Межкультурные коммуникации

Стоило ожидать, что, когда последние новости с Земли дойдут до научной станции «Дельта-4», разразится гром. Мама, растрёпанная и слегка чумазая, смотрела на Аманду одновременно с ужасом и яростно. — Он должен был немедленно вернуться, — наконец сказала она, завершив этими словами длинный монолог об уровне безопасности в самом сердце Федерации. — У папы экспедиция, — ответила Аманда, — важная. Мама поджала губы. Сама работая помногу месяцев в глубоком космосе, она была убеждена, что супруг должен срываться на Землю по любому поводу — просто на том основании, что он ближе. И неважно, что это «ближе» — всё равно на расстоянии дней пути. — А я в полном порядке. И Роза постоянно забегает, она бы точно подняла панику, если что-то пошло не так. Этот аргумент подействовал, и дальше мама с увлечением принялась рассказывать о буднях археологической экспедиции. Под конец вздохнула и добавила: — Кажется, на Новый год опять не выберусь. Простишь меня? Мама с папой оба переживали из-за Рождества и Нового года. Праздновать их вместе было тёплой семейной традицией многие годы — оба родителя выбирались из любых экспедиций и миссий, чтобы оказаться на Земле к концу декабря. Но, к счастью, Аманда была уже достаточно большой девочкой, чтобы найти себе компанию на праздники. — Хорошо, что у тебя есть Роза, — сказала мама. — Передавай ей от меня привет и много-много поцелуев. Аманда отключила терминал, прижала ноги к груди и поморщилась. На всех стрессах последних дней цикл сбился напрочь, и теперь месячные нагрянули внезапно, без предупреждения и болезненно, заодно принеся с собой плохое настроение и грусть. В аптечке, конечно, лежал гипо, устраняющий все симптомы, но у Аманды была на препарат специфическая реакция. Обниматься с унитазом совершенно не хотелось, даже если бы это значило скорейшее избавление от боли и дурного настроения, так что она предпочла набрать на репликаторе код горячего шоколада. Шурак пару дней назад сбросил ей обещанную первую книгу из серии «Лжецы в космосе», и чтение оказалось увлекательным. Инопланетная литература, конечно, воспринималась, как всегда, странно — даже при переводе на стандарт оставалось множество непонятных моментов, сюжет развивался по непривычным законам. Не говоря уже о том, что андорианцы в последние лет тридцать увлеклись аллитерацией и тавтограммами: воспринимать текст, где в каждом предложении слова начинались с одной и той же буквы, было временами мучительно. Но автор как-то очень неожиданно показывал людей — в его глазах они были загадочной и опасной расой. Один из главных конфликтов романа строился как раз на том, что андорианец полностью верит словам своей подруги-землянки, а она ловко использует свою способность скрывать эмоции, чтобы манипулировать им. За чтением пролетело несколько часов, и Аманда с удивлением увидела, что уже девять, когда подняла глаза от падда. Уже девять — а значит, время собираться и идти на прогулку. Впервые эта идея не обрадовала. Выходить из дома, двигаться, говорить — всё это казалось невыносимым. Аманда с радостью осталась бы на диване с пледом, шоколадом и паддом. Но посол Сарек был не тем, кому можно позвонить по коммуникатору и сказать, что она плохо себя чувствует. Собственно, у неё не было никакой возможность связаться с ним. И, хотя не существовало никаких договорённостей, она не могла позволить себе просто не прийти. Пришлось откладывать книгу и падд, вылезать из-под пледа и собираться, утешая себя мыслью о том, что ходьба полезна, и вообще, часок на свежем воздухе — и всё пройдёт. Убеждения шли туго. Самой себе в зеркале Аманда показалась неповоротливым бегемотом, и любимый ковроподобный шарф только усугубил ситуацию. Надо было воспользоваться лекарством. Подумаешь, пара минут тошноты — зато потом никаких проблем. Но лекарства не хотелось, хотелось солёного сыра. И убивать. Дождя не было, даже облака почти развеялись, и в небе висел узкий серп убывающей луны. Посол Сарек ждал на уже привычном месте, на другой стороне дороги, неподвижный и незаметный в полутьме. Когда Аманда закрыла дверь, он сделал шаг вперёд, поднял ладонь в приветственном жесте и спросил: — Желаете ли вы сегодня также изменить маршрут нашей прогулки? Логично. В прошлые дни шёл дождь, поэтому они наблюдали его молча и почти неподвижно, а сегодня осадков нет — значит, время куда-то идти. И в последний раз Аманда сказала, что гулять по дипкварталу ей надоело. — Если вы не возражаете… — сказала она нетвёрдо. На разговоры тоже не тянуло, а уж на чёткий выверенный обмен информации с вулканцем — тем более. Посол выразительно поднял бровь, обозначая таким образом удивление. — Давайте дойдём до парка Свободы? Посол согласился, и они неторопливо пошли к выходу. Аманда спрятала руки в карманы — было холодно, или ей это только казалось. Живот противно и утомительно ныл. Но ходьба действительно улучшала ситуацию, во всяком случае, отвлекала. Наверное, на полпути к парку Аманда повернула голову и поймала направленный на себя внимательный взгляд. Обычно посол предпочитал смотреть на дорогу или строго на интересующие его объекты. Под его взглядом Аманда поёжилась. — Ваше состояние удовлетворительно, мисс Грейсон? Первым порывом было сказать: «Да, конечно», — но вспомнились «Лжецы в космосе». Для человека формальный вежливый ответ на такой вопрос — норма. Для андорианцев — ложь. Для вулканцев, которые считывают эмоциональный фон даже на расстоянии, наверняка, тоже. Не сбавляя шага, Аманда озвучила эти мысли — как есть. Выслушав их, посол заметил: — Оценку человеческой расы как лживой я нахожу излишне категоричной и не соответствующей действительности. Однако вы правы в том, что манера пси-нулевых рас искажать информацию для вулканцев непонятна. При этом я понимаю теоретическую концепцию лжи как сокрытия либо искажения информации и в целях эксперимента дважды прибегал к ней в ходе коммуникации с людьми. — И… как вам? — не удержалась от вопроса Аманда. — Не понимаю вашего вопроса. — Вы нашли ложь… полезной? — она успела на ходу придумать аналог вопроса: «Что вы почувствовали?» — С функциональной точки зрения на кратковременный отрезок времени — утвердительно. В долгосрочной перспективе — отрицательно. — Всё тайное становится явным. У нас есть такое выражение. — Полагаю, это утверждение верно с большой вероятностью. — Можно спросить… о чём вы лгали? Ничто в выражении лица посла не изменилось. Было невозможно угадать, оказался ли вопрос неприятным или неловким. — Первый раз: я ответил утвердительно на вопрос вице-адмирала Балены, нахожу ли я вкус земных томатов привлекательным. Это ложь. Второй раз: на вопрос мистера Андресона, одного из представителей министерства культуры Земли, знаком ли я с земной поэзией двадцать второго века, я ответил отрицательно. Это тоже ложь. Всю тираду посол произнёс ровно и спокойно, словно давал отчёт. — Во втором случае, — продолжил он после небольшой паузы, — ложь не привела ни к каким последствиям. В первый — на следующей нашей встрече вице-адмирал предложил мне на обед томатный суп, употребление в пищу которого я нашёл отрицательным опытом. Аманда чуть не хихикнула вслух, вообразив себе вулканца, который с каменным лицом давится помидорами, пожиная последствия первой в своей жизни лжи. — Также я сделал наблюдение, — продолжил посол, — что многие земляне вместо лжи прибегают к другим способам сокрытия информации, например, к смене темы разговора. — И я это только что проделала, — виновато призналась Аманда. Они уже дошли до парка, начавшего облетать, но ещё густого и пышного, и брели по одной из закатанных в полипласт дорожек. Аманда подумала, что стоит прийти сюда ещё раз недели через две, когда листья осыпятся и будут шуршать под ногами. — Утвердительно, — сказал посол. — Моё состояние… — на самом деле, стало гораздо лучше. Но всё же не подходило под категорию «удовлетворительно» в вулканском понимании этого слова. — Моё состояние не идеально, но это поправимо. И не стоит внимания. — Почему вы не прибегли к лечению? Аманда ответила правду: — Не захотела. — Нелогично. Ваш пульс замедлен на двенадцать целых пятнадцать сотых процента по сравнению с обычным при сходной кардиологической нагрузке. Вы получили повреждение, приведшее к слабому кровотечению. Отказ от лечения нелогичен. Мисс Грейсон, я не понимаю причины вашей реакции. Что именно в моих словах вызвало у вас смех? Аманда не могла остановиться и, к своему стыду, должна была признать, что удивление посла только делает ситуацию ещё смешнее. — Мисс Грейсон, я вынужден усомниться в том, что ваше психическое состояние стабильно. Она всё же сумела перестать смеяться — посол выглядел настолько обеспокоенным, насколько это вообще возможно для кого-то с вулканской мимикой. — Простите. — Извинения нелогичны. — Это всё нелогично. Нет, — Аманда покачала головой, плотнее кутаясь в шарф, — просто моё недомогание… естественно и обусловлено особенностью физиологии людей, точнее, женской репродуктивной системы. Оно не нуждается в обязательном лечении. После паузы посол наклонил голову и произнёс: — Я понял. Мисс Грейсон, если ваше физическое состояние неудовлетворительно, разве не логично было бы экономить энергию? — И отказаться от прогулки? — уточнила она. — Утвердительно. Ненадолго они остановились, и Аманда испытала резкий (как сказали бы некоторые, нелогичный) приступ смущения. По правде говоря, объяснить своему собеседнику суть менструации было бы в десять раз проще, чем этот выверт сознания. Так что она озвучила самую простую часть: — У меня не было возможности предупредить вас о своём… самочувствии. Ну вот, она практически признала вслух, что эти прогулки — небольшой ритуал, а не занятная случайность, совпадение, приводящее к тому, что они раз за разом встречаются по вечерам на улице. — Я должен признать, что не уделил этому факту должного внимания. Если для вас это будет удовлетворительно, то я немедленно передам вам код своего коммуникатора и зафиксирую код вашего. Логично. Она заметила, что у них нет возможности связаться — он предложил обменяться кодами. И всё равно это казалось странным, неловким и неожиданным. Они ведь даже не были приятелями — просто гуляли по вечерам, чаще всего в молчании. Обмен кодами доступа — это какой-то очень уж стремительный шаг вперёд. В несколько заторможенном состоянии Аманда записала код и поделилась своим. Посол серьёзно кивнул и заметил, что теперь в случае неудовлетворительного состояния здоровья или по иным причинам Аманда сможет с ним связаться. Но, честно говоря, она сомневалась, что воспользуется возможностью. Ей нравилось их с послом Сареком ненавязчивое… взаимодействие, иного слова и не подберёшь. Не общение как таковое, а разделённое на двоих созерцание. Но она сомневалась, что выдержит более тесный контакт с вулканцем. В этом плане даже с Шураком, от людей весьма далёким, дружить было значительно проще. Из личного дневника наблюдений посла Вулкана на Земле Сарека Звёздная дата: 134353.95 Дата по земному календарю: 2226.09.22, 22:52:05 На Земле действует система выходных дней, суть которой заключается в том, что люди отдыхают по расписанию, а не в соответствии с потребностями тела и разума. Данная концепция кажется мне нелогичной, и до сих пор избегал её упоминания в дневнике, поскольку намеревался лучше с ней ознакомиться и понять. Для 54,56% населения Земли выходные приходятся на одни и те же дни недели — это двое последних суток каждого календарного периода длительностью в семь земных суток. Даже те люди, которые не имеют установленных выходных, склонны, по моим наблюдениями, избегать решения вопросов в последние 0,43% дня, предшествующего первому выходному. Так, сегодня вице-адмирал Балена отказался рассматривать заключение научной комиссии о добыче дилития с аргументом: «Всё-всё, давайте в понедельник!» Вопреки ожиданиям, его позицию поддержал мистер Теодор Ройс, который сказал: «Правда, посол, давайте после выходных, никуда от нас этот отчёт не убежит». Что, надо признать, одновременно верно и бессмысленно, поскольку: да, отчёт не может убежать в силу отсутствия у него двигательных функций, но невозможность отчёта куда-либо удалиться никоим образом не может служить аргументом для рассмотрения его в другое время. В выходные наблюдается существенное (по неточным оценкам, основанным на личных наблюдениях, на 45%) снижение деловой активности при возрастании на 37,4% активности развлекательной, транспортной, культурной. Как сообщила мне мисс Грейсон, земляне считают лучшим видом отдыха смену деятельности, а не прекращение таковой, и именно в выходные это наблюдается наиболее наглядно. Звёздная дата: 134354.91 Дата по земному календарю: 2226.09.23, 21:49:36 Считаю своим долгом зафиксировать в дневнике инцидент, который произошёл сегодня в 18:53:22 между мной и первым атташе М’Коваром. В рапорте Высшему Совету Вулкана я, разумеется, также привёл его детально. Суть инцидента: первый атташе М’Ковар выразил недовольство моими действиями на посту посла Вулкана и сообщил, что находит моё эмоциональное состояние неудовлетворительным. Я указал на ошибку в его логике и наблюдениях, однако это не привело к перемене его мнения. Далее я привожу фрагмент диалога между мной и М’Коваром. М’Ковар: «Живите долго и процветайте, посол Сарек. Имеется ли у вас две минуты сорок две секунды времени для приватного разговора со мной?» Я: «Живите долго и процветайте, первый атташе М’Ковар. Утвердительно». М’Ковар: «Посол Сарек, к сожалению, должен отметить, что, по моим наблюдениям, ваша эффективность должна была снизиться на пять целых семьдесят четыре сотых процента». Я: «Отрицательно, я не наблюдаю снижения эффективности. Поясните, чем вызвано ваше предположение» М’Ковар: «Вы тратите ежедневно от тридцати шести минут двадцати трёх секунд до восьмидесяти двух минут шестнадцати секунд на нелогичное взаимодействие с землянкой». Я: «Ваши расчёты верны. Но ошибочно предположение, что данное взаимодействие отрицательно сказывается на моей эффективности. Также вы ошибаетесь, называя данное взаимодействие нелогичным». М’Ковар: «Я не усматриваю в нём логики». Я: «Изучение человеческой культуры и построение коммуникаций — одна из задач нашей миссии. Мисс Грейсон, во-первых, представитель человеческой расы, во-вторых, специалист по межкультурным коммуникациям, взаимодействие с ней полезно и повышает эффективность моего функционирования в человеческом социуме». М’Ковар: «За последние восемнадцать целых пять десятых суток я девять раз был свидетелем разговора, касающегося вашего взаимодействия с человеческой женщиной. Существует предположение, верность которого я оцениваю в шестьдесят семь целых восемнадцать сотых процента, что ваше взаимодействие выходит за рамки словесной коммуникации». Я: «Данное предположение ошибочно, и я не наблюдаю оснований для того, чтобы считать его верным с такой высокой долей вероятности. Кроме того, я нахожу недопустимым повышенное внимание первого атташе посольства к приватным разговорам сотрудников. Также я должен сообщить, что наш разговор длится три минуты сорок девять секунд». М’Ковар: «В таком случае я завершаю его, но остаюсь при своём мнении. Живите долго и процветайте, посол Сарек». Я: «Живите долго и процветайте, первый атташе М’Ковар». Звёздная дата: 134356.00 Дата по земному календарю: 2226.09.24, 23:55:15 … Также будет полезно описать некоторые особенности нашего взаимодействия с мисс Грейсон и те размышления, на которые меня данное взаимодействие наталкивает. Сегодня на прогулке мисс Грейсон, очевидно, находилась в неудовлетворительном состоянии здоровья, однако не сочла возможным предпочесть отдых физической и умственной нагрузке. Одну причину она сообщила мне устно, другую, к моему стыду, я понял по её эмоциональному фону. Разумеется, в дальнейшем я буду укреплять ментальные щиты сильнее, чтобы подобного не повторилось, но эта моя ошибка привела к тому, что я лучше понял мотивацию поведения как людей в целом, так и лично мисс Грейсон. Первая причина заключалась в том, что у мисс Грейсон не было возможности связаться со мной и предупредить о невозможности совершать прогулку этим вечером. Это логично, поскольку до сих пор мы не обменивались кодами доступа коммуникаторов, и я немедленно исправил данное упущение. При этом должен отметить: хотя людям свойственна хаотичность и небрежность, они проявляют высокую степень обязательности даже в том, что не является их обязанностями. Вторая причина эмоциональна и требует более тщательной расшифровки. Мисс Грейсон испытывала неловкость, связанную с тем, что состояние её здоровья могло бы потенциально нарушить мои планы (то есть нашу традиционную прогулку) и огорчить меня. Очевидно, здесь наблюдается эффект переноса, при котором представитель эмоциональной расы приписывает своему коммуникационному партнёру эмоции, которые испытал бы сам в зеркальной ситуации. Таким образом я понял, что в случае, если я сам без предупреждения нарушу эту неформальную и не являющуюся обязательной традицию, мисс Грейсон будет огорчена. В исследовательских целях мне бы хотелось уделять больше внимания людям, с которыми я взаимодействую. Предполагаю, что анализ их эмоций подобным образом повысил бы мой уровень понимания особенностей поведения всех представителей расы как минимум на 17,4%. Но, с точки зрения этики, это недопустимо и потому невозможно.