***
Эверстейн неспешно заканчивала пробежку, размышляя, как интересно всё складывалось в противостоянии с Огинь, и можно ли было теперь назвать происходящее именно противостоянием? Она не могла сказать, что условия Марики или её, были единолично выгодными для каждой. Скорее, они обе нашли друг в друге положительные для себя черты и теперь обоюдно их использовали для достижения собственных целей. Воительница опустила голову, стараясь не сбить дыхание, ощущая, как кожа покрылась липким потом. Как и Марика, к упражнениям она подходила серьёзно, не позволяя себе поблажек. Во всём лагере не было ни одного человека, уделявшего физическим тренировкам столько внимания, и даже Агидель, проявлявшая завидную целеустремлённость, не могла с ней сравниться. Дер Кин не видела в этом большой беды, ведь капрал преуспевала в своих начинаниях. Единственное, что беспокоило старшую, это некоторая неуверенность Агеллон. Знания были, опыт тоже приходил, не хватало самостоятельности. Показательным примером явилась как раз неоднократная просьба Марики позволить ей вольность, невзирая на последующие дополнительные работы по лагерю и с кадетами. Пусть Огинь было нелегко переступить через гордость, но, если ей что-то было нужно, она брала и делала это. А вот рыжеволосая стеснялась даже спросить. Покорность воле командиров — для солдата качество неплохое, но непозволительное, если солдат сам собирался стать командиром. Закончив бег рядом с берегом реки, Эверстейн направилась в баню и ещё раз обдумала план, по которому помощь Огинь в работе по лагерю должна была подтолкнуть Агидель стать увереннее. Беловласая ни с кем не церемонилась, урок получался жёстким, но как раз потому и имел все шансы на успех. Марике хотелось тратить время лишь на себя… Старшая чуть улыбнулась, мысленно поправляясь: «Теперь не только на себя». Эверстейн всё не могла выбросить из головы мысль позволить Селиме и Сильвии без разрешения ходить на тренировки с Марикой. В этом виделась неоспоримая выгода, но в то же время слишком много риска несла эта идея. Быстро сняв рубаху, воительница повесила её на верёвку и, опускаясь на лавку, начала разуваться. Она не до конца понимала, что же происходило у Огинь с далканкой и охотницей, но наиболее вероятным представлялась ситуация, в которой не раз оказывалась Мартина, метавшаяся меж своими избранниками и избранницами, не зная, кому отдать предпочтение. Эверстейн прекрасно видела, как магнатка не хотела отпускать от себя ни одну из девушек, но это вновь играло на руку самой дер Кин. Чем подобное грозило, она представляла хорошо, но лезть в чужую личную жизнь не собиралась. С другой стороны, в чувствах Агидель к Сильвии лейтенант не видела ничего хорошего, даже учитывая собственные симпатии: девка из Литау очень ясно продемонстрировала свою гнилую душонку, милуясь с блондинкой. И пусть рыжеволосая и охотница ещё не состояли в отношениях, это уже говорило о многом. Эверстейн разрывалась между желанием не вмешиваться и порывом оградить Агеллон от таких, как Сильвия. Слишком жестоко было отдавать Агидель в руки этой русоволосой курвы. Сняв штаны и распуская завязки набедренной повязки, лейтенант чуть прищурила синие глаза, ощущая внутреннее недовольство. «Как же, не собиралась она лезть!» — Когда дело касалось Агидель, мозг или отказывал напрочь, или работал так, будто всё остальное значения не имело. Эверстейн попыталась представить, радовалась бы она происходящему, если Агеллон не питала тёплых чувств к дочери леса? Ответ был весьма категоричен. — Ты лицемерка, госпожа младший лейтенант, — поднявшись со скамьи, проговорила своему отражению в полной бадье дер Кин. Вода пошла рябью, когда черноволосая опустила ладонь, проверяя, насколько студёной та была. Наверное, Эверстейн должно было быть стыдно за такой ход мыслей, наверное, это было неправильно, но никакого сожаления воительница не испытывала. Что-то непонятное происходило с ней: раньше только и смывала мысли об Агидель этой ледяной водой, а теперь даже делала первые шаги. Такой перемены в себе девушка понять не могла. Что-то внутри довольно заворочалось, беззвучным, но мощным рыком убеждая хозяйку в правоте собственных мыслей. — Да тихо ты, только повод дай, — вздохнула наставница, покачав головой. Недавно она начала подмечать, что часто стала разговаривать с невидимым существом, бывшем её частью. Эверстейн всё больше отождествляла в себе эту силу с каким-то зверем, время от времени и думая про это существо как о Звере. Хорошо ещё подобное не происходило на людях. Что бы сказали окружающие, и озвучивать не стоило, но воительница с натянутой улыбкой всё равно прошептала в пустоту: — У Эверстейн дер Кин накренилась башенка, того и гляди, завалится, — лейтенант двумя руками подхватила бадью, поднимая вверх. Занеся её над собой, девушка перевернула ведро, и холодная вода вмиг окатила разгорячённое после тренировки тело, — уф. Кожа покрылась мурашками, крохотные волоски встали дыбом, но в эти мгновения черноволосая испытывала настоящее удовлетворение от свежести, обретая необходимую лёгкость на предстоящий долгий день. В отсутствии рыжеволосой помощницы старшей приходилось самой поспевать везде и сразу, и даже поддержка сержантов не могла восполнить связующего звена меж кадетами и офицерами. Эверстейн отметила несовершенство системы: именно младшие офицеры должны были подбадривать и разъяснять новичкам, а вместо этого занимались лишь муштрой, преподнося себя так, будто были не меньше, чем капитаны. Закрадывались сомнения в эффективности тренировок с сержантами. Она не успевала проверить, но всё больше казалось, что те чаще кричат, причём без толку, чем пытаются доходчиво всё разъяснить. С каждым годом гвардия начинала костенеть, обрастая рутиной и устоявшимся положением вещей. Наскоро одевшись, дер Кин откинула в сторону полог шатра и ступила на зелёную, мокрую от росы траву, заливаемую лучами восходящего солнца. Неспешно направляясь обратно к центру лагеря, девушка крепко задумалась: так ли уж хороша стабильность, если люди, её обеспечивающие, теряют интерес к своему призванию? Что они могут принести тем, кто желает учиться? Подняв взгляд к небесам, безмолвно спрашивая владыку Свара, Эверстейн лишь в последний миг уловила какое-то движение, резко собравшись, и в неё что-то с силой врезалось, отскочив обратно как от стенки горох. — Да какой курвы?! — раздался возмущённый знакомый возглас Агидель, свалившейся на землю, — Ой! — растерялась капрал, испуганно посмотрев на Эверстейн. — Не ушиблась? — краешком губ улыбнулась дер Кин и протянула ладонь, помогая подняться рыжеволосой девушке, пребывающей в крайнем замешательстве. — Никак нет! — выпалила Агеллон, вскочив так бодро, что головой чуть не впечаталась в подбородок старшей. — Прошу прощения! Я… Агидель стыдливо отвела взгляд в сторону, осознав, что объяснить своё поведение, не раскрывая правды, будет сложно. Признаваться Эверстейн в том, что она носилась как оголтелая по всему лагерю в поисках Сильвии, решительно не хотелось. Не найдя оправдания своему поступку, капрал хотела по утру попытаться ещё раз поговорить с охотницей, извиниться перед ней, но той уже и след простыл. Заметив, как одеяло, до этого тщательно и аккуратно складываемое, небрежно отброшено в сторону, рыжая поняла — дело плохо. Совесть грызла так, что глаза щипало от подступающих слёз, а сердце всё ныло и ныло от осознания того, что она причинила боль самому дорогому ей человеку. Наскоро одевшись, девушка выскочила из небольшой палатки, заметавшись среди просыпающихся соратников. Радан и двойняшки дер Зиг, поднявшиеся немногим раньше, повстречав Агидель, с недоумением спросили, что с ней случилось. Та не сразу поняла в чём дело, пока Ингвар не указал на небольшой, но всё же налившийся под глазом синяк. Вспомнив, как с досады сама себе умудрилась зарядить, Агеллон чуть не огрела непутёвую рыжую голову ещё раз. Пришлось на ходу придумывать самую нелепую из отговорок, мол, вечером немного тренировалась и зацепила лицо гардой. Радан тут же сочувственно попросил быть осторожнее, Ингвар молча кивнул, но по Инги было видно, что дер Зиг не поверила ни единому слову. Хорошо хоть ничего говорить не стала. Поинтересовавшись у друзей, не видели ли они Сильвию, и получив отрицательный ответ, капрал направилась туда, куда хотелось меньше всего, но где, скорее всего, могла находиться дочь леса — к палатке Огинь и Селимы. К удивлению рыжеволосой девушки, на месте никого не оказалось. Облегчение от того, что Марика не пришибёт её сейчас, ушло быстро, когда капрал устремилась к баням, где, вероятно, троица мылась. Девушка так старалась смотреть себе под ноги, чтобы кубарем не загреметь с тропы, что и не заметила старшую, налетев на ту. — Искала Сильвию? — словно прочитав мысли, спросила дер Кин. При упоминании девушки из Литау зверь внутри ощерился, вздыбливая несуществующую шерсть, но сама Эверстейн была спокойна. — Так точно… — чуть открыв от удивления рот, подняла взгляд на воительницу Агеллон. — Она вместе с десятниками Огинь и Селимой уехала на тренировку, — поведала старшая, не раскрывая подробностей и желая узнать, что предпримет капрал. — Вот как… — опечалилась рыжеволосая, немного опустив голову, но тут же, переборов в себе слабость, устремила взгляд голубых глаз на лицо дер Кин, — Эверстейн! Можно… Разреши, мне, пожалуйста, вернуться в строй и заниматься вместе с остальными? — едва не взмолилась Агеллон, даже чуть приподявшись на мыски. «Вот оно!» — лейтенант еле сдержала довольную улыбку, дождавшись, когда девушка проявит необходимую инициативу. Пусть та сделала это под влиянием эмоций, но имело ли подобное значение? Она видела, как у рыжеволосой слегка заалели щёки, не могла не заметить небольшого синяка под глазом, но ничего спрашивать не стала, и всё же, прежде чем ответить, решила проявить немного больше дружелюбия. Эверстейн хорошо понимала, что поддержать девушку просто необходимо, тем самым подпитав её уверенность. Зверь под кожей довольно заурчал, заставляя быть с Агеллон мягче: — Можно, хоть с этой минуты. Возвращайся в строй, капрал Агидель, — тепло ответила Эверстейн, — приводи себя в порядок, я подожду. Ты мне очень пригодишься… — фраза прозвучала как-то двояко, дер Кин сама того не ожидала, но поддалась порыву. — Спасибо, — взгляд Агеллон походил на взор маленького котёнка, к которому проявили ласку. — В третьей с края бане есть тёплая вода. Я подогрела, на всякий случай, если кто пораньше придёт, — как бы невзначай заметила старшая. — Ты очень добра, — приложила ладонь к сердцу капрал, и спросила то, что тяготило душу, хотя и понимала, что делать подобного не стоило, вызывая Эверстейн на откровенность: — Я хотела спросить, делала ли… Совершала ли ты в своей жизни поступки, за которые стыдно перед самой собой? — стараясь не подать виду, как можно более спокойно произнесла рыжеволосая девушка. — Да, — вопрос ошарашил дер Кин, но прежде чем она успела его обдумать, уже дала положительный ответ, — ты ведь знаешь мою историю, и кому я обязана всем? — дождавшись немного смущённого кивка от Агидель, старшая начала говорить, изливая душу: — После того, как мой названный отец исчез вместе со всеми, кто помогал мне, кто направлял, я страстно хотела разыскать их. И ничего не добилась. Цель свою я не оставила, но год за годом мне всё больше кажется, что я напрасно прикладываю усилия. Мне совестно перед этими людьми, но чудится, что стоит оставить всё позади… Как есть. Может быть, это слабость и малодушие, а может, богам угодно, чтобы всё шло своим чередом, и, когда наступит время, правда явит себя. Я не знаю… Лейтенант приподняла голову, устремив взгляд куда-то вдаль. Взор был столь пронзителен и задумчив, что капрал невольно обернулась, пытаясь за ним проследить, хоть это и было бесполезно, а когда снова посмотрела на воительницу, та уже глядела на неё. — Но я дала слово и не намерена его нарушать. Всем нам свойственно сомневаться, особенно когда нет результата, или происходят ошибки. Вопрос лишь в том, опустим мы руки, или попробуем снова. Это воля выбора, Агидель, — закончила Эверстейн, лёгким жестом поправив поседевшую прядь волос. — С-спасибо, — чуть запнулась рыжеволосая, усваивая услышанное. — Тогда, я мигом! Девушка со всех ног поспешила к баням, ощущая, как её разум переполняют поскакавшие галопом мысли. Смешалось всё — радость от того, что Эверстейн разрешила вернуться в строй, от того, что вновь нормально с ней разговаривала и поделилась вариантом решения проблемы, воодушевление от появившейся смелости на разговор с Сильвией. Да, пусть вчера Агидель и вела себя как похотливая лярва, но ведь во всём можно было разобраться, поговорить и извиниться. Огорчало лишь, что Марика вновь действовала ничего не говоря, да и охотница могла бы хоть как-то сообщить, что уезжает на тренировку. Обида обидой, и заслуженная, но неужели Сильвия не думала, как будет волноваться за неё капрал? Увлёкшись размышлениями, Агеллон быстро разделась и шмыгнула в небольшую тёмную парную, не глядя, подхватив первую попавшуюся бадью. Забыв проверить была ли она наполнена подогретой водой, голубоглазая подняла ведро, перевернула и вылила содержимое на себя. Ледяной холод продрал всё тело, в первые мгновения капрал хотела завизжать, но дыхание перехватило напрочь. Откинув в сторону бадью, выбивая зубами чечётку, Агидель осмотрелась и обнаружила другое ведро, исходящее паром. «Курва безглазая» — раздался ехидный голос внутри, добавляя: «А нечего в облаках витать». Стараясь больше ни на что не отвлекаться, капрал быстро привела себя в порядок, одеваясь, тщательно проверила внешний вид формы и отправилась обратно к лагерю, стараясь не лететь, сломя голову, но и поторапливаться. Хорошо, погода стояла тёплая — после обливания, с непривычки, рыжеволосую до сих пор немного потряхивало, но заряд бодрости она получила на весь день. Эверстейн ожидала её на том же месте, где они расстались и, кажется, даже не двигалась всё это время, так и стояла, спокойно сложив руки за спиной. — Ты быстро, — похвалила дер Кин подопечную, — пойдём, у нас много дел. — А каких? — любопытно спросила девушка, привыкнув, что до наказания ей отводился лишь ряд задач, — разве я не должна вернуться к обязанностям? — С обязанностями и десятники неплохо справляются, в меру возможностей, — слегка поморщилась наставница, — куда больше меня волнует, что сержанты не демонстрируют должного прилежания. Агеллон даже осеклась, прежде чем успела снова задать вопрос. Про крикунов давно говорили, что те лишь способны драть глотки и понукать, но так думали кадеты, наверное, им и полагалось так думать, а слышать подобное заключение от Эверстейн было странно. Агидель с самого начала почему-то была уверена, что весь состав их наставников отбирала сама лейтенант, поэтому рыжеволосая сомневалась, что дер Кин разделяет мысли её и остальных кадетов касательно тренировок. — Объясню, — увидев широко раскрытые глаза девушки, чуть улыбнулась дер Кин, — тебе интересны наши с тобой занятия? — Очень! — горячо подтвердила рыжеволосая. — А разделяют ли подобный интерес твои соратники в практиках с сержантами? — слегка наклонилась вперёд лейтенант, приблизив лицо к лицу Агидель, — только честно. — Ну… не все и не всегда. Понимаешь, все знают, что нужно стараться, не обойтись без основ, но эта рутина длится изо дня в день, и то как ведут себя кри… сержанты, они либо злятся, либо, даже если всё хорошо, делают вид, что так и должно быть. Никто не хвалит. Вот… Вот когда мы занимаемся с тобой, ты ведь говоришь мне, что я хорошо справилась, или неплохо, но если постараюсь, то смогу лучше. Это действительно заставляет стремиться к лучшему результату. И занятия ты придумываешь не банальные… На наших практиках ты подмечаешь мои ошибки и объясняешь, как их исправить. Показывая новые приёмы, ты действуешь медленно, позволяя лучше понять исполнение, как правильно нужно держать руки и делать взмах, а что немаловажно, ты ещё и поясняешь, почему нельзя выполнять приём неправильно… Сержанты так не делают и требуют едва ли не сразу правильного исполнения, — немного волнуясь, ответила капрал под внимательным взором синих глаз. — Спасибо за откровенность… И мне приятны твои слова, — улыбка на губах дер Кин стала шире. Всё это время зверь внутри вёл себя как-то странно. Раньше он просто затихал в присутствии Агеллон, но сейчас будто потянулся к ней, как к… Эверстейн не сразу смогла осознать это ощущение. Нечто похожее бывало рядом с теми, кто обладал подобной силой, но они воспринимались своими, соплеменниками, чем-то похожим, но всё же другим. Рядом с Агидель совершенно иначе — сущность словно бы ощутила родство, незримую сильную связь, но одновременно словно приветствовала какую-то иную сущность, будто это было что-то объединяющее их двоих, и воительница этого не понимала. Эверстейн удивлялась тому, насколько её собственные чувства влияли на зверя — обычно происходило наоборот. Даже спокойная речь темноволосой воительницы напиталась тёплыми нотками в разговоре с капралом. Дер Кин решила, что её чувства к Агеллон так влияют на зверя, но прекращать это взаимодействие не хотела, позволяя себе подобную слабость и искренне наслаждаясь мгновением. — Я хочу чтобы ты сегодня попробовала поддержать соратников на тренировках, — стряхнув с себя чарующее оцепенение, проговорила лейтенант, — помогла им раскрыться, направила. Хороший командир не только заботится о довольстве подопечных, но поддерживает их боевой дух, — немного наставительно произнесла дер Кин. — Почту за честь! — прищёлкнув каблуками сапог, капрал вытянулась во весь рост, преданно смотря на Эверстейн. Агеллон ощутила, как воодушевление наполняет её. Рыжеволосая с трудом могла поверить, что в очередной раз верно распознала недостатки в устройстве лагеря, и это поднимало настроение. Ещё вчера она не понимала поведения наставницы, а сейчас, едва получив новое поручение, осознавала, насколько глупа и мелочна была сама, видя, как проницательна и мудра дер Кин. Решения темноволосой мечницы никогда не были спонтанными и, наверняка, той нужно было всё взвесить. И что-то сегодня окончательно повлияло на старшую. Капрала посетила одна догадка. — Эверстейн, можно вопрос? — ещё больше осмелела рыжеволосая и, дождавшись небольшого кивка, спросила: — Ты поручаешь это задание мне, потому что я сама попросила о возвращении в строй? Ты хотела показать, как важно командиру проявлять инициативу? — И как важно иметь подобную проницательность, — тихий короткий смех вырвался из груди лейтенанта, — надеюсь, она поможет тебе в грядущем задании. Идём. Новое испытание для Агеллон начиналось в привычной манере — построение отряда и последующая разминка. Ничего сложного в этом не было, наоборот, капрал была рада вернуться в ряды соратников, и многие приветствовали её радостными возгласами. Друзья, как только возник небольшой перерыв, и вовсе окружили, попеременно спрашивая, куда делась Сильвия, как Эверстейн разрешила рыжеволосой вновь занять своё место, почему нету Огинь и Селимы, откуда, наконец, у Агидель синяк под глазом. Агеллон отвечала быстро, стараясь не вдаваться в детали, и меж тем не прекращала посматривать то на дер Кин, то на сержантов. Наставница всё время находилась поблизости, но ни во что не вмешивалась, а крикуны после разминки занялись любимым занятием, понукая слишком нерасторопных. Капрал, наскоро отделавшись от вопросов, отправилась вместе с остальными за снаряжением, готовясь помогать в практике с оружием. Сегодня ей предстояло не отрабатывать удары, а показывать, как это делать правильно. Волнение проявилось тотчас — легко было говорить о недостатках других, но сможет ли она последовать своим же советам и избежать ошибок, которые видела в руководстве сержантов? В своих навыках она была уверена, не зря же тренировалась с Эверстейн, но могла ли донести знание до остальных? Шанс проверить это подвернулся сразу же с началом занятия. — Руки б тебе поотрывать, пёсья кровь, кто так делает?! — послышался недовольный окрик сержанта, начавшего распекать кадета, и Агидель устремилась к парню, одному из друзей Вита. — Посмотри, пожалуйста, — обратилась она к кадету, вставая рядом с ним и демонстрируя выпад клинком от груди, — у тебя в руке меч, а не копьё, тыльная сторона ладони в процессе удара должна обернуться к земле, ты как будто раскручиваешь руку. Вот так. — Так? — повторив движение, спросил парень. — Да, всё правильно, видишь, это совсем не трудно. Ты молодец, запомни и старайся отработать. Всё у тебя получится, — подбодрила девушка, выдерживая верное равновесие между серьёзностью и добродушием. Кадет просиял от похвалы и показал ещё один правильный выпад. Но работа Агеллон только началась. По мере усложнения ударов, ей всё чаще приходилось бегать вдоль линий соратников, стремясь оказаться везде и сразу. Радовало, что кадеты, на самом деле, понимали, когда она делала замечания и подсказывала. Но под конец практики возникла и первая сложность. Как бы ни хотела рыжеволосая держаться подальше от компании, что противостояла лучшему отряду на большом испытании весной, она вынуждена была помогать и им. Это было как раз тем, из-за чего Марика, по её же словам, отказалась от повышения — блондинка в этом отношении была слишком прямолинейна, но рыжеволосой приходилось идти вопреки собственным чувствам, дабы стать достойным командиром, под стать Эверстейн. — Не надо размахивать клинком, как дубинкой, ты так или себя заденешь, или в настоящем бою оружие затупишь, — стараясь говорить спокойно, объяснила Агидель девчонке из их компании, — попробуй отработать движение медленно, но плавно. — А она так не умеет, у неё всё по-быстрому, — ощерился кадет, стоявший рядом, — если хочешь, можешь меня поучить, я не против, — снисходильно ухмыльнулся парень. Похабный намёк уловили все присутствующие рядом, мерзко захихикав. Агеллон быстро прикрыла глаза, выдыхая. Злило даже не столько подобное отношение, сколько то, что так с ней общались те, кто был не просто слабее, а значительно слабее. Капрал легко прощала подобное отношение Огинь, но никак не могла позволить подобного этой своре. Однако ей нельзя было поддаваться на подобные провокации и забывать о своём задании. Но настроение было подпорчено. Впрочем, отработка приёмов подразумевала их демонстрацию и… — Хорошо, встань напротив, — с небольшой ухмылкой кивнула капрал, тщательно скрывая своё настоящее отношение. Под издевательское улюлюканье этого сброда парень выступил вперёд, занимая небрежную стойку. Агидель не стала ждать, и в мгновенье ока наказала бездельника за расхлябанность, проведя блестящий по красоте выпад, выбив из руки клинок, да ещё и хорошенько приложившись ему по пальцам. Парень взвыл от боли, потрясая ладонью, но Агеллон схватила его за ворот рубахи, потянув на себя. — Разучишь этот удар так, что если я тебя разбужу среди ночи, ты его повторишь в идеальности. Пока этого не будет, чтобы даже рот в моём присутствии не открывал, ясно?! — тряхнула кадета капрал и, отпустив, осмотрела его дружков. — Не будете стараться на занятиях, найду вам применение на работах по лагерю. Дав волю гневу, Агидель невольно вспомнила Марику. На её месте Огинь наверняка сделала бы что-то более существенное, но и так вышло куда лучше, чем она ожидала. Бездари более не пытались кривляться, вернувшись к отработке упражнений, а остальные соратники, видевшие, что произошло, улыбались проходящей мимо девушке и поддерживали её. Стоявшая далеко в стороне Эверстейн быстро кивнула пару раз. Злость в душе миновала, оставив лишь неприятный осадок, но с этой минуты рыжеволосая твёрдо осознала для себя одну истину: сколько она ни постарается, не все будут относиться одинаково хорошо. Нехотя приходилось согласиться с тем, что поведение Марики, относившейся едва ли не ко всем очень холодно, имело резон. — Умница, Ги, — похвалил Ингвар, когда девушка подошла к друзьям, после того как завершилась практика с оружием, — эти гады давно напрашивались. — Да, только теперь они обязательно попытаются отомстить, — немного грустно вздохнула Агеллон, накрывая лицо руками от усталости и чуть массируя лоб пальцами, — такие не способны понять свои ошибки. — Делов-то, — гоготнула Инги, опустив увесистую ладонь на плечо подруге, — дёрнутся, получат по полной, чтобы мало не показалось. — Порву на части, — пробасил Радан. — Инги, Радан! — чуть притопнула ногой Агидель. — Опять за старое? Вы же десятники, думайте, как старшие по званию. Зачем наживать себе бед, когда можно всё сделать по уму? — Ишь-ты, — прыснул Колек, — наша капрал Агеллон ещё немножко и того гляди в сержанта превратится, а то и в Эверстейн! — паренёк округлил глаза и в шутку вытянулся по стойке смирно. — Ой, помолчал бы, шпион подкустный, — метко ответила рыжеволосая, припомнив другу грешок с подглядыванием. Остальные тут же захохотали, в то время пока невысокий парень смущённо опустил взгляд вниз, делая вид, что ему очень интересны мыски собственных сапог. Уши Колека пылали бордовым цветом. Утаить случившееся не вышло, никто особо и не пытался, да и было ли от кого, после того, что устроили девушки в лагере. По счастью, кадеты лишь посмеялись над дурацкой выходкой незадачливых соглядатаев. Для Лонгина всё обернулось даже удачно: парень сблизился с девушкой, глянувшейся ему, но Колека при каждом удобном случае продолжали подкалывать. Прозвище «шпион» прочно закрепилось за ним. Ещё немного поболтав, друзья начали расходиться. Начинался второй этап тренировок, распределённых по родам войск. Агидель приготовилась к тому, что тут ей придётся сложнее. Кроме отработки кавалерийских приёмов, Эверстейн хотела посмотреть, как девушка проявит своё мастерство среди будущих стрелков и пехотинцев. Дер Кин никогда не требовала невозможного, но считала, что всякому гвардейцу полезно знать, как действует другой отряд, и особенно это касалось командиров. Капрал хорошо запомнила поучительные истории о битвах за объединение Остерна, и почему проигравшая сторона потерпела поражение, хотя по численности не уступала победителям. Магнатские армии, делавшие ставку на конницу, недооценивали роль пехоты и стрелков. Проблема сохранялась и по сей день. Кто-то, конечно, сделал выводы, но упрямцев хватало. Коронное войско, всегда отличавшееся слаженностью, не могло себе позволить подобной расхлябанности. Размышляя, что прежде чем лезть со своими советами, надо бы побольше понаблюдать со стороны за другими, Агидель добралась до коновязи, издали заметив своего скакуна. Все мысли тут же выпорхнули из головы, стоило ей вновь оказаться верхом на Орлике. Она успела соскучиться по коню, равно как и он по ней. Радостный жеребец на полном скаку промчал к полю, а когда капрал осадила его, замирая напротив строя, всё равно слегка гарцевал. — Отряд! Слушай мою команду! — звонко крикнула Агеллон, наслаждаясь привычной обстановкой. — Начинаем с отработки движения. Ходом! По сигналу на рысь! Пошли! Держась немного впереди, Агидель несколько раз обернулась, наблюдая, как соратники, развернувшись в две шеренги, следуют за ней. Махнув Ингвару, девушка направила коня в сторону, желая посмотреть, насколько слаженным будет движение при увеличении скорости. — И-и… Вперёд! — приказала капрал, чуть подталкивая Орлика в бока. По усвоенной команде небольшое конное войско начало набирать ход, и Агеллон тут же увидела, почему в рядах всегда наблюдалась небольшая сумятица. Хайрахцы, далканцы и остерновцы немного по-разному начинали манёвр. Первые пускали лошадей в рысь плавно, вторые наоборот заставляли их двигаться быстрее, переводя на иноходь, а третьи не понимали на кого равняться. — Остановились! — тут же приказала капрал, направляя скануна к остальным. — Кайрам, Арсалан, ко мне! Едва оба далканца оказались рядом, рыжеволосая принялась толково им объяснять, почему не следует так резво приступать к исполнению команды. Арсалан внимательно слушал, чуть кивая на замечания Агеллон, но второй парень принялся доказывать свою точку зрения. Упрямствовал он под стать Селиме в её лучшие времена, благо хоть не был так же вспыльчив. Капрал подумала, что будь с ними дочь гор, всё проходило бы куда сложнее. — Кайрам, послушай меня, пожалуйста, я твои доводы поняла, но не надо так делать, — просила Агидель, стараясь быть спокойной по отношению к товарищу, с которым она приятельствовала, — это неправильно. — Зачем так говоришь? — вновь крайне удивился тот, начиная горячиться. — У нас дома все так ездят! — И что теперь? Надо подстраивать весь отряд под эту манеру? А бывшие имперцы начинают этот манёвр более плавно, и их, заметь, больше, тогда уж правильнее будет следовать их примеру, — вздохнула Агеллон, мысленно прося небесного покровителя дать ей сил и терпения донести свою мысль. Оставаться спокойной лишь только занятия начались, оказалось трудно. — Так ведь быстрее надо, да! — С чего ты это взял? Важна слаженность, пойми простую вещь. Что легче, всех переучивать, или немного сдержать свой пыл? — Тогда другая команда нужна, мы бы по ней ориентировались! — Как ты это себе представляешь? Кто тебе в пылу сражения будет кричать «Вперёд по-остерновски»?! — всё же слегка вспыхнула Агидель. — Закончили обсуждение! Переучивайся на общий манер, это мой приказ. Не можешь, так вон, в пехоте или стрелках команды легче. А теперь быстро в строй! Девушка приложила ладонь ко лбу, устало потирая кожу, пока далканцы под несогласное бормотание Кайрама направили скакунов обратно. Парень явно на неё обиделся, и Агеллон было немного жаль, что пришлось действовать таким манером, но тратить время тренировки на подобные препирательства виделось самой дурной затеей. Убедив себя, что позже отдельно поговорит с кадетом, рыжеволосая хотела было продолжить занятие, но издали махнула рукой дер Кин, напоминая, что капралу ещё нужно было успеть к стрелкам и панцирникам. Вот только чувство вины перед соратником так и не отпускало…Глава 60. Выбор
7 июня 2023 г. в 19:48
Выбравшись из-под своих одеял, чуть ёжась от утренней прохлады, Марика и Селима одевались, готовясь к новому дню в лагере. Обе немного нервничали, памятуя о том, каким взглядом минувшим вечером смотрела на них дер Кин, когда девушки вернулись значительно позже условленного времени. То, что старшая не сделала замечание сразу же, отнюдь не обнадёживало. Лейтенант преспокойно могла влепить им выговор на построении, но дочь гор в эту минуту была согласна хоть до конца лета выполнять любую неблагодарную работу, вспоминая вчерашний вечер и ночь. Огинь сдержала своё обещание, и спать они легли, лишь когда сменился уже второй караул. Далканка думала, что после таких любовных утех едва ли сможет передвигаться, но всё оказалось не так плохо. Мышцы ныли, ноги слегка подрагивали, а черноволосая, беглым взором пройдясь по фигуре любимой дворянки, облачённой пока лишь в одну рубаху, ощутила зарождавшееся внизу живота желание. Казалось невероятным, но Селиме хотелось ещё!
Остановив взгляд на округлых подтянутых бёдрах беловласой, девушка заметила несколько тёмных отметин от собственной хватки. В подробностях вспомнив историю их происхождения, чернявая чуть закусила нижнюю губу, едва не теряя сознание от сбившегося дыхания.
— Селима, хватит копаться, поторопись… Пожалуйста, — с необычной для себя мягкостью попросила Огинь, развернувшись к девушке, так и вперившей в неё взгляд. — Что? Что-то не так? — чуть улыбнувшись, спросила блондинка
— Хочу тебя. Давай ещё раз? — с придыханием прошептала кареглазая и, потянувшись вперёд, слегка двинула плечами, заставляя незашнурованный ворот спасть ниже, оголяя плечи.
— Перед самым построением?! Одумайся, если ещё и сейчас опоздаем, нас уже ничто не спасёт, — возразила блондинка.
— И плевать, можно быстро… — выдохнула Селима, встав на четвереньки, и навалилась на Марику, отклонившуюся назад.
— Не ты ли вчера переживала о том, как улизнула из лагеря? — усмехнулась дворянка. — Потерпи хотя бы до обеда.
— Нет, сейчас, — упрямо ответила Селима, потянув собственную рубаху за край, заставляя ту спасть ещё ниже, оголяя укрытую под бинтами грудь.
— Откуда в тебе сила взялась? — хихикнула Марика, но не поддалась искушению, быстро подхватив из угла палатки штаны.
— Наверное, ты своей со мной поделилась, — показав язык, чернявая дёрнулась вперёд, пытаясь удержать Огинь на месте, — ну-у Марика-а! — протянула девушка.
— Я не против, но сейчас правда не время. Возьми себя в руки, — улыбнулась беловласая, крутнувшись на месте, не позволяя горской негоднице исполнить задуманное.
Поймав ладонями лишь воздух, дочь гор шлёпнулась обратно на одеяло, но не прекратила стараний. В мгновенье ока, взвившись на ноги, она предприняла ещё одну попытку достать зеленоглазую. Та опять увернулась, быстро перебираясь к выходу из палатки.
— Это что ж на тебя нашло? — рассмеялась блондинка. — Ох Селима, ведь опять будешь стонать, чтобы я прекратила.
— Не буду, а вот насчёт тебя не уверена! — запальчиво ответила далканка, подловив Марику, когда та потянулась за сапогами. Руки обхватили бёдра, и Селима упёрлась лбом в поясницу девушки, стараясь никуда не отпустить.
— Уймись, окаянная! — потеряв равновесие, Огинь забилась в угол, с хохотом пытаясь выбраться из хватки.
— Ни за что! — решительно заявила дочь гор, совершив ошибку и переместив ладонь на пояс.
Беловласая тотчас рванула прочь из укрытия, подхватив сапоги. Откинув полог, она начала выпрямляться, и в тот же миг что-то крепко ударило её прямо в лоб. Громко выругавшись от внезапной боли, Марика чуть ли не кубарем влетела обратно в палатку, схватившись за голову.
— Марика! — вскрик раздался почему-то и внутри, и снаружи жилища.
— Какой лярвы? — простонала дворянка, с трудом сдерживая слёзы, пока из глаз едва искры не сыпались.
— Прости? — полог качнулся в сторону, и пред глазами Огинь и Селимы, так же приложив ладонь ко лбу, возникло лицо Сильвии. — Вы разговаривали, я услышала, что уже не спите, и решила заглянуть…
— Она меня доконает, — сумрачно произнесла магнатка и откинулась на подставленные руки дочери гор.
Воспользовавшись ситуацией, Селима тут же нагло юркнула одной ладонью под рубаху блондинки, а вторую опустила поверх прижатой ко лбу руки Марики.
— Прости, пожалуйста, — ещё раз, заботливо проговорила охотница, убрав за ухо свисавшие перед лицом волосы.
— Ты, может, уже нормально зайдёшь или так и будешь своим задом светить на весь лагерь? — хмыкнула далканка, кивнув русоволосой, и положила голову на плечо Огинь.
— Селима! — немного возмутилась, но больше обрадовалась девушка из Литау, заметив, что чернявая стала прежней. — Как хорошо, ты вновь такая… Такая Селима!
— А ты, как и всегда, такая вся из себя Сильвия, — прыснула от смеха дочь гор, искренне улыбаясь лесной девчушке, — хотя нет. Теперь ты Сильвия Сокрушающая Черепа!
— Ничего, что это был мой череп? — оклемавшись, Марика уселась на полу с истинно королевским достоинством.
— Хочешь, поцелую,и всё пройдёт? — заботливо спросила далканка, крепче обнимая блондинку.
— Да когда ж ты и в самом деле, угомонишься? — Огинь была похожа на кошку, вырывающуюся из объятий человека.
Селима, воспользовавшись положением, заключила любимую упрямицу в кольцо рук и таки извернулась быстро чмокнуть её в висок. Дворянка смиренно вздохнула, признавая своё поражение, и перевела взгляд на Сильвию, мол, смотри, до чего всё дошло. Русая девушка состроила умилённое выражение лица, но эта маска не продержалась и мгновения, уступая место отчаянию. Слёзы сами начали наворачиваться на глаза. Конечно, это не укрылось от внимательного взора Марики.
— Что случилось, Сильвия? — спросила она, немного подаваясь вперёд.
— Нет-нет, ничего, просто вы так хорошо смотритесь вместе, глаза радуются, — шмыгнула носом охотница, приложив ладонь к сердцу, — вы замечательная пара! — Девушка чуть не разрыдалась в голос от собственных переживаний.
— Никогда не думала, что ты настолько сентиментальна, — улыбнулась далканка, ведясь на отговорку дочери леса, — ну, рассказывай, зачем пожаловала так рано? Только не говори, что пора опять начинать работу по лагерю?
— Вообще пора бы, но мне надоело… И я вот подумала, а можно отпроситься у Всезнайки на тренировку? Могли бы вместе сходить… Марика, можешь ещё раз поговорить с дер Кин? — едва ли не взмолилась Сильвия.
— Какую тренировку? У меня после вчерашней ещё всё болит, — усмехнулась блондинка, скосив взгляд на Селиму.
— Ну… Я хотела… — запнулась охотница и перевела умоляющий взгляд на дочь гор.
Далканка задумчиво посмотрела в ответ. Мягко коснувшись ладони Огинь и переплетя пальцы, она дождалась, когда любимая слегка обернётся и обратит внимание. Тренироваться чернявой не хотелось, но ещё меньше хотелось вновь работать по лагерю, и это была прекрасная возможность ещё раз сблизиться с любимой, пускай даже вместе с ними в лес пойдёт и охотница. Селима поражалась сама себе.
— Сильвия права, идея неплоха. Если бы нас отпустили, могли бы отправиться вместе… Пожалуйста, Марика, попроси Эверстейн, — улыбнулась кареглазая. — И раз уж мы условились говорить правду, это ведь Сильвия мне вчера помогла решиться на разговор с тобой, я ей обязана…
— Спелись! Ты гляди, как спелись! — в притворном изумлении покачала головой дворянка. — Уже страшно становится, до чего вы дальше додумаетесь. Начинаю переживать, что нужно было оставить как есть… Ой, ладно, шучу я. Мне тоже не хочется по лагерю работать, да и опять с нашими бездильниками тренироваться… Курвы с вами, поговорю со Всезнайкой, гляди, что и выйдет. Так понимаю, Агеллон не спросила дозволения вернуться к остальным… Извини, Сильвия, но от твоей рыжей толку как от дурака совета. Сейчас оденемся и пойдём.
Выбравшись из палатки, дочь леса села под деревом, дожидаясь, пока девушки приведут себя в порядок, и начала неспеша заплетать волосы в привычную косу. Прикрыв глаза, охотница почувствовала, как тяжелеет голова: сон отнюдь не принёс отдыха, да и много ли она спала, пытаясь успокоиться после произшедшего вечером? От переживаний состояние было в разы хуже, головная боль добивала. Часто просыпаясь, дёргаясь, будто от озноба, она смогла задремать только под утро, и, когда опять распахнула глаза, ей показалось, словно в них целую горсть песка бросили. Сильвия долгое время лежала, боясь двинуться и побеспокоить Агидель. Она надеялась вновь провалиться в спасительный сон, но тот больше не шёл. Охотница тихо собралась и ушла, не зная, как теперь смотреть на рыжеволосую девушку. Почему ей вдруг стало так страшно в тот миг, когда…
— Мы готовы! — выдернул из тяжких раздумий голос Марики. Огинь отбросила в сторону полог палатки и посмотрела на дочь леса. Выбравшаяся следом Селима улыбнулась охотнице и подала руку, помогая подняться.
Найти старшую не составило большого труда. Эверстейн, как и всегда, поднялась рано и приступила к разминке. Пожалуй, эта привычка была одной из немногих черт, что нравились Огинь в лейтенанте. Мастерство заключалось в поддержании формы, и, сколько бы ни вызывала раздражения Всезнайка, дворянка никогда не умаляла заслуг бывалой воительницы как лучшей мечницы во всём войске.
— Госпожа лейтенант! — Марика, оставив немного позади Селиму и Сильвию, подскочила к дер Кин.
— Десятник Огинь? — слегка удивилась Эверстейн, прекратив попеременно отжиматься на кулаках, и выпрямилась перед девушкой. Темноволосая мысленно усмехнулась: «Что же ты мне скажешь теперь?»
С недавнего времени уловки Марики больше не раздражали, а скорее распаляли непонятный азарт. Она не могла сказать, когда это началось, но теперь дер Кин казалось, что это более не игра с желанием поддеть, а словно бы перекидывание мяча друг другу с ожиданием, что другая его не поймает. Это казалось даже немного забавным.
— Госпожа дер Кин, прошу простить за то, что мы с Селимой вчера подвели вас, вернувшись позже обещанного. Понимаю вину и полностью её признаю. Готова к любому наказанию и, если возможно, прошу не наказывать Селиму. Она не виновата. Всё из-за меня, — дворянка даже почтительно согнулась в полупоклоне.
— Допустим, — неопределённо ответила лейтенант, хорошо скрывая изумление.
Странно было наблюдать подобное смирение Марики, но Эверстейн отнюдь не слыла простачкой — она хорошо видела, как поодаль замерли Сильвия и Селима. Огинь было что-то нужно. Дер Кин тоже. Общаясь с магнаткой, она заново открыла в себе мастерство в торговых отношениях. «С каждым можно договориться», — частенько говорил Райнгард. — «Это лишь вопрос цены или убеждений», — мудрость приёмного отца работала куда как лучше правил и условностей гвардии.
— Госпожа наставница, позволено ли мне будет просить вас о ещё одной вольности? — чувствуя, как мастерски уходит от прямого диалога Всезнайка, Марика совершила атаку «в лоб».
— Предположим, — кратко ответила старшая, внося ещё большую неопределённость. Она привыкла отвечать по-существу, но эта тактика никогда не работала с Огинь. Как в своё время не работала и против Вильк. Даже в разговорах всё больше приходилось маневрировать, словно на поле битвы. «Эпоха прямых противостояний уходит… или мы сами любим всё усложнять?»
— Можно ли мне будет испросить вашего позволения на тренировку с десятниками Селимой и Сильвией? — дворянка была вынуждена задать вопрос напрямую.
— Учитывая ваши нарушения? — дер Кин чуть дёрнула головой. — «Испросить» вы всегда вольны. Другое дело, будут ли убедительны доводы. Заметьте, десятник, ваши необдуманные действия в лазарете привели к наказанию, а стоило мне пойти вам навстречу, как вы тут же нарушили данное слово. Вас никто по-прежнему не освободил от работы по лагерю.
— Я это понимаю… Но прошу. Мы будем готовы отработать положенное наказание… Сверх назначенного, — выдавила из себя беловласая, едва не скрипнув зубами. В мыслях блондинка очень недобро вспомнила Сильвию, ради которой всё это затевалось — плату стоило запросить с той побольше.
— Хорошо, — внезапно согласилась лейтенант, выбив почву из-под ног, — я даже верну вас в строй. С завтрашнего дня вашей обязанностью становится подготовка кавалеристов. Огинь, лично отвечаешь и докладываешь всё мне. Десятники Сильвия и Селима будут помогать, но им придётся позаниматься со стрелками, так что полагаться стоит лишь на себя.
— А капрал Агеллон? — опешила Марика. — Она прежде возглавляла всадников…
— У капрала Агеллон расширился круг задач, — и бровью не повела старшая, — в связи с нарушением дисциплины ей ещё придётся продемонстрировать, насколько хорошо она усвоила полученные уроки. Но раз так волнует судьба соратницы, что не может не радовать, поможешь ей с организацией.
Казалось, ещё немного, и дворянка разразится бранью, послав весь мир вместе с дер Кин к курвам, лярвам, пёсьим детям и бесам. Беловласая крепко сжала кулаки до побелевших костяшек и зажмурила глаза, приказывая себе успокоиться. Мало ей было тренировок с бездарями, от которых Огинь шарахалась, как от бездонной пучины, но подчищать огрехи рыжеволосой бестолочи, становясь её прислужницей на побегушках, казалось форменным издевательством. Так и тянуло презрительно бросить: «Пожалуй, откажусь», — вот только позади стояли любимая девушка и лучшая подруга. Они в Марике нуждались, и та не могла их подвести. В сознании мелькнула вспышка: «Я больше не одна, я отвечаю за них». Раньше Марика распоряжалась лишь собой, не желая, да и не собираясь брать ответственность за кого-то ещё, но всё обернулось так, что иного выхода не оставалось. К собственному удивлению, беловласая этому даже обрадовалась.
— Слушаюсь, госпожа лейтенант, — послушно вымолвила дворянка, поднимая взгляд на черноволосую воительницу.
Девушки пристально смотрели друг на друга — меж ними едва ли молнии не искрили. Огинь могла поклясться всем Митхеймом, но она увидела, как губы дер Кин тронула едва заметная ухмылка. Один тайхран ведал почему, но дворянка тоже чуть хмыкнула.
Марика и не подозревала, что старшая сейчас отнюдь не злорадствовала, а продолжала удивляться. Эверстейн готова была поручиться: после всех её условий, Огинь должна была отказаться, а даже если бы и согласилась, то была бы очень недовольна. Однако в зелёных глазах читалось лишь лёгкое раздражение, да и ладно это, темноволосая была уверена, что магнатка даже довольна, но почему? Только, казалось, она смогла разгадать Марику, как вопросов прибавилось вновь.
Селима во все глаза глядела на беседу, но не имела возможности её слышать. Девушка передёрнула плечами: мороз так и продирал по коже при виде этого противостояния. Что Эверстейн, что Марика казались какими-то нездешними, совершенно странными существами из другого мира. Обе бледные, почти не живые, будто выточенные из камня. Если бы не подрагивающие сжатые кулаки дворянки и подступившая от злости кровь к щекам, её можно было бы принять за статую. Лейтенант так и вовсе являла собой монумент невозмутимости.
Рядом нервно сглотнула Сильвия. Её ещё сильнее начало грызть чувство вины. Сколько блондинка ей помогала? Даже с Селимой, по сути, Марика пошла ей навстречу, решив снова общаться с дочерью гор, а она так и продолжала сидеть у Огинь на шее. На душе было так гадко, что русоволосая смотреть не могла на то, как Марика унижается перед Всезнайкой. Вжав голову в плечи, охотница видела, лишь как от слёз расплывались трава и собственные сапоги. И вдруг Селима тихонько взяла её за руку, переплетая пальцы.
Русоволосая в миг перевела взгляд на далканку, а та лишь тепло улыбнулась и подмигнула. Сильвия через силу заставила себя улыбнуться в ответ, но, что странно, боль и тяжесть в душе тоже прошли едва ли не мгновенно. Дочь леса подняла голову и, быстро отерев слёзы ладонью, посмотрела на Марику, уже направлявшуюся к ним.
— До конца жизни будете мне должны, — шикнула дворянка, проходя мимо и даже не смотря на девушек.
— Всё нор… — прервалась далканка, заметив, что Огинь идёт не к коновязи. — Ты куда?
— Туда… — раздражённо и неопределённо буркнула Марика, не оборачиваясь. Вышло грубо, и беловласая пояснила: — Если я согласилась на её условия, то не собираюсь просто валяться весь день!
В молчании все трое быстро дошли до шатра со снаряжением. Переговорив с сержантом, дворянка практически приказала девушкам прихватить защиту и выбрать любимое оружие. Себе к доспехам она подобрала большой меч. Закончив, они отправились к лошадям, по пути собирая удивлённые взгляды немногих кадетов, которые проснулись так же рано.
Отыскав своих скакунов, Сильвия с Селимой быстро управились с сёдлами, но охотница не могла так просто оставить произошедшее и чувствовала, что ей нужно поговорить с Марикой. Подойдя к блондинке, возившейся с креплением снаряжения, дочь леса встала позади и тихо вымолвила:
— Прости, Марика… Мне и правда не стоило вас беспокоить… Не нужно было соглашаться на условия Всезнайки, — от волнения Сильвия принялась нервно теребить ворот рубахи.
— Забудь, — вздохнула Огинь, обернувшись и глянув на девушку с лёгкой улыбкой. — Мне нужно было время успокоиться… Эта дер Кин всё-таки такая курва! — усмехнулась блондинка. — Всё нормально, не переживай… Просто будешь теперь мне готовить до конца жизни, всего-то…
— Марика! — возмутилась Сильвия.
— Вот заодно подумай, стоило ли оно того? — не успокаивалась дворянка, седлая лошадь. — А если серьёзно, уж поверь, ты мне за это сегодня будешь весь день расплачиваться, — очень недобро хохотнула блондинка.
Ничего не ответив, Сильвия тоже залезла на коня, и все трое отправились в сторону леса. Русоволосая не могла взять в толк, последняя фраза была сказана лишь для того, чтобы заставить забыть всё плохое, или же Огинь опять что-то задумала? Она тихонько посмотрела
на Марику, пытаясь понять её настроение, и увидела, как та чуть потянулась в седле, а затем обернулась, чтобы взглянуть на девушек. На губах дворянки обозначилась хитрая ухмылка:
— Да, к слову о спокойствии… Тебе, как вижу, тоже стоит немного расслабиться, а потому — кто последняя доедет до леса, та будет делать всю работу, которую нам даст Всезнайка! — залившись смехом, блондинка тронула Тень, и та, заржав, мигом сорвалась с места.
— Марика! — ахнула Сильвия.
— Мне ты тогда тоже будешь завтраки готовить! — проносясь мимо, засмеялась Селима.
— Ах вы курвы… — прошипела охотница, осознав, что девушки между собой уже всё решили, пока она витала в облаках. — Кашей одной питаться будете! — крикнула вслед дочь леса, спеша разогнать своего жеребца: — А ну пошёл, блэт такая!