***
Проснувшись, Селима сразу поняла, что Марика пытается аккуратно выбраться из её объятий. Не желая с этим мириться, далканка резко обхватила любимую, прижимаясь как можно сильнее и чувствуя, какие они обе липкие. Вчерашняя шалость с земляникой сделало их утро сладким, только отнюдь не так, как ей хотелось бы, но кареглазой было плевать. Заключив блондинку в кольцо рук и случайно найдя губами её грудь, Селима принялась жадно раззадоривать Огинь. Одновременно с тем она повисла всем весом, желая уложить девушку обратно на одеяло. — Селима! — рассмеялась та, едва не теряя равновесие. — Спать иди, ещё очень рано. Мне надо к Всезнайке… — Ты же вчера была, — недовольно промямлила далканка, перехватывая тело Марики покрепче. — Да, вот поэтому мне и надо, — попытавшись аккуратно высвободиться, беловласая почти сразу ощутила сухие и тёплые губы возлюбленной на своих устах. Дочь гор беззастенчиво углубила поцелуй, утягивая зеленоглазую обратно и набрасывая одной ногой сверху одеяло на них обеих. Не размыкая объятий, далканка нежно, но настойчиво сдвинулась выше по телу Огинь, желая полностью взять над ней власть. — Селима, — прервав поцелуй, блондинка чуть оттолкнула девушку, но та так просто сдаваться не намеривалась. Обхватив талию Огинь, она тут же впилась губами в живот и, после очередной попытки Марики её утихомирить, оказалась чуть ниже и как раз там, где нужно. Втянув опьяняющий аромат, Селима только хотела припасть губами к сладкому нектару, как беловласая всё же высвободилась, заставляя далканку упасть в комок из одеял, а сама быстро отползла к пологу. — Свобода! — победоносно выдохнула дворянка. — Сейчас обижусь, — протянула кареглазая, поднимаясь и садясь словно бы в гнезде из одеял. — Могла бы дальше спать, — слегка улыбнулась Марика, подтягивая ближе форму. — Чтобы ты одна отдувалась? Иди на кутас, — усмехнулась Селима, лениво упав на бок, пытаясь дотянуться до своей одежды. — Набираешься новых выражений? — рассмеялась дворянка, натягивая штаны и заправляя рубаху. — Не одними суртами едины, — серьёзно произнесла Селима, отчего Огинь залилась со смеху. Далканка вытянула руки к своей одежде, намеренно прогибаясь в пояснице, повыше отставляя нижнюю часть тела и с хитрецой следя за реакцией своей девушки. Кареглазую почему-то именно сегодня охватило и не отпускало желание сломить дух возлюбленной. — Вот я о том и говорю… И переставай — я не куплюсь. — Вредина, — фыркнула Селима, начиная одеваться. Подобрав ещё пару вещей, Марика поднялась на ноги и, едва не завалившись на бок, отодвинула полог. Яркий свет проник в палатку. Сделав глубокий вдох, Марика шагнула вперёд. — Да курвина мать! Что опять?! — едва не сразу с улицы раздался раздражённый голос Огинь. Селима, наскоро приведя себя в божеский вид и убрав с лица волосы, быстро высунулась из укрытия. Свет восходящего солнца, отражающийся от едва видимого тумана, на мгновение ослепил её до тёмных кругов в глазах. Потому она не с ходу распознала Сильвию, примостившуюся на земле у дерева. Селима не на шутку удивилась, и на ум пришло только одно — что-то опять случилось. Русоволосая тяжело открыла красные глаза, не сразу осознав, где находится. — Ладно, — вздохнула Огинь, потягиваясь. — Судя по её потерянному взгляду, дело в этот раз не такое уж гиблое, да и после вчерашнего я точно выяснять пока ничего не хочу… — устало всплеснула руками блондинка, переведя взор на дочь гор. — Марика! — возмутилась далканка, не желая мириться с таким равнодушием, помня, как ей в своё время помогла Сильвия. — Можно ведь сначала и узнать… — Опять её защищаешь? — ухмыльнулась дворянка, наклонив голову. — Никого я не защищаю, — буркнула себе под нос Селима, чуть смутившись. Огинь оглянулась в сторону центра лагеря, о чём-то задумавшись, а затем посмотрела в глаза далканке. — Ладно, давай пока сделаем так: я иду к Всезнайке, вы идёте в баню и, как только я освобожусь, сразу же присоединюсь, хорошо? А ты заодно выяснишь, что случилось… — не успела Марика закончить, как её перебил недовольный хриплый голос охотницы. — Ничего не случилось, просто одна лярва как была ею, так ею и осталась. Глаза б мои не видели! И не нужно ничего выяснять, ясно?! Видеть её не хочу! — чуть тише закончила Сильвия, скосив взгляд в сторону. Селима, как и Марика, недоумённо взглянула на охотницу, а затем, проведя рукой по волосам, с ухмылкой посмотрела на возлюбленную: — Ну, хорошо… Только вот оплата? Я за это затребую очень много, — нагло хмыкнула чернявая, наклонившись в сторону беловласой, смотря ей в глаза. Не дав опомниться, та жарко прильнула к её губам, обняв обеими руками, одну из которых опустила ниже спины и пальцами едва скользнула по внутренней стороне бёдер. Марика быстро отпрянула, но сразу же вновь поцеловала, чуть прикусывая язык кареглазой, не давая сделать вдох. Только их губы разомкнулись, как Селима с шумом втянула воздух, удерживая равновесие лишь благодаря рукам Огинь. — Хватит? Или продолжить? — с хитрой улыбкой прошептала Марика, как пёрышком касаясь губами её губ и не отрывая взгляда. — Мне надо решить, — слегка пошатнувшись, Селима спохватилась, прислонившись к любимой, всё ещё чувствуя приятный земляничный аромат и быстрое биение собственного сердца. Огинь обняла её лицо обеими ладонями. Руки Марики были прохладными в сравнении с уже поднимающимся зноем — не хотелось отрывать их от своих щёк. Селима в наслаждении прикрыла глаза, едва не позволив грёзам вновь захватить разум. — Вот вместе и решайте, а я пока пойду… — хихикнула дворянка, чуть легко толкнув Селиму в руки краснеющей охотницы. Блондинка развернулась и быстрым шагом отправилась к шатру Эверстейн. Дочь гор и дочь леса в немом замешательстве наблюдали за тем, как магнатка резко собралась, явно готовясь к не самому простому разговору. Способность девушки в мгновенье ока изменять эмоции, подстраиваясь под ситуацию, внушала уважение и восторг. — Руки! — вдруг рявкнула далканка, едва не толкнув опешившую охотницу на землю. — Совсем уже того?! — А?! — обалдела русоволосая, только сейчас сообразив, что придерживала Селиму, опустив ладони гораздо ниже талии. — Ой! — Сурта похотливая! Голова совсем набекрень. Ладно, пошли… — хмыкнула далканка, отстраняясь. — Судя по всему, не мне одной нужно помыться, — хохотнула кареглазая. Сильвия округлила глаза, не зная, какие слова подобрать, чтобы выразить своё негодование. — Селима! — от безысходности, то ли возмущаясь, то ли смиряясь с поведением далканки, выпалила охотница. — На правду не обижаются, благоухаешь, как взмыленная кляча, — продолжила чернявая, резво сорвавшись с места. — Да и меня саму передёргивает, как ощущаю стягивающее чувство на коже после твоей земляники, — прыснула дочь гор, скосив взгляд на подругу. — То есть? Не понимаю… — удивилась русоволосая, не догадываясь о причинах. — Эх, Сильвия, столько рецептов знаешь, а не знаешь, как сделать блюдо вкуснее для любимой девушки, — приложив руки к лицу, печальным голосом произнесла Селима. — Кажется, я пожалею об этом, но, так и быть… Я не понимаю, — не желая играть в эти игры, немного раздражённо произнесла Сильвия, тяжело вздохнув. — Не скажу… — фыркнула Селима, не добившись нужной реакции. — Почему? — возмутилась Сильвия, теперь всё же желая услышать правду. — Вот пока не расскажешь, почему ты у нас мрачнее тучи, не скажу… Марика может быть такой, я могу, а тебе нельзя, — быстро подмигнула дочь гор. — С чего это? — опешила русоволосая. — Я так считаю, — горделиво подняла палец вверх Селима, наблюдая за тем, как Сильвия вновь не знает, как действовать, зачем-то сопротивляясь собственным эмоциям. — Ладно, остынь… Меня больше другое волнует — ты так весь день собираешься ходить? — хмыкнула далканка, указывая на босые ноги охотницы, едва ли не чёрные от земли и грязи. — Да хоть бы и так, мне плевать, — вновь отстранённо хмыкнула дочь леса. — А мне нет. Марика сказала с тобой разобраться, а ты тут в таком виде по лагерю бродишь. Хорошо ещё сержантов нет, так бы уже влетело… — произнесла чернявая, опасливо озираясь по сторонам. — Да плевать! — А ну марш за сапогами, сурта длинноногая! — вдруг рявкнула Селима, которую поведение Сильвии уже порядком достало. — Я не знаю, что у вас случилось, но свой тайхранов характер не мне показывай! Не хочешь говорить, так не беси меня и не доставай Марику своими проблемами! — Да не очень надо было! — разозлилась охотница, отвернувшись, но и шагу в сторону сделать не смогла. Немного постояв в молчании, раздувая от обиды ноздри, она всё же двинулась к своей палатке под довольным взглядом Селимы. Забавно, на Сильвии точно так же работал способ, каким Агидель когда-то заставила дочь гор попытаться помириться с Марикой. — Я проверю, — нагнав охотницу перед палаткой, предупредила дочь гор. — Заставлять тебя видеться с рыжей не буду, а то убьёте ещё друг друга, и сейчас я не в лучшей форме, чтобы вас разнимать, — хохотнула далканка, аккуратно удостоверившись, что Агидель уже нет, и быстрым движением стащила чистую одежду и сапоги Сильвии. — Видела б это Марика, — едва улыбнувшись, хмыкнула Сильвия. — Точно бы весь день потом ей объясняла, сколько ж ты на самом деле воровством на рынках промышляла… Извини. — Да я не часто… Сапоги надевать не будешь? — Да толку… — Ну-у… — протянула далканка, пропуская охотницу вперёд… — Вот хотя бы для этого, — добавила чернявая, толкнув девушку вниз по склону к реке. — Селима, лярва тебя подери! Какого кутаса это было?! — разоралась охотница, едва не загремев в ближайшие заросли кустов. — Да такого, — равнодушно хмыкнула дочь гор. — Это просто забавно. — Что именно?! — крикнула Сильвия, будучи не прочь огреть Селиму своими же сапогами. — Бесить тебя. Я хоть и была не права, но всё же иногда очень хочется тебя лишний раз как следует пнуть, — злорадно хохотнула далканка, резко отпрыгнув, когда Сильвия попыталась ударить её ногой пониже спины. — Мимо, — разочарованно вздохнула дочь гор. — Знаешь, чувства заставляют тебя совершать самые глупые… Мимо! Ещё раз увернувшись, Селима едва сохранила равновесие, чуть не загремев с крутого склона в реку. — Мимо, — разочарованно вздохнула Сильвия. — Не надейся, — уверенно сказала далканка. — Я пока ещё в своём уме, в отличие от тебя… — Блэт, Селима, мне и так плохо, так ты ещё в край скутасилась! — На себя посмотри! Пришла злая. Сама. А теперь портишь нам настроение, а говорить отказываешься… Какой смысл? — Какой надо! — огрызнулась русоволосая, вновь начав заводиться. — Тогда и продолжай быть суртой тупой дальше! — далканка брезгливо махнула рукой и стремглав унеслась в баню, остервенело дёрнув полог входа в сторону. Тихо выругавшись, Сильвия отправилась следом, но стоило лишь отодвинуть занавес, как она едва ли не круглыми глазами уставилась на живот и грудь Селимы, бывшие в красно-розовых разводах. Заметив удивлённый взор охотницы, чернявая отвернулась, проходя в основное помещение бани, проверяя воду. Не обращая на охотницу внимания, она молча вышла обратно, пронося два полных ведра на улицу. Дочь леса остервенело стянула с себя грязные вещи, заглянув в парную. Бросив одежду в крупное ведро и подставив его поближе к занимающимся углям, она тоже метнулась на улицу. Селима молча сидела на ступенях из камней у самого берега, намыливая тело и смотря на воду. Вздохнув, охотница быстрым шагом вошла в реку, едва не упав в студёную поутру воду, погружаясь и выпуская из лёгких воздух. Она услышала слабый гул с чуть заметным журчанием и резко встала, усевшись на дно. — Извини меня… — немного погодя, тихо произнесла Сильвия, не поднимая взгляда. Первые мгновения она слышала лишь, как капли с лица падают в воду. — Я всю ночь пыталась успокоиться, меня всё злило… Даже тренироваться начала от безысходности… И всё впустую, даже на тебе сорвалась, хотя сама же пришла к вам за помощью… Я ведь дура, да, Селима? — В том, что у тебя башенка накренилась, я уже давно убедилась, — хохотнула далканка. — Ладно, поведай, как же ты дошла до такого, Сильвия из Литау, — усмехнулась Селима. — Как удачно, к самому главному успела! — раздался слегка издевательский голос Марики, от неожиданности которого обе девушки едва не вскрикнули. Блондинка быстрым шагом вылетела из зарослей и, на ходу скинув с себя одежду, небрежно кинула ту у входа в баню. — Только не мямли. Рассказывай, что в этот раз не так, и не заставляй меня вытягивать из тебя ответы. Если сейчас ещё и ты выбесишь, я точно… не знаю, что с тобой сделаю, и даже не хочу знать, — выпалила Огинь, нагло подхватив Селиму и опускаясь с ней в воду. — Эй, я намылиться хотела! — возмутилась далканка. — А я хотела этим утром спокойно полежать, оттянув миг моих страданий из-за всяких дрянных девчонок из Литау, но нет, придётся в очередной раз делать работу за рыжих курв, — недовольно произнесла блондинка, слегка остервенело начав тереть в руках кусок мыла. — В смысле? — насторожилась Сильвия, прищурив глаза. — Да в прямом! Из-за тебя на меня повесили тренировку всадников, потому что у нашего «талантливого капрала» есть «ряд новых обязанностей», и она ни сурты не справляется, — похожим на дер Кин тоном, проговорила дворянка, в конце с силой хлопнув кулаком по каменной ступени, оставив на ней мыло. — Нормально, да? Эту рыжую дрянь сделали капралом, она ничего не соображает, постоянно ошибается, но при этом не её надо к курвам сослать копать выгребные ямы за тупоголовость, а свалить её обязанности на меня. А когда я спросила, что требуется, знаете, что мне курвина Всезнайка ответила?! Она сказала, что, когда понадобится, позовёт. Мол, Марика, не люби мне мозг, а как что, метнись кабанчиком. То, чего я так не хотела, рухнуло на мои плечи, и это, надо заметить, даже без повышения в звании, а значит, больше мне не заплатят. И всё это, Сильвия, из-за тебя! — прохрипела Марику, укоризненно указав пальцем в сторону охотницы. — Да если бы я только знала, что так выйдет, эта рыжая дрянь у меня бы в той бане лежать осталась! Коронное войско… Придворные шуты! — в сердцах крикнула Огинь, подняв со дна камень и метнув его со всей силы куда-то в сторону. В прибрежных зарослях глухо раздался удар камня, но это словно поставило точку в её рассуждениях из-за бардака в гвардии. Сильвия с Селимой сидели, не желая встрять поперёк слов Огинь, видя, как её едва не трясёт от негодования. — Ясно… — помрачнела охотница, сжав губы, — мне Агидель всё поднесла иначе… Набравшись духа, русоволосая рассказала, что произошло минувшим вечером. Далканка и дворянка в полной тишине выслушали подругу. И если дочь гор с какой-то горечью думала, что эта пара обречена на крах, то её девушка только заводилась с каждым словом. — После твоих слов о поручениях этой черноволосой лервы, я Агидель ненавижу ещё больше. Получается, она там занимается курва пойми чем, а мне жалуется, что устала?! Совсем скутасилась, блед! — выругалась охотница, в чувствах ударив рукой по глади воды. — Ну, ничего, я ей мозги сегодня вправлю, — ухмыльнулась блондинка, предвкушая грядущее. — Знаешь, Сильвия, а ты мне, кажется, удачу приносишь — сначала Инги, теперь Агидель, — злорадно рассмеялась Огинь, неожиданно став выглядеть даже довольной складывающейся ситуацией. — Ей будет полезно, — равнодушно хмыкнула дочь леса, омыв лицо водой. Селима сидела и поражалась, как резко изменилась охотница. Ещё недавно эта тихоня переживала буквально за каждого, совершенно не думая о себе. Да Матерь гор, она так отчаянно пыталась помочь самой Селиме, что и не верилось, как она с таким равнодушием относится к человеку, бывшему ей не безразличным! А оттого, что любимая зеленоглазая девушка вновь заводилась, и вовсе становилось страшно. Далканка думала, что уж после всего произошедшего, нового конфликта с Агидель у Марики быть не должно, но всё разгорелось с удвоенной силой лишь из-за одной искры. Селима не хотела озвучивать свои мысли, но ей казалась странной и даже неуместной такая забота Марики о Сильвии. Дочери гор, конечно, тоже хотелось помочь подруге, которой она была обязана так, что за всю жизнь не расплатиться, но Селима на себе познала, какую огромную цену можно заплатить за ошибки. — Стойте, стойте, погодите… Марика, ты сама же меня за такое поведение прибить хотела… Нам мало неприятностей? Давайте сначала всё выясним, поговорим с Агеллон? — стараясь не показать лёгкой паники, быстро предложила кареглазая. — Селима, о чём с этой дрянью говорить? Всё и так понятно… Агидель в край скутасилась. Пора ей мозги на место поставить. Я разберусь с этими «новыми обязанностями», а Сильвия с «важными занятиями» и все в выигрыше, — хмыкнула блондинка, довольно улёгшись в воду, подложив руки под голову. — Согласна, — вздохнула Сильвия. — Я… — потеряв дар речи, далканка понурила голову. — Я против. Стоит разобраться… Хотя бы узнать ещё, что скажет Агидель, — понимая, что рискует нарваться, добавила Селима и тут же удостоилась осуждающего, почти злого взгляда Сильвии, без слов говорящего: «Всё и так понятно, лярва ты тупоголовая!». Но кареглазая считала, что Сильвии и правда нужно всё прояснить с Агеллон, и не таким образом, да и Марике вмешиваться не стоило. Только вот девушкам, казалось, было плевать на её мнение. У неё опускались руки — будучи одной против всех, она решила промолчать. Селима помнила, что в прошлый раз именно молчание привело к куда более серьёзным последствиям, но отказывалась или боялась признавать, что сейчас ситуация не такая серьёзная. — У меня нет ни малейшего желания с ней хоть словом молвиться. О чём говорить с этой рыжей суртой, Селима? — воскликнула Марика, всплеснув руками. — Выслушай её, хотя бы, — попросила черноволосая девушка, — ради меня… — Ладно, уговорила, бесовка моя, — хмыкнула Огинь, быстро чмокнув девушку в висок. Охотница с магнаткой как ни в чём не бывало начали умываться, а Селима задумалась, как предотвратить драку меж Агидель и Марикой. В том, что она состоится, несмотря на просьбу, дочь гор не сомневалась. Дворянка вроде обмолвилась, будто сегодня будут поединки? Вот бы там и свести обеих. Тогда убить друг друга они точно не смогут, только если любимая не станет применять свою силу… Взяв обе ладони Марики и сев напротив неё, далканка серьёзным взглядом посмотрела любимой прямо в глаза. — Марика, только пообещай, что, если схлестнёшься с Агеллон, свою силу применять не будешь, — потребовала дочь гор. — Я и не собиралась, — немного зло хохотнула Огинь, поднимаясь с воды, — эту курву одной левой уложу. — Ты пообещала, — серьёзно проговорила дочь гор, и тут же разразилась бранью, когда русоволосая плеснула ей водой в лицо.***
Небо набирало красок, под очами Свара закипала жизнь в лагере и его окрестностях. Кадеты, поднятые старшими товарищами, со следами утренней ленцы на лицах выбирались из палаток, широко позёвывая и протирая глаза. А рыжеволосая капрал вновь металась по расположению, разыскивая Сильвию. Минувшая ночь стала для Агидель самой тяжёлой за последнее время. Теперь девушка толком и не знала, что должна сказать охотнице, дабы исправить ситуацию. В голову стали закрадываться сомнения — стоило ли вообще что-то говорить? Эти отношения, складывающиеся так непросто в самом начале… Может, как раз потому, что боялась подобного, она и не хотела их раньше? Или потому, что никогда и не умела так? «Тупая рыжая курва — вот ты кто, капрал Агеллон», — подумала та, заметив, как Огинь едва не стремглав метнулась прочь от Эверстейн, закончившей что-то разъяснять. Злость чёрной отравой расползлась под кожей до такой степени, что девушка уже готова была метнуться следом. Опять Марика, опять действует за спиной, и наверняка эта гадюка знала, где пропала Сильвия. Без этой курвы и дня больше не обходилось! — Агидель! — дер Кин заметила юную подругу и махнула рукой, подзывая к себе. Не удержавшись, воительница и сама пошла навстречу. — Эверстейн, — осознав, что деваться некуда, выдохнула капрал. Она приблизилась к черноволосой, стараясь справиться с эмоциями, чтобы не показать своего раздавленного состояния. И ничего не вышло, стоило поднять взгляд. — Тяжёлая ночь выдалась? — с лёгким беспокойством спросила старшая, заметив тёмные круги под глазами девушки. — Да, спалось неважно, но я готова к поединкам и новым задачам, — уверенно заявила рыжеволосая, пытаясь сделать голос таким же, как обычно, но получалось не очень. Желание биться с Огинь возродилось вновь и окрепло, но по поводу исполнения своих обязанностей девушка сомневалась. С куда большей охотой она бы попыталась найти Сильвию. «А зачем? Что ты будешь делать, когда встретишься с ней?» — Агидель не знала ответа на этот вопрос но, может, хотя бы тут, действуя лишь на эмоциях и чувствах, ей удастся разрешить разногласия? Или нет? Она вновь колебалась, лишь дело касалось её отношений — оказалось, что выйти на бой с Марикой было куда проще, чем найти верное решение меж ней и Сильвией. — Прекрасно, сейчас начнём готовиться к поединкам, а после мы с сержантами собираемся обсудить бои и наметить кадетов, которым необходимо серьёзно подтянуть навыки. Тебе и Ингвару тоже нужно принять участие, возможно, кто-то ещё из десятников должен присутствовать. По итогу сформируем группы, поделим их меж вами, — уверенно произнесла Эверстейн и, кажется, немало удивила подругу, пригласив её на собрание, пусть младших, но офицеров. — Я… — Агеллон даже глаза округлила, не совсем понимая, что будет там делать, но почувствовала, какое доверие и честь ей оказывает наставница. И, как бы ни хотела девушка увидеть охотницу, подвести Эверстейн попросту не имела права. — Почту за честь! — выпалила капрал.***
Гомон голосов заполнял поляну, и наибольшее оживление возникло, когда к собравшимся, подобно камню из катапульты, из-за рядов палаток вылетела Агидель. Рыжеволосая деловито рассекла толпу, озираясь по сторонам, сдержанно отвечая на приветственные реплики. Задержавшись из-за разговора со старшей, она снаряжалась последней, и дер Кин лично помогала ей закрепить доспехи перед поединками. Кто-то из ребят обмолвился, что девушка произвела впечатление, подобное тому, какое вызывало явление наставницы, но вряд ли это волновало Агеллон. Хоть она и не нашла Сильвию, обойдя в поисках весь лагерь сразу после подъёма, но зато узнала о планах Эверстейн. Груз ответственности ещё сильнее навалился на плечи Агидель, заставляя больше думать о том, что же дальше, а не о том, что случилось меж ней и охотницей. Содеянное всё равно было не изменить, а вот исправить последствия шанс имелся. Как часто напоминала ей Эверстейн, наставляя: «Не пытайся хвататься везде и сразу. Выстраивай для себя чёткую последовательность». Главной задачей сейчас был поединок с Огинь. Тряхнув головой, отгоняя негативный настрой, Агидель со вздохом обратилась к друзьям: — Кто-нибудь видел Сильвию? — Хороший вопрос. Вообще, уже где-то здесь должна быть. Что-то случилось? — первым отозвался Ингвар, покрутив головой по сторонам, но в этой толчее рядом с площадкой не смог никого разглядеть. — Нет… — отмахнулась Агеллон. — Просто… вчера вечером договорились кое о чём, но сейчас планы поменялись. А её утром и след простыл, — постаралась спокойно произнести рыжеволосая. Посвящать в произошедшее Агидель точно никого не желала. Даже просто говорить о том, что они с Сильвией друг друга не поняли, не хотелось. И так, к разочарованию рыжеволосой, в их отношения было впутано слишком много лишних людей, и одну из них сейчас хотелось найти может даже больше, чем саму охотницу. — Мы с Эльгой её вчера ночью видели. Злая была, как демон, — хмыкнула Инги, — вы там поцапались, что ли? — Ничего не поцапались! — вдруг рыкнула в ответ капрал, слегка повысив голос. — Какая разница, что вчера было?! Она мне сейчас нужна! — едва не переходя на крик, возмутилась Агидель, да так, что Инги чуть ли не пригнулась, жалея о том, что задала вопрос. — А вон там, не она ли? — Радан, пользуясь своим громадным ростом, рассмотрел среди соратников русоволосую в компании Марики и Селимы. — Спасибо, Радан, всегда выручаешь, — слабо улыбнулась Агидель, проследив за направлением, куда указал парень. — Значит, точно разругались, — проницательно заметила Эльга, стоило голубоглазой отойти на пару шагов. — С чего бы вдруг? — удивился брат Инги. — Они ж хорошо общались последнее время. — Марика с Селимой вон тоже хорошо общалась, но поссорились так, что теперь не забудешь, — хихикнул Колек. — Так, Шпион, а ты вообще бы помолчал, — резко оборвала младшего паренька дер Зиг. — А чего я такого-то сказал? — опешил Колек. — Мне теперь и слова вставить не дают. Всю жизнь вспоминать будете? Мы ж даже ничего не видели. — Я тебе этого и на том свете не забуду, — громко хохотнула Инги и, выдержав паузу, ехидно добавила: — Шпион. Светловолосый закатил глаза, спрятавшись за спинами Ингвара и Радана, тихо бурча под нос: — Девки… Их сам бес попутал. То вроде добрейшие создания, то ведьмы. — И не говори, с одной такой всегда бок о бок жили, — прошептал Ингвар, покосившись на сестру, — пёс их разберёт, что на уме. — Ну, так-то, Инги, вроде, всегда понятная была, — вдруг пожал плечами Радан. — Великий Водиназ, Радан, это же моя сестра! Это Инги! — приглушённо возмутился Ингвар, разведя руки и даже чуть приподняв их выше головы. — Уж кто, так она самая главная ведьма! — Это да, — для виду басовито согласился Радан, в раздумьях скрестив руки и украдкой бросив взгляд на крепкую девушку. Может, характер у той и был не самым простым, но нравилась она ему как раз за свою прямоту. Инги не стеснялась говорить то, что думала, и не молчала, если ей что-то не нравилось. — Рявкни на толпу, как умеешь, — попросил её брат, заметив приближение сержантов и лейтенанта. — А то сейчас опять получим. Громкий приказ друга, раскатившийся едва не на весь лагерь и спугнувший несколько птиц с деревьев, всё равно не остановил Агеллон на пути к своей цели. Пусть времени было мало, но она могла бы успеть извиниться перед охотницей, пообещать поговорить и всё обсудить, как только выдастся возможность. — Сильвия! — Агидель подняла руку, привлекая внимание русоволосой. Дочь леса, конечно, заметила Агеллон, но в тот же миг, быстро опустив взгляд, отвернулась и что-то ответила Селиме. А Марика наоборот рванулась наперерез капралу, преграждая дорогу. Голубоглазая девушка даже не подумала сбавить скорость, чуть не влетев в Огинь, но та явно не собиралась её пропускать. Агидель в это мгновенье совершенно не заботило, что на пути стоит дворянка. Это, скорее, лишь подхлестнуло решимость. — Марика, уйди, мне нужно с Сильвией поговорить, — рассердившись, капрал хотела было обогнуть беловласую, но та резко шагнула в сторону. — А Сильвия не хочет с тобой разговаривать, — надменно произнесла зеленоглазая и ощутимо ткнула стальной перчаткой в плечо Агеллон, — зато я с лёгкостью могу башку отвернуть, если ещё хоть шаг сделаешь. Прошу, дай повод, — прищурила глаза блондинка, напоминая скручивающуюся в кольца змею, что готовится к броску. — Отвали! — ещё сильнее завелась Агидель. — Да иди ты к курвам! Тебе больше не о чем с ней говорить. Твои действия всё сказали лучше любых слов! — Марика врезалась корпусом в доспех рыжеволосой. — Мои действия?! А не ты ли, лярва белобрысая, так и вьёшься возле неё, заставляя делать то, что тебе нужно? — Агеллон, пользуясь ростом, немного нависала над дворянкой. — Я её не заставляю, в отличие от тебя, я даю ей возможность быть собой, — Огинь чуть ткнулась вперёд, заставляя девушку отшатнуться. — Только тебе одной нужно, чтобы она была такой, как ты хочешь. Хватит делать её куклой! — Да что ты говоришь?! Лярва, да ты как с цепи сорвалась после того состязания. Я вообще жалею, что пыталась помочь вам с Селимой, — капрал быстро вернула утраченные позиции, сама врезавшись в Марику, но потеснить её не смогла. Та крепко стояла на ногах. — Твоей заслуги там как с паршивой овцы клок! — Всё больше, чем от тебя толку. Отвали, я сказала! — А кто ты такая, чтобы мне приказывать? Курва мелкая, не забывай, благодаря кому получила своё звание. Да если б мне было нужно, я сама стала капралом. Дрянь неблагодарная! Ради такой сурты я ещё старалась вас сблизить?! — теряя над собой контроль, действительно вспылила дворянка. — Единственное, в чём ты постаралась, так это в том, чтобы изменить Сильвию до неузнаваемости. Она никогда такой не была! — рявкнула Агеллон, наплевав на то, что её слышали все без исключения, даже приближавшиеся командиры. — И не стала бы, продолжая волочиться за таким ничтожеством, как ты! — Какое тебе вообще дело? Она моя, и остальное не важно! — в сердцах воскликнула рыжеволосая, сразу же ощутив, что перегнула палку. К бесам курвину Марику, но заявление было слишком категоричным. Собственническим. Капрал даже осознать не успела, что натворила, как заметила: русоволосая, доселе не обращавшая никакого внимания, резко обернулась и сверкнула глазами, поспешно отвернувшись обратно. Агидель опешила, заметив в серо-зелёной хмари взгляда такую злобу, отчаянье и… надежду? — Твоя?! — опешила дворянка, чувствуя, как сила внутри неё в тот же миг волной прошлась по телу. — Она могла быть твоей, пока я это тебе разрешила! — зло прошипела Огинь, исхитрившись ухватить край доспеха, чтобы подтянуть к себе Агеллон. — Ты забыла, курва, что только благодаря моей воле вы вообще начали вновь общаться? — Никогда не забывала, и я тебе этого не прощу, — капрал наклонила голову, упираясь в лоб блондинке, — сейчас на площадке я тебя порву, — чуть прохрипела голубоглазая. — Молись своим богам, чтобы мы там не встретились, — с каким-то внутренним предвосхищением ответила Марика, стискивая край доспеха так, что, кажется, железная кираса чуть начала изгибаться под давлением. — Именно там мы и встретимся, — Агидель резко оттолкнула дворянку, одновременно прянув назад. — Агеллон, Огинь! — окрикнул девушек один из сержантов. — Приказ для кого прозвучал?! Разошлись живо! Девушки бросили друг на друга уничтожающие взгляды, медленно отступая в противоположные стороны. Присутствовавшие рядом кадеты старательно тянулись в полный рост, делая вид, что исполняют приказ к построению, но на самом деле никто из них не хотел привлечь внимание ни Огинь, ни Агеллон. Последняя пугала даже сильнее. К Марике худо-бедно привыкли, но что Агидель способна на такую злобу, кажется, не ожидал никто. — Рыжая! Тебе конец! — вернувшись к Селиме и Сильвии, рявкнула магнатка. — Иди в бездну к Анером! — не замедлила с ответом капрал. Ещё вчера, вызываясь на это противостояние, она и не думала, что всё обернётся так. Раньше речь шла лишь о том, чтобы показать себя, продемонстрировать, чему научилась, но напоминание беловласой и её прошлые угрозы из-за Сильвии возродили в душе лютую ярость. Агидель истово поверила, что в этой схватке всё и решится. Охотница либо будет её, либо нет. Злость на магнатку достигла своего пика. Если бы капрал могла в этот миг оценить окружающую обстановку, то с удивлением обнаружила бы, как внимательно наблюдала за ней дер Кин. Черноволосая воительница не слышала большую часть перебранки капрала и десятницы, но и того, что уловил её острый, звериный слух, хватило, чтобы сделать выводы. Речь шла о Сильвии. Эверстейн не могла знать всех тонкостей, но хранила в памяти то, что однажды увидела. Вероятно, всей правды её юная подруга не знала, иначе бы они с Марикой кинулись друг на друга прямо сейчас. Всколыхнулась молчавшая доселе совесть. Она должна была рассказать Агеллон о том, что видела, но Эверстейн не знала всего и не привыкла действовать наобум. Лейтенант боялась допустить ошибку в своих суждениях, да и какая-то её часть до сих пор не хотела и считала неприемлемым вмешиваться в чужую жизнь, даже если речь была про Агидель. — Госпожа лейтенант, — тихонько позвал её один из сержантов, — объявлять пора. Кого хотите первыми увидеть? — Агидель против Марики, — выпорхнув из пелены размышлений, но не отводя взгляда от двух учениц, немного жёстко ответила старшая. — Уместно ли? Они сычами друг на друга смотрят, повздорили… — Вот потому и уместно, — пресекла эти разглагольствования дер Кин, кинув на помощника недовольный взор. Собственное прошлое вновь разворачивалось пред глазами, заставляя вспомнить, какой была вечно неугомонная и срывающая все планки Мартина. Да и какой тогда была Эверстейн? Многим ли лучше? Попортить друг другу крови они успели знатно. И ничто не было лучшим средством, чем столкнуться с извечной соперницей на площадке. Хороший бой, по всем правилам, в отличие от уличной драки, завсегда прочищал мозги, позволяя смотреть на мир иным взглядом. — Я сама объявлю… — дер Кин выступила вперёд, вставая одной ногой на перекладину ограды, чтобы все посмотрели на неё. — На первый поединок есть жела… — не успела она закончить, как была прервана двумя воскликами. — Есть! Я! — чуть не подпрыгнула на месте рыжеволосая, поднимая руку. — Я желаю! — Огинь немедля проследовала на площадку, даже не дожидаясь разрешения.