Последняя двойка

Лужа становилась всё больше и больше. Точно так же, как и в день потопа. До самого стола. — надо поговорить с ней! Говорила Татьяна — я понимаю, но не сейчас! — это не нормально, надо пойти сейчас! И поговорить!!! — хорошо, пойдём. Родители стоят у двери. Стучатся В ответ тишина — а если она сделала с собой что-то? Переживала мама — дверь заперта Спокойно ответил отец. — ладно, тогда действуем по другому. Папа сразу выбил дверь с ноги. — черт! Звони в скорую!!! Быстро. Кричал Владимир. Отец подбегает к дочери — черт… Он пытался хоть как-то закрыть раны своей рукой, но всё бесполезно. — я позвонила В слезах говорила Татьяна. — пока они приедут, мы потеряем её. Нащупав пульс, быстро сказал Владимир и схватил Машу на руки. — везём сами. Это было самым правильным решением. Татьяна открывает автомобиль. Отец с Машей на заднем ряду. — похер на правила, гони! Быстрее!!! Кричал отец. 10 минут и дорогое авто, которое мчалось со скоростью 100 км по городу уже у больницы. — что с девочкой? Спрашивала медсестра — она резалась, быстро надо в реанимацию, она потеряла много крови. Сработал вызов. Девочку сразу погрузили на носилки и увезли в самое страшное отделение. Родители стали ждать. — надо было поговорить с ней сразу. Винила себя Татьяна. — что случилось, то случилось, сейчас надо просто надеятся, что они спасут её. Отец плакал — какой я дурак, опыты на ребёнке ставить. Я ничтожество. Говорил себе Владимир — она нас не простит, на что мы надеялись, зачем это всё… Родители осознали свою глупость Часы тянулись слишком долго. Операция шла около 6 часов. Из операционной выходит мужчина — скажите, что с ней? Спрашивала Татьяна — девочке всё зашили, крови потеряла много, но всё обошлось. А я могу узнать причину того, что она с собой сделала? Интересовался врач — ссора с родителями — да уж, ещё пару минут и не было у вас дочки. — господи. А когда к ней можно будет? — точно не сегодня, она в коме. — но она же будет жить? — пока что она живёт с помощью аппарата. Как только очнётся, то мы вам сообщим, а сейчас давайте домой. Она у вас сильная, справиться, всё будет хорошо. — спасибо вам. — наша работа — спасать людей, поэтому не за чем благодарить. Ответил мужчина и ушёл в глубь коридора — я ненавижу себя! Говорил отец за рулём. — не едь так быстро Попросила Татьяна. Семья Третьяковых была уже дома, но не в полном составе. — и как мы ей объясним? — Лаура ей уже всё объяснила — но это Лаура, а мы? Она нас не простит же. — уже ничего не исправишь Говорил Владимир, наливая коньяк. — налей мне тоже. — держи. Жидкости в бутылке становилось всё меньше и меньше. — надо Лукиной сказать Сказала Татьяна — да, сейчас позвоню. И все равно было на то, что уже за 12 часов ночи. Назойливые гудки — да — Лаура, Мария в больнице — что случилось?! — она… Она пыталась вскрыться. — господи, это после разговора? Лукина была в шоке. — мы не успели, она закрылась и канцелярским ножом… Мы стучались, она не открывала. Я выбил дверь, а она посередине комнаты лежит вся в крови. — кошмар, а что с ней сейчас? — она в коме. Потеряла много крови, но операция прошла успешно, говорят, если ещё пару минут, то не было уже её на свете — вы должны с ней обязательно поговорить! — а толку, она всё равно не простит. — вы должны с ней поговорить! Сообщи мне, как она проснётся — я думаю, что это не лучшая идея. — а другой у нас и нет или ты хочешь сделать вид, что ничего не произошло, когда ты ей испортил жизнь?! Лаура уже срывалась на крик — не только я это сделал, мы все принимали в этом участие, поэтому не надо меня винить! — мне пришлось это сделать. Мне нужны были деньги, я не думала, что так всё вывернется — Лукина, ты не человек. Ты это понимаешь? Мой ребёнок в коме из-за всего этого опыта жалкого — за то ты добился чего хотел, сделал её настоящей. Сделал… — ладно, мы попробуем с ней поговорить — хорошо. Звонок завершился. Лукина бросила телефон в стену. Похер, что разобьётся. Уже всё. Это конец. Она убила человека. Её близкого человека. И что будет дальше? Она не простит нас… Лаура рыдала. Ей было плохо. — действительно, плохо мне, но почему же я не думала своей головой. Я же могла отказаться… Какая я дура. Какая-то ваза тоже улетела в стену и разбилась на мелкие кусочки. — пожалуйста, не умирай, я ведь без тебя не смогу жить. Не умирай!!! Кричала женщина. Снова телефон в руках Он не пострадал. Удивительно. — Вов, в какой больнице Маша? — в 37, а тебе зачем? — просто хотела узнать. — ну ладно. Закончив вызов, Лаура начинает собираться. Надевает первые попавшиеся вещи. Бежит к автомобилю. Мчится по ночному городу. Повезло, что был небольшой трафик. Прдъезжает к 37 больнице. Регистратура — здравствуйте, а не подскажите, в какой палате лежит Мария Третьякова? — а вы ей кем являетесь? — я её крёстная. — ваша фамилия? — Лукина — так, Лаура Альбертовна? Женщина подняла на учительницу голову. — да — можно афтограф? — пожалуйста, проведите меня к Маше, и я сделаю всё, что вы попросите. — распишитесь пожалуйста здесь и пройдемте, только халатик накиньте — хорошо. Женщины шли в быстром темпе по тусклому длинному коридору. — 18 палата, вот. — спасибо. Лаура аккуратно открывает дверь. Видит Машу. Веки прикрыты. Подходит ближе к кровати. Смотрит на экран с пульсом. — дышит… Но не сама… Прошептала Лукина. Садится возле кровати. Берёт в руки ладонь Маши. Она вся холодная. Даже ледяная. — прости меня, прости родителей, я не знаю, что сказать в своë оправдание. Я понимаю, что после такого невозможно забыть всё человеку. Но я тебя всё же прошу. Родители очень переживают. Я тоже. Ты понимаешь, что если ты умрёшь, то я не смогу жить без тебя. Ты мне нужна. Я не могу без тебя! Ты слишком стала близкой для меня, понимаешь?! Лаура поцеловала руку девочки. Снова плачет. Находиться в этой комнате тяжело. Вылетает из палаты, снимая халат. — спасибо, что пустили, я пойду — до свидания — до свидания. Лукина выбежала из больницы вся в слезах. — ты монстр, ты плачешь из-за совершенной тобою ошибки. Чем ты думала! Кричала девушка, ударяя по рулю. — я напьюсь. Доеду до дома и напьюсь, да, так и сделаю. Успокаивала себя Лаура Только зайдя в дом, в руках сразу оказывается бутылка коньяка. Прямо с горла. Никто не думает о последствиях. А потом жалеет о содеянном. Дни тянулись слишком долго. Каждый сходил с ума всё быстрее и быстрее. Родители с Лукиной очень часто посещали больницу. Мария так же в коме. Ничего не изменилось. Каждый сожалел. Винил себя. Плакал. Срывался. Пил. Курил. Убивал себя. Плевать на всё. Главное, чтобы Маша продолжила жизнь и радовалась ей. Но уже не будет как прежде. Всё изменилось. С этими мыслями пролетела сначала неделя, потом две, а потом ещё и месяц. На улице уже вовсю правила осень. На календаре первое ноября. Родители улетели в командировку. Лаура так и не появлялась на работе, как в школе, так и в модельном. София, узнав новость, тоже очень расстроилась. Она переживала за подругу. Лукина каждый день выпивала минимум одну бутылку виски или коньяка. — я держу в руках твою ладонь. Она ледяная. Снова воспоминания с последнего визита к Маше. Ночь. Мария была в школе. Снова коридор с фотографиями выпускников Слышится стук каблуков. Кто-то обнимает девочку сзади — я не могу без тебя! Я. Я походу люблю тебя, мне сложно это принять, я боюсь. Ты нас не простишь. Мы испортили тебе жизнь. Испортили тебя. — Лаура? — да — спаси меня! — но как? — вытащи меня от сюда. Снова темнота. Мария тонула. Но не в воде. Это была кровь. — держи мою руку! Не бросай меня, помоги!!! Выпей мою кровь со льдом до дна Всё, что успела сказать Маша, как её поглотила алая жидкость — нееет! Не бросай меня! Я не могу без тебя, вернись! Я не хочу без тебя жить! Кричала Лаура. Она ныряет за Машей. Ничего не видно. Глаза щиплет Наконец-то чувствует чью-то руку. Снова холод. Пытается выплыть. Девочка много нахлебалась. Лаура пытается откачать. Маша кашляла кровью. Несколько минут, и она открывает глаза Осматривается. Она в больнице. Поворачивает голову, видит пульс. На руке были швы. Много проводков и игла в вене. Девочка её достаёт. Из места прокола начала течь кровь. Встаёт с кровати. Тело всё болит. Ходить тяжело. Опираясь на стену, Маша идёт по коридору. — ты что здесь делаешь?! Быстро в кровать, тебе нельзя вставать! Говорил врач. Он взял девочку на руки и отнёс в палату Нажал на кнопку срочного вызова. В палату сразу зашли ещё несколько девушек, скорее всего медсестры. — как ты себя чувствуешь? — плохо, тело болит и руки — ну руки после порезов, а тело от комы — комы? И давно я в ней была? — почти полтора месяца — какая сейчас дата? — 2 ноября — афигеть… Маша прикрыла глаза. Сразу в руку вставляют иглу. Снова страх — это лекарство, не бойся. — хорошо — я сейчас позвоню родителям и обрадую их — не надо! Я не хочу их видеть! — я понимаю, что вы поссорились, но они должны знать о твоём самочувствии. Они очень сильно переживают. — если бы переживали, не сделали бы со мной такого. Можно я отдохну? — конечно, мы выходим уже. Звонит телефон — Лаура Альбертовна, Мария очнулась! Радостно говорил врач. — я выезжаю, родителей уведомили? — да, но они не смогут приехать — почему? — сказали, что в командировке — я еду. Телефон в сумку. Снова ночной город. Снова нарушения. Быстро летит к регистратуре — здравствуйте, можно к Марие? Спрашивала Лаура с букетом цветов — да, она примерно час назад пришла в себя — хорошо — 18 палата — я знаю. Лаура в быстром темпе доходит до нужной комнаты. Входить страшно. Как отреагирует девочка, но всё же стучится. Ответа нет. Лаура открывает дверь. Девочка сразу поворачивает голову. — что вы здесь делаете? Холодный голос. — мне позвонили, и я приехала. Лаура подходила всё ближе и ближе. — я очень сильно переживала. Начала Лукина — если бы вам не было на меня всё равно, то не поступили бы так со мной. По лицу стекла слеза. — Маш, я ничего не могу сказать в своё оправдание, мне нужны были деньги, я не знала тебя и мне было на тебя всё равно, но я поняла, что ты мне стала очень близким человеком. — вот оно как. Кстати, спасибо вам. У Марии был план — за что? — за то, что изменили меня и вывели из комы — ты уверена? — да, вы нырнули за мной в кровавое море и откачали меня, а после я проснулась. Маша говорила слишком спокойно, что настораживало Лукину — я рада, правда, это тебе. Лаура положила цветы на тумбочку возле кровати. Присела рядом с ученицей — родители не смогли приехать Сказала Лаура — зато жизнь испортить смогли, но ничего, я им спасибо должна сказать, они же меня хотели изменить. — Маш, прости нас пожалуйста. — ну вы же понимаете, что это невозможно. Отвечала Маша, улыбаясь. — тебе весело? Лаура вообще ничего не понимала — да, мне смешно с ваших извинений и с вашего поведения и вообще со всего. Чем вы вообще думали, вроде взрослые люди, а так получилось… — Маш… — что Маш? Лаура Альбертовна? Ладно… Я попытаюсь простить, но не обещаю. — спасибо тебе — мг. — так что вы говорили там? Что жить без меня не можете, что я стала для вас близким человеком? Спросила Третьякова — да. — знаете, звучит как-то неуверенно. — я просто не знаю, что со мной. Я не появлялась на работе всё это время, я просто пила, плакала и винила себя. — ого, ну вы это. Всё, не плачьте, со мной же уже всё хорошо. Полежу тут недельку и в школу, а то у нас очень строгая учительница по математике, говорят, что списать невозможно. Очень требовательна к своему предмету. — Третьякова, ты… — ну — ты неисправима и именно за это ты мне нравишься — ахаха, смешно. Лаура Альбертовна, вы не забывайте, мы враги вообще-то, а то тот придурок скажет, что я сплю с учителями — чувство юмора тебе не подлечили Шутила Лаура — я ведь могу и обидеться. В серьёз говорила Маша — да ладно тебе. Сказала Лаура. — интересно, а как зовут ту строгую учительницу, она наверное ещё и стерва? — да, и наказывает одну девочку. А эту даму зовут по-моему Лаура Альбертовна, прям как вас, и вы очень похожи. — а эту девочку по-моему Третьякова Мария? — вы правы. — я даже и не сомневалась. Закатив глаза, сказала голубоглазая. — я хочу спать. — хорошо, я сейчас уже ухожу. Учительница встала со стула. Нагнулась к Маше и поцеловала в губы. Ответ не заставил себя ждать — я скучала — по мне или по моему телу? Язвила Маша — по всему Улыбнулась учительница и скрылась за дверью. — ну посмотрим… Думала Маша. — теперь моя очередь проводить эксперементы... Именно эта мысль крутилась у девочки в голове. — посмотрим, как вы все изменитесь.