Свадьба

— Я. Его. Не. Сниму! — прошипела Гермиона и в раздражении потерла кольцо на указательном пальце. Она даже не поморщилась, когда острый камень оцарапал до крови подушечку её большого пальца. — Да делай что хочешь! — в раздражении воскликнула Джинни, закатив глаза и резко дёрнув за шнуровку корсета. Гермиона покачнулась, но удержала равновесие схватившись за угол трюмо.— Только это кольцо совершенно безвкусное и я до сих пор не понимаю почему ты с ним носишься! Единственное кольцо, которое должно сегодня быть на тебе, — это то, которое наденет тебе Рон! — Это моя свадьба и только мне решать, что на мне будет! — Гермиона отстранилась сразу же как затянулась последняя лента и взмахнула рукой в сторону двери. — А теперь будь добра пойди вон! Проверь лучше своего брата. Джинни ушла, на последок громко хлопнув дверью. Невеста с тяжким вздохом буквально рухнула на стул у трюмо и спрятала лицо в ладони. — Вот это драма! — из жёлтого кресла в углу раздался звонкий девичий смех. Гермиона резко подняла голову и сквозь зеркало посмотрела на счастливую румяную Лаванду, что придирчиво выбирала самую красивую ромашку из букета невесты. — Бон-бон, серьёзно?! А я? Я думала, что ты можешь лучше, Мяу-Мяу Грейнджер, — продолжила она, ничуть не смущаясь. — Как же Вики Крам? О, эти страстные черные глаза! Мышцы! Да даже Гарри… Гермиона почти не слышала слов, как завороженная наблюдала за подвижными руками с тонкими пальцами в бесконечных кольцах, длинными голубыми ногтями, безупречной миндальной формы. Белые лепестки ромашки летели то влево, то вправо, в вечном ритме гадания. Любит — не любит. Любит. Не любит. Любит. Не… — Всё-таки не любит! Какая жалость! — по-детски очаровательно нахмурилась Лаванда и надула пухлые губы. Она отбросила голый стебель в сторону и схватила со стола венок, с прикрепленной к нему невесомой фатой. — Если не любит, то зачем замуж звать-то?! Гермиона не ответила. Она лишь схватила тюбик помады, бессмысленно покрутила его в руках, не отрывая взгляда от отражения вскачившей блондинки, да и кинула, не глядя, обратно на трюмо. Лаванда с задумчивым видом кружилась на месте, прижимая к груди венок. Как волчок она кружит. Кружит. Кружит. Кру… — Зачем? За. Чем? Зачем? За. Чем? Гермиона неловко отводит взгляд и встаёт из-за трюмо. Не оборачиваясь, подходит к ростовому зеркалу и почему-то поправляет складки платья снизу вверх. Взгляд падает обратно на Лаванду. Фата и золотые кудри не давали рассмотреть запрокинутое к потолку лицо. Голубое платье взлетает и опадает. Взлетает и опадает. Взлетает. Опадает. Тает… — Но я не расстроена. И ты не расстраивайся! — замирает на месте Лаванда и ловит внимательный взгляд карих глаз сквозь зеркальную гладь. Она показывает ей козу и сбрасывает с головы венок. — Надоест — можно и избавиться! Черная от крови фата бесконечно медленными волнами оседает на ковре. Все цветы в венке обратились в пепел. Гермиона так хотелось обернуться, но она не хотела видеть её такой. Ещё один раз она точно не переживёт. Ей остаётся лишь крепко, до боли и рези, зажмурить глаза. — Брось, Гермиона! Ты же знаешь, что я мертва. — Лаванда мгновенно оказалась за её плечом и ледяное дыхание опалило её щеку. Сломанные и вырванные под корень ногти впились в открытое плечо, вспарывая плоть и насильно разворачивая. Горло сдавил спазм, а этот чёртов корсет дурацкого свадебного платья был выполнен словно из стали и вплавлялся в кожу, превращая внутренности в кровавое месиво. Не вдохнуть, не выдохнуть. Не вдохнуть. Не выдохнуть. Не… — Посмотри на меня, прошу. — липкие от крови пальцы медленно гладили чужое лицо, смещаясь со лба к щеке, челюсти, горлу. И крепкой хваткой впились в горло. — Прошу, посмотри на меня. Гермиона в панике распахнула слезящиеся глаза. Спокойные голубые глаза на окровавленном разодранном лице притягивали. -Отпусти меня, любовь моя, — из распахнутых кукольных глаз лились кровавые слёзы. Дыхание смерти мягкой молитвой опаляло чужие распахнутые губы. — Прошу тебя. Или останься. Живые тёплые руки слабо сжали разлагающиеся пальцы на собственном горле. Гермиона нашла в себе смелость и приняла решение, прохрипев последнее слово на выдохе, прежде чем коснутся жёстких ледяных губ. — Лю…блю..... С указательного пальца осевшей мёртвой невесты сорвалось и укатилось под трюмо кольцо с воскрешающем камнем.