***
На тренировке со стрелками Агидель первое время просто наблюдала за тем, как идёт процесс обучения, усваивая для себя ход занятий. Лезть с советами и подсказками без должного понимания было не только глупо, но и вредно. Лишь выделив главные моменты, она попросила у сержанта разрешение на тренировку, переходя к практике. Стрелять из лука ей нравилось всегда, но в большинстве своём капрал просто оттачивала меткость, в то время как будущих гвардейцев скорее обучали обрушивать на противника град стрел, посылая их навесом на разные дистанции. В настоящем сражении большую роль играла частота и плотность залпа лучников, в то время как от арбалетчиков, при той же плотности, требовали и определённой меткости. Попрактиковавшись с луком, и лишь немного поддержав соратников, у которых и без неё всё получалось неплохо, Агеллон решила попробовать себя в арбалетчиках и очень скоро поняла, почему Селима резко изменила своё решение связываться с этим родом войск. Тяжеленный арбалет Коронного войска бил мощно, но весил немало, и хорошо, когда была возможность в качестве подпоры использовать большой щит-павезу. Вместе с тем, совсем не весело оказалось, когда требовалось совершать манёвры с этим щитом. Рыжеволосая сама едва поспевала за более опытными ребятами и никаких советов дать не решалась. Лишь по пути к месту тренировки панцирников, шагая бок о бок с Эверстейн, она высказала своё мнение, когда старшая прямо спросила, почему капрал действовала тут не так уверенно, как ранее. — Без должного умения трудно, да и не очень-то мудро учить кого-то. В случае арбалетчиков, это уж скорее они меня поддерживали. Но кое-что я заметила… — задумавшись, ответила Агидель. — И что же? — слегка улыбнувшись, подбодрила дер Кин, заметив нерешительность. — Это только моё мнение, но кажется, Селима изначально не подходила им как командир. Навыки у неё хорошие, но характер слишком вспыльчивый для такой слаженной работы. Она куда лучше покажет себя в кавалерии, а на её место для арбалетчиков я бы посоветовала Иржи Щеловски, он сам мне многое успел подсказать, пока мы тренировались, — высказала капрал и, памятуя как её отчитывала за подобное Огинь, не стала заглядывать в лицо наставнице. — Но слаженность важна в любом роде войск, — резонно заметила Эверстейн, — если десятник Селима не может руководить этими людьми, способна ли она возглавлять других? — Я не говорила, что она не способна вообще возглавлять людей, — даже немного резко возразила Агеллон, быстро сглотнув от того, что позволила себе подобный тон, — просто, мне кажется, каждому больше подходит что-то, к чему душа лежит. Думаю, это важно при выборе пути, и командиры должны подмечать склад характера, — зачастив, закончила свою мысль рыжеволосая. — Агидель… — капрал вздрогнула, когда на плечо весомо опустилась ладонь опытной воительницы, заставляя остановиться и посмотреть в глаза. Агеллон едва поверила тому, что заметила во взоре, когда подняла голову. Дер Кин глядела на неё с гордостью и воодушевлением. «Свар Заступник! Она не злится и не собирается меня ругать!» — поняла девушка, чувствуя, как подкашиваются ноги. — Вот это слова истинного командира, — шире улыбнулась темноволосая, — ты умница. Давай, ещё немного осталось. Постарайся так же, я в тебя верю. Агидель в этот миг показалось, что большей радости сегодня она уже не испытает. Если бы только ещё с Сильвией удалось нормально поговорить… Но не время было думать об этом сейчас. Предстояла последняя практика, и, следуя советам наставницы, нужно было постараться. Тренировка с будущими панцирниками лишь на первый взгляд виделась несложной, на самом же деле являясь знатным испытанием. Вот где была необходима та самая пресловутая муштра. Пытаясь настроиться, Агидель ещё сильнее почувствовала, насколько тяжело одновременно пытаться заниматься во всех родах войск. Едва минула середина дня, а рыжеволосой казалось, будто уже пора идти ужинать, но мышцы в этот раз не так устали, как начинала едва ли не гудеть голова. Заставить самый многочисленный из отрядов быть единым монолитом и в строю, и в манёвре, можно было лишь доведением всех действий до работы слаженного механизма. Эльга дер Вартен приучала соратников к такому, повторяя тактику кавалерии, распределяя роли помощников по самым способным и толковым. Они располагались так, чтобы видеть происходящее в своём секторе и вовремя сигнализировать. За панцирниками наблюдали сразу трое сержантов. Один стоял на возвышении, двое других спереди и позади строя. На взгляд Агидель движения кадетов казались верными. По сравнению с тем, что было в городе, когда их всех учили вместе, наблюдался значительный прогресс. Вот только сержанты то и дело проявляли недовольство, цепляясь, кажется, к любой мелочи. Сколько бы Агеллон ни пыталась рязглядеть оплошности, она их не замечала. Не оставалось ничего иного, как вновь присоединиться к остальным, прочувствовав всё на себе. Хорошо ещё Эльга поставила девушку рядом, лично взявшись подсказывать. Оказавшись в плотных рядах, снаряжённая в защитный доспех, с тяжёлой длинной палкой в руках, подобной копью, рыжеволосая подумала, что это немного напоминает стеношный бой, и тут же осознала, насколько ошибалась. Прозвучала команда «Кругом!». Как и учили, она развернулась через правое плечо и тут же едва не зацепила соседнего кадета. — Агеллон, не отставляй ногу, а опирайся на копьё при развороте, — быстро поправила дер Вартен, — иначе будет нарушаться линия. — Поняла, — глухо отозвалась из-под шлема капрал, мысленно ругая себя за такую глупую ошибку. «Копья к бою!» — прозвучала следующая команда, и кадеты принялись наклонять длинные палки. Первые ряды выставляли их параллельно земле, а последующие увеличивали угол. По шлему Агидель раздался оглушающий щелчок. Кто-то уронил ей палку на голову. Извинений не последовало, а девушка даже не имела возможности обернуться. При последующих перестроениях её стали то и дело задевать. Агеллон всерьёз предположила, будто неспособна выполнить простейшей команды. Но Эльга почти не делала замечаний, только пару раз посоветовала быть внимательнее. Рыжеволосая ничего не могла понять, пока кто-то нарочно не подставил ей палку под ноги в момент разворота. Не удержав равновесия, девушка с грохотом упала, растолкав ближайших кадетов и нарушив построение. Позади послышались едкие неприятные смешки. Кто-то помог подняться, и капрал обернулась, чтобы найти обидчиков, уже зная, кто это сподличал. — Агеллон! Выйди из строя! — донёсся приказ главного сержанта. — Эти бездари и так ни на что не способны, так ещё тебя не хватало! Марш! Рыжеволосой ничего не оставалось, как закончить тренировку, направившись прочь под громкий смех треклятых прихвостней Анджея. Только эти пёсьи дети были способны на такой поступок и нагло пользовались тем, что доспехи скрывали личины. Агидель к концу практик и думать забыла про возможную месть, равно как и про то, что эти курвы полным составом решили податься в панцирники. Да и бесы бы с ними. Обидно стало от того, что её прилюдно отчитал сержант, совершенно не желая вникать в суть происходящего. Капрал имела полное право объяснить случившееся, но стал бы её уважать хоть один из соратников после этого? Да, она была старше по званию, и потому не могла, и не хотела жаловаться. Разбираться нужно самой. Желательно не посвящая друзей. Агеллон устало стянула с головы шлем, от досады бросив бесполезную железку на землю. Настроение под конец дня было испорчено. Она не справилась, не оправдала доверия Эверстейн, ещё и опозорилась, пусть не по своей вине. Вечно у неё всё происходило так: стоило только обрадоваться, как боги преподавали очередной жестокий урок. И вчера с Сильвией всё получилось неправильно… — Агидель? — дер Кин не заставила себя долго ждать, подходя к расстроенной девушке. — Ты… как? — немного неловко, но мягко спросила темновласая воительница. — Прости, — вздохнула капрал, не поднимая головы, — я не смогла… Думала, что получится, но мало лишь видеть… — раздосадованно произнесла девушка, накрывая лицо обеими руками, чувствуя, как голова едва ли не раскалывается. — Я бы удивилась, прояви ты себя на каждом занятии, — выдержав паузу, легко откликнулась Эверстейн, тем самым заставляя посмотреть в глаза, — только самые достойные полководцы могут одинаково разумно и со знанием дела руководить любым видом войск. Поэтому и носят звание генералов. Но всё же, любой генерал имеет тягу к тому роду войск, откуда сам начал службу. Другое дело, что способен просчитать наиболее удачные варианты. — А на кого делал ставку Райнгард? — слегка успокаиваясь, спросила Агидель, заинтересовавшись. — На панцирников, — без промедления ответила дер Кин, — ещё в те времена, когда в Хайрайхе исход битвы, как правило, решала кавалерия, он уже сделал упор на пехоту. И прозвище «Железный генерал» заслужил именно за это. При этом он обожал латников, но вводил их в бой только после того, как свою роль исполняли копейщики. Он вообще любил усиливать их строй теми же латниками и сам сражался наравне. — Теперь понимаю, почему к ним такое внимание, — кивнула Агеллон, вдруг ощутив, как настроение становится чуть лучше, однако девушку всё равно не отпускали неудачи. — У тебя неплохо получалось, я не видела явных ошибок. Может, что-то случилось? Устала? — заботливо предположила старшая. — Наверное, — быстро пожала плечами капрал и, чтобы не казаться слабой, тут же пообещала: — Но на тренировку я обязательно приду. Хочу разобрать все важные моменты. — Как скажешь, — тепло улыбнулась дер Кин, — но сейчас отдохни. Восстановись. Хорошо? — Так точно, госпожа наставница! — наконец-то искренне улыбнувшись в ответ, приложила к голове два пальца капрал. Разговор с Эверстейн вновь помог ей. Он не избавил от проблем, что отнюдь не спешили исчезнуть, уж скорее, наоборот, но приятно было получить поддержку от более опытного и разбирающегося человека. Подняв голову к небу, наблюдая положение солнца, капрал отметила, что Сильвии пора бы вернуться. Нужно было лишь поговорить с охотницей. Но прежде стоило закончить дела по лагерю: прояснить всё с Кайрамом. Всадники вроде бы уже должны были закончить тренировку, и Агеллон поспешила к опушке. Только Кайрам с ней разговаривать отказался, предпочитая дуться и дальше. Арсалан разводил руками, мол, что поделаешь, задели далканское самолюбие. Богумил и Густав тоже не улучшили настроения, приняв сторону парня. Капрал, наверное, в сотый раз объяснила, где все они ошибаются, но, судя по взглядам, вряд ли ребята поняли. «Ну и к бесам!» — разозлившись, рыжеволосая сдала доспех и отправилась к палатке. Одеяло охотницы так и лежало в стороне грудой. «Какого беса?» — возмутилась Агидель и пошла по лагерю, разыскивая девушку из Литау.***
— Он точно не умер? — в который раз спросила Огинь у Сильвии, кивнув на змея, сидя в своей с Селимой палатке. — Да чего этой кишке чёрной сделается? — пренебрежительно хмыкнула дочь гор, краем глаза заметив, как дёрнулся хвост гада. — Вон-вон шевелится! — отодвинувшись, Селима указала пальцем на хвост. — Где? Он совсем холодный, — прикоснувшись к чешуе, сильнее забеспокоилась беловласая. — Ему таким и полагается быть, — пожала плечами охотница. — Не обязательно, змеи хладнокровные, и их температура может меняться от погоды, поэтому они так любят греться на солнце. Но это не столь важно, как имеющиеся веки, — призадумалась Селима. — У южных склонов Далкан, где начинается пустыня, водятся ящерицы без ног. У ящериц есть веки. Может, он тоже какого-то подобного вида? — У него раздвоенный язык, у ящериц такого не бывает. Видела его пасть? — возразила Огинь, внезапно ощутив обиду от того, что её змею приняли за какую-то ящерицу. — Ещё чего? Мне хватило и того, что он просто меня коснулся. До сих пор передёргивает. Брр, — далканка демонстративно отсела подальше, наблюдая за тем, как охотница смешивает в плошке несколько травок. — Ты серьёзно думаешь, что ему помогут человеческие лекарства? — хохотнула кареглазая. — Почему нет? Этот отвар ведь помогает нам быть бодрее, придаёт сил, — ответила охотница, придвигая миску прямо к голове змея, — э-э… Надо бы ему пасть открыть наверное… Селима предпочла сделать вид, что её тут вовсе нет, но Марика, не задумываясь, решила помочь подруге и уже протянула руки, как Черныш высунул длинный язык, на ощупь найдя им плошку. «Живой!» — хором выдохнули Огинь и Сильвия. Даже далканка заинтересованно обернулась. Никто из девушек никогда не видел, как пьют змеи. На удивление, гад немного приподнял голову и опустил пасть прямо в отвар. Глаза его широко распахнулись, быстро осматривая незнакомое место. — Говорила же, что с ним всё нормально, — с некоторым облегчением вздохнула дочь гор. — Думаю, нужно подождать. Пусть тут пока побудет, — легко проговорила дворянка. — Чего?! — лицо Селимы вытянулось, а глаза округлились. — Ты хочешь его тут оставить? — А каким образом ты его собираешься вернуть сегодня? Хочешь пойти к дер Кин и сказать, что нужно в лес ещё раз съездить? Представляю её реакцию, — рассмеялась дворянка, — и потом, вдруг он не захочет возвращаться? Будто в подтверждении этих слов змей живо скользнул к блондинке, кольцами опоясывая её тело, но кончиком хвоста обвил запястье Сильвии. — Благодарность проявляет, — улыбнулась дочь леса, посмотрев на дворянку, — ты и правда думаешь оставить его тут? Это не слишком опасно? — Огромный змей в лагере полном народу, о какой опасности может идти речь? — расхохоталась Селима, вдруг став серьёзнее. — Небось ещё и ядовитый? — прищурилась кареглазая, посмотрев на змея. — Мы как-то не собирались выяснять, да и я больше говорила о его сохранности, учитывая, как ты едва не зашибла Черныша, — покачала головой дочь леса. — Я думаю, если он в самом деле понимает, то осознаёт, что лучше бы оставаться в палатке и на глаза никому не показываться, так ведь? — Марика посмотрела в глаза змею, и тот уже привычным движением наклонил голову. — Вы чокнулись. Обе. Где та бешеная сурта, что вас укусила? — не до конца веря своим ушам, ахнула далканка. — Селима, хватит ворчать, — немного укоризненно произнесла Огинь, — ты же видишь, что он не желает никому зла. И раз уж на то пошло, тебе следует извиниться перед Чернышом, а то ваше знакомство как-то не задалось. — Мне извиниться?! А ничего, что это он первый начал, хватая меня за пятки? Да я там со страху чуть душу Матери гор не отдала! — заупрямилась кареглазая, с опаской косясь на змея. — Уверена, он глубоко сожалеет, что испугал тебя, — слегка поглаживая Черныша, спокойно сказала дворянка, — он всего лишь хотел познакомиться. Не бойся, иди сюда. — Я и не боюсь, — самоуверенно задрав нос, Селима приблизилась, хотя внутренне едва не тряслась от страха. Ползучий гад немного отпустил Марику, так же опасливо вытягиваясь в сторону девушки. — Протяни ему руку, медленно, — твёрдо произнесла блондинка. Дочь гор с трудом заставила не трястись ладонь, направляя её к голове змея. Тот немного замедлился, высовывая длинный раздвоенный язык, касаясь им тёплых пальцев. Селима зажмурила глаза. Было и страшно, и щекотно. Черныш несколько раз боднулся башкой в ладонь. — Смотри, он извиняется, — умилилась Сильвия, наклонившись ближе, — поговори с ним. — Ладно… — выдохнула дочь гор, открывая глаза и смотря за тем, как чёрное тело перебирается на протянутую руку, обвивая её, — прости, что ударила. Просто это было очень неожиданно, — произнесла Селима неуверенным, чуть дрожащим голосом. Веки змея быстро сомкнулись и открылись вновь. На долю мгновения далканке показалось, что в зрачках мелькнула искра сознания. Правда, обдумать это она не успела, поскольку чёрный гад приблизил голову к её шее и вновь высунул язык, касаясь им кожи. — Только не смей так делать ночью, — прошептала кареглазая, ощущая, как всё больше её собственное тело оказывается в гибких кольцах. Змей не давил, но весил прилично. — Ну что? Теперь вы довольны? — Селима взглянула на Марику и Сильвию, при этом едва не окаменев. — Почти, — коварно улыбнулась Огинь. Дочь гор тихо ойкнула, чувствуя, как Черныш принялся юрко шнырять по всему телу, тем самым вызывая щекочущее чувство. — Ах ты паскудник! — выругалась далканка, принимаясь смеяться. — Марика! Я знаю, это всё ты! Ай! Ой! — Конечно я, кто же ещё, — хохотнула беловласая, — вот днями и ночами не спала, думала, какое бы развлечение ему найти. Сильвия тоже рассмеялась, но уловила, как снаружи послышался оклик, и тут же стихла, замерев. В тот же миг охотница коснулась рукой Марики, привлекая внимание беловласой. — Сильвия, Марика, Селима! Вы тут? — прозвучало ещё раз уже у самого полога. — От лярва… — тихо прошептала охотница, понимая, что сейчас к ним заглянет Агидель. — Я вас с самого утра… — вход в палатку распахнулся, и рыжеволосая начала забираться внутрь. — Стой! — еле успела предупредить Огинь, уловив, как змей, за мгновение отпустив Селиму, кинулся вперёд, угрожающе поднимая голову и шипя на внезапную гостью. — Агеллон, не шевелись. Черныш, хватит, она не враг! — добавила блондинка, хватая змея за длинное тело, хотя толку от этого было не много. Капрал, даже если бы и хотела что-то сделать, не смогла бы, от страха застыв, словно изваяние, и во все глаза таращась на огромного чёрного гада, в раздумьях покачивающегося на месте вперёд-назад. Охотница и далканка как воды в рот набрали, тоже перепугавшись. Одна Марика реагировала спокойно. Протянув руку к змею, она коснулась его головы, заставляя обратить внимание на себя. — Какого беса тут происходит?! — гневным шёпотом спросила Агидель, всё ещё не решаясь пошевелиться. Прямо на её глазах ползучая тварь быстро развернулась и, обвившись вокруг тела блондинки, опустила башку ей на плечо. Раздвоенный язык то и дело показывался из пасти. — Что это за курва?! — Это не курва, а змей. Его зовут Черныш, — немного холодно ответила Огинь, — иди сюда и не вздумай орать на весь лагерь. Я всё объясню. — Уж постарайся, — несмотря на страх, а может, как раз благодаря ему, огрызнулась капрал, задёрнув за собой полог, но оставаясь у самого входа, едва не вываливаясь наружу. — Помнишь, мы с тобой ездили после испытания на озеро? — В которое ты чуть не ухнула, если бы я тебя не поймала? — ещё больше нахмурилась капрал. — Чего?! — в один голос удивлённо протянули Сильвия и Селима, одарив блондинку обеспокоенными и немного недовольными взглядами. — Это сейчас к делу не относится, — недобро прищурилась Марика, — но, в общем, да. С того дня я ездила туда тренироваться и там нашла Черныша, он сам ко мне приполз. Он безобидный, кажется, слушает меня. И, Агеллон, если только попробуешь кому-то рассказать, я на тебя его спущу, ясно? — пригрозила Огинь таким тоном, что не до конца было понятно, она серьёзно или нет. — И без твоих угроз бы догадалась, — отнюдь не собиралась становиться спокойнее рыжеволосая. После всех тренировок днём, пережив несколько неприятных моментов, всё время беспокоясь о Сильвии, её так и раздирало от нахлынувшей ярости. — Научись разговаривать нормально. — Для начала сама сбавь тон, — отбрила блондинка, вмиг нахмурившись. — У меня, знаешь ли, был тот ещё лярвин день. И во многом потому что ты даже не удосужилась хоть как-то предупредить, — взгляд Агидель метнулся на Сильвию, но высказывать что-то ей девушка не стала. — Ты опять делаешь всё, как сама считаешь нужным. — Уж не от того ли, что ты вовремя не поговорила с дер Кин насчёт нашего возвращения в строй? — тем же тоном продолжала Марика. — Может, нам с Селимой выйти и не мешать вашим разборкам? — вдруг холодно напомнила о себе охотница, быстро посмотрев на обеих девушек. — Есть более насущные проблемы. — И-извини, Сильвия, — тут же растерялась Агеллон, — ты права, просто всё очень внезапно… — О, вот насчёт последнего ты права… — ехидно улыбнулась беловласая. — Марика, хватит! — вдруг осмелела и далканка. — Давайте успокоимся и нормально поговорим. Пойдём по порядку. Рыжая, спрашивай. — Э, ладно… Как это, эта… Этот, — капрал кивнула на змея, — оказался в лагере? — Приполз к нам после того, как мы тренировались. Он напугал Селиму, и она его чуть не убила, — не дав подругам раскрыть рта, быстро проговорила охотница, сочтя, что всей правды Агеллон лучше бы не знать. — Марика его защитила и рассказала, как с ним познакомилась. Она попросила меня постараться помочь Чернышу, и мы привезли его сюда. Дворянка поражалась. С одной стороны, дочь леса вроде бы и не соврала, преподнеся всё так, чтобы подозрений не возникло, но с другой, опустила столько значительных деталей, что можно было только диву даваться. Змей, отпустив хозяйку, переполз в сторону охотницы и, опустив голову на колено, умиротворённо замер. — Я дала ему отвар, и он быстро пришёл в себя, — улыбнулась охотница, бережно погладив чёрную чешую, а тот почти сразу прижался к её животу, словно ластясь. — И что вы собираетесь делать с ним дальше? — как-то неуверенно пробормотала капрал, не зная чему поражаться больше: тому ли, как вообще всё произошло, или тому, что её русоволосая красавица запросто, без страха, позволяла гаду обвиваться вокруг собственного тела. — На сегодня точно останется здесь, обратно мы его не увезём, — ещё раз повторила Огинь, — дальше будет видно. — Бесы с вами, — устало вздохнула Агидель, настолько измученная, что сил спорить не было, — но, Марика, ты лично отвечаешь за то, чтобы ничего не произошло. Если он уползёт, напугает кого-то или укусит, я сразу же доложу Эверстейн, даже если меня саму выгонят за то, что утаила. — Не переживай, Агеллон, если подобное случится, я сама всё расскажу дер Кин. Я привезла его сюда, мне и отвечать. Ни ты, ни Селима с Сильвией не заслуживаете наказания за то, что покрываете меня, — сухо ответила зеленоглазая. Тут уж не только Агидель, но и охотница с далканкой в некоем изумлении взглянули на девушку. Никогда прежде Марика так не делала. В её поступках в последнее время мелькала ответсвенность за остальных, но чтобы прямо это заявить?! — Договорились, — кивнула капрал, — я, наверное, пойду… Мне нужно на занятия с Эверстейн. — Погоди, я с тобой, — резко подорвалась дворянка, из-за чего змей целиком переполз к девушке из Литау. — Зачем это? — опешила капрал, заметив столь же удивлённые взоры русоволосой и чернявой. — Не строй из себя дурочку, пока ты жевала вожжи, чтобы попросить о разрешении вернуться в строй, твоя разлюбезная наставница, курвы бы её побрали, свалила на меня часть твоих обязанностей. Я должна знать, что мне делать завтра, — насупилась Огинь, — надеюсь, ты хоть справилась с новыми поручениями, или мне всё за тобой расхлёбывать? — А ты откуда знаешь?! — Потому что я первая говорила с дер Кин, в то время как ты ещё предпочла дрыхнуть. — Просто, прекрасно! — в сердцах бросила Агеллон, резко отбросив полог в сторону. — Вот об этом я и говорила! Вместо того, чтобы решать всё совместно, ты лезешь туда, куда тебя не просили! — Останьтесь, я быстро, — совершенно иным, мягким тоном, попросила Марика Сильвию и Селиму, бросившись следом. — Нет уж, погоди, курва рыжая! Полог вновь качнулся, и охотница с далканкой остались наедине, если не считать огромного змея, пригревшегося на руках у русоволосой. Дочь гор с тревогой взглянула на колышущееся полотно ткани и быстро перевела взгляд на Сильвию. — Может, нам стоит пойти следом? Как бы они не подрались. — Не подерутся, — дёрнув головой, прохладно заметила дочь леса. — Ещё сердишься на Агидель? — немного сочувственно спросила далканка. — Да, ещё сержусь. Но дело не только в этом, — подняла вверх указательный палец охотница, — Чернышу нужна забота, а я не буду сидеть с вами до утра. Марика в травах ничего не соображает, зато у тебя есть талант. Расскажу, что нужно будет сделать. Если уж помог мой отвар, помогут и другие. А ещё мы должны выяснить, чем его кормить. — Ну… ладно, — протянула кареглазая, в последний раз взглянув на полог шатра, за которым так поспешно скрылась Огинь. Непонятно почему, но Селима едва ли не всем телом ощущала раздражение, накрывшее беловласую. Марика, меж тем, стараясь нагнать Агидель, не стеснялась в самых забористых выражениях, но капрал неслась, как вспугнутая лань, и дворянке пришлось в несколько длинных шагов сократить дистанцию, чтобы схватить рыжую за плечо. — Да сколько можно? — на блондинку воззрились голубые глаза, в которых отчётливо плескалось отчаяние. — Может, хватит строить из себя уязвлённую? — чуть надавила Марика, слегка сбавив пыл, увидев этот взгляд. — Может, хватит быть такой лярвой? — Агеллон! — в тот же миг раздражение с новой силой взметнулось внутри. — Что?! — Не уймёшься, я тебе так дам, кубарем будешь лететь до шатра дер Кин! — не понимая поведение рыжеволосой соперницы, разозлилась блондинка. — Делай что хочешь, мне уже всё равно, — немного успокаиваясь, вздохнула девушка, — мало было наказания, мало проблем с лагерем, с тобой, так теперь ещё и… — С Сильвией? — проницательно взглянула Огинь. — Вот об этом я и хотела поговорить. — Только не надо читать мне нотации. Я знаю, что вы подруги, и знаю, что ты прекрасно умеешь разгадывать все секреты, поэтому сразу скажу, что я тупая лярва. Меня занесло, это да… Но что нового ты мне скажешь? Или будешь отрицать, что ты не такая похотливая курва, как я? Так вот, это не сработает. Мы обе прекрасно знаем, кто мы, — расстроенно заключила Агеллон. — Ничего ты не знаешь! — вспылила Огинь, взбешённая тем, что капрал вдруг обрела мудрость, которой за ней прежде было не слишком-то много. — Нельзя себя было так вести с Сильвией. Она не я или ты, даже не Селима. А ты ведёшь себя так, словно… словно она одна из тех десятков тупых курв в лагере… — Как будто я ещё это не поняла. Но знаешь что? А как ты себя вела с Селимой? — чуть рыкнула Агеллон. — Не твоего ума дела! — Так и наши отношения с Сильвией не твоего ума дела, — полоснула рыжеволосая, — она твоя подруга, ты в праве за неё переживать, вправе ей помогать, но не вмешиваться. Мир не вертится вокруг тебя, да, в общем-то, и ты не спасительница, не святая и не богиня. — Да ты совсем скурвилась! — не на шутку разошлась Марика, и глаза невольно подёрнулись зеленоватыми блёстками. — Может быть и я. Но раз ты у нас такая поборница нравов, правил и всего остального, надо было брать звание капрала. Все твои слова про ответственность звучат слишком смешно для той, кто это отрицала в прошлом… Всё, Марика, я не хочу больше продолжать этот разговор. Мы сами разберёмся. Не лезь, — покачала головой рыжеволосая, ощущая, как отросшие прядки, спадая на нос, слегка его щекочут. — Если хочешь, пошли к Эверстейн. — Я не пойду, — сжала кулаки блондинка. — Конечно, не пойдёшь, — хмыкнула Агидель, — ты и шла не за этим. Ты всё давно узнала, собиралась мне заливать насчёт Сильвии. Из глубин души вмиг взметнулось раздражение. Злило, что Агидель не собиралась слушать, явно не собиралась следовать её советам, но больше всего злило понимание, что в таком случае она ничем не сможет помочь Сильвии. Конечно, охотнице и самой стоило чуть измениться, но не только одной лишь ей. Марика задумалась, а нужно ли меняться русоволосой девушке, ведь вся проблема явно была в Агидель и только в ней. — Послушай сюда, — Огинь ощутимо схватила девушку за руку и дёрнула на себя, — кое в чём ты права, это ваши отношения, и вмешиваться я права не имею, хотя, если бы не вмешивалась, вы бы и за руки взяться боялись, но ладно. Я тебе другое скажу: Сильвия — моя подруга, лучшая и единственная, и уже только поэтому, если ты её обидишь или будешь себя неправильно вести, я из тебя всё шлиссе выбью. Поняла? — повысила голос Огинь, едва не срываясь на крик. — С утра об этом уже думала, — вдруг тяжело вздохнула Агеллон, — если тебе станет легче, можешь сейчас ударить. Не буду сопротивляться. — Посмотрим, как ты будешь себя вести, — нахмурилась Марика, отпуская девушку, — вали к наставнице! — разочарованно вздохнула магнатка, слегка оттолкнув девушку в сторону шатра. Развернувшись, беловласая быстро зашагала назад, борясь с искушением вновь догнать Агеллон и хорошенько ей отвесить. Эта рыжая совсем потеряла страх, но больше всего раздражала даже не её манера поучать, а то, в каком унынии она пребывала. Возможно, охотница была права, рассуждая у озера о том, как бы капрал не замкнулась. Сильвии предстояло взять инициативу в собственные руки.