***
Солнечный луч, пробившийся сквозь облачную пелену, прокрался в щель неплотно прикрытого полога шатра и, упав на лицо Агидель, вызолотил рыжую прядь волос. Девушка чуть нахмурилась и сморгнула. С самого утра она ощущала такой душевный подъём, какого не испытывала уже давно. Вчерашний разговор с Сильвией придал много сил энергии, так что на сегодня Агеллон задалась целью не только выложиться по полной на всех испытаниях, но и непременно найти общий язык с Марикой. Она понимала, что это будет непросто, ведь нельзя вот так сразу, как ни в чём не бывало начать общаться. И пусть даже вчера вечером Огинь была не в самом благодушном настроении, это же было вчера. Стоило сделать первый шаг, он хоть и маленький, но, возможно, станет отправной точкой для налаживания отношений. Главное помнить: дворянка не терпит подхалимства, так что не нужно прикидываться или пытаться навязать дружбу. Агидель хотела ещё до общего подъёма попробовать перехватить Марику с Сильвией, но её вдруг обуяли сомнения. План действий в её голове был настолько идеальным, что начало казаться, будто задуманное попросту невозможно. Глубоко вздохнув, пытаясь обрести спокойствие, девушка начала готовиться к предстоящему дню. Приводя себя в порядок, мыслями Агеллон постоянно возвращалась к охотнице и дворянке. Она едва удержалась от того, чтобы сходить на тренировку Сильвии в качестве наблюдателя, опасаясь прервать девушек в самый неудачный момент. Рыжеволосая покачала головой, поражаясь сама себе: насколько резко она поначалу отвергала отношения Марики и Сильвии, настолько же легко сейчас их и приняла. Но было ли это правдой? За её равнодушием и спокойствием скрывалась печаль, а желание возобновить общение с Сильвией, пусть и без возможности развить его в нечто большее, вспыхнуло даже ярче, чем раньше. Или это был уголёк надежды на то, что охотница внезапно передумает? Ощущение неизвестности заставляло Агидель изводить себя в сомнениях, и это не осталось незамеченным для Эверстейн, когда та пришла поднимать кадетов. Соврав наставнице, что всё в порядке, и оттого испытав очередные угрызения совести, Агеллон пожелала обладать такой же выдержкой, как у дер Кин. Воительница с полным равнодушием относилась к дополнительным занятиям Сильвии и Марики, последние дни даже и не спрашивая, чем те заняты. Похоже, она даже не удивилась, лишь дала своё одобрение подопечным. — Да, Эверстейн действительно взрослая… Не то, что ты. Устроила не пойми что, едва не рассорила друзей, из-за тебя Инги пострадала, а всё почему? Даже понять не в состоянии, что невозможно контролировать чувства других людей, — недовольно прошептала Агидель своему отражению в ведре воды и, состроив глупую рожицу, рассерженно пробубнила: — Курва ты рыжая. Напоследок ещё раз омыв лицо, девушка поплелась вверх по склону, по направлегию к лагерю, как вдруг из-за кустов вдруг донеслись знакомые голоса: — …точно не нормально. Хватит уже препираться! — недовольно говорила Сильвия. — Всё нормально… Хватит меня доставать! Иди уже, — шипела в ответ Марика, — я просто не выспалась. Влекомая любопытством и беспокойством, Агидель пробралась сквозь заросли туда, откуда доносились голоса, и сразу увидела Сильвию. Та стояла, уперев руки в бока, и слегка взволнованно смотрела на Марику. Огинь замерла, прислонившись к стволу дерева и прикрыв лицо рукой. — Что случилось?! — выпалила Агеллон, из-за волнения даже толком не раздумывая, как девушки воспримут её внезапное появление. Сильвия, вздрогнув, тут же обернулась, а Марика только недовольно подняла взгляд. — Ещё одна… — едва не простонала блондинка, искоса посмотрев на Агидель. — Нормально всё, отстаньте… Лучше забирай свою подружку и валите отсюда, — раздражённо сказала дворянка. Агеллон удивилась таким словам, учитывая то, как Марика относится к Сильвии. Это и насторожило рыжеволосую: с Огинь явно было что-то не так. — Марика, хватит уже! Агидель, у неё голова закружилась, я её едва поймать смогла… Это уже не в первый раз, только в этот стало ещё хуже. Скажи дер Кин, — взволнованно проговорила охотница. — Только попробуй, — шикнула Огинь, слегка массируя себе лоб. — Если только подумаешь об этом, я тебя пришибу, как муху, — продолжила Марика, встряхнув головой. Девушка выпрямилась, но сделала это очень неуверенно. На мгновение Агеллон показалось, что блондинка, отпуская руку от дерева, качнулась всем телом и чуть снова не потеряла равновесие. — Может, и правда будет лучше к дер Кин подойти… — осторожно начала Агидель. — Сегодня у нас поединки, а если ты почувствуешь себя плохо в разгар боя? Так можно и серьезную травму получить. — А кто тебе сказал, что я себя плохо чувствую? — буркнула Марика. Настроение зеленоглазой вновь начало стремительно ухудшаться, прямо как раньше. Даже в такой ситуации Огинь не принимала ничего, что шло вразрез её убеждениям. — С ней всё хорошо, — спокойно сказала Агидель, решив лишний раз не нарываться на неприятности, хоть это и было очевидной трусостью. — Но… — дочь леса переводила растерянный взгляд с одной девушки на другую. — Всё хорошо, — повторила рыжая, глядя на Сильвию и стараясь говорить как можно увереннее. Агеллон хоть и знала, что это далеко не так, однако Марика успела хорошо вбить ей в голову, что если она что-то решила, то так и будет, и худшее, что можно сделать в такой ситуации, это не согласиться. Непонятно было одно: как Сильвия может так легко возражать Огинь. Охотница коротко кивнула, явно испытывая сомнения и размышляя, стоит ли что-то предпринимать, но в итоге лишь невнятно пробурчала под нос ругательство, в котором Агидель вроде бы даже различила слова: «Лярвы упрямые», — а затем первой отправилась обратно к лагерю, ежеминутно недовольно оглядываясь на своих спутниц. Те держали подчёркнутый нейтралитет, словно не замечали друг друга, что уже вошло в привычку на тренировках с Эверстейн. Даже тех несколько слов, что они успели сказать друг другу, было много, и вряд ли кто-то из них испытывал удовольствие от этого общения. Теперь её же идея переговорить с Марикой казалась Агидель полнейшей дурью. На площадке подопечных уже ожидала дер Кин. Стоило троице там показаться, как наставница тут же попросила Агеллон занять её место и провести разминку. У Агидель на миг вообще все мысли из головы вылетели. Это был первый случай, когда Эверстейн доверила кому-то из кадетов руководить подготовкой. И это означало, что именно Агидель старшая отметила как самую достойную на повышение в звании до капрала, что уже было лишь на ступень ниже сержанта. — Так точно, госпожа лейтенант! — изо всех сил гаркнула воодушевлённая Агеллон, очень надеясь, что из-за эмоций голос вдруг не сорвётся и не получится позорный визг. Она вытянулась так старательно, что едва спина не заболела. Марика, оказавшись рядом, только хмыкнула, мол: «Смотри, от усердия из сапог не выпрыгни», — и это вернуло рыжеволосую с небес на землю. Но все остальные воодушевлённо загудели, Радан так и вовсе поздравил, но, что было ещё важнее, Сильвия тихонько шепнула несколько слов, искреннее пожелав удачи. И Агидель, под пристальным вниманием командира, уже заучив все её команды, отдала первое распоряжение. Эверстейн, едва заметно кивнув, заняла место в строю, показывая, что она едина с отрядом и будет делать то же, что и все. Сердце в груди Агидель ускорило своё биение, глухо ухая. Теперь именно она руководила и, насколько успела понять, дер Кин ей подсказывать не собиралась, и права на ошибку у девушки не было. Задание казалось не сложным, но именно сейчас Агеллон ощутила на себе в полной мере, что такое руководство. Это заставляло задуматься: если такое волнение возникало с непривычки в совершенно спокойной ситуации, что же будет, когда дело дойдёт до настоящих баталий, где от каждого решения будет зависеть не только собственная жизнь, но и жизнь других воинов? Теперь становилось ясно, почему Огинь отказывалась брать на себя ответственность. Мыслей в голове было слишком много, и от них лучше избавиться немедленно, чтобы нигде не ошибиться, а потому Агидель, взяв себя в руки, решила сосредоточиться на разминке, делая всё последовательно и так, как учила их Эверстейн. Это оказалось самым лучшим решением, оставалось лишь вовремя отдавать необходимые распоряжения. Тело, уже приученное к нагрузкам, само подсказывало девушке, что будет дальше, поэтому команды звучали строго тогда, когда было нужно. Под конец Агидель вовсе прекратила беспокоиться, довольная и собой, и тем, что все остальные делали то, что она просила. И девушка не могла не отметить, как на неё то и дело кидали взгляды Сильвия и Эверстейн. Причём, взгляды эти были примерно с одним и тем же чувством — гордости, одобрения и толикой заинтересованности, причём такой, в которой явно прослеживались нотки… Агеллон чуть не запнулась. Неужели же и соратница, и наставница в этот миг смотрели на неё с симпатией?! Или это она слишком в себя уверовала, что ей уже стало мерещиться бесы ведают что? Все эти дни после памятного поединка она только и делала, что пыталась доказать всем и самой себе, что может быть лучше, сильнее, увереннее. Это хоть немного помогало подавить всю ту боль, что она испытала из-за собственной глупости, но только совсем недавно дело тронулось с мёртвой точки, когда Сильвия вновь заговорила с ней. И теперь, воодушевлённая этим, Агидель вновь научилась различать какие-то иные ощущения — радости и надежды. Она и подумать не могла, что увидит в окружающих одобрение. Но оно было. Нет, ей ведь в самом деле не казалось. Сейчас у неё немного времени подумать над этим, разминка закончилась, они выполнили всё необходимое и… «Курвина мать!», — едва ли не вслух выругалась Агидель, только сейчас обратив внимание на то, что после завершения тренировки она должна была отдать последнюю команду, но так и не сделала этого, принявшись раньше времени витать в облаках. А её уже ждали пару минут и, единственной, кто пытался об этом напомнить, была Огинь, беззвучно проговаривавшая нужную команду одними губами и упрямо смотревшая на рыжеволосую. И вот уж Марика точно делала это явно не из симпатии, скорее, наоборот. — Разминка закончена! — поспешно объявила Агидель и с лёгким испугом взглянула на Эверстейн. Это надо же было так облажаться! И ведь когда? В самом конце! — Молодец, Агидель, — сказала дер Кин, едва клоня голову, но будучи довольной своей подопечной, и десятник шумно выдохнула от облегчения, — ещё бы не принялась в конце ворон считать, было бы совсем хорошо… — Простите, госпожа лейтенант, впредь я буду более внимательной, — горячо пообещала рыжеволосая девушка, смотря на то, как подходит к ней старшая, и вновь замерла, когда та опустила свою ладонь на плечо, слегка сжав его. Прикосновение не значило ничего и вместе с тем значило очень многое. Для них обеих. Для Агидель этот простой жест одобрения действительно стал признанием её успеха, тем, в чём она так отчаянно нуждалась, когда долгие годы пыталась заслужить одобрения своих родителей, пока не поняла, что не добьётся этого никогда, если полностью не уничтожит свою личность, своё существо. И вот, уже отчаявшись, она обрела это здесь, в гвардии, и никто не вынуждал её идти наперекор себе. А наперекор себе шла Эверстейн, вопреки здравому смыслу, вопреки собственным обещаниям держать дистанцию с подчинёнными, она всё же сделала маленький шаг, осмелившись прикоснуться к плечу Агидель, подарить ей это мгновение одобрения. Самым поразительным оказалось то, что от такого жеста ей и самой стало немного легче. Всё волнение по этому поводу исчезло, как бывало тогда, когда решаешься, делаешь над собой усилие и двигаешься дальше. И теперь она знала, что если доведётся ещё раз так проявить свою благосклонность и выразить поддержку, то больше она не спасует. — Не сомневаюсь, — весомо сказала наставница, стоя чуть позади и глядя на кадетов поверх плеча Агеллон, — именно поэтому, Агидель, сегодня перед началом поединка ты получаешь право первой выбрать того, кто присоединится к твоей команде. Ингвар, как один из лучших, кто показал себя в эти дни, руководит противостоящей командой. И сейчас он будет ответственным за проведение тренировки с оружием. — Слушаюсь, госпожа дер Кин, — тут же, чуть выступив вперёд, кивнул парень, — разрешите исполнять? Эверстейн не стала медлить с ответом, вновь занимая своё место в строю, чтобы вместе с остальными попрактиковаться с оружием. Пусть для неё это занятие было одним из самых лёгких, но командир ни дня не пропускала, стараясь поддерживать необходимую нагрузку. К тому же, она оказалась по соседству с Агеллон и могла бы подсказать той технику исполнения некоторых приёмов, поскольку кое-что у рыжеволосой не получалось до сих пор. Отсутствовала необходимая плавность, из-за чего движения Агидель частенько выходили излишне дёрганными. Да и известие о том, что она будет главной на поединке, заставляло девушку нервничать и терять концентрацию. Пусть это лишь небольшое состязание, не идущее в сравнение с полноценными стеношными боями, но так и она не руководила всем отрядом прежде. Эта роль доставалась двойняшкам дер Зиг. Вот и сейчас Ингвар был в привычной обстановке, но Агеллон вдруг заняла место Инги. Та после избиения от Огинь растеряла всю уверенность, чаще молчала или вовсе старалась лишний раз не высовываться. Поэтому именно Агидель надо было решить, кого она возьмёт в команду, раз уж представилась такая возможность. И как бы ни было странно, но она понимала, что стоит заручиться помощью самого лучшего кадета, умеющего вести подобные поединки — Марики. Пусть меж ними всё было отнюдь не гладко, но Огинь действительно была самой умелой. Да и худо-бедно, но на дополнительных тренировках с Эверстейн, когда наставница просила обеих нападать на неё или защищаться, девушки действовали вместе. Так что, стоило ежедневным упражнениям закончиться, а кадетам облачиться в тренировочные доспехи и выбрать себе оружие по руке, Агидель не сомневалась, чьё имя назовёт первой, очень надеясь, что потом выпадет возможность взять в команду и Сильвию. Она бы с большим удовольствием выбрала первой охотницу, ведь так велело ей сердце, но, как уже успела убедиться в последнее время десятник, слушать чувства не всегда было верным решением, тем более, если дело касалось чего-то большего, чем отношения. Она знала, что не должна проиграть в этом поединке, потому что от этого будет зависеть и то, как на неё будет смотреть Сильвия. Кажется, дочь леса и ждала чего-то такого. А ещё это значило, что рыжеволосая девушка могла сделать над собой усилие, доказать, что она выше внутренних конфликтов, когда дело касается успеха. И стоило только дер Кин разрешить назвать имя, Агеллон не задумываясь выпалила: — В моей команде будет Марика, — она сама едва не дрогнула, произнеся это, но сдержалась. А вот некоторые удивились. Колек и Лонгин так и рты пораскрывали. — В кои-то веки приняла разумное решение, — шепнула Огинь, встав рядом. — Даже два… Ну, раз уж ты у нас научилась пользоваться головой, не ляпнув лишнего про меня, то, так и быть, помогу немного тебе, — добавила Марика. Пусть это было сказано в её духе, но, если дворянка соглашалась помочь, желанный шанс на нормальное общение с ней имелся. Стоило только помнить, что они с Марикой не подруги, и всё будет нормально. — Беру Инги, — довольно предсказуемо сообщил Ингвар. — Сильвия, — воспользовавшись возможностью, сразу же откликнулась Агеллон, чувствуя, что, наверное, поторопилась, но иначе уж теперь просто поступить не могла. Да и не хотелось ей сражаться в поединке против девушки из Литау — ладно если бы один на один, где она могла себе позволить быть мягче, но не сейчас, когда она работала в команде. — Радан, — вот тут Ингвар её, конечно переиграл. Надеяться, что друг-соперник позволит собрать более сильную команду, было глупо, но Агидель по праву могла гордиться уже тем, что призвала на помощь Марику. И вновь слово было за ней, и нужно было решить, кого ещё взять к себе. Оставались Лонгин, Колек, Богумил и Густав. Агеллон с радостью бы попыталась заручиться помощью кого-то из своих друзей, но это грозило неравным составом, так что в противовес Радану её выбор пал на Богумила. — Тогда я беру Лонгина, — произнёс дер Зиг, ещё больше сокращая выбор Агидель. — Густав, — тяжело вздохнув, решила рыжеволосая. Оссолин не нравился девушке из-за своей заносчивости, даже превосходя в этом Марику. Он проиграл Колеку в кулачном бою, но его мастерство владения клинком было выше, чем у большинства. Кроме того, Богумил и Густав привыкли работать в паре, так что разлучать их сейчас, тем более, выводить из-под начала Огинь, было просто верхом глупости. — С тобой ещё не всё потеряно, — хмыкнула блондинка, видимо, оценив рассудительность Агидель, но не обойдясь при этом без очевидных ноток снисхождения, — так, может, даже и выиграем. Какой план? — План? — немного в недоумении переспросила Агидель. — Видимо, я поторопилась, — Марика приложила пальцы ко лбу и провела ими по голове, ероша волосы, — видишь ли, план, это такая вещь, которую полководец, командир, да не важно кто, продумывает перед тем, как приступить к делу… — широко раскрыв глаза, с фальшивой улыбкой сказала Огинь. — Марика! Она знает, про что ты говоришь, — вступилась за рыжеволосую Сильвия, быстро глянув на Агеллон. — Да, я знаю, что такое план, — немного важно заявила та, прекрасно осознавая, что даже и не думала о нём, но виду старалась не подавать. Впрочем, не получалось. И чтобы хоть как-то выйти из положения, она попыталась пойти на хитрость: — Только сначала хотела бы услышать ваши предложения… — Ясно всё с тобой, — фыркнула блондинка, беря инициативу в свои руки: — За что мне всё это? Опять мне всё делать… Значит так, слушайте сюда, неумехи. — Марика! — вновь попыталась одёрнуть девушку охотница, но та лишь махнула рукой, а затем, к явному неудовольствию Агидель, приобняла Сильвию за шею, подтягивая к себе. — Так, Сильвия из Литау, ты у нас выйдешь против этой жердины Лонгина. — Повежливее, он наш друг! — вспыхнули одновременно Агидель и Сильвия. — Вот это ему и объясните, когда он своим дрыном, — Марика кивнула на парня в отдалении, уже готовившем учебную алебарду, — вам промеж глаз им и засветит. Сейчас он ваш соперник. Ты, Сильвия, отвлечёшь его внимание. Тебе несложно будет вести бой на дальней дистанции. Уклоняйся, отходи, но если появится возможность, постарайся атаковать. Понятно? — Да, — быстро кивнула русоволосая. — Хорошо. Густав, Богумил, у вас задача сковать боем тройку «Ингвар, Радан, Колек», хотя бы на пару минут, — обратилась к своим Марика, — а я выведу из строя Инги, вам же поможет наш лидер, да, Агеллон? — прищурив глаза, светловолосая подозрительно улыбнулась. — Нет, — вдруг не согласилась та, — пусть Густав и Богумил сдерживают тройку, а мы с тобой быстро обезвредим Инги. Нападёшь на неё ты, но чтобы отвлечь внимание. Она тебя боится, а значит, всё внимание будет приковано к тебе. Так мы сможем быстрее сократить их число, а потом уже я вернусь к ребятам, а ты поможешь Сильвии, и после вместе мы сами нападём на остальных. — Хм… — чуть прищурив свои зелёные глаза, наклонила голову Огинь, — можешь же, когда хочешь. Гляди через пару лет лево и право даже начнёшь различать. Ладно, пошли! — Марика первой развернулась и выступила на исходную позицию, оставляя замешкавшихся позади. — Наверное, со временем она научится быть более терпимой, — попыталась немного успокоить рыжеволосую Сильвия, хотя и сама не до конца верила. — Такие не учатся, — мрачно отозвалась Агидель, но всё же зашагала следом. Отряды расположились напротив, разделённые небольшим ровным пятачком поляны, и лишь ждали команды Эверстейн, чтобы кинуться друг на друга, дабы доказать свою состоятельность. В первую очередь это касалось их лидеров. Ингвар, наверное, даже больше хотел заполучить себе новое звание, но и Агидель, хоть и предупреждённая словами Марики про ответственность, не собиралась уступать. На фоне всех её успехов в последние дни, дававшихся лишь невероятным сосредоточением воли, а также запрета позволять себе слабость, сейчас была возможность выплеснуть всё, что накопилось, через схватку. Что с ней будет, если они всё же проиграют, Агидель себе даже думать запрещала, потому что чувствовала: тогда уже ей не получится удержать всё то, что так и давило. Стыд, боль, разочарование только и ждали мига, чтобы наброситься. Но пока она выходила на бой с ними, вставая в линию и поднимая саблю. И уверенности ей придали слова Марики, ведь они означали, что команда и стратегия были выбраны верно. Стоило только подумать, как в этот самый миг рядом шумно вздохнула и выдохнула сама Огинь. Закрыв глаза и медленно проделав это ещё несколько раз, задержав дыхание на мгновение, она выдохнула и открыла глаза. Опять. Снова этот безжизненный пустой взгляд, но в этот раз от Марики не веяло ужасом или чем-то подобным. Напротив, её состояние больше всего напоминало то самое, чему Агидель была свидетелем тогда, в столовой. Зеленоглазая, почувствовав на себе взгляд, равнодушно посмотрела на рыжую в ответ, а затем снова уставилась на соперников, перехватив меч и чуть пригнувшись. Агеллон тоже сосредоточилась на предстоящей схватке. Ожидая команды дер Кин, она вспомнила дополнительные занятия и внимательно изучила глазами пространство, где они должны будут сражаться всего через пару мгновений. Девушка искала любые неровности, корни, камни и прочее, что могло ей помочь во время битвы. Как учила её Эверстейн, на поле боя любой камешек может сыграть на руку, если правильно всё продумать. — Начали! — распорядилась лейтенант. Двойняшки дер Зиг огласили окрестности холма своим воинственным рёвом, призывая к себе бога войны, и мир, звенящий от напряжения мгновение назад, пришёл в стремительное движение, когда отряды ринулись вперёд. Как и в боях с большим количеством народу, вначале последовала приличная сшибка, словно две ледяные глыбы налетели в стремительном течении друг на друга. Но уже в следующий миг всё переменилось. Тут не было напирающей позади массы народа — больше свободного пространства и возможностей, и сражение распалось на отдельные фрагменты. Центр строя, где были Густав и Богумил, предсказуемо прогнулся назад, отступая перед мощным нападением, которое в последний миг несколько изменилось. Колек вдруг уступил своё место Инги, сместившись на правый край, так что оказался напротив Огинь. Но это не было большой проблемой, и Агидель дёрнулась, чтобы быстрее помочь Марике. — Назад! — рявкнула на неё Огинь. — Сама разберусь! Агидель, даже если бы хотела что-то возразить, уже не имела на то возможности, вовремя уловив боковым зрением, что на неё нацелилась Инги. Их мощной тройке не удалось с первого порыва разбить Лешчина и Оссолина, и потому Радан и Ингвар продолжили теснить ребят дальше, а Инги хотела сразу же напасть на зазевавшуюся рыжеволосую. Коряво увернувшись от удара со спины, Агидель подставила саблю, по которой и пришёлся удар. Рука, выкрученная под неудобным углом, заныла от боли, но это лучше, чем если бы ей так прилетело по спине. Драться против дер Зиг всегда было тяжело, но и одолеть её можно. Агидель поняла это, увидев их поединок с Марикой. Инги, хоть и была более вёрткой и хитрой, нежели её брат, всё равно предпочитала грубую силу и била при любой удобной возможности, даже если не могла причинить значительных повреждений. Этим она старалась сломить волю соперника. Вот только Агеллон скорее попросту упала бы без сил, чем позволила сопернице победить себя так. После нескольких весомых выпадов от Инги, девушка, придя в себя, закрутила саблей, как ей показывала на личных занятиях Эверстейн. Это отвлекало внимание дер Зиг, и атаки Агидель выглядели более внезапными, особенно когда она умело разрывала дистанцию или по шажочку, мягко переступая, приближалась к сопернице. Ловить на клинок удары топора было непросто, тяжёлое навершие почти пригибало саблю к земле, но и с этим Агидель справилась, используя инерцию удара, чтобы в следующий миг снизу вверх резко взмахнуть саблей. Но эти взмахи не достигали Инги. Та тоже прекрасно чувствовала дистанцию, что было и неудивительно, учитывая опыт в настоящих сражениях. По одному оживившемуся взгляду дер Зиг стало ясно, что она по-настоящему получает удовольствие от схватки. Наверное, Агидель слишком поторопилась, решив, что сможет без особых усилий победить подругу, которая в последние дни совсем замкнулась и поникла духом. Но это всё осталось в прошлом. Сейчас она была полностью готова к сражению. Агидель почувствовала, как закипает в ней самой настоящий боевой азарт. Желание победить Инги всё возрастало, и важным стало лишь это сражение, как будто они были здесь вдвоём и доносящиеся с разных сторон звуки сшибающегося оружия отошли на второй план. Агеллон, чуть разорвав дистанцию, вновь начала раскручивать саблю, постепенно наращивая скорость. Рыжеволосая выкладывалась на полную, чувствуя, как вспыхивают от боли и напряжения мышцы рук, но не позволяла себе замедлить этот танец стали. Инги не решалась начать атаковать первой, наблюдая за соперницей, и всё её внимание сосредоточилось на этой пляске сабли, что позволило Агидель сделать совсем небольшой, едва ощутимый шажок вперёд, но его было достаточно, чтобы выпадом достать подругу. Зацепив самым кончиком оружия по шлему и выведя из равновесия соперницу, Агеллон решилась. Взмах был таким стремительным, какого она даже сама от себя не ожидала, но нанося этот удар, рыжеволосая поняла, что допустила ошибку. Инги начала уклоняться, удобнее перехватывая топор для своего удара, и вдруг замерла как вкопанная, смотря расширившимся от ужаса глазами куда-то за спину Агидель. Дер Зиг словно узрела за плечом Агеллон самого настоящего демона, выбравшегося из самых глубин подземного мира. Агидель ничего не успела понять или предположить, но её клинок рухнул не просто на шлем, а слегка сбил его в сторону и ударил прямо по плечу Инги изо всех сил. Если бы кадет в эту минуту могла обернуться, то увидела бы, что прямо позади неё показалась Марика, уже успевшая победить Колека. Вот именно её-то появление так и перепугало Инги, лишив ту воли к победе. После драки дер Зиг так боялась Марику, что ничего не могла с собой поделать. Это был какой-то глубинный страх. Не просто страх смерти, он, наверное, для Инги попросту отсутствовал, но страх полного своего бессилия по отношению к блондинке. Дер Зиг вышла бы против любого противника, которого хоть как-то могла поразить, но сражаться против того, кто ей даже не казался человеком, который был неумолимее любой стихии, она была не в силах. Этот страх сковал её, так что она даже в первые мгновения почти не ощутила последствий удара, и только расползающаяся по телу боль стала признаком её окончательного поражения. — Хватит глазами хлопать, — сухо произнесла Огинь, метнувшись мимо Агидель, — к Сильвии, скорее. Не успев ещё толком отойти от сражения с Инги, рыжеволосая направилась за Марикой, ощущая, как её охватывает гнев из-за дворянки. Та будто бы украла у неё этот бой, эту победу, сведя все усилия Агидель в пустоту, обесценив их. И единственным шансом как-то себя оправдать могла бы быть чистая победа над другим соперником. Благо шанс голубоглазой девушке представился, поскольку Сильвия из последних сил держалась против Лонгина, явно успев устать от того, что ей приходилось отступать, держать дистанцию, а все её попытки сблизиться заканчивались едва ли не фатальной ошибкой. Но она так устала от этой череды мелькающего возле её лица оружия, что неловко оступилась, неудачно поставив ногу, и потеряла равновесие. Это её спасло от очередного выпада, но не могло спасти от следующего, когда Лонгин уже хотел припечатать охотницу к земле. В этот миг перед ним возникла Огинь, заблокировав удар алебардой подставленным мечом, который блондинка взяла за рукоять и клинок. Древко просто хлопнуло по лезвию, а наконечник едва не чиркнул по шлему Марике. Удержав оружие, девушка толкнула в ответ, отбрасывая противника и заставляя его отступить на пару шагов. Агидель едва зубами не заскрежетала от досады. Она прекрасно знала, что Огинь не составит труда одолеть парня, а это значило уже её вторую личную победу. У Агеллон было всего одна, не самая впечатляющая возможность, но она решила воспользоваться ею. Прыгать в учебном доспехе было не легко, ведь его вес не позволял полноценно использовать ловкость, зато, когда она оттолкнулась от небольшой кочки, заприметив ту ещё до начала боя, девушку по инерции хорошенько потащило вперёд. Кадет даже не врезалась, а скорее снесла собой Лонгина, из-за чего оба грохнулись на землю. И если бы Агидель сейчас не была увлечена тем, что постаралась первой вскочить на ноги, то услышала бы, как обалдевшая Огинь, у которой прямо из-под носа увели соперника, крепко выругалась. Но это сейчас нисколько не заботило Агидель. Она поблагодарила себя за то, что додумалась к эфесу сабли примотать пару кожаных ремешков, что позволили ей не выронить оружия, а затем, сцепив пальцы на рукояти, рыжеволосая бросилась на Лонгина, оседлав его, и уже намеревалась нанести удар рукояткой по шлему, но парень вскинул руки и выкрикнул, что сдаётся. — М-да, техника на грани невиданного, — холодно проговорила Огинь, успев помочь Сильвии подняться, — зато будет чьим лбом ворота крепости пробивать. — Спасибо! — горячо поблагодарила охотница, причём, эта благодарность была направлена сразу обеим девушкам, и это заставило Агидель расплыться в слегка смущённой улыбке. Русоволосая действительно была ей признательна, пусть и делила это на двоих, но сам факт! — Слева! — предупреждающе выкрикнула Марика, заставив Агеллон дёрнуться просто от своего голоса, но тем её и спасла, поскольку Ингвар и Радан уже сумели победить Густава и Богумила, ринувшись на девушек, а рыжеволосая была ближе всего к ним. Немного зазевавшись, Агидель получила таки баклером в бок, но удар вышел смазанным, и она отскочила на пару шагов, стараясь как можно быстрее оценить обстановку. Тут же ей пришлось ещё раз разрывать дистанцию, поскольку дер Зиг вознамерился вывести из строя лично её. Краем глаза девушка успела заметить, что Радан со всего маху налетает на Марику, обрушивая на неё чудовищный по силе удар, но дворянка вновь успела подставить меч, перехватывая выпад. Что было дальше Агидель уже не видела, вынужденная пятиться от атак Ингвара. Его техника была простой, но настолько уверенной, что противопоставить ей, в общем-то, было нечего. Прикрываясь небольшим щитом, иногда вскидывая его, парень напирал, стараясь достать девушку мечом, направляя клинок в одну точку. Любые попытки контратаки гасились баклером, а подловить друга на замахе не было никакой возможности. И Агидель, спустя пару минут, ощутила, как устаёт тело. Слишком много энергии она использовала раньше, да и сейчас предпринимала одну за другой попытки вести бой на своих условиях, но драться с другом было всё равно, что бесцельно лупить одной железкой по другой — результат оказывался известен заранее. Любой встреченный удар отзывался болью в мышцах. Такая манера боя была плохо знакома Агидель. Она попросту ничего не могла придумать и вскоре вовсе прекратила свои атаки, только ходя по кругу и пятясь от соперника, больше размышляя о том, как бы не оступиться. Вдруг спиной она упёрлась во что-то твёрдое, почти недвижимое. Всё тело прошиб холодный пот. Неужели она настолько потеряла концентрацию, что перестала замечать окружающую действительность и налетела уже на какое-то дерево? — Быстро, разворачивайся, — раздался голос над самым ухом, и Агеллон поняла, что она спиной к спине столкнулась с Марикой. Рыжая даже представить себе не могла, что так обрадуется этому. Как же было хорошо, что Эверстейн научила их в подобных ситуациях мгновенно меняться местами, одновременно разворачиваясь в другую сторону, быстрым одновременным шагом переступая на месте. Напоследок они ещё и немного оттолкнулись друг от друга, и Агидель оказалась прямо перед Раданом. Тот слегка растерялся, чего девушке было достаточно, чтобы в яростном порыве налететь на здоровяка, вновь раскручивая саблю прямо перед его лицом. Она даже подумать не успела о том, осталась ли ещё в строю Сильвия, но, по счастью охотница, видимо, прикрываемая Марикой, была способна продолжать бой. Агидель и Сильвия начали теснить своего друга-соперника, но Радан отражал их выпады своим огромным тренировочным мечом, скорее похожим на жердину от забора. Сил у него было не меряно, но вдвоём всё было проще. Не сговариваясь, девушки разошлись по сторонам. Теперь Агидель увидела, как работали уроки Марики для охотницы. Та действительно стала смотреться куда увереннее и понимала, что делает и зачем. Нырнув под взмах меча Радана, русоволосая изо всех сил врезала ему ногой по голени, а когда парень качнулся, ровно такой же приём использовала и Агидель. — Куда это?! — недоумённо возмутился здоровяк, ощущая как земля уходит из-под ног, а потом, что есть мочи, хлопнулся на спину, ещё и не удержав меч, который и огрел его по голове, чего было уже вполне достаточно, чтобы окончательно потерять концентрацию. Но чтобы закрепить успех, Агидель и Сильвия ещё и принялись охаживать уже поверженного соперника ударами по доспеху. Пусть они не несли значительного урона, но держаться под этими выпадами не было никакого смысла, так что и Радан запросил пощады. — Скорее, к Марике! — призвала охотница к Агеллон, только успевшей перевести дыхание, но помогать дворянке уже не требовалось. Та в одиночку сумела разобраться с Ингваром. Схватка закончилась, и оставшиеся на ногах в лёгком недоумении смотрели друг на друга, не совсем веря в свою победу. Точнее, менее всех верила в это Агеллон, в то время как охотница уже возопила от радости, а Огинь приняла такой вид, будто всё это от начала и до конца было задачей, которую она бы выполнила в любом случае, даже если бы осталась одна против пятерых. — Молодцы, кадеты! — донёсся оклик Эверстейн и тройка, обернувшись к старшей, постаралась немного выстроиться, принимая соответствующий случаю вид. — Отличная схватка! Помогите своим соратникам. И поздравляю с победой! — У нас получилось! — больше всех обрадовалась Сильвия, одновременно обняв обеих девушек. — Получилось! — в лёгком шоке ответила ей Агидель, чувствуя, как улыбка сама по себе расцветает на губах. Девушке с трудом верилось, что они победили, притом победили не просто в поединке, а в том, где она была лидером. Пускай это почти ни на что не влияло, но для Агидель эта победа была очень важна. — Как будто могло быть иначе, — спокойно заметила Огинь, вырываясь из этих объятий и собираясь чуть отступить. — Да ла… — Агеллон осеклась на полуслове, вдруг заметив, что Марика, делая шаг назад, странно кренится, а взгляд её становится каким-то бессмысленным. Глаза блондинки вдруг закатились и Агидель, даже не отдавая отчёта происходящему, дёрнулась следом за девушкой, едва успев подхватить ту у самой земли, прежде чем Марика полностью лишилась чувств…Глава 25. Шаг навстречу
8 октября 2022 г. в 23:55
Тяжкие думы, окутавшие разум Агидель, продолжали терзать девушку весь день. Ей начинало казаться, будто кто-то сковал её по рукам и ногам, а на голову нацепил стальной обруч, затягивая всё уже и уже, так что скоро её непутёвая черепушка должна была попросту лопнуть от мыслей, подобно переспевшему плоду.
«Как подступиться к Марике?». После разговора в бане, Огинь стала ещё более недовольной, но в этот раз рыжеволосая её хорошо понимала и поэтому искала любой предлог, ориентируясь на настроение дворянки. Марика безразлично относилась ко всем лишь на тренировках, но в этом была и проблема: из-за равнодушия девушка не воспринимала ничего, что не было бы связано с подготовкой, и едва не сразу начинала злиться, если ей докучали по другим вопросам.
Был вариант подойти к дворянке со стороны её интересов. Хоть Агидель это не слишком нравилось, но любой станет более благосклонен, если почувствует поддержку. Вот только у Огинь ещё и характер действительно сумасшедший… Даже Ингвар обмолвился, что с ней очень сложно общаться: будто пытаешься найти общий язык не с одним человеком, а сразу с большой компанией. Впрочем, парень обнадёжил девушку, сказав, что пусть разговаривать с Марикой сложно, но в этом нет ничего невозможного.
Задержавшись вечером вместе с Ингваром и Раданом на выполнении последнего поручения дер Кин по лагерю, Агидель отправилась в баню последней. Мыться пришлось едва тёплой водой, из-за чего в шатёр девушка вернулась, когда над головой уже высыпали звёзды. Тихо зайдя внутрь, рыжеволосая сразу обратила внимание на Сильвию, что, в отличие от Марики, до сих пор не спала. Охотница при тусклом свете лучины читала пергамент о приготовлении лекарств, взятый с разрешения Эверстейн. В полумраке дочь леса приковывала к себе взгляд сильнее: тени и свет изящно вырисовывали контуры тела, одновременно мягко скрывая их.
Немного поколебавшись, расстилая одеяло, Агидель решилась заговорить. Было ощущение, будто бы смирение с выбором Сильвии помогло ей, убрав пелену страха перед Марикой и придав храбрости её характеру. Во всём стоило искать только хорошее: благодаря чувствам девушек, выпал отличный шанс наладить отношения с Огинь, тем более, та явно не будет слишком препятствовать общению между Агидель и дочерью леса.
— Что читаешь? — как можно мягче спросила рыжеволосая, подойдя ближе. Сильвия слегка дёрнулась, услышав её голос, но реакция была куда более благосклонной, чем пару дней назад.
— Дер Кин разрешила взять… Про лечебные отвары. Даже те, что я знаю, предлагается готовить немного иначе. Хочу завтра попробовать сделать что-нибудь, — неожиданно уверенно ответила Сильвия, подняв взгляд на собеседницу.
— Неплохо, — пожала плечами Агеллон, и не предполагавшая такого ответа. Всё же ей стоило хоть немного подумать, как вести этот диалог. — Как Марика? Честно сказать, я думала, что мне не жить в тот миг вчера вечером… Да и до этого, — призналась девушка, тихо присев рядом.
— Она… такая… — чуть тише ответила русоволосая, вспомнив, чем закончилось их прошлое обсуждение Огинь. — Последние пару дней я её не узнаю. Когда мы впервые заговорили, она отреагировала как-то… дружелюбнее. Марика была спокойной и даже после случившегося будто бы стала прежней, но сейчас снова что-то произошло. Я волнуюсь… — прошептала Сильвия, сжав пергамент в руках. — Оказывается, ещё до прибытия в лагерь, Марика придерживалась того же пути, что предлагала ты, Агидель. Но никто этого не знал, а я видела, что Инги натворит дел. Мне не хотелось быть пустым местом, поэтому я решила помочь, а не прятаться за спинами друзей вечно. Я понимала, что Марика не станет слушать ни тебя, ни Инги, да и желание нормально поговорить с ней, я думаю, мало у кого из вас было…
— И не то чтобы оно сейчас появилось, — слегка покачала головой Агеллон, чуть вздохнув.
— Агидель, — призвала к вниманию Сильвия, — да, вы с ней подрались в первые дни в казармах, потом был второй раз, теперь третий… Как думаешь, если произойдёт четвёртый, что-то изменится? Когда ты мне рассказала про второй случай, я поняла, что всё это не закончится, и решила попробовать договориться. Нельзя было, чтобы ссоры и дальше продолжались, чтобы пострадала ты… или кто-то ещё. Я была готова ко всему, но оказалось, что Марика… вовсе не злая.
— Я думала, что это рискованно, она слишком непостоянна. Вдруг использовала бы тебя… сегодня с тобой, а завтра против… — Агидель аккуратно высказала обеспокоенность, терзавшую её сердце, и в тот же миг с силой ущипнула себя. Уже который раз допускала одну и ту же ошибку.
— Как ты? — остро, словно лезвие, кольнул вопрос Сильвии. Охотница пристально посмотрела в голубые глаза тем самым взглядом, который то и дело настигал Агидель в последние дни.
В тусклом свете лучины выражение лица русоволосой вкупе с резкой фразой показались какими-то угрожающими. Агидель нервно сглотнула. Словно кипятком, её вновь обожгло сожаление: она действительно поступила не как друг, начав эту вражду. Не стоило реагировать агрессивно, нужно было сдержаться. В крайнем случае, сразу сказать Сильвии о своих чувствах, и пусть бы охотница ответила отказом, но это разом бы разрешило все вопросы.
— Я… — сжав от волнения ткань рубахи, попыталась оправдаться Агидель, но не смогла.
Она ненавидела себя за то, что не в состоянии признать свою вину даже сейчас, после обещания самой себе. Ей не хотелось врать охотнице. Как бы ни пытались убедить девушку её чувства, разум в этот раз был главнее. Агидель понимала, что во всём виновата она. Не Сильвия, с которой у них даже разговора по поводу отношения друг к другу не было, а именно она. Ведь Агеллон почему-то решила, что Сильвия принадлежит ей, и вознамерилась ставить своё мнение превыше всего и самостоятельно определять, кому и как будет лучше. Но, даже согласившись с этим, признаться и извиниться за содеянное было тяжело.
— Агидель, — голос Сильвии вырвал её из тяжёлых размышлений. — Марика в тот вечер была готова избить не только Инги, но и тебя. Даже не избить… Я была в отчаянии, не понимала, что такого сделала, почему ты так ко мне относишься… И вдруг Марика, которая, как мы считали, думает только о себе, почему-то была готова убить… да, именно убить тебя и Инги… Мне было страшно, я не хотела, чтобы это случилось, но она меня защитила. В тот раз я боялась не её, а вас, и вас же от страха и обиды возненавидела. Все эти чувства вдруг заставили меня думать, как Марика. Я смогла её понять, и мне стали ясны причины её отношения к нам, но ещё я испугалась… Испугалась, что стану такой же, но… — девушка из Литау смолкла, опустив голову, не желая вновь проживать неприятные эмоции.
Тем вечером Сильвия была в ужасе от самой себя и от своих слов. Чувства взяли над ней верх, и девушка поняла, как же сложно себя контролировать в такие мгновения. Охотница сожалела о своём поступке, ведь она хотела предотвратить драку, а в итоге стала её причиной. Охотница глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
— Мне было очень плохо, а Марика… Она не думала о том, что я натворила, лишь пыталась меня успокоить, даже не намереваясь воспользоваться ситуацией. Если бы драка действительно была её целью, то она случилась бы намного раньше… Помнишь, когда ты остановила Инги?
— Д-да, — несколько обескураженно ответила Агидель.
— В тот вечер Марика могла разобраться с Инги, но проигнорировала её. Я поддержала тебя, когда ты остановила Инги, потому что считала, что ты мыслишь правильно, веришь, что конфликты порождают ещё большие конфликты… Но что с тобой случилось потом? — с ощутимой обидой спросила дочь леса, неотрывно смотря на девушку перед собой. — Верни мне мою Агидель… Агидель, заботившуюся о своих друзьях, желавшую всех сплотить, жаждавшую мира и спокойствия… — чуть дрожащим голосом произнесла Сильвия, и по её щеке соскользнула слеза, которую девушка тут же смахнула рукой.
Слова лучницы больно ранили в самое сердце. Это была чистая правда, и правда эта звучала от Сильвии, отчего делалось ещё больнее. Но вместе с тем они дарили некое облегчение, особенно когда девушка заговорила о том, что хочет видеть перед собой прежнюю Агидель, ту, к которой привыкла.
— Послушай… — отрывисто сказала Сильвия, шмыгнув носом и согнув ноги в коленях, словно в попытке сжаться и стать меньше. — Марика будто поняла, что не права. Я не знаю, что творится у неё в голове, а некоторые её поступки и для меня остаются загадкой, но в последнее время она всеми силами пыталась сохранить мир. Конечно, с её характером выходило не очень, но и неудивительно. Она внезапно начала делать то, к чему не была готова… и это для неё отнюдь не так же легко, как для тебя… — вздохнула охотница, посмотрев на спящую рядом Огинь. — Вспомни, как ты себя чувствовала, когда накричала на Инги. Тебе было плохо?
— Да, но ведь…
— Представь, когда всю жизнь живёшь с мыслью, что ты важнее всех, и в один миг всё рушится… Тебе приходится идти против всего, чему тебя учили с рождения. Если считаешь, что это её проблемы, ведь она из магнатов, то чем ты лучше? Марика не виновата в том, что живёт так, как её учили, а ведь ещё и пытается измениться. Если бы мы все продолжили так относиться к ней, хорошо бы вышло? Девушка, всё время жившая по одним правилам, вдруг попала в мир, где живут по другим… Она не понимает, что сделала не так, почему её все ненавидят… Да, Марика совершила ошибки, но поплатилась за них и теперь учится на горьком опыте…
— Сильвия, но ведь её не держали взаперти… Она могла общаться с людьми и явно была в состояниии осознать, что в мире существует кто-то кроме её семьи, — ответила Агидель, просто не понимая охотницу, которая так легко может защищать Марику.
— Ты в этом уверена? — спросила Сильвия и, заметив, что всё это время нещадно мяла пергамент, отложила его в сторону.
— Я всё детство могла общаться с детьми не только из шляхтичей…
— Агидель, помнишь наш разговор в едальне, когда ты убедила всех сохранять мир? Я тогда сказала, что меня никогда не били в детстве… Так вот, все мы разные. К тому же, пусть я не из благородных, но при этом Марика, к примеру, ещё до тех поединков много тренировалась. Но в последнее время её приходится чуть ли не палкой гнать спать, — тихо засмеялась Сильвия. — Представь, простолюдинка гоняет благородную, указывая, как ей жить. А ведь это так и есть… Она и меня, правда, гоняет, но всё же… Будь она такой, какой ты её представляешь, я бы себе не смогла позволить подобное. Да и что таить, не думаю, что нам бы вообще удалось завести разговор, — вздохнула Сильвия с ноткой грусти в голосе.
— Ясно, — поникнув, слегка сухо ответила Агидель.
Ей было больно слышать всё это, но она что есть силы подавляла негативные эмоции. Казалось, охотница найдёт оправдание любым поступкам Огинь. Или же это сама Агидель пыталась убедить Сильвию в обратном? Девушка отчаянно пыталась мыслить здраво но, видимо, даже так эмоции брали верх. Она понимала, что ей никуда не деться от реальности и никак не перестроить мир под себя. Лучше попытаться начать жить в настоящем мире, не борясь с чувствами, а просто смирившись, причём не только с ними, но и со всем происходящим вокруг. Она хорошо видела, как за последние пару дней многие поняли, что ничего уже не изменить, и продолжили вести свою обычную жизнь в лагере. Может быть, именно отношения Сильвии и Марики заставили команду наконец прислушаться к словам Эверстейн о единстве?
— Ты с Марикой хорошо поладила… А я поначалу посчитала, что она тебя как-то… ну, угрозами там, — решив более не придумывать оправданий своим поступкам, Агидель сказала Сильвии правду. В этот раз ей не хотелось ничего скрывать, особенно после услышанного от дочери леса. Это ведь именно то, чего она желала: обычный разговор с Сильвией, хорошая возможность всё выяснить. Но как узнать правду, если сама её избегаешь?
Охотница резко прищурилась. Агидель, заметив это, уже была готова вылететь из шатра и со всей дури удариться головой о дерево, но русоволосая лишь задумчиво перевела взгляд на потолок.
— Честно сказать, и такое было. Но, скорее, она наоборот наоборот пыталась от себя отвадить, — тихо, по-доброму посмеялась дочь леса. — Я тогда едва со страху не померла, но, с другой стороны… — Сильвия притихла и произнесла почти шёпотом: — Марика мне показалась куда более… настоящей. Общение не заладилось, но поразило то, что она не скрывает ничего… Захочет — накричит, захочет — поблагодарит. Если ей что-то неинтересно, то не будет из вежливости изображать из себя заинтересованную… У всех здесь есть прошлое и, как бы ни казалось, у большинства оно далеко не всегда хорошее. Вот и Марика, пускай такая, но у неё тоже не всегда всё было прекрасно… Мы сейчас одна команда и должны пытаться работать сообща, — повторила охотница то, что Эверстейн раз за разом твердила им каждый день и о чём Агидель снова забыла, ослеплённая чувствами и эмоциями.
Русоволосая на мгновение замолчала, позволяя Агидель обдумать услышанное и очень надеясь, что та хотя бы сейчас поймёт всё правильно. И, судя по тому, что вначале Агеллон хмурилась, а теперь уже внимательно смотрела на Сильвию, ожидая продолжения, слова нашли дорогу к её разуму.
— Я не нарушаю обещаний и не буду рассказывать о Марике. Но тебе, как и всем остальным, стоит знать, что каким бы человек ни был и как бы себя ни вёл, он остаётся человеком. Если кто-то поступил неправильно, значит, у него могли быть на то причины. Порой лучше разузнать о них и постараться понять человека. С Марикой так же… — девушка опять перевела взгляд на Огинь. — Простолюдинов она действительно не любила, но сейчас не зацикливается же на своих принципах, а меняется… Думаешь, я с ней вот так сразу подружилась? Да она что тогда, что сейчас, бывает, такое творит, что я едва сдерживаюсь, чтобы не влупить ей. Но отчасти это и забавно, — мягко улыбнулась Сильвия.
Агидель снова погрузилась в туман непонимания. Девушка думала, что поймёт дочь леса и сможет увидеть в Марике то же, что видит Сильвия, но объяснения породили больше вопросов, не дав толком ответов. Охотница будто нарочно подбирала такие выражения, по которым невозможно определить её отношение к Марике.
— «Она меняется»… — тихо произнесла Агидель, задумавшись больше о себе.
— Что ты сказала? — спросила Сильвия.
Рыжая только решилась что-то ответить, но в тот же миг проснулась Марика — даже пробуждается ведь в самый неудобный момент, так ещё и знатно напугать этим смогла!
— Сколько можно уже, а?! Если вы обе не заткнётесь, завтра не Эверстейн вас будить будет, а вы её! — недовольно пробурчала дворянка, откидывая одеяло и вполоборота смотря на Агеллон.
В этот раз Агидель почувствовала, что в словах Огинь нет былой вражды и агрессии. Но это ещё не значило, что та разрешит продолжить общение с Сильвией. Точнее сказать, Марика и не запрещала, но была бы довольна этому точно так же, как если бы ей и дальше мешали спать. Потому Агеллон поспешила закутаться в одеяло, пока охотница гасила лучину.