Шпионский дрифт

      — Что вы здесь искали? — строго спросил Дин Жун, преграждая незадачливому секретарю путь к отступлению.       — Доклад, — повесив голову, негромко признался Чжао Линь. — Командующий Ван должен был подготовить доклад для господина министра к сегодняшнему совещанию. По вопросу влияния промышленного шпионажа на секретные разработки. Вот его и ищу. Этот доклад очень нужен господину министру, а поскольку командующий Ван… Ну, вы же сами знаете…       Объяснение было никудышним, потому что этот доклад Ван Чжи передал министру ещё на прошлой неделе. Значит, секретарь врёт, и совсем другие причины заставили его рыться в бумагах в чужом кабинете.       — Я знаю, что доклад давно уже у господина министра, — сдержанно усмехнулся Дин Жун, не отрывая пристального взгляда от побелевшего лица Чжао Линя. — Так что ты здесь искал? Даю ещё одну попытку и советую больше не врать.       — Я искал… одно дело… но его здесь нет…       Казалось, молодой секретарь совсем растерялся.       Дин Жун повидал на своём веку много разных преступников, включая тех, кто умел ловко притворяться невинной овечкой, но в случае с Чжао Линем было что-то, что заставило его усомниться в том, что перед ним стоит тот самый шпион, за которым охотился Ван Чжи. Слишком виноватая физиономия была у этого парня и слишком растерянные глаза. Он явно не ожидал, что кто-то поймает его на месте преступления, и не подготовил заранее кучу оправданий, как сделал бы опытный преступник. А что, если?..       Если у него есть босс, который использует его в тёмную?       — Что это за дело? — жёстко спросил Дин Жун, стараясь не упустить преимущества над растерявшимся противником.       — Там должно быть что-то про внутреннее расследование… Мне не следовало его читать. Только убедиться, что оно заведено меньше месяца назад, и там есть указание на уволенного секретаря Сян, моего предшественника.       — Не просто уволенного, а арестованного за шпионаж, — с усмешкой напомнил Дин Жун и, заметив, что Чжао Линь едва стоит на ногах и его лоб покрылся испариной, коротко кивнул на стул у стола для совещаний. — Сядь и рассказывай по порядку. Ты же не решил последовать его примеру?       — Я… нет, что вы, суперинтендант Дин! Я честный чиновник, я бы никогда… Хотя, понимаю, как глупо это сейчас звучит…       — Где ты взял ключ от кабинета?       — Ну… мне его дал коллега…       Казалось, что молодой секретарь разрывается между желанием оправдаться и страхом выдать своего сообщника.       — Кто этот коллега? Возможно, именно он — фигурант того дела, что ты не нашёл, Чжао Линь? Он решил тебя использовать, чтобы самому не засветиться?       Секретарь Чжао побледнел ещё сильнее и судорожно сжал в руке связку ключей.       — Отдай мне ключи и рассказывай всё честно. Иначе мне придётся сделать вывод, что обвиняемый в том деле — ты сам.       Дин Жун протянул руку через стол и забрал ключи. Видимо, это был третий экземпляр, который хранился в сейфе у начальника министерской канцелярии. Чжао Линь, повесив голову и избегая смотреть на Дин Жуна, покорно отдал ключи и шмыгнул носом.       — Да, ты влип, парень, — без всякого сочувствия сообщил ему Дин Жун. — И после того, как вчера командующий Ван был убит… Да, убит, потому что эта авария не была случайным дорожным происшествием. Так вот, теперь это дело будет тщательно расследовано, и любой, кто имел мотив от него избавиться…       — Я не виноват в этом! Матерью клянусь!.. — дёрнулся секретарь Чжао, но наткнулся на презрительный взгляд Дин Жуна, по-прежнему преграждавшего ему выход из кабинета, и безвольно плюхнулся обратно на стул. — Клянусь вам, я никого не убивал… я даже не знал… И мне очень жаль командующего Вана…       — Значит, твой сообщник использовал тебя вслепую? — вкрадчиво уточнил Дин Жун, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и его пленник расколется.       — Я даже не предполагал, что он меня использует, — буркнул Чжао Линь. — Он поручил мне ответственное дело, сказал, что нужно срочно найти документы, потому что от этого зависит важное расследование… Сказал, как мне отвертеться, если сержант Ляо меня здесь застанет. Он сказал, что никому нельзя доверять, потому что дело секретное и касается кого-то из Министерства, из высших чинов…       — Кто — он?       — Господин Фан. Заместитель главы канцелярии.       Дин Жун на ходу проанализировал сумбурную информацию, выданную секретарём Чжао, и сделал вывод, что этот вариант больше похож на истину. Старший секретарь Фан Цзао давно работает в Министерстве, имеет доступ ко многим секретным сведениям, и именно его учеником был погоревший на шпионаже секретарь Сян.       Дин Жун протянул Чжао Линю несколько листов бумаги и ручку со стола Ван Чжи и коротко велел:       — Пиши, как было дело. Максимально подробно.       — И вы меня отпустите? — секретарь Чжао с робкой надеждой посмотрел на грозного собеседника.       Дин Жуну не хотелось отпускать важного свидетеля, а возможно, и соучастника преступлений, но он понимал, что если сейчас задержать его и доставить к министру, слухи быстро расползутся по кабинетам, и главный подозреваемый может ускользнуть у него из-под носа.       — Я тебя отпущу, Чжао Линь. Если ты поклянёшься немедленно, никуда не заходя, отправиться домой, взять больничный и не отсвечивать в Министерстве в ближайшие два-три дня. А Фан Цзао позвонишь и скажешь, что поскользнулся на лестнице и так и не добрался туда, куда он тебя послал.       Чжао Линь горячо закивал, и уже через полчаса перед Дин Жуном лежала стопка исписанных чётким канцелярским почерком листов с подробным изложением взаимодействия двух подозрительных сотрудников секретариата. ***       Выставив вздохнувшего с облегчением Чжао Линя из кабинета, Дин Жун позвонил одному из своих сержантов и велел установить за этим парнем негласное наблюдение. Потом аккуратно сложил разбросанные на столе документы, в которых, конечно, не было никаких материалов по новому расследованию Ван Чжи, и включил компьютер.       Он знал, что его шеф, не особо доверяя бумагам, хранил важную информацию в запароленных файлах, доступ к которым не всегда имелся даже у доверенных лиц. Но на этот раз Ван Чжи передал ему пароли и разрешил использовать все свои наработки, предупредив на всякий случай, что его догадки могут оказаться ошибочными.       Как бы там ни было, замглавы канцелярии Фан Цзао числился в этой аналитике среди подозреваемых первой очереди.       — Командующий Дин… — в дверь кабинета несмело заглянула расстроенная физиономия сержанта Ляо, выполнявшего при Ван Чжи функции секретаря и, при необходимости, специалиста по компьютерам. — У вас всё в порядке? Вы неважно выглядите. Может, сварить вам кофе?       Дин Жун поднял от компьютера покрасневшие глаза и резко одёрнул подчинённого:       — Какой я тебе к чёрту командующий? Временно исполняющий обязанности. Тело командующего Вана ещё не обнаружено. — Он ответил бы именно так, если бы даже не знал, что Ван Чжи сейчас в безопасности и это всего лишь игра. Он не согласился бы занять это место, пока действительно не убедился, что Ван Чжи больше не вернётся. И нет, он не хотел думать о том, что сталось бы с Ван Чжи, если бы не его удача. — Давай сюда кофе, и покрепче.       Следом за сержантом Ляо в кабинет ввалился без стука усталый и раздражённый Цзя Куй.       — Сядь, — кивнул ему Дин Жун, а сам, встав из-за стола, переместился на своё привычное место на подоконнике, которое всегда занимал во время совещаний у Ван Чжи. Несмотря на отсутствие хозяина, его дух всё ещё витал в этом кабинете, заставляя подчинённых следовать привычным ритуалам. — Удалось что-нибудь узнать?       — Самосвал с пекинскими номерами А-сорок-пять девять-пять-восемь вчера после обеда заявлен в угон. Заявление подано хозяином. Машина принадлежит строительной фирме некоего господина Луна. Ничего подозрительного на него не обнаружилось — честный налогоплательщик и примерный семьянин. У водителя самосвала был выходной, но я всё равно попытался с ним связаться — и мне это не удалось.       — Есть вероятность, что никакого угона не было, и заявление в полицию сделано, чтобы создать себе алиби? — предположил Дин Жун. — Или этот водитель… как его, кстати, зовут? — угнал собственный грузовик и совершил на нём преступление?       — Больше похоже на второй вариант, — немного подумав, сказал Цзя Куй. — Но если так, то он всего лишь наёмный убийца. Его зовут Бу Шен, и ничего не связывает его с командующим и с Министерством. Я тщательно проверил. Парень вёл не самый законопослушный образ жизни, пару раз попадал в тюрьму за хулиганство и пьяные дебоши, но поводов для мести нашему шефу у него не имелось.       — Нужно непременно его разыскать. А сам грузовик?       — Грузовик тоже пропал. Не исключено, что после аварии этот тип на нём и смылся подальше от столицы. А может, бросил где-то в лесу, а сам дал дёру на попутках. Я уже разослал дорожной полиции ориентировки.       — Другие версии будем разрабатывать? Как считаешь, Цзя Куй? — Дин Жун решил на всякий случай посоветоваться с не менее опытным коллегой, хотя в глубине души был убеждён, что именно этот парень Бу Шен — тот, кто им нужен.       — Например, что водителя убили, чтобы завладеть машиной? — Цзя Куй скептически хмыкнул. — Это вряд ли. Намного проще было угнать бесхозный грузовик на стоянке. Но тогда Бу Шен бы не пропал так внезапно. Думаю, его наняли совершить грязное дело и заплатили хорошую сумму, чтобы можно было сбежать.       — Или пообещали заплатить… — задумчиво протянул Дин Жун.       Цзя Куй согласно кивнул, допуская и такую возможность. Но это означало, что ниточка к заказчику преступления оборвётся, и след приведёт в никуда.       — Что ещё? — спросил Дин Жун, тоже понимавший, каким тупиковым может оказаться этот след, если заказчик позаботился о том, чтобы избавиться от исполнителя.       — Машину командующего вытащили из оврага. Разбита в хлам… там просто нельзя было уцелеть… Но тело водителя пока не обнаружили. И да, на капоте отчётливо видны вмятины от грузовика и синяя краска. Если найдём машину Бу Шена, будет с чем проводить экспертизу.       Цзя Куй расстроено вздохнул, не пытаясь изображать невозмутимость перед давним соратником, и устало потёр лицо ладонью. Дин Жун никогда раньше не видел этого непробиваемого опера таким потерянным и, поколебавшись буквально пару секунд, осторожно тронул его за плечо.       — Пойдём покурим, Цзя Куй. Я знаю, что ты недавно бросил, но на всякий случай носишь заначку.       — Ты же не куришь, — удивился тот, но покорно поднялся и последовал за Дин Жуном из кабинета.       — Не курил до вчерашнего дня, — хмыкнул Дин Жун и умолк до того момента, когда они оказались на задворках здания Министерства, где иногда покуривали мелкие служащие, желающие посплетничать подальше от глаз начальства.       Цзя Куй молча протянул Дин Жуну пачку сигарет, но тот только мотнул головой и усмехнулся.       — Не хочу начинать, а то потом не остановлюсь. Мне нужно поговорить с тобой без свидетелей, а в Министерстве я уже ни в чём не уверен.       Цзя Куй сунул сигареты обратно в карман, подальше от соблазна, и недоверчиво прищурился.       — О том секретном деле, из-за которого командующий оказался на Миюньской дороге? Он никому не говорил, во что ввязался в последние три дня, но было очевидно, что это что-то важное… и опасное. Мне следовало его отговорить.       Приглушённый голос Цзя Куя выдал его горе и раскаяние, и Дин Жун окончательно решился нарушить указания своего шефа. Он был уверен в Цзя Куе и не видел смысла скрывать от него истинное положение дел.       — Тебе бы это не удалось. Никому бы не удалось, — Дин Жун сдержанно хмыкнул, зная, как никто другой, как бесполезно отговаривать Ван Чжи от опасного расследования. — Но тебе не в чем себя винить. И ты можешь оказать нам содействие, если поклянёшься держать в тайне всё, что я тебе сейчас расскажу.       Цзя Куй поклялся, и Дин Жун коротко рассказал ему о событиях вчерашнего вечера и проводимом им с Ван Чжи тайном расследовании.       По окончании этого рассказа Цзя Куй выглядел намного бодрее и был полон решимости разыскать шофёра грузовика, от которого должна протянуться ниточка к главному виновнику. Он предложил проверить также агента в Миюне, ради которого командующий направился в свою последнюю поездку, но это дело Дин Жун решил взять на себя после того, как посовещается с Ван Чжи. В конце концов, тот может быть ни в чём не замешан, а спалить такого ценного агента в мафиозной структуре было бы крайне опрометчиво. ***       Когда за окном начали сгущаться сумерки и Дин Жун уже собирался выключить компьютер, ему позвонил Цзя Куй и сообщил, что необходимо встретиться где-то на нейтральной территории.       Дин Жун догадался, что товарищу удалось что-то нарыть по делу о покушении на Ван Чжи, и назначил встречу в сквере за углом от Министерства. Достоинством этого места было отсутствие густых кустов, за которыми могли бы укрыться желающие подслушать их разговор.       — Есть что-то интересное? — с ходу спросил Дин Жун, едва они оказались наедине у фигурного мостика, соединяющего берега искусственного пруда.       — Нашёлся самосвал. Вместе с водителем. Как мы и предполагали, мёртв уже почти сутки. Согласно предварительной экспертизе, отравлен палёным алкоголем.       — Где нашли? И почему отравлен, а не сам отравился? Есть доказательства, что кто-то угощал его этой дрянью?       — Машина свалилась в кювет недалеко от стройки, где работал Бу Шен. По всему видно, что преступник пытался создать впечатление, что парень упился в стельку и в таком состоянии съехал с дороги. Но его хозяин говорит, что тот никогда не пил, если ему предстояло работать на самосвале, хотя в остальном дисциплина и хромала. И странно, что в кабине грузовика не обнаружено никаких отпечатков пальцев, даже самого водителя. Ну, руль-то он должен был держать…       — Если после него руль держал убийца, то всё объяснимо, — возразил Дин Жун. — Нужно тщательно проверить машину ещё раз, не только внутри кабины. Возможно, где-то всё же найдутся следы.       — Следы есть, но не от пальцев. Там, где самосвал съехал с дороги, на обочине довольно грязно и отчётливо видны следы шин другой машины. Обычная легковушка. На правом протекторе есть небольшая трещина. Я просмотрел записи видеокамер с дороги, ведущей на стройку. Там за весь день всего две подходящих машины свернули, остальные — грузовики. Одна принадлежит прорабу со стройки, а вторую вычислить пока не удалось. Серая Субару Легаси, номера заляпаны так, будто она в грязи полдня буксовала. Если сумеем найти этот автомобиль, сможем доказать, что у Бу Шена была назначена встреча с водителем, в ходе которой тот, видимо, обещал с ним расплатиться, а вместо этого угостил палёным самогоном.       — Отличная работа, Цзя Куй, — похвалил Дин Жун, сам не замечая, насколько его интонации сейчас похожи на интонации шефа. — Я могу предположить, чья это машина. Тёмно-серый Субару Легаси водит старший секретарь Фан, и если его машина всё ещё на стоянке…       Не сговариваясь, коллеги прибавили шаг и поспешили обратно к Министерству, однако, к их разочарованию, автомобиля Фан Цзао там уже не было. Рабочий день закончился, и секретариат поспешил разъехаться по домам, как только сам министр покинул свой кабинет. ***       Когда Дин Жун закончил все дела в Министерстве, обсудил с Цзя Куем план дальнейшего расследования и вырулил со стоянки, был уже поздний вечер. Он чувствовал вину оттого, что так и не позвонил доктору Пэю узнать, как там Ван Чжи, но умом понимал, что всё в порядке, иначе доктор сам бы вызвал его. Звонить Ван Чжи он не стал намеренно, потому что не хотел мешать ему отдыхать. И он не обнаружил ничего слишком срочного, что нельзя было обсудить чуть позже.       Ван Чжи тоже не звонил Дин Жуну, видимо, не желая отвлекать его от расследования. Но когда тот появился на пороге больничной палаты, он ждал его полностью одетый, с висевшей на перевязи загипсованной рукой и нетерпением в глазах.       — Всё в порядке? — почти одновременно спросили они друг друга, и так же синхронно улыбнулись, понимая, что ответ положительный.       — Доктор Пэй отпустил меня на свободу, — довольно фыркнул Ван Чжи, вставая с больничной койки. — Можешь отвезти меня домой?       — Ко мне? — уточнил Дин Жун, помня о конспирации и тайных планах шефа.       — К тебе, — кивнул Ван Чжи. — А по дороге расскажешь, что удалось узнать, пока я тут бездельничал и отсыпался.       — Кое-какие подозрения подтвердились… — сообщил Дин Жун, но вынужден был умолкнуть, когда у него за спиной возник доктор Пэй.       — Я бы посоветовал пока не заниматься расследованиями, — Пэй Хуай строго посмотрел на Ван Чжи, игнорируя его желание поспорить. — Никаких погонь и перестрелок. Завтра вечером я заеду, и если не застану тебя в постели, Ван Чжи, тебе придётся вернуться в клинику. Но я надеюсь, что твой заместитель достаточно разумен, чтобы удержать тебя от авантюр.       Дин Жун горячо заверил доктора, что тот может на него положиться, а Ван Чжи разочарованно буркнул, что и сам не стремится куда-нибудь влипнуть, пока он в гипсе.       Устроившись с помощью Дин Жуна на переднем сиденье его Тойоты, Ван Чжи вздохнул с явной досадой и чуть заметно поморщился от боли.       — Он прав, мне придётся ещё несколько дней проваляться в постели. Но голова у меня на месте, поэтому я постараюсь помогать тебе хотя бы советами, Дин Жун. Рассказывай, как продвигается дело.       Дин Жун начал с того, что привлёк к расследованию Цзя Куя, и получив от начальника согласный кивок, поведал о всех событиях сегодняшнего дня, новых уликах и подозреваемых.       Когда он закончил доклад, машина остановилась перед подъездом ничем не примечательного дома на окраине района Сичэн.       Дин Жун протянул руку Ван Чжи, чтобы помочь ему выбраться из автомобиля, но тот лишь упрямо качнул головой:       — Я сам. Не нужно привлекать лишнего внимания.       И лишь когда они вдвоём оказались в подъезде старой пятиэтажки, тяжело опёрся на Дин Жуна, позволив ему проводить его до самой спальни в маленькой уютной квартире.       Ван Чжи уже доводилось проводить здесь ночи, и кровать была достаточно широка, чтобы вместить их двоих. Ван Чжи тихонько хмыкнул, вспомнив, чем они занимались здесь в прошлый раз, и разочарованно протянул:       — Жаль, что мне придётся провести здесь время так бездарно…       — Но лучше ведь, чем в больнице. Давай, я помогу тебе раздеться. — Дин Жун кисло улыбнулся, помог Ван Чжи снять пиджак и опустился на колени, чтобы стянуть с него ботинки. — Прошу тебя, не спорь. Мне совсем не сложно. Ты поужинал в клинике?       — Не беспокойся, Пэй Хуай обеспечил меня и обедом, и ужином. А ты наверняка так замотался, что целый день питался только крепким кофе. Так что, иди поешь и возвращайся сюда, завершим наше совещание.       Дин Жун, стараясь не бросать Ван Чжи надолго, наскоро перекусил бутербродами и принёс в спальню две чашки чаю.       — Я почти всё тебе рассказал. — Он сел рядом с Ван Чжи и помог ему поудобнее взять чашку здоровой рукой. — Осторожно, чай горячий… Осталось проверить лишь одну версию, но здесь ты сам скорее найдёшь ответ. Этот твой агент в Миюне. Он как-то связан с убийцей, или это была простая случайность, которой воспользовались твои враги?       — Мой агент в Миюне здесь ни при чём, — сообщил Ван Чжи, с удовольствием отхлебнув чай и решив, что у него не может быть секретов от Дин Жуна даже в таком деликатном деле. — Я связался с ним по телефону, хотя это и противоречит всем правилам конспирации, и он очень удивился, потому что не назначал мне никакой встречи на этом чёртовом шоссе. Он слегка отошёл от дел и теперь занимается легальным бизнесом. Его бывший главарь редко делится с ним своими планами, так что и повода для встречи никакого не было. Но за неделю до этого происшествия я представил министру доклад о наркотрафике между Пекином и Шанхаем, и там были кое-какие сведения об источнике информации. Разумеется, он был под грифом «секретно», но ушлому секретарю, видимо, не составило труда выяснить подробности.       — Значит, Фан Цзао, узнав из твоего доклада об этом информаторе, специально заманил тебя…       — Да, и я попался на уловку, как последний лопух, — сердито буркнул Ван Чжи. — Моя голова была занята совсем другими делами, и я не обратил внимания на стиль электронного письма. Мой агент никогда не подписывал его псевдонимом. Вернее, он вообще его не подписывал, и я мог понять, кто автор, только по обращению «привет, старый лис». Это был наш условный знак. А в тот раз лиса не было, но была подпись, а я это прошляпил, потому что думал о шпионах. Возможность без лишних усилий получить сведения об убийце главы клана Бао показалась мне слишком заманчивой, хотя этим делом мы и не занимались. Так что, я сам виноват.       — Не говори глупости, Ван Чжи, — так же сердито, но пряча в глазах нежность, поспорил Дин Жун. — Ты не можешь быть виноват в том, что хотел раскрыть преступление. Любой порядочный полицейский действовал бы так же.       Он заметил, что Ван Чжи устал от разговоров, и бережно положил ладонь ему на плечо, почувствовав, как тот сразу расслабился, поддаваясь его ласке.       — Ну, хватит о преступлениях. Давай лучше допьём чай, и ты поспишь, А-Чжи. Скоро уже полночь.       — Мы поспим, — исправил Ван Чжи. — Ты вымотался сегодня намного больше, чем я, потому что я весь день валялся в постели и анализировал дело. И пришёл к тем же выводам, что и ты. Все версии сходятся к Фан Цзао.       — Завтра постараюсь закинуть прослушку в его машину и подумаю, как нам его подловить. Хорошо бы, следы протектора совпали со следами на дороге, где убили водителя самосвала.       — Это было бы удачей, но думаю, так и будет. И установи за ним наблюдение, чтобы не удрал из страны, если поймёт, что его дела совсем плохи.       — Уже сделал, — улыбнулся Дин Жун, зная, что шефу нравится, когда он предугадывает его поручения.       Ван Чжи с довольным видом кивнул и, слегка задумавшись, удержал Дин Жуна, собравшегося улизнуть на кухню с пустыми чашками.       — Отличная работа, Дин Жун. Из тебя бы получился безупречный начальник Департамента, если бы я…       — Ты серьёзно? — Дин Жун резко повернулся к нему и посмотрел в глаза, в которых не было и намёка на лукавое подтрунивание. — Никогда так не говори, Ван Чжи. Я не собираюсь занимать эту должность, и с тобой ничего больше не случится. Я позабочусь об этом. ***       Следующий день прошёл в обычной полицейской работе, поисках улик и сборе доказательств. Цзя Кую удалось незаметно снять слепки с протекторов автомобиля Фан Цзао, и к вечеру знакомый эксперт подтвердил, что они идентичны следам, оставленным на обочине возле самосвала, в котором обнаружили труп Бу Шена. Это был хороший повод задержать старшего секретаря и задать ему несколько неудобных вопросов, но целью расследования было другое.       Дин Жуну требовалось довести до логического завершения дело, начатое Ван Чжи, и доказать, что Фан Цзао был шпионом, сливавшим секретную информацию в японское посольство. Что именно он завербовал, а потом бросил на произвол судьбы попавшего под обвинение в шпионаже секретаря Сян. И именно он пытался уничтожить Ван Чжи, представив своё преступление как несчастный случай на дороге.       Ближе к вечеру подозреваемый покинул здание Министерства, и в наушниках, висевших на шее у Дин Жуна, послышался шум от шуршания шин по асфальту, следом — приглушённая музыка и, наконец, знакомый голос старшего секретаря Фана.       — Я уже выехал, господин Такэда. Буду у вас через четверть часа. … Нет, за мной нет «хвоста». Всё не настолько плохо, не беспокойтесь. Я принял необходимые меры и избавился от этого настырного Ван Чжи… Готовьте ваши денежки, скоро получите хороший улов…       Господин Такэда был новым сотрудником японского посольства, занявшим место разоблачённого шпиона Мацунэ.       Дин Жун резко сорвался с места и, кивнув на ходу сержанту Ляо, чтобы запер кабинет, пулей вылетел на стоянку. Он оставил машину недалеко от въезда, и спустя пару минут уже мчался по широкому проспекту в направлении посольского квартала. Из перехваченного им разговора следовало, что Фан Цзао собирается продать своему нанимателю какие-то секреты. И ещё, в его словах было откровенное признание, что это он приложил руку к покушению на Ван Чжи.       Дин Жун едва не заскрипел зубами от охватившего его желания догнать автомобиль Фан Цзао, вытряхнуть оттуда этого ублюдка и расквасить его гнусную рожу, а потом заковать в наручники и оттащить на ковёр к министру. Но это было преждевременным решением, и Дин Жун удержался. У него было ещё недостаточно улик, чтобы предъявить весомое обвинение чиновнику Министерства. А значит, следовало продолжать прослушку и наблюдение, чтобы эта подлая тварь не смогла ускользнуть от правосудия.       За пару кварталов до места назначения в размеренном потоке машин Дин Жун увидел тёмно-серую Субару. Он сбросил скорость и, дождавшись, когда преследуемый автомобиль припаркуется у входа в особняк, занятый посольством, свернул в ближайший переулок и приготовился ждать.       Как он и предполагал, никто не впустил Фан Цзао в здание, и вскоре из боковой двери особняка вышел невысокий, похожий на обезьяну человек, и поспешил к серой Субару. Фан Цзао вышел навстречу и лёгким поклоном поприветствовал японца.       Партнёры по преступным делам не стали садиться в машину, чтобы обсуждать условия сделки, но стояли к ней достаточно близко, и сквозь обычный городской шум Дин Жун мог услышать обрывки их разговора. Это была удача, и Дин Жун на всякий случай проверил, хватит ли ресурса для записи в его аппаратуре. Скрытый в машине секретаря Фана миниатюрный «жучок» отлично передавал звук, и эту запись можно было использовать как доказательство, потому что господин министр, ознакомившись с её содержанием, наверняка подпишет задним числом разрешение на прослушку.       — Значит, завтра ты достанешь мне документы? — довольно усмехнулся сотрудник посольства, наклонившись поближе к собеседнику. — Из сейфа в кабинете министра… Если принесёшь мне копии, получишь сто тысяч… Юаней, разумеется. Какие доллары?.. Нет, мне нужны все страницы. … Смотри не попадись.       — Ван Чжи на дне оврага, а больше никто меня не подозревает, — спокойно заверил Такэду секретарь Фан. — Я об этом позаботился. Прискорбный случай, но так было необходимо. …Нет, министр ни за что не подумает на меня. Если только Дин Жун… но если я увижу, что он копает в нужном направлении, я от него тоже избавлюсь… Я действую достаточно ловко.       — Делай, что хочешь, но не впутывай меня в эти свои убийства. Твой Сян Бинь точно не расколется в тюрьме?.. Смотри, а то ведь и с тобой может приключиться несчастный случай…       — Не надо меня пугать, мы ведь союзники, господин Такэда… Да, я всё понял. Позвоню, когда документы будут у меня в руках.       Дин Жун не удержался и выругался себе под нос. Из подслушанного разговора следовало, что продажный секретарь Фан собирается сделать копии с каких-то секретных документов, хранившихся в сейфе министра Чэня, и продать их японскому резиденту. Это была государственная измена, за которую светил расстрел или, как минимум, пожизненное заключение. Плюс к хорошему сроку за организацию убийства командующего Вана… пусть даже оно так и осталось всего лишь покушением.       Когда собеседники разошлись каждый по своим делам, и серая Субару Фан Цзао вырулила на широкий проспект, уходящий в направлении центра города, Дин Жун медленно поехал следом. В наушниках больше не было ничего интересного, и он, убрав аппаратуру, стал продумывать план захвата шпиона с поличным.       Дин Жун знал, что завтра министр Чэнь будет отсутствовать почти весь день, отправившись на совещание в Правительстве, и в это время Фан Цзао наверняка попробует добраться до сейфа. У него, конечно же, будет два десятка невинных объяснений, что он делает в кабинете министра в его отсутствие, но нужно будет подловить его в такой момент, чтобы факт копирования секретных бумаг было невозможно отрицать.       И прежде чем приступить к решающей фазе операции, необходимо согласовать её с Ван Чжи. ***       Ван Чжи лежал на кровати с ноутбуком и что-то внимательно читал на экране, когда Дин Жун вернулся домой со службы.       — Только не ругайся, Жун-эр, — предусмотрительно сказал Ван Чжи, устало улыбнувшись. — Пэй Хуай приходил меня навестить и уже отругал за нарушение режима, но я отлично себя чувствую, и этот злосчастный гипс не мешает мне изучать документы.       Дин Жун без сопротивления забрал у Ван Чжи ноутбук и поставил на тумбочку у кровати. Ван Чжи выглядел усталым, и Дин Жун присел рядом с ним на кровать, обнял за талию и, оставив лёгкий поцелуй за ухом, спросил:       — Что-то важное?       По телу разлилось тепло от знакомого запаха и трепетного ощущения близости, но дело нужно было завершить как можно быстрее, и он лишь тихо вздохнул в ожидании ответа.       — Как раз перед аварией я успел запросить досье на Фан Цзао в полиции провинции Ляонин, где он раньше служил, — сообщил Ван Чжи, спеша поделиться добытой информацией. — Сегодня пришёл ответ. Как я и предполагал, уже тогда к нему проявляли интерес японские спецслужбы, но доказать ничего не удалось, и Фан Цзао вышел в отставку, какое-то время работал советником губернатора провинции, а тот порекомендовал его нашему министру. История с японцами быстро забылась, а на новой должности секретарь Фан старался действовать через подставных лиц и не возбуждать подозрений.       — Он вербовал молодых подчинённых, и у него получалось ими манипулировать… — задумчиво протянул Дин Жун. — Вот Чжао Линь вчера попал в неприятности, и тот же секретарь Сян… Как ты думаешь, почему Сян Бинь не выдал своего начальника, когда попал в тюрьму?       Ван Чжи на минуту задумался и, хитро прищурившись, покосился на Дин Жуна.       — А ты бы меня выдал, если мы оказались на их месте?       — Ни за что на свете! — горячо заверил Дин Жун. — Даже под страхом расстрела.       — Ну вот и он не стал. — Ван Чжи постарался не показать своим видом, что ответ заместителя заставил его сердце биться быстрее. — Видишь ли, если верить некоторым слухам, которые ползали по Министерству в последние полгода, Сян Биня и его начальника связывали… хмм… неуставные отношения.       — Неуставные отношения? Значит, это так называется? — в голосе Дин Жуна прозвучали нотки обиды, когда он примерил этот термин к себе.       — Я говорил о секретарях. У нас совершенно другое, Жун-эр, — устало улыбнувшись, заверил его Ван Чжи. — Мы же обсуждали… и решили, что это называется «любовь».       Дин Жун тихонько вздохнул, вспомнив, при каких обстоятельствах они это обсуждали, и, осторожно обняв Ван Чжи за шею, с нежностью коснулся губами его расцарапанной щёки.       — Да. Это любовь…       Он чувствовал, что Ван Чжи устал и ему с трудом даётся продолжение дискуссии, и, скользнув лёгким поцелуем к его губам, уложил его на постель.       — А-Чжи, тебе нужно поспать. А я набросаю рапорт господину министру и присоединюсь к тебе. ***       С утра Дин Жун поспешил на доклад к министру и без утайки рассказал ему о результатах своего расследования, умолчав только о том, что все свои действия он координировал с Ван Чжи. Тот ещё не давал ему разрешения выйти из тени.       Господин Чэнь, скорее расстроенный, чем разозлённый тем, что один из его доверенных секретарей оказался главным подозреваемым в шпионаже и убийстве, разрешил Дин Жуну установить в кабинете скрытую камеру как раз напротив сейфа с документами, и поспешил на совещание.       Дин Жун ещё раз согласовал с Цзя Куем свой план и приготовился ждать. Можно было арестовать Фан Цзао, когда тот полезет в министерский кабинет, чтобы выкрасть документы, но они с Ван Чжи, подробно обсудив все варианты, пришли к выводу, что лучше всего будет взять шпиона с поличным при передаче документов Такэде. Тогда у него не останется ни малейшего шанса объяснить свои действия каким-то невинным предлогом.       Разумеется, министр Чэнь подписал разрешение на прослушку и использование скрытых камер, чтобы эти материалы в дальнейшем могли использоваться в рамках уголовного дела.       Через полчаса после того, как министр отправился на заседание Правительства, Фан Цзао с деловым и невозмутимым видом проследовал в его кабинет мимо нового секретаря в приёмной, сменившего внезапно «захворавшего» Чжао Линя, и спустя некоторое время вышел оттуда с аккуратной папкой в руках. Никому и в голову бы не пришло, что он нагло ворует документы, чтобы передать их иностранному агенту.       Ещё через четверть часа Фан Цзао вернулся, оставил папку в кабинете и, перекинувшись с коллегой в приёмной парой фраз, спокойно удалился в свою канцелярию. Он несколько раз звонил по телефону, но нужный звонок сделал лишь ближе к вечеру, когда Дин Жун уже начал нервничать и сомневаться, что напрасно не захватил шпиона прямо у министерского сейфа.       Стараясь не попасться на глаза Фан Цзао, Дин Жун и Цзя Куй выехали следом за ним со стоянки и, затерявшись в потоке машин, преследовали до самого особняка, где того уже поджидал господин Такэда. Когда японец вышел из ворот посольства и направился к серой Субару, два автомобиля взяли машину Фан Цзао в тиски, резко вынырнув из-за угла и затормозив в полуметре от неё.       Дин Жун выскочил из машины и столкнулся нос к носу с разоблачённым шпионом.       — Фан Цзао, у меня есть ордер на твой арест. Ты обвиняешься в государственной измене, передаче секретных сведений иностранной разведке и организации убийства государственного служащего.       Господин Такэда при виде этих манёвров позеленел от страха и досады и бегом скрылся за дверями посольства. Его оберегала дипломатическая неприкосновенность, но он уже догадался, что работодатели на родине не похвалят его за такой грандиозный провал.       Старший секретарь Фан тоже не растерялся и, бросив в салон авто папку с документами, которую держал под мышкой, скользнул ужом обратно за руль и стартанул с места так резко, что едва не сбил Дин Жуна. Как ему удалось вырулить из неудобной позиции между двумя автомобилями, вряд ли кто-то мог понять, но времени на рассуждения не было, и Дин Жун, перекатившись по асфальту в попытке уйти от летящей на него Субару, быстро поднялся и похромал к своей машине.       Убедившись, что с напарником всё в порядке, Цзя Куй первым пустился в погоню за автомобилем Фан Цзао, попутно стараясь дозвониться до дежурного в Министерстве, чтобы объявить его в розыск. На ближайшем светофоре Субару успела проскочить на мигающий жёлтый свет, и плотный поток спешащих в час-пик машин перекрыл Цзя Кую дорогу.       — Он едет на Ляонинское шоссе, — раздался в рации голос Дин Жуна. — Я попробую перехватить его через пару кварталов. Объявляй перехват по всем постам дорожной полиции. …       Фан Цзао лихо закладывал повороты на извилистой узкой дороге, уходившей по пекинскому предместью в сторону шоссе номер 101. С шоссе был выезд в аэропорт, и Дин Жун, понимая, что может упустить преступника, старался выжимать максимальную скорость из своей бывалой Тойоты.       Расстояние между беглецом и преследователем сокращалось, и Дин Жун уже видел перед глазами задний бампер Субару. Машина Фан Цзао внезапно сбросила скорость и начала вилять по всей дороге, и Дин Жун почувствовал, что ещё чуть-чуть, и он сможет догнать её и остановить, прижав боком к бордюру. Он на мгновение отвлёкся от цели, сосредоточившись на очередном повороте, и упустил момент, когда отчаявшийся шпион на ходу приоткрыл дверцу автомобиля и, высунувшись наружу, открыл огонь из пистолета.       Металлический скрежет по капоту заставил Дин Жуна непроизвольно надавить на тормоз, уклоняясь от летящих в него пуль. Тойоту резко развернуло поперёк дороги, слегка занесло юзом, и он понял, что шинам тоже досталось. Он выскочил на дорогу и, выхватив пистолет, послал несколько пуль вдогонку автомобилю Фан Цзао, но в сгущающихся сумерках не смог попасть по колёсам и, чертыхаясь, вернулся в свою машину, беспомощно застывшую у обочины.       Задние огни серой Субару скрылись за очередным поворотом, издевательски подмигнув.       Дин Жун с досадой поморщился и достал из кармана телефон.       — Цзя Куй, я тоже его упустил. Он едет в сторону аэропорта.       — Я уже направил туда ориентировку, — в голосе Цзя Куя не было ни разочарования, ни злости. — Дин Жун, ты сам в порядке?       — Да. В отличие от моей машины.       — Тогда дай мне координаты. Я сейчас подъеду и отбуксирую тебя в сервис. ***       Дин Жун с Цзя Куем вернулись с Министерство, когда рабочий день уже был закончен, но для служащих правопорядка не существовало чёткого графика работы. Они всегда оставались на посту, пока продолжались поиски преступника, и сдавали смену, лишь будучи уверенными, что в их отсутствие дело будет продолжено.       Вот и сейчас новый дежурный, заступивший в свою смену, встретил их на входе в Министерство коротким докладом, что в аэропорту усилены патрули, но разыскиваемого секретаря Фана там пока не замечено. Его машина, брошенная хозяином, была обнаружена в двух километрах от того места, где Дин Жун её упустил. О подозрительных угонах в этом районе пока никто не заявлял. Значит, розыски будут продолжаться до нужного результата.       Отправив Цзя Куя домой к жене и предупредив Ван Чжи по телефону, что задержится в Министерстве, Дин Жун устало поплёлся в свой кабинет, чтобы собрать воедино все доказательства и составить наконец подробный рапорт министру Чэню. Оформление документов было так же важно для расследования, как и погони за преступниками, и Дин Жун старался не пренебрегать этой стороной своей работы.       Он вытащил из сейфа флешку с записью разговоров между Фан Цзао и Такэдой, собираясь составить протокол согласно требованиям процессуального закона.       Компьютер привычно заурчал, будто недовольный, что приходится работать по ночам, и в тот же момент Дин Жун услышал в коридоре непривычно мягкие, крадущиеся шаги. Он не запирал дверь кабинета, и кто угодно из припозднившихся коллег мог заглянуть на огонёк, но Дин Жун почувствовал спиной опасность и резко обернулся.       В дверях стоял человек, которого он меньше всего ожидал здесь увидеть. В лицо Дин Жуну смотрел холодный ствол пистолета с навинченным на него глушителем.       — Отдай мне все записи прослушки и рапорты, которые ты написал министру, — жёстко распорядился Фан Цзао, не отрывая взгляда от напряжённой фигуры Дин Жуна. — И не думай, что успеешь меня обезоружить. Я стреляю без промаха.       Это могло быть правдой, а могло быть ложью, потому что секретари не занимались стрельбой в тире, но с такого расстояния было бы трудно промазать даже не самому умелому стрелку. А сегодняшняя погоня убеждала Дин Жуна, что нажимать на курок его противник умеет не так уж плохо.       — Я думал, ты давно удрал из столицы, — стараясь говорить ровно и чуть насмешливо, отозвался Дин Жун. — А ты наглец, Фан Цзао. Но даже если заберёшь все записи, это не спасёт тебя от обвинений.       — Если меня обвинят в шпионаже, я уеду в Японию и стану там героем, — нахально рассмеялся Фан Цзао. — Главное, чтобы в криминале не обвинили. Знаешь, эти японцы так щепетильны… Господин Такэда сказал, что не желает укрывать убийцу, хотя совсем недавно утверждал совсем другое. А я там, кажется, наговорил лишнего про Ван Чжи и тот несчастный случай. Никто кроме нас не знает, что это не совсем нечастный случай, ведь правда?.. Не повезло твоему шефу, не такой уж он умелый водитель. Угробил такую тачку, и сам угробился, раздолбай.       Дин Жун приложил все усилия, чтобы сохранить невозмутимость. Ему хотелось броситься на противника и, забыв про все каноны боевых искусств, просто дубасить по его самоуверенной физиономии, чтобы он взвыл и плевался кровавой слюной. Эта скотина, издевающаяся над смертью Ван Чжи… Но он не мог этого сделать, не рискуя нарваться на пулю, а позволить себе так нелепо погибнуть не входило в его планы.       — Ты убийца, Фан Цзао, и пойдёшь под суд как убийца. Неужели ты думаешь, что у министра нет копий всех улик?       Дин Жун рассчитывал вывести из равновесия насмешливого шпиона, заставить его утратить концентрацию, чтобы получить шанс завладеть оружием, но Фан Цзао было не так легко выбить из колеи.       — Думаю, нет. Иначе я бы давно уже грыз сухари в тюремной камере. Твой упрямый Ван Чжи не успел довести дело до конца, и ты тоже не успеешь, потому что я пристрелю тебя, как только получу то, что мне надо.       — А если не получишь? Ты не сумеешь открыть мой сейф, и наверняка попадёшься, когда будешь уносить отсюда ноги.       В этом был смысл, и Фан Цзао невольно вздрогнул, очевидно, понимая, что пройти мимо дежурного в пустом холле Министерства ему наверняка теперь не удастся. Это разозлило его ещё сильнее. Ствол пистолета нервно дёрнулся, метнулся на уровень глаз и снова уставился в грудь Дин Жуну.       — Ключ от сейфа! Быстро! — прошипел шпион.       — У меня его нет, — Дин Жун демонстративно пожал плечами, отлично зная, что ключ лежит на столе, но Фан Цзао не видит его под ворохом бумаг. — Потерялся где-то. Может, сам поищешь?       Если Фан Цзао попадётся на уловку и отвлечётся хотя бы на секунду, Дин Жун успеет прыгнуть на него и выбить из руки оружие.       — У меня мало времени. Если не отдашь то, что мне нужно, я просто убью тебя, Дин Жун. Так же, как твоего драгоценного шефа. Отомщу за себя заранее.       — За моего шефа ты ответишь отдельно, Фан Цзао, — сдерживая гнев, жёстко ответил Дин Жун, на миг забыв о грозившей ему самому опасности. — Ты получишь высшую меру. Для тебя этого, конечно, недостаточно, но, к сожалению, у нас теперь казнят не так жестоко, как во времена Империи.       — Признаюсь честно, мне доставило удовольствие смотреть, во что превратился его роскошный Мерседес, когда его достали из оврага… — Голос Фан Цзао внезапно задрожал от рвущихся наружу эмоций, среди которых преобладали злоба и зависть. — У него всегда было всё готовое, у этого грёбаного мажора! Когда другие набивали шишки, делали карьеру шаг за шагом, добивались расположения начальства, которому всегда было на всё плевать… Он получил всё разом, маленький гордый сопляк! С его папашей, с его крутым университетом, с его долбанными амбициями… А мне бы так и пришлось прозябать клерком в канцелярии, если бы не японские друзья…       Теперь пистолет в руке преступника ходил ходуном, и Дин Жун уже примеривался, как резко выбьет оружие и перехватит его запястье, заводя за спину, но не успел применить приём, потому что увидел за спиной Фан Цзао ещё одного человека, которого совсем не ожидал здесь увидеть.       — Японские друзья тебе больше не помогут. Брось оружие, Фан Цзао. Твоя игра закончена.       Ван Чжи сделал шаг вперёд и направил ствол своего пистолета между лопаток Фан Цзао. Тот дёрнулся, как от неожиданного удара, выронил оружие и, повернув голову, в полной прострации уставился на Ван Чжи.       — Ты… но ведь ты… О, будь оно всё проклято!..       Дин Жун, не теряя времени, отпихнул пистолет ботинком и от всей души врезал по ненавистной физиономии шпиона, вложив в этот удар всё своё желание отомстить ему за Ван Чжи.       — Осторожнее, Жун-эр, ты его так угробишь, а он ещё понадобится судье.       Дин Жун виновато улыбнулся и, достав из кармана наручники, поспешил сковать распростёртого посреди кабинета Фан Цзао.       — Ван Чжи, что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?       — На такси, как же ещё, — спокойно ответил Ван Чжи и, неловко засунув пистолет в карман, подошёл к Дин Жуну. — Ты сказал, что задержишься в Министерстве, и я подумал, что может быть небезопасно торчать здесь ночью одному, когда этот тип всё ещё на свободе.       — Но доктор Пэй запретил тебе участвовать в перестрелках. — В глазах Дин Жуна мелькнуло беспокойство, смешанное с плохо скрытым восхищением. — Ван Чжи, тебе не нужно делать всё самому. Я бы с ним справился, правда… Но спасибо, что подстраховал.       Ван Чжи кивнул, привычно усмехнулся и слегка пнул ботинком лежавшего у его ног шпиона. Тот что-то невнятно промычал, но так и не очухался.       — Крепко ты его приложил, Дин Жун. Нужно вызвать дежурного и отбуксировать этого урода в тюрьму.       Не дожидаясь указаний шефа, Дин Жун уже потянулся к аппарату внутренней связи.       — Двух сотрудников и машину для транспортировки опасного преступника… Да, мы с командующим его задержали… Что значит — с каким? С командующим Ваном, разумеется… Нет, протокол задержания я сам оформлю.       Дин Жун бросил трубку и повернулся к Ван Чжи, чтобы предложить ему своё кресло, но обнаружил в дверном проёме ещё одного человека, которого никак не ожидал увидеть здесь в такой час.       — Что здесь у вас за грохот? — министр Чэнь подозрительно прищурился, оценивая последствия короткой драки. — Это кто? Фан Цзао?       — Так точно, господин министр, — подтвердил Дин Жун.       — Мы только что провели завершающий этап операции по задержанию шпиона, внедрившегося в наше Министерство, — пояснил Ван Чжи, повернувшись к министру.       Чэнь Вэньцин недоверчиво мотнул головой, прищурился сильнее, будто не веря своим глазам, и на его лице медленно расплылась понимающая улыбка.       — Значит, завершающий этап… Ну, молодцы, отлично потрудились. Но ты хотя бы родителей предупредил, Ван Чжи? Я наговорил твоему отцу чёрт знает что…       За спиной министра затопали сапоги, и ему пришлось посторониться, пропуская в кабинет двух дюжих спецназовцев. Когда они выволокли злобно скулящего Фан Цзао в коридор, Ван Чжи виновато опустил глаза:       — Не беспокойтесь, господин министр. Всё в порядке. Отец был в курсе. Мы лишь хотели усыпить бдительность преступника и поймать его в ловушку.       — Что ж, вам это удалось, — хмыкнул министр Чэнь. — Но ты в гипсе, а у твоего заместителя ещё осталось две недели отпуска. Определись, кто здесь будет командовать в ваше отсутствие, и отправляйся лечиться дальше.       — Слушаюсь, господин министр.       Проводив взглядом министра, Ван Чжи переглянулся с Дин Жуном и устало фыркнул:       — Это он удачно зашёл. Я уже ломал голову, как напомнить ему про твой неотгулянный отпуск…       — Да, хорошо, что господин министр сам об этом вспомнил, — согласился Дин Жун. — В других обстоятельствах я бы, наверное, отказался, но пока ты в гипсе… В общем, я не хочу, чтобы ты питался пиццей на заказ и скучал в одиночестве.       — Будешь для меня готовить? — довольно усмехнулся Ван Чжи, позволяя Дин Жуну бережно приобнять себя за талию. — И развлекать? И спать со мной до обеда?..       — Да, и спать, конечно, тоже, — согласился Дин Жун и, чувствуя, что тонет в глазах Ван Чжи, светящихся нежностью и лукавством, прижался губами к его манящим губам.       Ночное такси довезло их до дома, когда стрелки часов уже приближались к полуночи. Дин Жун помог Ван Чжи раздеться и уложил в постель, видя, как тот устал от незапланированного приключения.       — Сегодня ночью — только спать, — улыбнулся он, нежно целуя Ван Чжи в уголок хитро изогнутых губ. — Ты, конечно, мог бы ещё горы свернуть, А-Чжи, но я уже вымотался.       — Угу… тебе срочно нужно в отпуск… — Ван Чжи потянулся, чтобы обнять Дин Жуна за шею, но ему мешал гипс, и он разочарованно проворчал: — Даже обнять тебя не могу из-за чёртовых переломов. Дин Жун, ложись и поспи со мной.       — Да. Не беспокойся об этом, А-Чжи. Я сейчас сам тебя обниму.       Дин Жун лёг с ним рядом и осторожно обнял, чувствуя, как Ван Чжи расслабляется в его объятиях, и сам наконец позволил себе расслабиться и уснуть, зная, что завтра у них всё будет хорошо. *** Три недели спустя       Утреннее солнце отражалось своими лучами в яркой краске новенького красного Мерседеса, припаркованного у подъезда Ван Чжи.       Дин Жун с удивлением посмотрел на автомобиль, как две капли воды похожий на тот, что не подлежал ремонту после падения с обрыва, и перевёл взгляд на улыбающегося Ван Чжи.       — Отец решил, что нужно обязательно взять такой же. Он всегда мне очень нравился. Знаю, что тебе тоже.       — Да, шикарная тачка! — не стал отрицать Дин Жун. — Но в Министерстве скажут, что ты мажор и баловень судьбы.       — А я и есть мажор, — фыркнул Ван Чжи. — И просто счастливчик. Потому что у меня есть такие родители, и есть такой друг, и ресурс моей удачи ещё не исчерпан.       Госпожа Ван выбралась из-за руля Мерседеса и мило улыбнулась сыну и его другу. Она сильно изменила своё мнение о Дин Жуне после того, как тот спас Ван Чжи от бандитской пули, и теперь он числился в её любимчиках.       — Я знаю, сынок, что тебе очень нравится эта машина, но надеюсь, сегодня ты уступишь руль Дин Жуну. Он ведь не откажется побыть твоим водителем, пока твоя рука окончательно заживёт. — Она повернула голову в царственном полуобороте. — Дин Жун, я тебя сама попрошу — не пускай его за руль, пока доктор не разрешит.       Дин Жун почтительно опустил глаза, успев переглянуться с усмехающимся Ван Чжи.       — Да, госпожа. Не беспокойтесь об этом. Мне уже приходилось водить такой автомобиль.       — Давай, мы подбросим тебя в банк, мам, — предложил Ван Чжи, ничуть не опечаленный невозможностью немедленно сесть за руль. — Нам как раз по пути.       Госпожа Ван благосклонно кивнула и перебралась на заднее сиденье, зная, что Ван Чжи предпочтёт устроиться рядом с водителем. Мерседес радостно заурчал, когда Дин Жун проверил газ и сцепление, и плавно выехал на дорогу.       Высадив госпожу Ван у порога финансового учреждения, Дин Жун покатил дальше в Министерство, где уже накопилась куча работы, пока они с Ван Чжи приходили в себя после опасного и непредсказуемого расследования.       Вчера доктор Пэй снял гипс с руки Ван Чжи и разрешил ему печатать на компьютере, и Ван Чжи с энтузиазмом включил свой ноутбук, удобно устроившись в крутящемся кресле в своём рабочем кабинете. Дин Жун собирался привычно присесть на подоконник, но передумал и сел на краешек стола поближе к Ван Чжи.       — И как тебе понравилось в этом кресле, Жун-эр? — подтрунивая, улыбнулся Ван Чжи. — Успел оценить комфорт?       — Честно говоря, не очень, — серьёзно ответил Дин Жун, не принимая его шутливый тон. — И ты знаешь место, где мне намного комфортнее.       Ван Чжи выгнул бровь, притворяясь, что не догадывается, и Дин Жун, всё же не удержавшись от улыбки, пояснил:       — В твоих объятиях, А-Чжи.       Он пересел на подлокотник кресла, обнял Ван Чжи за плечи и уткнулся губами в его висок.       — Вот так, да, — радостно подтвердил Ван Чжи, поднялся и, уперевшись в кресло коленом, обвил руками талию Дин Жуна. — Наконец-то мне не мешает проклятый гипс.       Его ладони скользнули по спине Дин Жуна, заставив его удовлетворённо охнуть.       — Надеюсь, ты не забыл запереть дверь, Жун-эр?..