Черно-красный лабиринт

Вечернее небо заволокло тучами, начал накрапывать мелкий дождик. Неприятный пронизывающий ветерок подвывал, теребя волосы. Осенний вечер в Клыково обычно создавал атмосферу угрозы, потому людей на улице почти не было. Все горожане предпочитали сидеть в домах у телевизора, занимая себя чем угодно, кроме ночных прогулок. Но не все предпочитали отсиживаться в четырёх стенах. По одной из улиц брёл юноша, накинувший на голову капюшон ветровки, чтобы скрыть себя от этого противного ветра. Благо, идти ему нужно было не очень далеко: дома представителей высших кругов находились примерно в одном районе. Потому Тимофей Зверев, получив сообщение от своей давней знакомой, Серафимы Долмацкой, предпочёл принять приглашение и решил пройтись по безлюдным улочкам городка. Вообще Тимофей предчувствовал какой-то подвох: не каждый день Долмацкая зазывает к себе в гости. Просто пригласить на чай - дело не в духе дочери Барона. Но в принципе, он был рад встретиться с подругой, всё же не виделись они довольно давно. Мысли и предположения роились в голове, точно муравьи в муравейнике. Серафима - слишком непредсказуемая особа, чтобы хоть одна догадка оказалось ключевой. Оставалось просто прийти в особняк Долмацких и узнать всё от самой девушки. Вскоре Тимофей оказался у витиеватых кованых ворот особняка и немного растерянно посмотрел на них. Вот ворота для въезда, вот калитка для прохода на территорию. Между ними на одном из столбов имелось место для принятия электронного ключа, который, собственно, у Зверева отсутствовал. Зато чуть выше была кнопка звонка. Не успел парень протянуть руку к кнопке, как из здания выскочил силуэт и направился к воротам. В силуэте Тимофей с легкостью узнал Серафиму, которая быстро подошла к калитке и, улыбнувшись, отворила металлическую дверцу. – Приветствую, - поздоровалась Долмацкая, а потом убрала волосы с лица. – Почему ты не написал, что подошёл? – Привет, - улыбнувшись в ответ, произнёс Тимофей и зашёл на территорию. – Да так получилось. Юноша повёл плечом, а Серафима жестом поманила друга за собой ко входу. Тимофей кивнул, поравнялся с девушкой и нетерпеливо спросил: – Ты же не просто так меня позвала, я прав? Серафима косо глянула на Тимофея, а в её голубых глазах проскользнули хитрые искорки, на миг осветившиеся фонарём, висящим над дверью. Тимофей вопросительно изогнул левую бровь, но, не получив ответа, вздохнул. Подростки вместе прошли в большой холл. Зверев огляделся, скидывая капюшон. – Разувайся, проходи, - скидывая обувь, пригласила Серафима и направилась куда-то вперёд по коридору. Тимофей последовал примеру подруги и поспешил за ней, нагнав и теперь идя почти наравне с ней. – Серафима, из тебя очень хорошая интриганка, но ты меня уже пугаешь, - осторожно сказал Тимофей, но ему в ответ был лишь тихий смешок. – Ты издеваешься? Зверев нахмурил брови. Всё это ему действительно начинало не нравиться. Зачем он вообще сюда пришёл? Серафима бросила озорной взгляд на спутрика через плечо. – Неужели ты меня боишься, Ликой? – Я в жизни повидал многое, так что нет, - он мотнул головой, взглянув на Серафиму, которая вновь повернулась к нему затылком. – Но я уверен, что ты меня не просто на званый ужин позвала. – Какой ты догадливый, - всплеснула руками Сима и негромко рассмеялась. Парень и девушка зашли в гостиную, где на небольшом стеклянном столе стояло две чашки, чайник и тарелки с всякими сладостями. – Пойдём чаи гонять, - со смешком пригласила Серафима, приземляясь на диван и закидывая ногу на ногу. – Ты пользуешься тем, что Клим неревнив, - покачал головой Тимофей и сел напротив девушки в кресло. Долмацкая тихо рассмеялась и закатила глаза, поправив немного влажные от капель дождя тёмные волосы. – Ты слишком самоуверенный, Тим, - хмыкнула она и разлила чай по чашкам. После этого девушка взяла свою чашку, сложила ноги по-турецки и с самым умиротворенным видом отпила горячий напиток. – Как поживаешь, Ликой? Непривычное обращение, вызывающее двоякие воспоминания, заставило Тимофея рывком поднять взгляд на Долмацкую. Девушка посерьезнела. Она поняла, что нужно прекратить тянуть кота за хвост, иначе доверие Тимофея может улетучиться. – Мне нужно с тобой серьёзно поговорить, - не дождавшись ответа на предыдущий вопрос, нервно выпалила Сима. Ей было необходимо собрать волю в кулак, убедить Тимофея. – Попробуй, - настороженно кивнул Зверев, внимательно наблюдая за каждым действием Серафимы, каждым изменением на её лице. – Мне нужно, чтобы ты мне снова помог в одном дельце, - на одном выдохе произнесла Долмацкая. Напряжение на лице Тимофея сменилось хмуростью. Он завязал с криминалом, воровством и прочим. И соглашаться на эту авантюру не хотел. В его глазах проскользнуло осуждение, и Зверев недовольно исподлобья посмотрел на Серафиму. Парень разомкнул губы, чтобы ответить явно что-то резкое и возмущенное, но Долмацкая оказалась быстрее: – Тим, мне очень нужна твоя помощь, ситуация донельзя серьёзная… – Я завязал с криминалом и слышать ничего не хочу, - отрезал парень. Он себе поклялся, что ни во что больше не вляпается, потому что если раньше он лез на рожон, чтобы получить доверие матери, то сейчас ему это не нужно. Друзья, семья, девушка - всё это доставляло и без того достаточно эмоций, лишний адреналин ему к чёрту не сдался. – У меня нет другого человека, которому я могла бы так доверять, Тим, - серьёзно произнесла Серафима, тоже нахмурив тонкие брови. Немного подумав и помолчав, Долмацкая не обнаружила изменений во взгляде и на лице друга, потому вздохнула. – Войди в моё положение, Тимофей. Помочь просил старый хороший друг отца, дело сложное… Я одна не справлюсь. Серафиме было сложно это признавать. Она всегда справлялась со всем самостоятельно, но тут неизведанная почва и действительно непосильная ей в одиночку задача. Ей необходима помощь Тимофея. – Ты же понимаешь, что я не могу на это пойти, - медленно произнес юноша, глядя куда-то на стол. – И ты понимаешь, что я не могу на это не пойти. В конце концов, что ты скажешь Климу, если меня укокошат? - цыкнула Долмацкая, нахмурившись. Видимо, в парне проснулась совесть или жалость, потому взгляд не был столь принципиальным. Тимофей рассеянно посмотрел на своё отражение в поверхности чая. Нет, жалость Серафима ненавидела больше всего, но, кажется, её давление начало работать, потому Долмацкая не отказалась от своих слов. Тимофей выпрямился, и его губы тронула легкая усмешка. – Неужели Серафима Платоновна и с чем-то не справится, - утрированно изумлённо протянул он. – Да ещё это напрямую признаёт! Я поражен! Ну очевидно, Зверев не сдержал острот. Серафима на мгновение пожалела о своих словах. – Тимофей, не беси меня, - пригрозила Долмацкая. – Если вспомнить, при первой встрече ты попросту вырубила меня, так что не буду рисковать, - Зверев ехидно усмехнулся и уточнил, – Что, прям совсем не справишься без меня? Серафима задохнулась от возмущения и, схватив с дивана подушку, запустила её в юношу. Снаряд угодил точно в цель: Тимофей покачнулся, расплескав свой чай, и выругался. – Зверев, ещё слово, - рыкнула она и снова села удобнее, пока Тимофей отплевывался от брызнувшего в лицо кипятка и подбирал со стола салфетки. — И мое терпение иссякнет! – Ладно, выкладывай своё дело, - вытирая футболку, недовольно буркнул собеседник. - Помнишь, в Клыково приехала труппа артистов? Они въехали в реконструированный цирк, чтобы дать представление. - Пьеса «Падение карточного дворца»? Наслышан. Димка все уламывает меня туда сходить, потому что один там уснёт, а Карина ему этого не простит. Говорят, глава труппы - необычайно талантлив и все писал сам, а актёры сами шли к нему, надеясь получить роль. Честно, вообще в это не верю. Слишком быстро к нему слава пришла для того, кто лишь недавно заявил о себе. Почему какому-то старику есть до этого дело? - В этом и заключается наша задача. У этого самого старика в этом театре пропал сын, прямо во время выступления. Старик клянётся, что позже видел его, но пересечься так и не смог, потому что его сын вечно избегал с ним встречи, а вскоре и вовсе исчез. Но далеко от труппы не отходил. - Вау, нам надо отыскать фанатика и вернуть его домой? Я уже думал, что мне придётся что-то взламывать. - Взламывать придётся, — Серафима вздохнула. — Потому что люди заказчика видели его сына уже здесь, в Клыково, опять рядом с театром уже после того, как труппа сюда въехала. И нам надо выяснить, как он с ней связан. Желательно завтра перед представлением. - За какие шиши? Я в этот гадючник не полезу! - За такие. Серафима наклонилась и выудила из-под стола чемоданчик, открыла его и повернула к Тимофею. Зверев удивленно распахнул глаза, и Долмацкая кивнула на лежащие стопки банкнот. - Это аванс. Столько же получим, когда вернём блудного сына домой. Ты в деле? - Хоть не воровство… Ладно, я согласен. Излагай свой план. На следующий день после уроков Тимофей спешил к кафе "Одноглазый валет", где они с Серафимой договорились встретиться. Шагая, Зверев оглядел себя и в голове припомнил всё, что взял с собой в небольшой поясной сумке: чёрная маска с прорезями, набор отмычек. Спортивные штаны чёрного цвета, такие же кроссовки и футболка сейчас были прикрыты для вида цветной курткой, чтоб не вызывать лишних подозрений. Ничто не стесняло движений. Сердце почему-то билось чаще, ладони потели. Тимофея невольно охватывало какое-то волнение, ведь он давненько не занимался подобными авантюрами. У входа в кафе, подняв взгляд, Зверев увидел Серафиму. Её «вылазный» чёрный костюм ничем не отличался от прежних: облегающие брюки, широкий ремень со множеством кармашков, водолазка. Тёмные волосы стянуты в высокий хвост. – Погнали, Ликой? - усмехнулась Серафима, на что Тимофей недовольно фыркнул. - Сегодня только осматриваемся. Налёт совершим после сбора информации. – Я сейчас развернусь и уйду, если продолжишь мной помыкать, - пригрозил он. — И вот только назови меня так ещё раз! Конечно, он бы уже не ушёл: раз пришёл, пообещал помочь, значит, назад пути нет. Юные нарушители закона отправились к театру, где обосновался приезжий цирк. Цирк являл собой здание старого театра, который около семнадцати лет назад сгорело по невыясненным обстоятельствам. Кто-то говорил, что причиной была сигарета, кто-то утверждал, что всё дело рук ведьмы, порча и прочее - одно предложение смехотворнее другого. Тимофей подозревал, что тут как-то замешаны Огненные волки, но смысла выяснять это уже не было. Некогда чёрное от копоти здание сейчас сияло белизной и чистотой: свежеотштукатуренные стены приветливо зазывали зрителей разноцветными рисунками и афишами. Над главным входом возвышались четыре огромные светящиеся по вечерам разноцветные неоновые буквы: цирк. Тимофей хмыкнул и глянул на Серафиму, которая будто с досадой поглядела на это слово. Видимо, и она не верила, что здесь царят какие-то мистические загадки - месте смеха, детства, весёлых клоунов и ловких акробатов. – Думаю, сейчас репетируют перед вечерним представлением, - тихо произнесла Долмацкая. – С другой стороны есть чёрный ход. – Значит, нам туда, - улыбнулся юноша и направился в обход. Наравне с ним пошла и его подельница. Они шли прямо по жухлой, влажной после дождя траве. Обойдя здание, ребята обнаружили серебристую металлическую дверь. Сима прищурилась, окинула ее оценивающим взглядом и недоверчиво приподняла бровь: – Никакой сигнализации. Как будто нас ждали, честное слово, - напряжённо произнесла девушка и подошла ближе к двери. - Откроешь? - Обижаешь. Пусть дверь и не деревянная, но замок-то, к слову, самый простецкий. Тимофей выудил из сумки отмычки и, недолго провозившись с замком, наконец добился нужного результата: послышался громкий щелчок. Парень толкнул дверь, и она тяжело, с пронзительным скрипом открылась, пропуская авантюристов в тёмный узкий коридор с множеством дверей. Лишь справа от двери наверху было небольшое окошко с мутным стеклом, которое еле пропускало свет. Так что в коридоре царила темнота, из-за дневного света казавшаяся особо непроглядной. – Как будто эту дверь никто не открывает, - Тимофей перешагнул порог. За ним прошла Серафима, которая закрыла дверь. Оказавшись в кромешной тьме, Тимофей достал из кармана телефон и включил фонарик. Серафима, оглядевшись, жестом руки поманила Зверева за собой и, ступая беззвучно, как кошка, направилась вперёд. Тимофей отправился следом. В здании царила тишина, хотя, согласно расчётам, через четыре часа начнется долгожданное вечернее выступление. Но, вопреки ожиданиям, цирк будто вымер. Поблизости не раздавалось ни звука, шороха или голосов. Обстановку немного разряжали только шаги незваных гостей по полу коридора. – Где тут суетливые актёры, репетирующие текст? - Тимофей настороженно огляделся. – Без понятия. Тут как будто все вымерли, - тихо ответила Серафима, напряжённо прислушиваясь. – Зато нам никто не помешает найти пропажу. Если, конечно, она здесь. Внезапно одна приоткрытая дверь от шагов подростков скрипнула. Оба от неожиданности испуганно замерли и повернули головы. Их взору предстало новое помещение. Тимофей несмело просунул туда голову и, успокоившись, присвистнул. – Сима, насколько реально, что труп его сыночка спрятан в подсобном помещении? Серафима смешливо фыркнула и, подойдя к Тиму со спины, заглянула в помещение через его плечо. – Почему труп? - цыкнула она на друга. Тот в ответ лишь повёл плечом и перешагнул очередной порог. Ребята оказались в огромной комнате с не менее огромными стеллажами, стоящими вдоль стен. У потолка с одной стороны нашлись крохотные окошки, через которые кое-как пробивался свет с улицы. На стеллажах лежали балетные пачки, кольца для юбок, наборы с кеглями, коробки с пластмассовыми шариками, веревочные лестницы. А на полу стояли различные декорации, сундуки и картонные коробки. Основной ассортимент для работы. Серафима пошла вдоль стеллажей, включив свой фонарик и с любопытством разглядывая находки, а Тимофей скрылся где-то за фанерной декорацией в виде ракеты с круглым прорезанным иллюминатором. Девушка еле ступала. В тишине её едва слышные шаги раздавались чуть ли не эхом, ударяли по ушным перепонкам, будто весь воздух замер. Она остановилась у одной картонной коробки и заинтересованно наклонилась. Вдруг из-за ракеты донёсся восхищённый возглас. Он раздался в тиши так неожиданно, что Серафима резко выпрямилась и молниеносно обернулась по направлению к источнику голоса, готовясь к обороне. Из иллюминатора выглянул Тимофей с красным бутафорским носом, нахлобучивающий на тёмные волосы рыжий кудрявый парик. – Ты посмотри! — восхищенно воскликнул он. – Тебе костюм клоуна не нужен, Зверев, - недовольно шикнула Долмацкая, потерев переносицу. – Мы вообще-то сюда не за этим пришли… – Да это моя детская мечта - побывать за кулисой цирка! - воодушевленно выдохнул Тимофей, но экипировку клоуна с себя все-таки послушно стащил, снова скрываясь из виду. Чего греха таить, Сима и сама любила в детстве цирк, а побывать в этом царстве творчества тоже было её мечтой. Но девушка мысленно себя осадила: не сейчас, не время. Пробормотав что-то невнятное, но осуждающее в адрес Тимофея, Серафима вернулась туда, где бродила, но задела плечом одну большую картонную коробку, которая стояла на какой-то цветастой, поменьше. Коробка упала, рассыпав на каменный пол шарики, кегли, упаковки с воздушными шариками, подняв невероятный грохот. Подростки окаменели и прислушались. Шагов нет… Тут прямо из цветастой коробки стала доноситься мелодия старой музыкальной шкатулки. Музыка казалась громкой, и Серафима медленно отступила назад. Тимофей спешно вышел из-за фанерной ракеты и шагнул к ней. - Что такое? — встревожился он. Мелодия затихла. Серафима недолго помолчала, а затем выдохнула с нескрываемым облегчением и решительно приблизилась к скрытой шкатулке. - Все в порядке. Испугалась какой-то детской песенки… И прямо в этот момент из коробки выскочила старая полуметровая тряпичная кукла. Серафима звонко взвизгнула и отпрыгнула назад, чудом не снеся Тимофея, а сам Зверев едва не упал и упёрся ладонью в стену, смачно ругнувшись. Платье куклы было кое-где порвано, голова «облысела», показывая грязный местами тканевый затылок. – Твою мать, - в сердцах бросила Серафима, положив ладонь на грудь, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. – Предлагаю отсюда свалить, - выдохнул Тимофей. – Трупом тут не пахнет, а живых, кроме нас, тут никого нет. Так себе местечко, сюда лучше потом сразу с полицией нагрянуть. - Сейчас ещё немного комнат осмотрим, — возразила Серафима, выходя обратно в коридор дверей. — И тогда точно все. Тимофей поспешил за ней, пока что-то ещё тут не задел и не снёс. – Следующая наша станция - ближайшая открытая дверь, - он торжественно дёрнул первую попавшуюся ручку. Последующие комнаты тоже казались запущенными, пусть и довольно убранными - похоже, труппа въехала не так давно, но обжиться не успела. Тимофей и Серафима нашли и комнату со страховочными сетками, и пустые гримерки. Пустым было абсолютно все: в крыле для персонала не было ни души. Наконец они подобрались к последней двери, самой неприметной. Изначально они прошли мимо неё, но Серафима, уже на обратном пути вовремя её заметила. Долмацкая дёрнула ручку, но открыть не смогла. - Закрыто, — изумилась девушка. — Это первая закрытая. - Правда? — Тимофей тоже не смог скрыть удивления, но затем равнодушно крутанул в руке отмычку. — Значит, скоро станет открытой. Со взломом снова не возникло проблем. Как только Тимофей справился с замком, подростки уверенно шагнули внутрь, но тут же ошарашенно остановились. Сначала оба решили, что перед ними предстали люди. Но за дверью оказалось помещение с множеством обычных манекенов, выстроенных рядами и освещаемых как раз только светом чужих фонариков. Между ними было что-то вроде прохода, разделяющего ряды кукол на две части. Тимофей с Серафимой переглянулись и осторожно двинулись в проход. Кругом было множество самых разнообразных костюмов: Мальвина, Пьеро, Арлекин, какая-то розовая принцесса, фея… Костюмы были дорогими, яркими, со всевозможными украшениями. Кожа манекенов отдавала почти реалистичным румянцем, от некоторых даже доносился лёгкий шлейф духов. Серафима оторвалась немного вперед и остановилась у одного из манекенов, стоящих у стены. Это была девушка с кудрявыми блондинистыми волосами в ярко-голубом платье с пышной юбкой и всевозможными рюшами. В ушах сверкали серьги с яркими драгоценными камнями. На рука блистало кольцо из такого же набора Сима едва коснулась кончиками пальцев тыльной стороны ладони манекена. - Так я и думала, — пробормотала она себе под нос. — Подделка. — Долмацкая нахмурилась, но вовсе не из-за этого. Искусственная бархатная кожа отдавала человеческим теплом. Внезапно позади раздался грохот. Серафима молниеносно повернулась. Рослый мужчина, одетый в красный сюртук с узорами-ромбами и чёрные панталоны, закрыл ладонью Тимофею рот и нос. Зверев в ужасе вытаращил глаза и начал дергаться, пытаясь вырваться из чужой хватки, но силач прижал его к своей крепкой груди спиной. Огненный волк извернулся и с силой саданул кулаком под рёбра неожиданному врагу. Мужчина словно не почувствовал боли. Он схватил железной хваткой Тимофея за плечо и отшвырнул в стену. Тимофей, рассыпав возле себя яркие искры от удара, с болезненным вскриком рухнул в углу, но тут же поднялся, пошатываясь. Громила двинулся к нему. Тимофей вскинул руки, чтобы призвать огонь, но ничего не успел сделать: враг неожиданно быстро подскочил к нему и с силой сжал запястья, заставив Зверева закричать. Серафима смогла опомниться только от его крика. Она хотела броситься на помощь, но Тимофей повернулся к ней и хрипло рявкнул: – Беги отсюда, идиотка! Ты его не оси… Здоровяк схватил Тимофея за волосы и со всей дури ударил его головой об стену. Зверев обмяк. Серафима остолбенела от ужаса. Но стоило неизвестному к ней повернуться, ноги сами понесли её к выходу. Однотипные отворённые двери проносились мимо, впереди маячил тупик, и Долмацкая уже приготовилась выбивать дверь с набегу. Она не знала, кто это был. Но она обязательно позовёт на помощь, потому что в одиночку она Тимофея не спасёт. Ей нужна помощь. Вот только бы добраться сначала до улицы! Послышались шаги. Серафима резко затормозила у самого выхода и в отчаянии прошептала: - Нет… Нет-нет-нет! Ты… Ты была не здесь, ты была прямо за мной! Из передней двери, двери у самого выхода, неспешно вышла та самая Голубая Фея с драгоценными камнями. Она вышла боком, медленно повернулась к Серафиме, которую уже охватила животная паника. Она оказалась рядом одним прыжком. Серафима не успела среагировать, а её уже одной рукой ухватили за волосы, а второй зажали рот и нос. Долмацкая отчаянно вырывалась, кусалась, но держала незнакомка крепко и силком потащила обратно в темноту, вопреки её сопротивлению. На улице Клыково все было так же тихо. Никто не видел, как два подростка проскользнули в театр. А потому никто не обратил внимания на то, что из цирка они не вышли.