоваться, что там с Чаком. С другой стороны – почему они должны это делать? Из вежливости? Тогда не надо. Ни ему, ни самому Чаку. - Спасибо, намного лучше, чем позавчера. Врачи обещают поставить его на ноги уже через месяц, так что... - он не договорил, потому что Саша его перебила: - Того, кто это сделал, нашли? Герк покачал головой. Не нашли и, похоже, не найдут. Чак ничего не вспомнил, следов не осталось. Ни малейшей зацепки. Но радует хотя бы то, что все они не знают, за что Герк так ненавидит эту сволочь. Все думают, что Чака просто жутко избили. Вот пусть так думают и дальше. - А дрифт? Может, дрифт поможет? – Саша подалась вперед, словно хотела передать эту мысль Герку напрямую, но тот отрицательно покачал головой. - Дрифт не помог. У Чака после него... Чак едва не потерял сознание во время дрифта. – Он отвернулся. – Но мы все же успели кое-что рассмотреть. Только без толку. Ничего, что могло бы помочь, там не было, словно воспоминания стерли или закрасили белой краской. Они промолчали, больше ничего не спросили, и Герк был за это благодарен. Он подумал, что разговор на этом закончен, и молча ушел. Впрочем, на следующий вечер, придя к Чаку, он застал у него гостей. Герк успел только приоткрыть дверь, как застыл, не входя в палату, потому что услышал его сорванное и ломкое: - Я, наверное, должен вас поблагодарить за то, что вы при... несли меня к медикам. Мне отец рассказал. Он бы хотел, чтобы я... Так что... Я вам благодарен. – Райли как-то странно хмыкнул. Мако ничего не ответила. Чак помолчал, а потом добавил: - Спасибо. Герк устало улыбнулся. Хотя почему-то хотелось плакать. А потом Герк, уже после ухода Беккета и Мако, рассказывая сыну новости шаттердома – хотя какие там новости! здесь по расписанию – рассмотрел на столе пустой пакет. Чак проследил его взгляд, пожал плечами: - Не знаю, откуда. Там лежали апельсины и что-то еще. Но врачи забрали, сказали, что пока нельзя. Ты скажи им, что... – он прикрыл глаза, зажмурился, непривыкший к чужому искреннему вниманию к нему как к человеку, а не пилоту, выдавил из себя по слогам: - Скажи им всем спасибо, ладно? Через неделю Герк, тихо ступая, подошел к двери палаты сына, приоткрыл ее и невольно кашлянул от удивления. Чак, застигнутый на месте преступления, резко обернулся на звук: - Папа? – он не сводил с отца немного испуганных, тревожных и почти умоляющих глаз. Герк зашел в палату, плотно закрыл за собой дверь. Негромко сказал: - Мне сказали, что ты спишь. – Чак сумел пожать плечами. – И давно ты так? - Что – так? – он не сдвинулся с места, хотя и переступил босыми ногами по холодному полу. Замерз. А может, просто неуютно себя чувствовал. Герк потер ладонью лоб: - Ляг в постель, пожалуйста. Для полного счастья тебе еще простуды не хватало. - Папа, ты же... – Чак мгновенно ссутулился, но Герк хрипло повторил: - Ляг в постель. Чак молча шагнул к кровати, неловко сел на ее край, прижимая ладонь к заживающим ребрам, так же неловко лег и накинул на себя одеяло. Когда Герк укутывал его и впрямь замерзшие ноги, он тронул его за плечо. Герк промолчал, не ответив на его немой вопрос. И просьбу. Сел рядом с кроватью на стул, еще раз потер ладонью лоб, посмотрел на Чака. Тот выглядел почти здоровым. Почти. А еще он выглядел встревоженным. То ли тем, что отец расскажет о его нарушении врачам, то ли выдаст Пентекосту, то ли тем, что для него все будет закончено, когда он выйдет из медчасти – кто знает? Герк почти невесомо провел пальцем по его скуле, трогая синяк, прикусил губу, тихо спросил: - И давно ты скармливаешь свои лекарства бедному цветку? Сколько таблеток ты там закопал? – а в голове все билось отчаянное, как глаза сына, «Зачем? Ну зачем, Чак?» - Лечиться не хочешь? Хочешь продлить больничный? Тот сел на кровати, мотнул было головой, но сморщился от боли, отвел взгляд, опустил глаза: - Из-за них я торможу. Реакция никакая. А завтра, может, кайдзю выползут. - С чего ты взял? – Кому голову открутить за то, что рассказал секретную информацию? Райли, Мако, Кайдановским, если они приходят сюда? Но Чак его опередил: - Кто-то из ученых говорил, что они будут появляться на день-два раньше обычного. Я прикинул – получилось завтра-послезавтра. Герк вздохнул. Голову нужно откручивать либо Чаку, либо самому себе. Он легонько надавил сыну на плечи, заставляя лечь на постель. - Даже если они появятся, тебя там не будет. Никто тебя не пустит в бой. К Эврике даже подойти не позволят. - Да я знаю, что не пустят. – Чак зажмурился, для верности закрыл глаза рукой, как будто удерживал невольные слезы, сглотнул, но упрямо добавил: – Но все равно, нужно быть готовым пойти в дрифт и суметь управлять Эврикой. Вдруг у них, остальных, что-то пойдет не так? - Чак, тебе нужно отдыхать и выздоравливать. – Герк хотел погладить его по волосам, пока тот не видит и потому не отшатнется, но положил руку себе на колено, оперся на нее. - Чтобы вернуться в строй. - Может, тогда уже поздно будет и возвращаться будет некуда, - Чак опустил ладонь, открыл глаза, и Герк в очередной раз подумал, что в нем слишком мало веры. Хотя, может, так и нужно? Надейся только на себя – и никто не разочарует, никто не подведет, никто не обманет. Но он не мог промолчать, сказал, прося сам не зная о чем: - Чак. Тот плавно сел на кровати, сжал кулаки: - Когда они вылезут? Завтра? Вот пройдет завтра, и я опять стану пить все лекарства, потом, если прикажут, уйду отсюда. Но потом. А пока... пока нет. На следующий день, после сообщения о появлении кайдзю Герк с Чаком пришли в центр управления. Тендо кивнул им обоим, не отвлекаясь на приветствие от своих экранов с мерцающими точками. Пентекост зло посмотрел на друга – мол, зачем ты его сюда привел? – но ничего не сказал, отдавая распоряжения действующим пилотам. Герк спрятал Чака за спиной, давая ему время немного привыкнуть к новой обстановке и новому статусу наблюдателя. А потом всем стало не до разговоров о нарушении дисциплины. Потому что из разлома вылезли два кайдзю четвертой категории – слишком шустрые, слишком непредсказуемые, и трем егерям пришлось нелегко. Чак весь подобрался, вцепился руками в столешницу, Герк еще успокаивающе погладил его по плечу, но тот этого не заметил. Слишком уж непривычно было ему наблюдать бой не из своего егеря и без возможности как-то повлиять на ход событий. Он не умел просто смотреть и переживать – не имея шанса исправить ситуацию. Он был солдатом – а не командиром. Впрочем, когда кайдзю стали теснить егерей и появился третий монстр, а в голосе Пентекоста зазвенели стальные нотки – держаться до последнего! – он переглянулся с отцом и получил в ответ утвердительный кивок головой. Пентекост повернулся к старому другу, чтобы попросить не совета – молчаливой поддержки, но не увидел ни его, ни Чака. - Где Хансены? Тендо не ответил, пристально следя за происходящим на побережье, кто-то из техников пожал плечами: - Они вышли, сэр. Пентекост выругался, вызвал Герка. Тот ответил не один, а слаженным дуэтом с Чаком: - К бою готовы. Ждем приказа к выступлению. - Кто позволил? – он бы взорвался, разорался, но Тендо обернулся и кивнул головой – помощь не помешает. Более того, она необходима. Пентекост поставил себе мысленную заметку поговорить с Герком и после возвращения запереть Чака в медчасти, а пока лишь коротко приказал: - Выступайте.