Чёртов Цусима!

Признание. Начало зимы, а уже приходится ходить в тёплых куртках. Но в кофейне "Mafia" как всегда тепло и уютно. Здешняя атмосфера всегда привлекла посетителей, а довольно немаленькая территория позволяла задерживаться тут подольше. Сегодня особенный день: Акутагава наконец-то решился признаться. Это свидание было всего лишь 3 по счету (первым было простая прогулка по городу, а вторым приглашение на каток, где Рюноске нехило облажался), но для обоих оно казалось уже миллионым. Будто они целую вечность прожили вместе. К парням уже подходит самая красивая официантка здесь. Это, конечно же, Коë Озаки. Сегодня она дала выходной всем другим девочкам. Только одна вышла, и Коë пообещала ей за это премию. -Давно вас не видела, мальчики. Как поживаете? -Всё хорошо, тётя Озаки. -У меня всё замечательно, Коë-сан. -Ты нашёл себе новую работу, Ацуши? -Да, теперь я работаю удалённо. -Эх... То есть в кафе вернуться не желаешь. Печально... А ты, Рюноске, не хочешь ко мне устроиться? -Я уже давно думаю над этим предложением, тëтушка Озаки. Но, думаю, смогу попасть к вам только ближе к лету. -Буду рада тебе в любое время! Кстати, ты не замечал в последние время каких-нибудь странностей за Чуей? -Да вроде бы нет. А что такое? -Честно говоря, сама не знаю что. Может это действительно я сама себя накручиваю... Ладно, не важно. Кстати, а почему ты стал реже к нам заходить? -У меня в последние дни не так много времени... Извините. Акутагава лёгким кивком указал на Ацуши. -Ааа... Поняла. Ну да ладно, ничего страшного. Я пожалуй пойду, у меня ещё уйма клиентов! Хорошего вам времяпрепровождения, мальчики! -Ты, кстати, не рассказывал, что раньше работал здесь. -А ты не рассказывал, что настолько близок с Коë-сан, что можешь называть её тетушкой и по имени. Повисла неловкая пауза. Каждый медленно пил свой горячий латте с вырисовыванным на нём сердечком. Акутагава нервно стучал по круглому столику подушечками пальцев. Ацуши, переняв его настроение, тоже начал волноваться. Рюноске уже хотел бросить всю эту идею с признанием, но стоило ему взглянуть на мило съежившегося Накаджиму, как бледные щеки порозовели, а губы расплылись в улыбке. Волнение куда-то мигом пропало, а слова пошли сами, прямо из души. -Ацуши, я давно хотел признаться тебе, что до одури люблю тебя. Я понял ещё с первой нашей встречи, что ты - моя судьба. - И неважно, что при первой встрече они прямо на паре сцепились в драку за верный ответ по алгебре, где Рю сломал Ацуши нос, а тот в свою очередь разбил ему губу. - Я хочу сказать, что ты безумно мил и красив, а ещё имеешь кучу положительных черт. Я бы хотел провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Но позволишь ли ты? Вечно холодная рука накрыла теплую ладошку. Серые глаза с нежностью посмотрели в желтовато-фиолетовые. Весь Ацуши горел от смущения. На глазах даже появились маленькие слезинки. -П-позволю... Вернее я тоже... Тоже люблю тебя, Рюноске. Выйдя из кофейни спустя нескольких часов долгих бесед, шершавая рука мягко дотронулась до нежной щеки, и губы слились в поцелуе. Это их первый поцелуй, но он был наполнен искреннем счастьем, ангельской невинностью и настоящей любовью. Оба это поняли и прочувствовали. Разделяться не хотелось. Но вскоре кислорода перестало хватать. Каждому захотелось продолжить, зацеловав друг друга до смерти. Но никто так и не решался нарушить эту нить детской неловкости. Они взялись за руки, передавая друг другу тепло, и направились домой, смотря по разным сторонам. У каждого осталось ощущение, что они только что совершили что-то незаконное, но не столь серьёзное, чтобы сесть за решётку. Каждый понимал, что ничего по сути постыдного здесь нет. Но первая любовь - это всегда какой-то эксперимент. Не зря же она первая. Она даёт новые возможности. И теперь Ацуши и Рюноске предстоит испытать все прелести любви. Новый год. Соврать Чуе о своей болезни было очень стыдно. Но всё-таки по-другому от него не отвяжешься. Акутагава бы не прочь провести с лучшим другом этот праздник, но всё же с любимым человеком гораздо приятнее. А у Ацуши кроме Рюноске больше никого и нет. Акутагава не любил наряжаться дома, но Накаджима смог настоять на своём. Честно говоря, от кружевных белоснежных блузок с манжетами и жабо парня уже выворачивало, но ради своего парня он был готов хоть спать в этом. Квартира у Накаджимы маленькая, но вполне уютная, а главное своя. Вместо речи президента парни включили какой-то новогодний фильм. На столе лежали шоколадки, вагаси, мандарины. Один из них свалился на пол и покатился в неизвестном направлении. Единственную бутылку клюквенного морса Ацуши случайно разлил, поэтому приходилось травиться алкоголем. На улицах только начинают запускать красочные салюты, а Ацуши уже клонит в сон. Всё же пить он совершенно не умеет. Ребёнок ещё, что с него взять. Хотя некоторые дети и то лучше переносят алкоголь, покупая его в каких-то ларьках, а после распивая у подъездов. А продавцам то что? Им только лучше от того, что эту дешёвую химозу хоть кто-то покупает. Акутагава с умилением глядит на своего возлюбленного, который яро пытается скрыть свое состояние. Но, по правде говоря, выходит у него это плоховато. Рюноске готов бы хоть вечность наблюдать за тем, как его парень уже начинает посапывать, закрывать глаза, голова становится тяжёлой, но в момент падения на стол, Ацуши резко возвращается в реальность. Но всё же понимая, что от этого мучения его любовь страдает, Акутагава предлагает пойти пойти в спальню. -Зачем в спальню? Я не хочу ещё спать. -Хорошо, хорошо. Просто я устал. И хочется тебя пообнимать. Акутагава пускает руку в белёсые волосы, поглаживая макушку. Ацуши вновь смущается, но соглашается. Подобные нежности у них каждый день, но паренёк всё ещё не может к этому привыкнуть, каждый раз краснея как девственница. Хотя он и есть. По недолгой дороге в комнату Рюноске случайно находит укатившийся мандарин и падёт. Но, к счастью, ничем не ударяется. Ацуши сразу кидается к нему, везде его щупая и расспрашивая о состоянии. Акутагава же, не набивший себе ни единой ссадины, пытается не засмеяться от милоты. И, не выдержав, всё-таки еле слышно захохотал. Но Ацуши услышал и, как он любит это делать, сделал из себя типичную обиженку. Надул губки и ушёл в комнату один. Акутагава, воспользовавшись случаем, достал из шкафа маленький подарочный пакетик. В нём лежали леденцы, конфетки, мармеладки, плюшевый брелочек в виде белого тигра и дорогое кольцо. По-настоящему отличный набор. Ещё с детства у Рюноске всегда дарил что-то одно дорогое и в добавок несколько маленьких дешёвок. Но каждый раз эти самые дешёвки становились для всех более ценными и значимыми. Через несколько минут Акутагава явился в комнату, проговаривая про себя а-ля извинения. Но они не понадобились. Всё же Ацуши не выдержал и уснул прямо в кресле, свернувшись клубочком. Уголки губ плавно поднялись, веки слегка опустились, румянец возник на бледных щеках, а дыхание стало тихим и спокойным, будто оно опасалось, что может разбудить это чудо. Рюноске на цыпочках подкрался к креслу в виде полярного мишки и опустился на пол, оставив там подарок. Акутагава легонько коснулся тёплой ручки и дотронулся до неё губами. Серые глаза смотрели снизу-вверх и не могли оторваться от столь прекрасного зрелища. Никогда в своей жизни Рюноске не подозревал, что влюбиться настолько сильно. Ведь каждое движение, каждый взгляд, направленный в его сторону, каждую улыбка, адресованную ему, каждое ласковое слово, да что уж там слово, любое его дыхание он ловил и помещал в коллекцию. Да уж, голова Акутагавы - это целый музей, посвящённый одному лишь Ацуши Накаджиме. Там можно бродить целую вечность, рассматривая различные воспоминания. И этот момент отныне тоже заключён в память. Взяв с дивана небольшой плед, он укрыл им Накаджму. А совсем маленькую подушечку положил на ручку кресла. Погасив свет, Рюноске подошёл к окну. Салюты уже закончились. За окном медленно падал снег. Акутагаве нравилось рассматривать каждую снежинку. Ведь все они уникальны. Точно так же, как люди. Он думал, что один такой, но оказывается эта привычка есть и у Ацуши. Так приятно найти себе родственную душу... После бара. Завалившись в тёплую квартиру, Ацуши сразу же повис на Акутагаве. Он всю дорогу рассказывал тому а-ля смешные анекдоты и не понимал, почему его парень никак на них не реагирует. -Ну же посмейся! Чего ты такой угрюмый-то? -Ацуши, ты пьян в стельку, пойдём, я уложу тебя. Тебе надо выветрить всю эту дурь из головы. Пить ты совсем не умеешь. -Эй! Всё я умею. И вообще я совершенно трезв. -Ты даже на своих двух устоять сейчас не сможешь. -А вот и смогу! -Ну так отпусти меня и постой. -А вот и отпущу! -Ну вот и отпусти. Накаджима по-дурацки сморщил нос и свёл брови, но всё же отлип от шеи Рюноске. Он встал, уперев руки в бока, но уже через секунду его ноги подкосились и он упал. Но получилось вполне благополучно. Хотя б о стену головой не ударился. Только разве на пояснице теперь небольшой синяк останется. Акутагава ебнул себя рукой по лбу и, подняв своего парня с пола, унёс его в спальню. Там уже он снял с него грязные ботинки и другую верхнюю одежду. "Сними с меня всё. Мне... Слишком жарко", - прошептал Ацуши, жадно хватая губами воздух. Его щеки горели, дыхание становилось тяжелым. Никогда ещё Рюноске не видел его в таком состоянии. Буквально за минуту он превратился из пьяного ребёнка в пьяную шлюху. Акутагава сглотнул ком в горле, но начал выполнять просьбу. Растегивая одну за одной пуговицу, он замечал всё более похотливый взгляд Накаджимы. Стараясь игнорировать его и вместе с ним неприятно нарастающее ощущение внизу живота, Рюноске спустил белые брюки и заметил твердый стояк сквозь чёрные боксеры. Ацуши приподнялся на локтях: "Я сказал, чтобы ты снял с меня всё, дорогой". Он пошло улыбнулся и подмигнул. Акутагава поджал губы, но приказ опять-таки выполнил. Похоть накрыла неожиданной волной. Рюноске плохо умел это делать, но всё же примкнул губами к эрегированному члену своего парня, попутно растегивая ширинку на чёрных брюках. Ацуши откинул голову, когда парень заглотнул чуть глубже. Но хотелось большего. Не выдержав, Накаджима схватил чёрные волосы и с силой толкнул голову на себя. Весь член оказался в приятно мокром тепле. Акутагаву такой расклад не устроил. Он, прекрасно отсосав по всем критериям, не дал кончить и повалил Ацуши на кровать, прижимая к ней, больно надавливая на плечи. Он хитро улыбнулся и облизнулся, заметив удивление на чужом лице. Темноволосый затянул Накаджиму в страстный и долгий поцелуй. Спускаясь всё ниже и ниже, к своей начальной точки, Рюноске оставлял пометины на теле парня. Грубые укусы, тёмные засосы. Вновь вернувшись к члену, Акутагава пару раз провёл по нему языком, а после засунул 2 пальца себе в рот. Смачно облизав их, он проник ими в узкую дырочку. Громкий стон сорвался с губ Накаджимы. Акутагава с нескрываемым наслаждением смотрел на крутящегося под ним Ацуши, прижимая того лишь одной рукой. Смазки не было, презервативов тоже. Но сейчас это никого не волновало. У обоих была сейчас лишь одна цель, а здравый рассудок погрузился на дно алкогольного опьянения и неимоверной похоти. Ацуши, что ранее вовсе не испытывал это чувство, прекращать бы не стал, хоть дай ему сейчас миллион йен. Акутагава, выработав небольшое количество предэякулята, воспользовался им в качестве смазки. Помогло, конечно, мало, но всё же это уже что-то. И вот заветный момент. Рюноске, наконец, проникает вовнутрь. Ацуши издаёт болезненный и протяжный стон. Парень делает второй толчок. Та же реакция. Но уже после пары тройки стало легче. Темп со временем ускорялся, а угодное чувство растекалось по телам. Предчувствуя окончания, желто-фиолетовые глаза закатились, и сладкий оргазм заставил содрогнуться обоих. Мелкие слезинки скатились по щекам. Слезы удовлетворения. Сделать свой первый раз с любимым человеком, а не с каким-нибудь незнакомцем из клуба сейчас действительно редкость. И Ацуши был счастлив, что смог стать одним из немногих, кто предпочитает отдать всего себя лишь одному человеку. Секс - не просто способ расслабится, как считает большинство, это слияние двух душ, переплетение двух судеб, просто происходящие через телесную оболочку. А ближе к обеду парни проснутся, сгорая от стыда. Но, чтобы это скрыть, Акутагава будет шептать все подробности ночи в красное ухо Накаджимы, заставляя его плакать от смущения. Цветение сакуры. Начало апреля всегда превосходно. Цветение сакуры незабываемо. Из года в год люди приходят в парки и сады, чтобы посмотреть на распускающиеся бутончики. И ещё нет такого человека, который однажды бы сказал: "Я в этом году не пойду. Мне надоело." Вот и Ацуши с Рюноске проснулись пораньше сегодня. Ну, как пораньше. В 5 утра. Пока Накаджима принимал душ, Акутагава варил для них обоих кофе и жарил яичницу. Как ни крути навыки готовки у него прокачаны с детства. Да и ему просто нравится делать своему парню приятное. Ацуши вышел спустя полчаса. Удивительно, подумал Акутагава, обычно он проводит там несколько часов. В одном лишь полотенце на поясе парень сел за стол. Отросшие мокрые волосы, которые тот ненавидел сушить феном, рассыпались по плечам. На них ещё виднелись следы от укусов и засосов. Рюноске хоть вечность может наблюдать за тем, как прядь белых волос постоянно выпадает из-за уха и мешает есть. И каждый раз её обладатель убирает её назад. Но уже через секунд 5-10, как Ацуши уберёт свою руку, непослушная прядь снова легонько бьёт его по щеке и носу. Тот лишь с недовольно фыркает, поджимая нос и совсем капельку сдвигая брови, и возращает её на место. Но стоило только Ацуши заметить неотрывно, казалось даже не моргающе смотрящего на него Акутагавы, то парень сразу же переставал поправлять прядь и заливался краской. Странно, они уже столько вместе, даже переспать успели, а он всё ещё смущается, думал Рюноске и по-доброму смеялся на эту странность. Наконец-то, сборы закончились. Ацуши завязал свои волосы в маленький хвостик, который каждый раз поражал Рюноске своей милостью. На часах 7 с чем-то утра. Чуть прохладный ветерок уносит за собой последние нотки сонливости, влажный воздух пробирается в лёгкие и разносится по всему телу, в памяти оседали разные запахи, например, такие как свежескошенная трава и морской бриз. Лучики солнца, попадавшие на утреннюю росу, создавали впечатление серебряной паутинки. Накаджима присел на корточки, рассматривая данное явление. Его глаза засверкали при виде такой, казалось бы обыкновенной красоте природы. Ацуши замечал многое. Его было легко удивить или привести в восторг. Любая божья коровка могла поднять ему настроение даже в самый плохой день. Рюноске вновь засмотрелся на своего парня. Солнце падало на его бледную кожу и до сих пор невысохшие капельки воды на волосах. Невольно ему каждый раз думалось: "А как такие красивые и добрые люди вообще могут существовать в наши-то времена? Этот парень точно из нашего изменения? Или может быть это какой-нибудь инопланетян?" Но последний вариант отпадал сразу же. Ацуши - самый человечный человек. Такой, что иноземное существо просто не способно его повторить. Ацуши точно человек. Настоящий человек, полностью соответствующий понятию этого слова. Где-то через полтора часа молодая парочка добралась до места. Несмотря на столь раннее время, народу там было уже прилично. Всё-таки они не одни, кто сообразил прийти на цветение сакуры пораньше. Пока что здесь царила тишина. Весёлые и буйные компании подростков ещё не явились. В основном тут были старички, двое влюблённых и одинокие люди, решившие хоть чем-то разнообразить свою скучную жизнь. Почему скучную? Потому что без любви жизнь никогда не заиграет яркими, насыщенными и настоящими красками. Пока с тобой рядом не будет понимающего и любящего тебя всей душой человека, то ты никогда не сможешь обрести истинного счастья. Некоторые люди спали, кто-то сидел в интернете или читал книги, несколько студентов делали какие-то задания, кто-то просто наслаждался природой и этим днём, а парочки и старички тихо разговаривали между собой, никак не мешая другим. Рюноске достал из сумки фотоаппарат, подаренный Ацуши на Новый год. Теперь он мог запечатлять прекрасные моменты не только в своей голове, но и на фотографиях. За недолгое время у парочки появился фотоальбом, пополняющийся с каждым днём. А самые удачные и красивые фото они вешали на стену. Жаль только, что Накаджима запретил добавлять туда его самого. "Мне будет стыдно, если я каждое утро буду видеть себя на собственной стене". Сделав около 20 снимков, Рюноске предложил перекусить. Они достали сэндвичи и пачку кислых мармеладок. Акутагава бросил взгляд на Накаджиму, когда тот потянулся за сладостями. На его лице осталось пару крошек. -Эй, у тебя грязь вокруг рта. -Да? - Ацуши неудачно провёл рукой. - Теперь всё? -Не-а. Рюноске облизал свой большой палец и убрал все крошки с Ацуши. Паренёк вновь покраснел. Не умилиться этому было невозможно. Темноволосый приблизился и кратко чмокнул того в губы. Заметив, что тот в буквальном смысле превратился в помидор, Акутагава засмеялся и растрепал белые волосы. -Долго ты ещё будешь смущаться с каждого моего действия? - спросил он без какого-либо либо упрёка. -Долго... Точно так же, как и ты умиляться с каждого моего действия. -Какой же ты милый. - Акутагава задорно улыбнулся, а после зевнул. - Знаешь, я устал. Не против, если немного подремлю тут? -Конечно. Я пока почитаю новую книгу. -Которую мы недавно вместе покупали? -Да. Её. -Ну потом тогда расскажешь о чем она и как тебе. Разбуди, как сакура начнёт цвести. Рюноске положил свою голову на обнажённые ноги своего парня. Поглаживание по голове успокаивало, и вскоре парень провалился в объятия сна. Уже вечерело. Становилось всё шумнее, но Акутагава по-прежнему крепко спал. Ацуши не переставал что-то жевать, одной рукой держа книгу, а второй переплетать тёмные и любимые волосы. С минуты на минуту сакура должна была раскрыть свои первые бутоны. Многие уже достали камеры. Накаджима наклонился и поцеловал горячими губами лоб. Рюноске такой человек, что его почти нереально разбудить каким-либо шумом, будь это даже рок из колонок, но зато он моментально проснётся от любого прикосновения. Разлепив сонные глаза и широко зевнув, Акутагава поднялся с тёплой "подушечки". До цветения оставалось еще немного времени, и ребята решили взбодриться чаем из термоса. И всё же цветение сакуры бесподобно. Особенно, когда наблюдаешь за ним с любимым человеком. Их ручки еле касаются друг друга, и это делает их ещё ближе. Роднит. Бутоны раскрываются один за одним, показывая народу свою невероятную красоту. В чём-то сакура похоже на человека. Вначале невзрачная, но потом в ней зарождаются плоды, которые распускаются за очень короткий срок. И вот дерево уже изящное, окружено людьми и их вниманием и любовью. Главное, чтобы человек потом не погасал, как она, возвращаясь в первоначальную стадию. Ближе к часу ночи пустили салюты. Яркие огни, имеющие очертания цветов, рассыпались в ночной мгле, но остались в воспоминаниях и на фотографиях. Акутагава знал наперёд: одна из них точно будет красоваться на их стене. После фейерверка люди стали по-тихоньку уходить. И вскоре их почти не осталось. Акутагава и Накаджима тоже начали собираться. Но когда они уже складывали покрывало, то Ацуши случайно запутался и упал на мягкую траву, сделав вид, что сам того захотел. Внезапно его взору пристало ночное небо. Глупо звучит, не правда ли? Но только задумайтесь, когда вы в последний раз действительно любовались им? Ацуши в изумление приоткрыл рот. Рюноске прильнул к нему. -На что ты так уставился? -На небо... Акутагава посмотрел вверх и поразился. Даже и не верится, что такая красота живёт бок о бок с человеком каждый день. Только задумайтесь, а сколько ещё роскошных вещей есть в повседневной жизни, которые мы упорно игнорируем? Человек постоянно находится в поисках прекрасного, не замечая, что его всю жизнь окружает одно лишь божественное великолепие. Возможно, он и сам им является. Самое обидное, что можно так и всю жизнь метаться в исканиях, не поняв и не увидев истинной красоты, которая была всё время совсем рядом, стоило лишь устремить свой взгляд в нужное место. Так они и пролежали на влажной траве до самого утра попутно беседую о всём и одновременно ни о чем. Рассвет тоже прекрасен. Звезды только начинают пропадать. Небо заливается яркими красками. И они живые. Настоящие. Всё это природа, не человеческие выдумки. Необычное всё же это чувство, идти домой в только что проснувшихся лучах солнца.