Фракталы времени

      Портал сработал вовремя, и Гермиона оказалась в гостиной дома, судя по всему, принадлежащего Волдеморту. Не дав ей прийти в себя от первого перемещения, он прикоснулся к ее плечу и трансгрессировал. Перемещение под его управлением трудно было считать человеческим: с тихим хлопком, без неприятного сжатия и потери равновесия. Он мог бы составить конкуренцию домовым эльфам.       И все же Волдеморту пришлось придержать Гермиону за плечо, когда ее голова закружилась от двух скачков подряд.       — Рад вас видеть, мисс Грейнджер.       Первые десять секунд Гермиона предпочла за благо промолчать: наружу рвались комментарии по поводу того, что нельзя трансгрессировать с кем-то без предупреждения. А еще, что стоило достать портал сразу до точки назначения.       — Я тоже, — в конце концов выдавила она.       По глазам Волдеморта было понятно, что он ей не поверил, а вся ситуация его забавляла.       Грейнджер же было не до смеха. Холод пробирал, и она мечтала поскорее убраться с улицы. Волдеморт взял ее за запястье и повел за собой. Через пару кварталов они юркнули внутрь неприметного с виду здания. И оказались в каком-то претенциозном помещении, настолько вычурном, что от обилия деталей зарябило в глазах.       Волдеморт крепче сжал ее руку, уводя вглубь коридора к гардеробу.       — Позвольте помочь.       Он помог ей снять теплую мантию, шапку и перчатки, а затем сбросил свое пальто. Грейнджер, проследив за его плавными движениями, приподняла бровь.       Высокий, с идеальной осанкой, которую выгодно подчеркивал костюм, — Волдеморт был привлекательным. Оставался привлекательным, если учитывать воздействие темной магии. Было кощунством так издеваться над собственной внешностью.       Передав одежду в гардероб, Волдеморт повернулся к ней, взял ее ладонь в свою и повел дальше по коридору.       Его наплевательское отношение к личным границам раздражало. Но пока это не переходило допустимых пределов, Гермиона решила не поднимать эту тему. А когда они преодолели длинные коридоры и вошли в общий зал, все возмущения и вовсе забылись.       В то время как Волдеморт уверенно двигался в известном ему направлении, Грейнджер рассматривала огромные многоуровневые трибуны, полные людей, круглую арену в самом центре и множество балконов. В воздухе витала магия — все вокруг арены было защищено.       — Что это за место? — спросила Гермиона, когда они наконец оказались на балкончике, с которого открывался лучший вид.       Вместо того, чтобы сесть, она подошла к ограждению, желая осмотреть все внимательнее — насколько это было возможно в таком интимном полумраке. Провела рукой в воздухе, прощупывая барьер. Она чувствовала несколько переплетенных защитных сфер: от перепада температур, ветра, хрустальную — от рикошетных заклятий, еще несколько не поддавались определению. Но и тех, что были распознаны, хватало, чтобы заставить ее насторожиться.       — Le pain et les cirques, — на идеальном французском ответил Волдеморт, который, оказывается, стоял за ее спиной, почти касаясь.       Гермиона удивленно вскинула голову, услышав непривычные журчащие звуки. Это было… красиво. Завораживающе.       — Хлеба и зрелищ? — перевела она. Волдеморт кивнул. — Занятно.       Он усмехнулся. Его ладонь мягко, но требовательно опустилась на плечо Гермионы, и он провел ее к уже сервированному столу: белая накрахмаленная скатерть, натертые бокалы, тарелки и приборы; свечи и восхитительной красоты букет из шоколадных лилий. Волдеморт отодвинул стул, наполнил бокал водой. Он был настоящим джентльменом.       Гермиона даже не старалась скрыть, что проверяет питье на зелья. То, как держал себя Волдеморт, настолько отличалось от того, как он вел себя в школе, что она не удержалась и сказала об этом.       — Я был несколько уязвлен, вы должны простить мое недостойное поведение.       Бокал с водой пригодился: Гермиона сделала пару глотков, чтобы дать себе время подумать.       Конечно, она знала, насколько Волдеморт может быть очаровательным — настолько, что легко было забыть, кто он такой. Тем не менее он не казался человеком, способным легко простить оскорбление. А она явно его нанесла, заняв должность, на которую он претендовал.       — Все в порядке, — немного хрипло ответила она. — Если еда здесь будет вкусной, считайте, что искупили свою вину.       Волдеморт усмехнулся и кивнул.       — Если хотите, после представления можем прогуляться по Кале, — безразлично предложил он, открывая меню.       — По Ка… Что? Мы во Франции? — удивленно воскликнула Гермиона.       — Я думал, вы догадались по названию…       — Черт возьми, как бы я могла догадаться? — восторженно спросила она, оглядываясь по сторонам снова, будто стены этого ресторана-театра приобрели что-то французское. Это объясняло, почему он не достал портал сразу сюда: для регистрации международного перемещения потребовались бы ее данные, и тогда сюрприз бы не удался. Гермиона сочла это… милым. — Я не встречала волшебников, которые могут трансгрессировать через пролив!       — Формально встречали, — проговорил Волдеморт, не поднимая взгляд. Гермиона заинтересованно смотрела на него, ожидая ответа, пока он пробегался глазами по строчкам. Нехотя он добавил: — Альбус Дамблдор может спокойно трансгрессировать с континента на континент.       Грейнджер понимала, каким трудом ему дались эти слова, ведь фактически это было похвалой. Ну или признанием сил Альбуса.       Волдеморт все еще здраво оценивал чужие возможности. Занятно.       — Значит, нас ждет представление, — проговорила она, желая отвлечь внимание от Дамблдора. — Судя по защитному барьеру, это будет какая-то дуэль.       — Какая-то? — оскорбленно поинтересовался Волдеморт, наконец посмотрев на нее. — Уверен, шоу вас впечатлит.       Закончив изучение меню, он закрыл папку и подбросил в воздух. С еле слышным хлопком и небольшой золотой вспышкой та испарилась.       Не успела Грейнджер возмутиться, как Волдеморт вновь заговорил, очаровательно улыбнувшись:       — Я взял на себя смелость сделать заказ.       Где-то на задворках сознания затрепетал красный флаг.       Было непривычно доверять Волдеморту, даже если дело касалось выбора блюд. Однако альтернативы не предполагалось.       — Итак, Волдеморт, — медленно проговорила Гермиона, прекрасно зная о том, что он ждет, когда прозвучит этот вопрос. — Не Том Риддл. Признаюсь, я была несколько удивлена, увидев это имя на конверте.       — Полагаю, вас быстро просветили.       Он склонил голову к плечу, скользя по ее лицу изучающим взглядом.       — Очевидно, — кивнула она и развела руки в стороны, — раз уж я здесь. Полагаю, не стоит спрашивать об имени?       — Определенно.       — Тогда ответьте, зачем вам эта встреча?       Волдеморт усмехнулся, обнажая зубы, и наигранно вздохнул.       За их столом начиналась собственная дуэль. Гермиона чувствовала, как растет напряжение.       — Предпочитаете прямые вопросы? — протянул он.       — Предпочитаю не тратить время зря.       Волдеморт потянулся к кувшину с водой и наполнил свой стакан. Было забавно осознавать, что он, как и она сама, не пользуется магией в таких бытовых вопросах.       — Мне захотелось узнать получше человека, который занял мое место.       Гермиона понимала, что Волдеморт знает цену словам — знает, что каждое брошенное слово имеет смысл. Он не сделал акцент на том, что она — женщина, а лишь подчеркнул, что она заняла его место. В случае с Волдемортом причин было достаточно, чтобы избавиться от человека, если тот расстроит его.       — Что ж, — сказала Гермиона, — надеюсь, вы не разочаруетесь.       Его глаза плотоядно сверкнули.       — Я тоже.       В ожидании еды и представления он действительно засыпал ее вопросами, вроде: где она родилась, выросла и училась. Гермиона отвечала правду, пусть и немного измененную: родилась и выросла в семье, эмигрировавшей из Англии в Америку, и лишь недавно узнала, что у нее оставались родственники на Родине. Тяжело было объяснить, куда исчез ее акцент за месяц жизни здесь, но Волдеморт великодушно не стал расспрашивать об этом. Впрочем, как и Дамблдор.       Куда больше обоих интересовало, что она собирается делать с наследством. Гермиона повторила то же, что ранее говорила Альбусу:       — Я не планирую продавать места в Палате.       Волдеморт приподнял краешек рта в полуулыбке.       — Интересно, — протянул он. — Значит, вот для чего вам должность профессора.       По его тону Гермиона поняла, что он и сам преследовал подобную цель, пытаясь устроиться в школу.       — Отчасти, — согласилась она.       — Думаю, могу представить вас нескольким членам Палаты уже сегодня, — загадочно проговорил Волдеморт.       Гермиона склонила голову к плечу. В его благородство верилось с трудом, но так как прямо он ничего не требовал, она сочла за благо согласиться.       — Буду благодарна, — сказала, улыбнувшись.       Если он рассчитывал на ответную услугу, то это были его проблемы.       По выражению его лица стало очевидно — Волдеморт разгадал, что она поняла его уловку.       Гермиона почувствовала неясное возбуждение. Кажется, она входила во вкус и проникалась этими играми. Она почти пожалела о том, что задала прямой вопрос в начале. Было забавно наблюдать за тем, как извивается Волдеморт.       

-

      С интересом Гермиона наблюдала за шоу, которое устроили здесь, подавая заказанные блюда.       Тарелки, накрытые волшебными сферами, появлялись прямо в воздухе с негромкими хлопками, а затем осторожно опускались на стол. Сферы, засияв особенно ярко, исчезали, наполняя воздух потрясающими ароматами мяса, соусов и овощей.       Не менее эффектно появилось гоблинское ежевичное вино с особенными бокалами — широкими у основания и узкими вверху, чтобы концентрировался аромат.       Волдеморт выбором блюд подчеркнул, насколько он хищник. Телятина, фаршированная грибами, оленина, тушеная в красном вине, бараний язык, — Гермиона почувствовала, как текут слюнки, еще в тот момент, когда он перечислял это.       Они не приступили к еде, пока он лично не проверил все, включая посуду, на чары и зелья. Жестом дал понять, что все в порядке, и без магии наполнил бокалы.       — Вообще-то я предпочитаю готовить лично, — поделился он, отрезая кусочек телятины. Гермиона удивленно приподняла брови. — Можно быть уверенным в том, что ешь, только когда приготовил это сам.       — Справедливо, — согласилась она. — Но меня тяжело заставить приготовить что-то сложнее тостов. Домовые эльфы Хогвартса — это спасение. Правда, боюсь, что, сидя на такой диете, перестану влезать в свои старые платья.       Волдеморт усмехнулся.       — Вряд ли вам повредят пара лишних килограммов.       Гермиона покраснела. Она подняла бокал и скрыла смущенную улыбку за ним.       Вино было божественным. Она застонала от удовольствия, зажмурившись и покатав жидкость на языке. Гермиона не могла припомнить, пробовала ли что-то вкуснее этого — помимо бархатных ноток ежевики ощущались слива и вишня.       Открыв глаза, заметила, что Волдеморт наблюдает за ней.       

-

      Пока они ели, изредка переговариваясь, внизу начались и закончились приготовления к дуэли, а конферансье уже разогревал публику. Удовлетворенная «хлебом» Гермиона ждала не менее впечатляющего зрелища.       — Он что, сказал «добровольцев»? — удивленно поинтересовалась она у Волдеморта.       Тот кивнул.       — В этом вся прелесть.       Гермиона проглотила возмущение о незаконности таких дуэлей. Во-первых, она не была уверена в том, что законодательством Франции это запрещено. Во-вторых, неужели она ожидала от Волдеморта иного?       Стало понятно, для чего нужны укрепленные защитные барьеры, отделяющие трибуны со столиками и арену. Непрофессиональные дуэлянты, не ограниченные рамками, могли использовать самые опасные заклинания и зацепить зрителей.       Грейнджер невольно подалась назад, подальше от ограждения, и это движение не скрылось от Волдеморта.       — Не волнуйтесь, я всегда успею выставить щит, если что-то пойдет не так.       Откровенно говоря, от этой фразы Гермиона испытала еще большее беспокойство.       Она достала палочку из сумки и положила древко на стол.       И без того слабое освещение убрали, слегка подсвеченной осталась лишь арена, на которой уже находились два добровольца. Конферансье объяснял последние правила для новичков, а Гермиона боролась с подступающим беспокойством. Ее мутило от волнения. Запахи, до этого казавшиеся волшебными, сейчас лишь раздражали и вызывали тошноту.       Как только начался бой, Гермиона поняла, что волнуется не зря.       Она понятия не имела, кем являются эти волшебники, но они явно не планировали ограничиваться Экспеллиармусом. Первое заклинание — яркая желтая вспышка — всколыхнуло защитный барьер. По сфере прошла рябь.       Гермиона не заметила, как палочка оказалась в ее ладони.       Скорость заклинаний была сумасшедшей. Предпочтение отдавали зрелищным и сложным. Вспышки освещали пространство, выхватывая из тьмы фигуры мужчин. Словно хищники, они кружили друг вокруг друга.       Взгляд Гермионы скользнул к Волдеморту: он смотрел на арену, не отрываясь. Он был хорош в свете всполохов заклинаний. Кожа не казалась восковой, а черты сделались мягче. Выражение почти детского восторга невероятно красило его.       Гермиона, вздрогнув, отвернулась к арене.       События развивались стремительно. Очевидно, до этого противники лишь прощупывали друг друга.       В пределах арены стаей носились птицы, осколки; взметнулся и тут же погас пыльный смерч. Рубашка одного дуэлянта уже была в крови — пропустил режущее.       Второго откинул мощный поток воды, а потом с бурлением и шипением окутал тело, превращаясь в идеальный шар. Воспользовавшись паузой, первый исцелил себя.       Водяную сферу прорезало мощное Секо.       Из земли, прямо через бетонный пол, пробилась трава. Клубясь и извиваясь, она увеличивалась в размерах, остановившись лишь тогда, когда стала высотой с человеческий рост.       Первый волшебник взревел.       Гермиона поняла, что произойдет дальше. Сердце пропустило удар. Ее ослепило.       Люди, сидящие на трибунах, дружно завопили то ли от страха, то ли от восторга.       Жар был такой силы, что ощущался через несколько барьеров.       Раскрыв глаза, Гермиона с беспокойством наблюдала, как тварь из Адского пламени уменьшается в размерах. Пыльный вихрь втягивал ее в себя. Песок плавился и превращался в стекло. Осколки, разгоняемые ветром, разносились по арене и застревали в слоях барьеров.       Потрепанные, выжженные кусты почти сравнялись с землей.       Гермиона словила себя на мысли, что не может оторвать взгляд от зрелища. Это было эффектно. Это завораживало. Это возбуждало.       Мужчины на арене стояли друг напротив друга. Оба тяжело дышали. Гермиона непроизвольно задержала дыхание, подаваясь вперед.       Они выкрикнули заклинания одновременно — впервые вслух.       Мощные магические потоки — фиолетовый и желтый — схлестнулись ровно по центру. Место соединения стало ослепительно белым.       — А вот теперь поберегитесь, — спокойно проговорил Волдеморт, и Гермиона вздрогнула, совершенно забыв о том, что он находится рядом.       Он наколдовал барьер. А в следующий момент взрывная волна сотрясла стены.       Гермиону оглушило и ослепило.       Паника на секунду поглотила ее, но в следующий момент Волдеморт опустил ладонь на ее плечо, заземляя.       Впервые она почувствовала благодарность от того, что он нарушил ее личные границы.       

-

      Когда арена была восстановлена, конферансье оказался на сцене, снова зазывая добровольцев.       Наблюдая за дуэлями, все сильнее и сильнее проникаясь обстановкой, Гермиона захотела попробовать тоже — сердце зашлось в бешеном ритме, побуждая действовать.       Обычно она сражалась для того, чтобы защитить жизнь, а не для того, чтобы продемонстрировать умения. Хотя ей было что показать. Тем более самые сильные соперники уже сразились.       В глазах уже рябило от разноцветных вспышек заклинаний, в ушах шумело. Вино согревало изнутри, даря уверенность в себе. Но мысли оставались ясными.       Когда конферансье объявил о последнем бое, Гермиона, не давая себе времени на раздумья, подняла палочку вверх.       — Что вы делаете? — зашипел Волдеморт.       Грейнджер удивленно взглянула на него.       — Собираюсь поучаствовать, очевидно.       Она собиралась пройти к лестнице, но мужчина схватил ее за руку.       — Вы же не имеете никакого опыта в этом!       Гермиона моргнула.       — Вы что… волнуетесь обо мне?       Волдеморт оттолкнул ее руку, словно обжегся.       Решив, что подумает об этом позже, Гермиона продолжила путь к лестнице, когда услышала голос конферансье, восторженно сообщающий, что найден и второй участник.       Она почувствовала за спиной Волдеморта. Оглянувшись, убедилась, что он идет за ней, и нервно сглотнула.       

-

      Только стоя на арене прямо напротив Волдеморта, Гермиона поняла, во что ввязалась.       Он выглядел сосредоточенным и злым.       Их оглушил гонг.       А в следующий момент на нее уже неслась синяя сфера, стремительно увеличивающаяся в размерах.       — Протего! — воскликнула Гермиона; с трибун тут же послышались смешки и свист.       Она рассекла воздух, посылая Удушающее в ответ. Перекатилась в сторону, уворачиваясь от трех ядовито-зеленых всполохов. Даже знать не хотела, что это за дрянь.       Хлестнула наугад Режущим. Сделала кувырок в сторону.       Мощный поток воды сбил ее с ног. А потом тело, будто в невесомости, поднялось вверх. Ее глаза расширились, когда водяная сфера, в которой она оказалась, начала стремительно нагреваться.       Она взмахнула палочкой и выкрикнула заклинание. Легкие обожгло водой, колени ударились о бетон.       Боль вызвала ярость. Клубясь и извиваясь, злость начала заполнять каждую клеточку её тела.       Зарычав, Гермиона наколдовала птиц. Юркие желтые тушки вырастали из точек в воздухе и с остервенением пикировали вниз, к Волдеморту. Цеплялись за волосы, царапали идеально ровную кожу.       Гермиона вздрогнула и зажмурилась, когда в лицо хлестнула кровь. Внезапная тишина оглушила. Перья взорвавшихся птиц парили вниз, словно снег. Он превратил перья в стекло — острые грани опасно блеснули в тусклом свете.       Воздух зазвенел и засвистел от летящих осколков.       Грейнджер выставила палочку вертикально вверх и закричала от напряжения, заставляя стекло рассыпаться на крошечные песчинки при столкновении с ее барьером. Направила свободной рукой песчинки к своим ногам.       На лбу и над верхней губой выступила испарина. Сердце колотилось где-то в горле.       Зарычав, развернула поток осколков. Пока Волдеморт защищался от своего же заклинания, подняла песок, превращая его в голема. Тварь понеслась с нечеловеческой скоростью и почти успела достать Волдеморта, но он раздавил ее невидимым прессом.       Они вновь стояли друг напротив друга.       В его глазах плескалось что-то первобытное, дикое. А может, это была игра света.       Внезапно губы растеклись в плотоядной улыбке. Тело Гермионы напряглось, готовое в любой момент отпрыгнуть.       А потом ее палочка просто выскользнула из ладони, заставляя челюсть Гермионы отвиснуть.       Люди на трибунах пораженно молчали.       Новая порция дикой ярости заставила кровь вскипеть. Краем глаза Гермиона увидела конферансье.       — Нет уж, — процедила она.       Зарычав, бросилась в сторону Волдеморта.       Он заблокировал удар, оттолкнул ее плечом, и Гермиона упала. Ошарашенно посмотрела на него.       А потом, сгруппировавшись, ударила по ногам. Волдеморт упал на колени. Его взгляд обещал ей медленную и мучительную смерть.       Не раздумывая, Гермиона ударила в ухо, а потом, пока он был дезориентирован, уложила на лопатки.       Окрыленная победой, пропустила удар в бок. Упала рядом с ним и уже через мгновение оказалась на животе с заведенными за спину руками. Было очень — невыносимо — больно. И унизительно.       Волдеморт наклонился к ее уху.       — Я не разочаровался, профессор, — прошептал он, обдавая дыханием ее шею.       Гермиона ощущала вес его тела сверху, бедра, прижимающиеся к ее, руки, сжимающие ее запястья.       Раздались одинокие хлопки, тут же отрезвившие их обоих.       Волдеморт отпрянул, помог ей подняться и привести себя в порядок.       Шум усиливался с каждой минутой — зрители свистели и улюлюкали.       Дождавшись, когда гомон спадет, Волдеморт взял Гермиону за руку и повел куда-то вглубь толпы.       Пока она приходила в себя от эмоций, он лавировал между людьми. То, что он ударил ее в ответ, не удивляло — все же Риддл вырос в приюте, и вряд ли в нем воспитывали постулат «женщин не бьют». К тому же, она первая нарушила правила магической дуэли, ударив по-магловски.       — … профессор Грейнджер, — услышала она, как сквозь толщу воды.       Вскинула голову.       На нее смотрело несколько пар глаз — трое мужчин и женщина. Все выглядели искренне заинтересованными.       — Сигнус Блэк, — представился один из мужчин, протягивая руку.       Гермиона вложила свою ладонь, и он поцеловал ее.       — Гермиона Грейнджер, — представилась она.       — Родственница Гектора? — уточнила женщина, выходя вперед. Гермиона кивнула. — Примите мои соболезнования, мисс Грейнджер, Гектор был прекрасным человеком. Друэлла Блэк.       — Очень приятно, — заторможено ответила Гермиона, косясь на Волдеморта — он действительно считал, что сейчас лучшее время, чтобы представить ее обещанным людям из Палаты?       Двое других мужчин оказались Орионом и Альфардом Блэк.       То, как Блэки рассматривали ее, заставляло напрячься.       — Все в порядке? — уточнила она.       — Да, — кивнула Друэлла. — Просто в этом клубе не принято сражаться женщинам.       Брови Гермионы взлетели к линии волос.       — Что за дискриминация? — со смешком спросила она, стараясь скрыть презрение в голосе.       Волдеморт посмотрел на нее с интересом.       — Существуют специальные женские клубы, — непривычно мягко проговорил он; это заставило Гермиону нахмуриться. — Редкая девушка может составить конкуренцию мужчине.       Видит Мерлин, она хотела перестать скрывать презрение и высказать отношение к подобному пренебрежению. Волдеморт, словно предчувствуя это, крепче, почти до боли, сжал запястье.       — Но вы, профессор, дали достойное шоу, — заметил Сигнус, переключая внимание на себя. — Из вас двоих вышел прекрасный тандем.       Было чувство, что обращается он исключительно к Волдеморту.       — Благодарю, — отозвалась Гермиона.       — Можем отойти? — поинтересовался Сигнус у Волдеморта.       Тот кивнул. Нехотя отпустил руку Грейнджер, и оба мужчины отошли в сторону.       — Итак, Гермиона, — могу я вас так называть? — вы так сильно любите детей?       Гермиона вымученно улыбнулась Друэлле.       Пока Волдеморт отсутствовал, она успела рассказать заготовленную историю. Она видела, что сумела расположить Блэков к себе. И не сомневалась, что это в первую очередь заслуга ее решения поучаствовать в дуэли, а не компании Волдеморта, в которой она подошла к их столику. Волшебники ценили силу, и Гермиона продемонстрировала, что владеет ею. Она не знала, получит ли Волдеморт что-нибудь с их встречи, но сама она заработала первые пунктики в свою репутацию.       Спустя двадцать минут мужчины вернулись, и Гермиона и Волдеморт наконец могли откланяться.       Он снова обхватил пальцами ее ладонь и повел за собой по запутанным коридорам в сторону гардероба. Жар от его прикосновения разгонялся по всему телу.       — Почему вы не дали мне сразиться с кем-нибудь из зала? — тихо поинтересовалась она, стараясь отвлечься от ненужных мыслей.       Волдеморт посмотрел на нее через плечо. Его глаза сверкнули, и это не было игрой света.       — Не хотел, чтобы кто-нибудь навредил вам.       — Кроме вас.       — Кроме меня.       Гермиона ощутила, как к лицу прилила краска.       — Хотите прогуляться? — спросил он, принимая пальто и мантию.       Грейнджер покачала головой — гулять по такому холоду, даже если это Кале, желания не было. Волдеморт понимающе кивнул.       Он помог надеть мантию, и Гермиона вздрогнула, когда его пальцы коснулись шеи, а руки задержались на плечах. Затем надел пальто, взял ее за руку и направился к выходу. Дойдя до неприметного переулка, они трансгрессировали.       Гермиона, несмотря на мастерство Волдеморта, не удержала равновесие при приземлении, и он придержал ее за талию. Их взгляды встретились. И на этот раз в глазах Волдеморта не было ни безразличия, ни простой вежливой заинтересованности.       Гермиона не знала, чем, но, похоже, по-настоящему заинтересовала его.       Его ладони крепче сжали талию.       — Задержитесь еще ненадолго? — хрипло поинтересовался он.