Чёртов Цусима!

"За двумя зайцами поглнишься, ни одного не поймаешь" Утро начинается с телефоного звонка из больницы. Чуя уже приготовился к очередным плохим новостям и коротко, недовольно цокнул. Подняв трубку, он уже раздражённым голосом произнёс "алло". Но, на удивление, ему лишь сообщили, что его друга, Дазая Осаму, выписали пару часов назад. «Не переживайте, скоро он опять к вам попадёт", - подумал Чуя и повесил трубку. Поднявшись с постели, он сразу же направился на кухню. Желудок требовал немедленного пополнения. Накахара подогрел молоко и насыпал в тарелку хлопья. Заглянув в календарь, он усмехнулся: впервые за последние две с половиной недели ему придётся выйти на улицу. Убийство, даже если оно во благо, губит душу человека. После того дня Чуе каждый день снился Мицкеи. То его труп приходил к нему, то снились его предсмертные мучения, то их секс, а порой самое ужасное - то, как он совокупляется с детьми. О нормальном сне речь идти никак не могла, поэтому Накахара спал по нескольку раз за сутки, совсем забив на учёбу, друзей и внешний мир в принципе. Он не мог появляться на людях, даже из комнаты порой выйти не мог, если там находились мать с сестрой. Ему было стыдно. Совершенный грех пожирал его изнутри, чувство вины полностью поглотило неокрепшего юношу. «Как только Дазай может спокойно жить?» - задал сам себе вопрос Чуя, стоя перед зеркалом. Собственное отражение его теперь пугало. Отросшие, грязные, непричесанные волосы, бледная кожа, огромные чёрные синяки под глазами, куча прыщей, пьяные глаза, желтоватые зубы, растянутая некогда белая футболка ужасно смотрелась на исхудавшем теле. Похоже придётся заново оставлять часы в зале. Выйти на улицу получилось только ближе к шести вечера. После такого длительного промежутка времени тело требовало особого ухода. Тёплые и сильные струи душа смыли не только всю накопленную грязь, но и тревогу. В такие часы на улицах обычно никого. И это в сотни раз упрощает задачу дойти до дома Осаму. Если бы Чуе когда-либо сказали, что он в одно время будет бояться выходить на улицу и показываться людям, то он бы явно повертел у виска и послал бы этого "предвестника" нахуй. Бодрый апрельский воздух наполнил лёгкие. У Чуи были с собой наушники, но в этот раз он решил прогуляться без них. Звуки природы успокаивали, казалось, даже морду этому придурку бить несильно-то хочется. Парень так увлёкся любованием привычной для него местности, что даже не заметил, как уже стоит на пороге квартиры Осаму. Воспоминания о сексе с доктором Мицкеи и его убийство нахнули вновь. Ноги подкосились, тело неприятно зажгло, а воздуха катострофически перестало хватать. Голова будто начала разваливаться на части, звон в ушах выбил из колеи, и Чуя свалился на холодную лестничную плитку. Очнулчя Накахара уже в знакомой квартире, правда, не сразу этого понял. Голова гудела, будто он вчера ограбил винный завод. Открыв глаза, перед собой Чуя увидел обеспокоенное лицо Осаму. Тот был сам на себя не похож. Бледный, словно мел, полностью истощённый, половина его прекрасной шевелюры выпала, но зато в карих глазах сиял огонёк. Накахара выдохнул. От этого взгляда ему почему-то стало легче. Но потом он резко вспомнил причину, по которой сюда явился. -Придурок, я пришёл сюда не за милой беседой, понял? Сейчас ты мне всё докладываешь. -Я не понимаю... -Всё ты прекрасно понимаешь! Не надо притворяться! Почему ты хотел покончить с собой? -Я? Покончить? Но в больнице мне ничего такого не говорили. -А как тогда ты там оказался?! -Эм... Не знаю. Я не могу вспомнить. -В каком смысле? Ты сейчас прикалываешься надо мной что ли, уродец? -Нет, нет! Ничего подобного. Я правда не помню, Чуя, извини. Накахаре показалось, что что-то в его манере речи и поведении изменилось. -Расскажи ещё раз, что ты сделал с Мизуки. -Это кто? -Моя девушка. -У тебя есть девушка?! Мы ведь встречались с тобой. -Чего? Когда это было? Ты опять начинаешь, Осаму?! -Осаму? Почему вы меня так называете? В больнице меня тоже так назвали. Я ведь Цусима, ты забыл? -Цусима? -Сюдзи Цусима. У Чуи сложилось ощущение, что он или спит, или попал в паралельный мир. Нет, серьёзно, какого чёрта сейчас происходит? Кто это сидит перед ним? -Так... Что последнее ты помнишь, Ос.. Цусима? -Я помню, твоя бывшая команда предложила тебе выбор: они или я. Я признался тебе в любви, ты оветил взаимностью. Мы целовались с тобой на старом стадионе. А потом... Тебя избили. Очень сильно. И ты попал в больницу. А потом и я. Вроде как я упал с дерева, потом врачи мне что-то вкололи и я надолго уснул. А потом... Потом я дальше учился и пошёл в колледж. Да. Почему я это так смутно помню?.. -Понятно. Похоже у тебя что-то вроде амнезии. -А было что-то ещё? -А.. Да не особо. В общем-то неважно. Я хочу чай. Сделай, пожалуйста. - Ловко перевёл тему Чуя. -Хорошо, секунду. Тебе чёрный или зелёный? -Зелёный, будь добр. Хоть парни и вели милую, непринужденную беседу, Накахара не сводил глаз с Дазая, анализируя каждое его слово и движения, в попытке объяснить данную ситуацию. Он забывал его один раз, потом вспомнил, теперь забыл всё, кроме него. Что-то слишком странно. Внезапно Чуя вспомнил кое-кого, кто, возможно, сможет дать ответы на как минимум большинство его вопросов. -Кстати, а как давно ты общаешься с Ода Сакуноске? -Ооо, очень-очень давно. Он мне как отец. Даже лучше. Мой родной - истинный паршивец. -Почему ты так считаешь? -Он... А впрочем неважно. Так зачем тебе Одасаку? -Да мне отнести ему кое-что срочно по учебе нужно. Не знаешь, где он сейчас? -А какой сегодня день недели? -Суббота. Сюдзи мельком глянул на настенные часы. -Полдесятого значит.. Он точно сейчас в баре "Люпин". Это несильно далеко отсюда, всего 4 остановки на автобусе. Правда район там не очень хороший. Лучше найди его завтра или в понедельник. -А сейчас что? -Останься у меня. Идти домой уже поздновато. Воспоминания с этих самых "ночёвок" накатили огромной волной. Чуя застыл, не зная, какой ответ ему дать. С одной стороны он хотел побольше провести побольше времени с "новым" Дазаем, а с другой они уже сейчас не знают о чем говорить. Да и ночёвки всё-таки действительно стали для Накахары чем-то запретным. И тем более завтра он планировал встретиться с Мизуки. Она по нему сильно истосковалась, каждый день написывала, да и он не меньше. А в понедельник Цусиме наверняка станет интересно, о чем он будет говорить с Одасаку, помешает сто процентов. Поэтому надо действовать сейчас. -Нет, извини, мне срочно домой нужно. -Уверен? Сейчас на улице опасно. -Ничего страшного. Ты ведь помнишь, какой я сильный? Да и в кармане у меня складной нож. -Ты и вправду защищён... Ладно, только напиши мне, как дойдешь. -Обязательно. Спасибо за теплый прием, Ос.. Цусима. До встречи! Удача сегодня улыбнулась Чуе. Стоило ему только подойти к остановке, как сразу же подъехал нужный автобус. Как Сюдзи и говорил, всего 4 остановки и он на месте. Завернув за угол, он оказался в полной темноте. Совсем неподалеку тускло светилась табличка бара. Но что-то было не так. Накахара прислушался. Кто-то находился в этой темноте. Причем несколько. Юноша вооружился ножом, и внезапно раздался женский вопль. Он бросился на звук. Сделав всего 2 шага, он получил грубый и сильный удар в живот. Он до сих пор никого и ничего не видел. Его попытку подняться пересекла худая, но мощная мужская рука. Чуя уже начал задыхаться, но внезапно нашел в себе последние силы и воткнул нож прямо в кисть незнакомца. Бандит вскрикнул. Голос его почему-то показался довольно знакомым. Почувствовав вокруг себя свободу, Чуя не упустил момента и успел встать, увернувшись от удара уже другого человека. Сражаться в полной темноте было страшно. Юноша получал удары и наносил их сам, не зная куда. Внезапно худая рука схватила Чую за локоть, и уже через секунду они оказались в баре. Свет, хоть и был приглушен, неприятно обжёг глаза. К ним сразу же подбежал мужчина. -Хигучи, с тобой все в порядке? Хигучи, что с тобой произошло?! Стоп, Чуе не послышалось? Хигучи?! Он повернул голову. Справа от него на полу сидела избитая Хигучи в рваном платье, а рядом на коленях ее обнимал бармен. Люди начали обволакивать их, толпа росла с каждой секундой. Голоса смешались в один протяжный и неприятный гул, свет замигал перед глазами, во рту пересохло, резко стало не хватать воздуха. Вот-вот Накахара потеряет сознание. Но кто-то из людей хватает его за плечо и вытаскивает из этого круга ада. И им оказывается никто иной, как Сакуноске. Чуя и не помнит, как они оказались на втором этаже в комнате, но пару стаканов холодной воды, наконец, привели его в чувства. Увидев испуганное выражение лица студента, преподаватель томно вздохнул, поняв, что сейчас парнишка в полном ахуе и хуй что нормально расскажет. Смочив тряпочку, Ода бережно стал вытирать с него кровь, обрабатывать раны. И только через полчаса Накахара полностью собрался с мыслями. -Долго в молчанку играть будем? - Наконец нарушил тишину Сакуноске. -Ой, извините, пожалуйста. Я просто пытался вспомнить кое-что.. -Что с вами произошло? -А, точно! Я же как раз Вас искал. Кхм, я приехал на автобусе от Осаму, а завернув за угол услышал женский вопль. Побежал спасать, а на меня напали. Вот только... Когда я ударил одного бандита, то его голос показался мне знакомым. Правда в голову всё не приходит, кто бы это мог быть. -Ясно. Спроси у своей подруги, может она что-то знает. А ты молодец, что пошел девушку защищать. - Ода несколько раз похлопал парнишку по плечу. - Так зачем я понадобился тебе в такое время? -Что с Дазаем? Почему он резко вспомнил свое настоящее имя? Почему он не помнит он моменты, когда он был... Дазаем Осаму? -Ох, Цусима, Цусима, любишь же ты попадать в передряги. Понимаешь ли, я думаю, ты уже мог заметить, что у этого человека не все дома. У него неизвестным образом появилось раздвоение личности. Возможно ты не знаешь, но у него редкая болезнь, увы, я не запоминаю таких мудренных названий. Помню лишь то, что ее невозможно вылечить, но можно замедлить прогрессирование. И первый раз он потерял память, когда мать выкинула все его таблетки. Долго он так продержаться не смог и вскоре его пришлось увезти без сознания в госпиталь. Только с Божьей помощью его удалось спасти. Ещё бы чуть-чуть и... Ох, не хочу об этом думать. Так вот. После этого инцидента он не признавал никого кроме меня. Мать лишили родительских прав, а я стал заботиться о нем, как о родном. Постепенно он начал восстанавливаться, заводить новых друзей и так далее. Но его характер сильно изменился. Из робкого, хлипкого мальчишки он превратился в дерзкого, порядком даже охуевшего и безбашенного подростка. Я особо не обращал внимания, все в такой период сильно преображаются. Но всё же изменения были на лицо. И однажды, спустя три года, случился очередной несчастный случай. Он, по глупости да молодости своей, поспорил с друзьями, что успеет перебежать дорогу, когда машина будет буквально в двух метрах от него. Но, конечно же, сделать этого ему не удалось. Повезло, что хотя бы не насмерть сбила. Ох, ну что за непоседливый ребенок... Он пробыл в коме два дня. Знаешь, я очень волновался за него. Даже значительно поседел за этот период. Уф, тяжело это рассказать, знаешь ли. -Я понимаю. Если вы устали, то можете передохнуть. Или закончить... -Нет, нет, все нормально, правда. Главное, что это уже в прошлом. Просто эти воспоминания слишком тяжелы... Кхм. После того, как Цусиму выписали из больницы, его характер стал уж слишком странным. Не знаю даже, как это назвать. К нему вернулась почти вся память. Но вот его поведение... Знаешь, будто его характер до первого инцидента и после него смешали. Но всё же больше проскакивал характер бунтаря, как я его называю. Но он был уже более спокойный и хотя бы не лез больше ни под какие машины. И именно в тот момент он гордо мне заявил, что его зовут Осаму Дазай, сказал, чтобы я тоже его так называл, и на Сюдзи Цусиму он действительно больше не отзывался. -Имя-то ладно... Но вы не знаете, почему он выбрал именно такую фамилию? Ода замолчал. Он слегка задрал голову и прикрыл глаза. Сделав голубой вдох и выдох, он продолжил: -Знаю. Это была фамилия моей невестки. Цусима был очень близок с ней с самого детства. Даже ближе, чем ко мне. Он называл ее мамой, а меня просто Одасаку. К сожалению, она погибла за пару месяцев до второго инцидента... Хм... Кто знает, может мне наврали про спор. Что ж, сейчас это неважно. Сейчас похоже вернулся настоящий Цусима. -Спасибо. Спасибо большое, за то, что поделились со мной. Я понимаю, как Вам тяжело все это рассказывать, но даже не представляю, как Вам удалось все это пережить. Об этом ребенке очень сложно заботиться... -Не то слово. Сплошные мороки. Но всё я люблю его. Очень сильно люблю. -Я вижу. Вы прекрасный отец, Сакуноске. Пожалуйста, позаботьтесь о Цусиме. Извините, но мне пора. Ещё раз спасибо, что все мне рассказали. -Да ладно, пустяки. Мне и самому будто легче стало... Знаешь, ты тоже, пожалуйста, позаботься о нем. Он очень привязан к тебе. -Я постараюсь. До свидания, Сакуноске! Чуя уже стоял внизу, ожидая приезда такси. Внезапно к нему побежал один из официантов. -Что случилось? Вам чем-то помочь? -О, нет, нет. Простите, что заставил Вас так думать. У меня всего лишь завал клиентов. Ах, вот поручение от господина. Тюфу, письмо то есть. Он просил его Вам срочно передать. -Благодярю, а... -Эй! Мне долго ещё ждать свой заказ? С кем ты там языком чешешь, недотепа? - Послышался грубый и нетрезвый голос мужчины неподалёку. -Извините, сейчас все будет! Простите покорно, но мне пора бежать, Вы сами видите ситуацию. Официант убежал в срочном порядке, а Накахара медленно подошёл к столику. -Эй! Чего надо, полторашка? Тяжёлая рука упала на плечо мужчины и крепко сжала его. -Мне надо твое адекватное поведение, уебище. -Ты чего творишь, паршивец?! -Ты хоть представляешь сколько таких отбросов общества, подобно тебе, сейчас свалилось на этого парнишку? Ты хоть знаешь вообще как сложно работать в общепите? Нет? Может, раз ты хочешь, чтобы еду и напитки принесли побыстрее, то великодушно поможешь? А точно, совсем забыл, извини. Ты же жалкое чмо, которое только и может хамить другим, зная, что те ничего не сделают в ответ. Фу, мне мерзко находится с тобой на одной планете. Ты такое беспомощное создание. Кулак прошёлся по лицу местной свиньи, и тот свалился со стула. Все его тело дрожало, пока он смотрел на приближающуюся к нему фигуру. Чуя присел на корточки. -Если я ещё раз увижу такое поведение, то одним ударом по морде все не обойдется. И сейчас я не только конкретно о тебе, а также о твоих собратьев. Я же знаю, что вы одни не бываете. Вы - жалкое сборище трусов, по одиночке из себя вообще ничего не представляете. Честно, я поражен, что ты пришел сюда один. Хотя кто знает, может твои кореши просто отошли поссать или потеребонькать, ведь вам никто не даёт, поэтому в основном вы берете силой, причем опять-таки не своей, а толпой. Ох, ладно, я заболтался. Хм, сомневаюсь, что у тебя есть какие-то дела, поэтому как ты смотришь на предложение пойти помочь официанту? Бандит посмотрел на свой гнилой выбитый зуб, воляющийся на полу. -Я... Я согласен! Я сейчас же пойду помогать! -Вот и славненько. Тебе помочь дойти до барной стойки или сам? О, подожди-ка. Эй, парнишка! Я нашел тебе помощника. Накахара передал чувака в руки официанта. На улице его уже ожидало такси. Настроение было напрочь испорчено благодаря этой свиньи. «Надо будет сюда ещё раз зайти, будет прикольно, если увижу на нем униформу», - подумалось Чуе. Он сел в машину и направился домой. Сейчас надо хорошенько отоспаться. Ведь утром его ожидает прекрасная и горячо им любимая Мизуки. Проснулся Накахара за час до свидания. Не позавтракав, сделав все в спешке, Чуя привел себя в порядок и прибыл на место назначения минута в минуту. Хотя обычно на подобные сборы у него уходило в два раза больше времени. Есть ли смысл говорить, что после столь долгого расставания, Цудзимура выглядела шикарнее Клеопатры? На встречу она надела чуть ли не свадебное платье изумрудного, изящного цвета. Сразу видно, что в салоне красоты она провела далеко не один, и даже не два, и не три часа. После долгих, крепких, теплых обнимашек и нежных и горячих поцелуев, Мизуки всё-таки спросила: -Зачем ты подстригся? -Ну... У меня были не самые лучшие эти две недели. Ах, впрочем неважно. Пойдем-ка лучше, а то на спектакль опоздаем. -Нет, важно! Ты мой парень, и я должна все о тебе знать. -Боюсь, ты во мне разочаруешься, если я расскажу. -Я никогда не перестану любить тебя. И чем-чем, а вот своими проблемами ты меня точно не разочаруешь. Мы будем проходить через все вместе! Внезапно Чуе вспомнились слова призрака Акикко. Виноватая улыбка мгновенно спала с его лица. _Он должен ей признаться_. На глазах выступили капельки слезинок, но парень сразу же вытер их рукавом блузки. Не сейчас. Только не сейчас. -Эй, Чуя, ты чего? Все в порядке? Знаешь, тебе такая прическа очень даже идёт. Ты только не переживай по этому поводу. -Хах, да нет, все в порядке, просто... Ты свободна сегодня вечером? -Да, а что? -Нам надо будет серьезно поговорить с глазу на глаз. Тогда я тебе расскажу абсолютно всё. Находиться в театре после такого заявления было немного неуютно. Оба были в ожидании наступления темноты. Только ближе к концу представления парочка слегка успокоилась. Поход в неприлично дорогой ресторан совсем же их расслабил. Прогулка по набережной. Скоро лето. Надо будет посетить летний фестиваль. Мизуки была на нем лишь единожды и то в глубоком детстве. Бесконечные признания в любви, позорные истории, различные теории из интернета, прочая ерунда, которая не имеет абсолютно никакого смысла, они об этом разговоре даже не вспомнят. Но сейчас им благостно и комфортно вдвоем, они держались за руки, согревая, передавая друг другу тепло своего тела, души, свои мысли, чувства и эмоции. Это и называется истинная любовь. Никто и не заметил, как они оказались на пороге пустой квартиры Мизуки. Хорошее настроение и приятная атмосфера между ними резко спала. Цудзимура морально себя подготавливала к любой новости, а Накахара же собирался духом. Коленки тряслись, руки дрожали, сердце бешено билось, а такой элементарный процесс как дыхание стал для него невыносимо сложным. Чуя серьезно посмотрел на Мизуки. Внутри все сжалось, но он знал, что должен это сделать. -Я... Должен признаться тебе кое в чем. -Я слушаю. -Тут такое дело... Я не знаю, как это сказать. Все очень сложно. -Говори как есть. -Хорошо. Только знай. Я очень сильно тебя люблю. И не влюблялся ни в кого, кроме тебя. Девушка напряглась ещё больше, а парень продолжил: -В общем. Я тебе изменил. И вот она - нагнетающая тишина. Накахара стоял спиной к дивану, на котором сидела его любимая, и ждал свой приговор. -Ну... Если ты действительно меня любишь. Наверное, это было по-пьяни, да? Думаю, я смогу тебя простить. -Я изменил тебе... Восемь раз. На секунду показалось, что весь мир внезапно умер. Какие-то жалкие десять секунд показались Чуе самой настоящей вечностью, проведенной в аду. -Сколько? - Спросил дрожащий голос. -Восемь. Ну... Скорее даже семь. Один раз... Меня изнасиловали. Хотя тогда я тоже был виноват. Да, точно, я же был пьян. Тогда восемь. Чуя считал секунды, ожидая окончательного решения. Когда он мысленно произнёс: "Шестьдесят две", Мизуки, шмыгнув носом, тихо, но уверенно и твердо сказала: -Уходи. Возражать, оправдываться Чуя не стал. Он и не собирался. Выйдя из квартиры, он даже не обернулся. Сидя на крыше заброшенной больницы, Накахара выкуривал последнюю сигарету из пачки, купленной час назад. Парень был настолько поглощен своими мыслями, что не заметил, как на крышу по ржавой скрипучей старой лестнице кто-то влез. Обернулся он лишь тогда, когда теплая нежная рука ласково опустилась ему на плечо. Позади него стоял никто иной как Чертов Цусима. -Я так рад, что ты пришел на мое любимое место. Что ты тут делаешь в такой час? Почему твои глаза такие заплаканные? Что-то случилось? Не бойся, поделись со мной. Из полного безразличного покоя его вывел этот конченый идиот. Так же, как он вывел его из гармоничной верной любви. Голубые глаза в миг наполнились злостью, словно поглотили ее со всех краев света. -Ты... Это все ты... Ты во всем виноват! Накахара резко соскочил с места и вцепился в худое горло, а после повалил и все тело на грязную, осыпавшуюся крышу. Сюдзи ничего не понимал и пытался вскрикнуть, но голос уже покинул его. Тонкие руки не могли противостоять сильным и накаченным. Цусима уже стал терять сознание, пока Накахара что-то кричал про его омерзительность. «Но ведь совсем недавно мы ведь любили друг друга?..» Дыхание вернулось лишь на секунду, но потом его снова перекрыли. Только уже не чужие холодные ладони, а сломанный позвоночник. Чуя посмотрел сверху вниз на еле дышащее тело своего бывшего друга. Ему было нисколечки не жаль, учитывая, что он в свое время сотворил с его возлюбленной. «Но ведь это был не совсем он», - пронеслось где-то в голове. Но было уже поздно. Чуя шел к своему дому и бежать обратно не было смысла. И только дома, приняв душ, развалившись на кровати, Накахара понял, что совершил. Синие глаза вновь наполнились слезам, а желудок начал обратную операцию. Чуя был в настоящей панике, истерике. Он блевал и орал, бился кулаками и головой и пол и плитку и рыдал. Повезло, что дома был один. Один. Теперь он навсегда одинок. Он не уснул, отрубился. Организм был слишком истощен. И ему снилось... Снилось лето. Летний фестиваль. Ох, прекрасное зрелище. И там, во сне, он гулял по пёстрым, ярким улицам, пробовал разные сладости, смотрел на салют с самой высокой точки вместе с Мизуки и Цусимой. Они все одеты в праздничное кимоно. У каждого оно разное, но один элемент был у всех. Это аккуратно вышитое сердце на груди. Похоже, они сами его приклеили. Салют закончен. Трое друзей взялись за руки и бродили по ночному лесу, освещаемом одними лишь живыми светлячками. Неизвестно как, но они вышли к озеру. Темное озеро... Кажется, когда-то оно было нежно-голубым. Ребята подошли к краю и устремили взоры на водную гладь. И тут-то Чуя заметил несоответствие отражений. С его друзьями все было в порядке, но у него самого отсутствовало вышитое сердце на груди. Стоило ему только это осознать, как внезапный толчок в спину, и он провалился под воду. Очнулся парень ближе к пяти вечера у себя на полу в окружении собственной рвоты и мочи. Убирать было в падлу. Таким подавленным Чуя ещё никогда себя не чувствовал. Но он знал, что скоро вернётся мать, сестра и Огай. Не хотелось бы, чтобы они видели его сейчас в таком состоянии. Через час Чуя уже бродил по малознакомым улицам, дымя, как паровоз. Абсолютно внезапно, он вспомнил про письмо от бармена. Пошарив по карманам, Чуя его нашел. Присев на ближайшую лавочку, даже не обратив внимания, что она только что покрашена, Накахара стал читать. Содержание было коротким: "Хигучи надо срочно поговорить с тобой. Пожалуйста, не откладывай это и приходи в любое время суток по этому адресу. Это крайне важно". Лениво перебирая пальцами, Чуя нашел нужный адрес на картах. Как оказалось, он почти пришел. Дверь открыли сразу. На пороге оказался неизвестный слуга. Чуе предложили кучу разных угощений и напитков, но тот от всего отказался. Когда же его наконец проводили к Хигучи, та встретила его обеспокоенным и испуганным взглядом. По приказу ее карих глаз он покорно сел на край кровати. -И зачем ты здесь? Ты же вроде уехала куда-то с отцом. -Да. Уехала. Я боялась здесь появляться. -Ага. Но явилась и пригласила меня в этот особняк. Что-то я не припомню момента, когда мы стали столь близки. Ты вроде никого к себе не водила, кроме Рюноске. -Ты спас меня. Я до конца жизни обязана тебе. -Да? А почему же тогда я один? Почему ты не позвала Осаму? -Он... Он со мной это и сделал! -В смысле? Полиция же нашла преступника. Ты даже подтвердила. -Я тоже поначалу думала, что это он. Но... Нет, конечно, физически Дазай ничего не делал со мной, но... Просто послушай меня! Он имеет собственную незаконную группировку. Причем очень мощную. -М... Но наше правительство сильное. Уверен, оно бы уже давно прикрыло эту лавочку этого критина-подростка. -Накахара, выслушай меня! Я узнала, что кто-то из правительства его поощряет. Скорее всего этот человек сам на него работает. -Ага, да. Ну и чё? -Накахара, что с тобой?! Я выяснила, что это он приказывал тому чуваку, что делать. Его мотивы со мной совершенно не ясны. Но... Мне кажется, что он хотел перед тобой похвастаться. Он одержим тобой, Накахара! Тебе надо спасаться! -То есть ты приехала из своей Канады обратно в Йокогаму, зная, что тебе угрожает опасность, только для того, чтобы меня предупредить? Ты сейчас серьезно? -Ну... Ещё я должна была проведать дядю. Это тот бармен. Вернее он-то не бармен, а хозяин... -Хорошо. Мне это все совершенно не интересно. Спасибо за информацию, хорошего дня. -Стой! Защити меня, пожалуйста! Ты ведь можешь! Отчаянно кричала Хигучи, но Чуя, заметивший на ее лбу красную точку, поспешно удалился из особняка. *** «Как этому придурку только выжить удалось?» - размышлял Накахара, ожидая, когда из палаты выйдет Ода Сакуноске, и он сможет попрощаться. Чуя уже не винил себя, так как врачи сказали, что Цусима все равно уже был ходячим трупом. Он слишком долго забивал на таблетки и в любой день этого года его бы не стало. Ода наконец-то покинул палату. Весь поникший. Было бы больно на него смотреть, если бы не было так поебать. Сакуноске похлопал Накахару по плечу. -Он ждёт тебя. Пожалуйста, попрощайся с ним по-человечески. -У вас пять минут. - Сообщила медсестра и покинула небольшую белую комнату, пропахшую спиртом и кровью. -Я вспомнил. - Внезапно начал диалог Сюдзи, гляда в потолок. -Что? -Все. Абсолютно все, Чуя. Теперь... Я тоже желаю себе смерти. Прости, что из-за у тебя все так сложилось. -Я уже не виню тебя. -Знаешь... Я ведь действительно люблю тебя. Даже сейчас. -Поздравляю. Увы, я тебе взаимностью ответить не могу. -Но... Ты ведь можешь исполнить мое последние желание? Пожалуйста. -Какое? -Поцелуй меня. В губы. И легонько. Прямо как тогда, в детстве. Хочу вспомнить это. -Ты ведь уже все вспомнил. -Ощущения это совсем другое, Чуя. Прошу... Дай мне один поцелуй. Я больше никогда не потревожу тебя, дорогой... В одночасье сплелись не только их губы, но и перемешались меж собой слезы. -Спасибо, Чуя. Это именно то, что я искал все эти годы... Спасибо. Грудная клетка остановилась на месте. Веки закрыты. Приборы мерзко запищали. -Прости, что так и смог полюбить тебя по-настоящему. На выходе из больницы, Накахару резко остановили. Синие безжизненные глаза посмотрели наверх. Бледное лицо в очках сурово смотрело на него. Тогда-то Чуя наконец понял, кому в ту ночь принадлежал голос. Всё сошлось воедино. -Я думаю, ты понимаешь, что за участь тебя ожидает, учитывая все твои знания. -Конечно, господин Сакагучи. -Не стоит таких формальностей. Знаешь... Ты нравился Цусиме. И поэтому нравишься мне. Так что я даю тебе время до пяти утра завтрашнего дня. Иначе тебя пристрелят мои люди. -Я Вас понял. Передайте, пожалуйста, Сакуноске, что я обязательно позабочусь о нем там. -Где там? -В аду, конечно же. - Чуя улыбнулся в последний раз и удалился. *** -Что ж... Прощальное письмо готово. Надеюсь, они последуют моему совету и наконец поженятся. Ах да, мамочка же искала себе надёжного мужчину... Ну вот и посмотрим, как он справится с моей кончиной. На часах стукнуло ровно двенадцать, и Накахара, положив лист бумаги на стол, покинул свою квартиру навсегда. Через час он оказался на крыше заброшенной больницы. Обычно он доходил сюда в два раза быстрее, но неправильно было бы не прогуляться в последний раз по любимому и родному городу. -Простите, все. Я настоящий монстр этого мира. Не будет мне места даже в аду. Дрожащие руки вставили пистолет в глотку. Средь ночной тишины раздался громкий выстрел. *** Карие глаза наблюдают за медленно опускающимися гробом. Песок ударяется о деревянную поверхность. Все люди громко рыдают. Идёт дождь. Начинается гроза. Народ постепенно расходится. Бирюзовые пряди прилипли к лицу и лезут в рот. Соленые слезы неприятно обжигают обкусанные губы. -Я ведь простила тебя...