Шпионский дрифт

      Дин Жун с удовольствием выпил горячего чая и устроился на диване с пультом от телевизора. Там транслировали криминальную хронику. Дин Жун уже второй день был в отпуске и мог себе позволить узнавать новости о случившихся в столице преступлениях не из сводок оперативного дежурного, а вот таким незамысловатым обывательским способом.       «На окраине Пекина автомобиль инкассаторов был обстрелян неизвестными…» — вещал репортёр на фоне огороженного полосатой лентой места происшествия.       «Это не к нам. Это дело для Суй Чжоу и его уголовного розыска», — подумал Дин Жун, внезапно поймав себя на том, как странно оценивать информацию о преступлениях со стороны зрителя.       Он впервые за последние три года службы получил короткий отпуск — вернее, шеф отправил его в отпуск почти насильно, поклявшись, что за эти две недели не произойдёт ничего, требующего вмешательства специального департамента Министерства безопасности. И теперь Дин Жун со странной смесью облегчения и недоверия слушал криминальные новости, в которых действительно не было ничего, достойного внимания его ведомства.       Журналисты завершили рассказ о розыске нападавших, и Дин Жун уже собирался переключить канал на передачу о науке, когда умные часы у него на запястье издали резкий прерывистый писк. Друзья подарили им с Ван Чжи одинаковые часы со множеством полезных функций, и они носили их практически не снимая.       На дисплее высветились координаты и короткое «SOS».       Это тоже была одна из фишек продвинутого гаджета, позволявшая одним нажатием кнопки отправить сообщение с призывом о помощи.       Дин Жун быстро поднялся с дивана и недоверчиво уставился на дисплей часов.       Сообщение было от Ван Чжи. Но тот никогда раньше не пользовался кнопкой экстренных вызовов, даже когда опаздывал в аэропорт или преследовал преступника по горячим следам. И если сейчас он отправил заместителю «SOS» — значит, ситуация вышла из-под контроля, и он серьёзно влип.       Не долго думая, Дин Жун набросил на плечи ветровку, сунул пистолет за пояс и, уже сбегая по лестнице к стоявшей у подъезда машине, определил, где находятся нужные координаты.       Это было узкое провинциальное шоссе, которое ответвлялось на восток от национальной магистрали номер 101. Искомая точка располагалась примерно в тридцати километрах от столицы по направлению на Миюнь. Сложно было представить, что мог забыть Ван Чжи в такой дыре, но сейчас это не имело значения. Если с ним всё в порядке — сам расскажет, а если нет… Дин Жуну не хотелось думать о том, что он может не успеть и не выручить шефа из беды.       Уже выруливая на междугородную трассу, Дин Жун набрал номер Цзя Куя:       — Ты сейчас в Министерстве?       — Отчёт пишу про вчерашнего арестованного, — пробурчал Цзя Куй. — А тебе что не отдыхается?       Дин Жун проигнорировал вопрос и сразу перешёл к делу:       — Я сейчас сброшу тебе координаты. Если не отзвонюсь через полчаса, бери опергруппу, медиков и криминалистов и дуй туда со скоростью света.       — А что случилось?       — Сам пока не знаю, как раз туда еду.       Он отключил связь, не дожидаясь дальнейших расспросов, и сосредоточился на дороге. Ранняя осень уже вступила в свои права, и мелкий холодный дождь начал моросить, покрывая лобовое стекло узором из капель.       Дин Жун включил «дворники» и прибавил скорость, понимая, что превышает дозволенные 120. Но он спешил на помощь к Ван Чжи, и такие пустяки, как дорожные штрафы, его совсем не волновали.       В серой дымке дождя он едва не пропустил нужный поворот. Что могло заставить Ван Чжи свернуть на эту дорогу, по которой почти никто не ездил, кроме местных жителей? Это короткий путь на Миюнь, но сейчас большинство водителей предпочитает новую, недавно построенную четырёхполосную магистраль.       Дин Жуну было известно, что в Миюне жил старый информатор Ван Чжи, связанный с наркомафией, но для встречи с ним было совсем не обязательно петлять по выбоинам в асфальте вдоль обрыва, от которого дорогу отделял только хлипкий отбойник.       Дождь закончился так же резко, как и начался. Дин Жун был вынужден сбавить скорость, потому что дорожное покрытие здесь было совсем негодным. К тому же, он уже приближался к нужному месту и ожидал увидеть впереди красный Мерседес своего начальника.       Вместо Мерседеса за очередным поворотом он увидел разрушенное ограждение и уходящие в никуда следы тормозного пути на асфальте.       Дин Жун остановил машину в паре метров от разломанного отбойника и выскочил на дорогу, чувствуя, как леденящий страх стискивает его сердце. Ван Чжи… неужели он?..       Внизу, под обрывом, бурлила горная речка, теряясь в осеннем тумане. Ни одного автомобиля не попалось навстречу Дин Жуну, и было очевидно, что по этой дороге крайне редко проезжает полицейский патруль. Если Ван Чжи успел отправить SOS перед тем, как вылететь с обрыва, вряд ли кто-то мог помочь ему за то время, что Дин Жун добирался сюда из города.       Стараясь не поддаваться панике, Дин Жун перешагнул через отбойник и начал спускаться вниз по скользкой траве, скрывающей каменистый откос. Он уже видел там, у самой воды, перевёрнутый автомобиль, ярким пятном выделявшийся на фоне серого осеннего пейзажа.       Холодная логика говорила, что после такого не выживают, но сердце Дин Жуна отказывалось поверить, что он опоздал. Но он бы в любом случае не успел предотвратить беду. Всего пары мгновений хватило, чтобы Мерседес пробил ограждение и оказался под обрывом. А его водитель? Он успел отправить просьбу о помощи — но чем теперь поможет Дин Жун, если сами небеса не уберегли его от аварии?..       Дин Жун поскользнулся и упал на колени, больно ударившись о камень, но эта боль не могла сравниться с тем, как мучительно ныло у него в груди. Он заставил себя подняться и продолжить спуск, когда в шуме ветра ему послышался негромкий стон. Или это дурное воображение играет с ним неуместную шутку?       — Ван Чжи?.. — его охрипший от волнения голос сорвался, но он позвал громче. — Ван Чжи!..       Дин Жун остановился и прислушался. Из кустов справа от него раздался звук, похожий на неразборчивое ругательство, и он рванулся туда, снова едва не растянувшись на мокрой траве.       Его шеф, весь в крови и в изодранной одежде, лежал носом вниз в зарослях дикого винограда и шиповника и, опираясь на локоть, пытался повернуться боком и сесть. Дин Жун опустился на колени рядом с ним и осторожно поддержал за плечи, чувствуя, что его руки дрожат, будто от озноба.       — Ван Чжи…       — Дин Жун?.. Ну наконец-то.       Ван Чжи повернул к нему расцарапанное лицо и криво улыбнулся.       Тёплая волна облегчения затопила душу Дин Жуна, возвращая из подступившего отчаяния. Он жив! Каким бы невероятным не казалось в этой ситуации его спасение — но он был жив, и теперь от Дин Жуна зависело, что будет дальше.       — Ван Чжи, не спеши, — мягко удержал его Дин Жун, пытаясь на глаз определить, как сильно тот пострадал. — Прошу тебя, не вставай. Ты сильно разбился? Скажи мне, где болит?       — Везде, — буркнул Ван Чжи и всё-таки сел, неловко подвернув ногу и стараясь не опираться рукой о землю. — Рука… похоже на перелом. Я не могу пошевелить пальцами.       — Тогда не шевели. Я сейчас зафиксирую вот этой палкой и вызову «скорую».       — Нет, никакой «скорой», — упрямо прищурившись, заспорил Ван Чжи. — Ты наложишь шину и отвезёшь меня к доктору Пэю. И чтоб ни одна душа об этом не знала. Почему — я тебе потом объясню.       Дин Жун немного успокоился, обнаружив, что Ван Чжи в состоянии спорить и командовать, но всё же хотел убедиться, что у него нет других серьёзных повреждений. Его колени были разодраны о гравий, кожа на ладонях стёрта в кровь, но это были поверхностные травмы.       — Что-нибудь ещё болит? Ван Чжи, посмотри на меня, — попросил Дин Жун, бережно обняв ладонями его лицо и всматриваясь в его глаза. — Голова не кружится? У тебя нет сотрясения?       — Нет, — сердито фыркнул Ван Чжи. — Я выскочил на ходу из машины и сильно ударился рукой. Но в остальном я почти цел. Не переживай, Жун-эр.       Несмотря на ворчливый тон, в его взгляде Дин Жун заметил нежность, освещавшую его лицо сквозь боль и досаду. Эта нежность была адресована ему… и чуть дрогнувший голос, когда он назвал его «Жун-эр»… Сердце Дин Жуна заныло от переполнявшей его любви. Он не удержался и осторожно коснулся губами губ Ван Чжи, тут же почувствовав встречное движение. Ван Чжи потянулся к нему всем телом, но застонал и чуть слышно чертыхнулся.       — Ван Чжи, прошу тебя, осторожнее, — снова встревожился Дин Жун. — Ты уверен, что больше ничего не повредил? Разреши мне осмотреть тебя.       Ван Чжи прикрыл глаза, позволяя ласковым рукам Дин Жуна скользить по его телу.       — О, вот здесь болит. — Он поморщился, когда Дин Жун коснулся его левого бока, но тут же поспешил заверить: — Ничего, терпимо. Просто ушибы.       — У тебя весь бок ободран, — покачал головой Дин Жун. — И вообще, тебе срочно нужно к врачу.       В автомобильной аптечке имелись йод и бинты, но всё же лучше было передать его в руки настоящего доктора, а не неловкого дилетанта.       — Ладно, поехали, — согласился Ван Чжи и ухватился за плечо Дин Жуна, пытаясь подняться на ноги.       — Нет, не вставай. Я отнесу тебя в машину.       Ван Чжи что-то проворчал, но обхватил Дин Жуна за шею здоровой рукой и позволил ему поднять его.       — Как жених с невестой, — усмехнулся он, заставив Дин Жуна смутиться, несмотря на всю драматичность ситуации.       — Тебе так удобно? Как твоя рука? — заботливо спросил Дин Жун, устроив Ван Чжи на сиденье своей старой Тойоты. — Хочешь холодного чаю? У меня здесь в багажнике немного осталось.       — Хочу, — кивнул Ван Чжи и прикрыл глаза. Ему хотелось выпить чаю и отключиться, положившись на Дин Жуна, но он не мог себе этого позволить. Его сегодня заманили в ловушку и чуть не убили, и необходимо было вычислить преступников, пока они не нанесли новый удар.       Дин Жун поднёс бутылку с чаем к пересохшим губам Ван Чжи, который с жадностью приник к живительной влаге.       — Вот так намного лучше. — Ван Чжи выдавил улыбку, будто стараясь убедить Дин Жуна, что на самом деле всё в порядке, и коротко кивнул ему: — Поехали.       Дин Жун аккуратно отъехал от края дороги и нажал на газ. Теперь нужно было предупредить доктора Пэя, а потом позвонить Цзя Кую, который наверняка уже собирает бригаду, чтобы мчаться к ним на выручку.       Он потянулся за телефоном, но его пронзило внезапное подозрение, заставив ненадолго отложить звонок.       Ван Чжи был отличным водителем, умелым и аккуратным. Он ни за что на свете не улетел бы с обрыва, если бы ему не помогли. И как он оказался на этом шоссе, забытом всеми богами и дорожными службами?..       — Ван Чжи, что с тобой случилось? Это ведь попытка убийства, да? В машине испортили тормоза?       — Даже заморачиваться не стали, — тихо ответил Ван Чжи и чуть заметно усмехнулся, довольный, что Дин Жун, как всегда, понял всё правильно. — Здоровенный самосвал Дунфэн догнал меня перед поворотом и столкнул с обрыва. Кабина синего цвета. Номерные знаки Пекина. А-сорок-пять… девять-пять-восемь… или девять-пять-три… Не уверен насчёт последнего.       Он слегка поморщился — скорее от досады, чем от боли — и Дин Жун, заметив его гримасу, ещё сильнее надавил на педаль газа. Разбитая пригородная дорога закончилась, впереди лежала ровная и прямая магистраль до самого Пекина.       — А-Чжи, потерпи немного. Скоро уже приедем в столицу, там доктор Пэй тебя подлатает. А Цзя Куй пусть займётся розыском самосвала прямо сейчас. Я сообщу ему приметы.       Дин Жун снова потянулся к телефону, но на этот раз его остановил Ван Чжи.       — Подожди. Не рассказывай никому, кроме Пэй Хуая, что со мной случилось. У меня есть подозрения… Будет лучше, если пока меня будут считать погибшим в аварии.       Дин Жун слегка притормозил у первого в городе светофора и с недоумением посмотрел на Ван Чжи.       — Но как же?.. А министр? А твои родители?       — И министр тоже. У него в секретариате слишком много лишних ушей. — Ван Чжи с раздражением пожал плечами, скривился от боли и добавил, не глядя на Дин Жуна. — Я доверяю только тебе. Пусть Цзя Куй ищет самосвал и водителя, а мы займёмся теми, кто его нанял. А родителям я позвоню сам, они сейчас отдыхают на юге, на острове Хайнань. Дай мне телефон… А впрочем, нет, звони сначала Цзя Кую, это важнее. ***       Дин Жун сидел в коридоре в клинике доктора Пэя, устало опустив голову и стараясь освободиться от тревожных мыслей. Он знал, что их давний приятель Пэй Хуай — один из лучших в городе врачей, и полностью доверял его профессионализму. Он понимал, что у Ван Чжи не должно обнаружиться тяжёлых травм, а те, что имелись, были ерундой по сравнению с тем, что случилось бы с ним, не успей он так вовремя выпрыгнуть из машины. Но на душе всё равно царапали кошки при мысли о том, что Ван Чжи пострадал, что ему больно, и Дин Жун не в состоянии как-то облегчить эту боль.       Ему неудержимо хотелось курить, хотя в последний раз он курил, наверное, на последнем курсе университета.       Зачем он ушёл в этот проклятый отпуск и позволил Ван Чжи мотаться по загородным дорогам?.. Если бы он был рядом… Хотя, Ван Чжи не взял бы его с собой, отправляясь на встречу с засекреченным информатором, работавшим на мафию, а иногда и на Министерство безопасности. Тот не согласился бы говорить в присутствии чужака, а сведения, которые он обещал предать Ван Чжи, были слишком ценными.       Ван Чжи успел по пути коротко рассказать Дин Жуну, зачем он отправился в Миюнь по старой полузаброшенной дороге. Этот рассказ возбудил ещё больше подозрений относительно заказчика убийства. Тот был слишком близко к Ван Чжи — настолько близко, что знал об этом информаторе, знал о способах связи и местах возможных встреч. Определённо, он был их коллегой. При таком раскладе, план, придуманный Ван Чжи, пока он приходил в себя в придорожных кустах, казался не таким уж абсурдным.       Дин Жун старался думать о планах, о расследовании, о кандидатах в убийцы и их мотивах, но его мысли всё время возвращались к расцарапанному лицу Ван Чжи и вымученной улыбке, осветившей это лицо, когда он увидел рядом Дин Жуна. Сегодня он мог потерять человека, который значил для него намного больше, чем просто начальник и друг. Если бы это произошло, никакая месть и никакое правосудие не смогли бы примирить его с тем, что он не сумел защитить Ван Чжи.       Усталый голос Пэй Хуая прорвался в его мысли, будто сквозь туман, и Дин Жун поднял голову, с тревогой посмотрев на врача.       — Дин Жун, пойдём со мной.       Он вскочил и с трудом удержался, чтобы не встряхнуть доктора за плечи.       — Что?.. Как он? С ним всё будет в порядке?       — Будет, — кивнул доктор Пэй, подхватил Дин Жуна под руку и увлек его за собой по коридору. — Рентген не выявил других повреждений, кроме перелома руки в двух местах. Я вправил всё, что надо, и наложил гипс. Сотрясения у него нет, царапины и ссадины заживут через неделю. Но думаю, ему лучше какое-то время провести в клинике под контролем врача.       Дин Жун сглотнул подступивший к горлу ком и согласно кивнул.       — У меня как раз осталась одна незанятая палата, — сообщил Пэй Хуай. — Мы туда и идём.       Он остановился перед дверью и повернулся к Дин Жуну.       — У тебя есть четверть часа. Я дал Ван Чжи обезболивающее, и он, скорее всего, скоро уснёт и будет спать до утра.       Дин Жун кивнул, понимая, что так и должно быть, но всё же возразил доктору.       — Я останусь с ним. Не беспокойся, Пэй Хуай, я не буду мешать ему спать.       — Вообще-то, это не по правилам, — проворчал врач. — Я сам собирался остаться тут подежурить в ночную смену. От меня при необходимости будет больше толку.       — Если выгонишь меня из палаты, я сяду там на лестнице и буду курить, — вздохнул Дин Жун, собираясь именно так и поступить после того, как убедится, что Ван Чжи уснул и ему не угрожает опасность.       — Курить вредно, — заявил Пэй Хуай с видом профессора, читающего лекцию, но посмотрел на усталое, расстроенное лицо Дин Жуна, на его поникшую фигуру, и смягчился: — Ну ладно, можешь посидеть со своим шефом. А если совсем свалишься от усталости — там у стены стоит кушетка. Думаю, сойдёт, чтобы немного подремать.       Он похлопал Дин Жуна по спине, будто желая немного подбодрить, и, не дожидаясь благодарности, открыл дверь и подтолкнул его вперёд.       Ван Чжи лежал на больничной кровати, закрыв глаза, и сердце Дин Жуна снова тихонько заныло, когда он отметил, каким тот выглядит бледным и измученным. Гипсовая повязка на руке и многочисленные бинты и пластыри только подчёркивали его бледность.       Дин Жун в нерешительности остановился у кровати, боясь, что потревожит его сон.       — Дин Жун. — Глаза Ван Чжи приоткрылись, будто он почувствовал его присутствие, и губы тронула вымученная улыбка. — Иди сюда. Мы ещё не всё обсудили по дороге.       Дин Жун присел на край кровати и бережно взял ладонь Ван Чжи, затянутую в гипс.       — Может быть, тебе лучше поспать? Как ты себя чувствуешь, Ван Чжи? Сильно болит?       — Вообще не болит. Пэй Хуай накачал меня своими лекарствами, и меня клонит в сон… но мы ещё успеем… — он попытался пожать ладонь Дин Жуна, но ему мешали гипс и накрывшая его усталость. — Не беспокойся за меня, Дин Жун. Я буду в порядке, и завтра доктор Пэй отпустит меня домой.       Дин Жун видел, что несмотря на упрямство, сквозившее в голосе Ван Чжи, он держится из последних сил. Он никогда и никому не признавался в своей слабости и не просил о поддержке, но Дин Жун знал, что бывают моменты, когда его несгибаемому командующему всё же нужна эта поддержка. И его любовь.       Он погладил руку Ван Чжи и с нежностью поцеловал кончики его пальцев, торчавшие из гипсовой повязки.       — А-Чжи… я люблю тебя.       Тихий голос Дин Жуна слегка дрогнул от сдерживаемого волнения. Они никогда раньше не говорили о чувствах, считая, что это лишнее, но сейчас Дин Жун не мог удержаться, понимая, как близок он был к тому, чтобы потерять своего возлюбленного, так и не успев объясниться в самом главном.       Пальцы Ван Чжи с усилием разогнулись и потянулись к щеке Дин Жуна, чтобы ласково провести по ней и вернуться в его крепкую ладонь.       — Мой Жун-эр… — бледное лицо Ван Чжи осветилось улыбкой, которая тут же померкла, уступив место тревоге. — Я сегодня мог так по-дурацки погибнуть, так и не успев тебе сказать… Сказать, как я тебя люблю. Но ты ведь знаешь это сам?..       — Я знаю, — кивнул Дин Жун, и его глаза защипало от навернувшихся слёз, но он не мог позволить себе сейчас так раскиснуть. — А-Чжи, всё будет хорошо. Я разыщу твоих неудавшихся убийц и сверну им шею. А сейчас, прошу тебя, поспи… а я посижу здесь с тобой.       — Жаль, что здесь такая узкая кровать… — проворчал Ван Чжи и устало прикрыл глаза, не выпуская ладонь Дин Жуна. — Мне бы так хотелось…       — Мне тоже, — вздохнул Дин Жун и, склонившись к Ван Чжи, коснулся его губ невесомым поцелуем. — Завтра ты немного придёшь в себя, и я отвезу тебя домой. А пока просто посижу рядом.       — Но тебе тоже нужно поспать, — возразил Ван Чжи, заставив себя сбросить одолевавшую его дрёму и строго посмотреть на заместителя. — У тебя такой замученный вид. А завтра придётся идти на службу. Даже не думай сидеть здесь до утра, как часовой.       — Доктор Пэй разрешил мне поспать на кушетке. — Дин Жун мотнул головой в сторону стены, у которой примостилась узкая медицинская мебель. — И не рассчитывай, что я брошу тебя здесь одного. В конце концов, тебя пытались убить, и кто-то должен обеспечить охрану.       Ван Чжи усмехнулся, нашёл в себе силы, чтобы ответить на поцелуй и, уже засыпая, почувствовал, как Дин Жун заботливо поправляет сползшее одеяло. ***       Дин Жун шёл по коридору Министерства безопасности, по пути замечая сочувственные взгляды коллег.       В утренней сводке новостей уже сообщили о смертельной аварии на старом Миюньском шоссе. И хотя тело водителя до сих пор не было обнаружено, никто не сомневался, что падение с такого обрыва не могло закончиться для Ван Чжи благополучно.       Дин Жун едва успел войти в свой кабинет и включить компьютер, когда на столе пронзительной трелью завопил телефон внутренней связи.       — Суперинтендант Дин, господин министр хочет видеть вас прямо сейчас, — сообщил бесцветный голос секретаря.       Дин Жун сквозь витавший в голове туман постарался вспомнить, как того зовут. Кажется, Чжао Линь. Эти секретари и референты из канцелярии министра скользили тенью по коридорам со своими бумагами, оставаясь почти незаметными, но в то же время имели возможность получить доступ практически к любой служебной информации.       Нужно было всё же поспать, чтобы быть в форме сегодня утром, но Дин Жун не смог заставить себя сбросить тревогу и сидел до утра у постели Ван Чжи, ловя каждый его вздох. Две чашки крепкого кофе, заваренных доктором Пэем, с трудом вернули Дин Жуну способность соображать.       Вчера по дороге в клинику Ван Чжи рассказал ему о своём последнем тайном расследовании, в ходе которого он рассчитывал вычислить засевшего в Министерстве шпиона. После истории с секретарём Сян, продававшим секреты японскому резиденту, в Министерстве была проведена тщательная проверка, не давшая никаких результатов, но Ван Чжи был убеждён, что кто-то по-прежнему продолжает служить чужим интересам. Он никого не посвящал в свои подозрения, кроме самого министра, и получил от него разрешение заняться этим делом, но не успел прийти к каким-то однозначным выводам.       Рассуждая объективно, засевший в Министерстве враг — если он действительно там был — являлся наиболее вероятным кандидатом в убийцы. Намного более вероятным, чем кто-то из прошлого, затаивший зло на главу Департамента по борьбе с организованной преступностью. Такой человек находился достаточно близко к министру и мог получить информацию о тайных связях Ван Чжи в Миюне. И имел все основания избавиться от него — особенно, если начал подозревать, что близок к разоблачению.       Секретарь в приёмной министра встретил Дин Жуна, избегая смотреть ему в глаза, будто не знал, что сказать в этой ситуации, и Дин Жун на мгновение представил… Лучше бы не представлял, потому что воспоминание о разбитом автомобиле Ван Чжи было слишком реально. Дин Жун знал, что и без того выглядит соответственно ситуации, и бессонная ночь не добавляет его виду оптимизма. Любой, кто сейчас увидел бы его бледное осунувшееся лицо, не усомнился бы, что он глубоко скорбит о своём шефе.       Министр Чэнь беспокойно расхаживал по кабинету и резко остановился перед Дин Жуном, когда тот вошёл в двойные филёнчатые двери после короткого доклада секретаря.       — Дин Жун, ты наверняка уже знаешь…       Он не закончил свою мысль, остановив свой взгляд на покрасневших и припухших от бессонницы глазах своего служащего. Министру Чэню было известно, что Ван Чжи и его заместителя связывали дружеские отношения. Да и сам министр близко приятельствовал с его отцом и помнил Ван Чжи ещё мальчишкой. И никогда не мог даже подумать, что однажды ему придётся сообщать Чжу Цзяньшеню такую печальную весть. Но сейчас было не время для обмена соболезнованиями.       Дин Жун уныло склонил голову. Ему не нужно было сильно притворяться, чтобы произвести должное впечатление на встревоженного и озадаченного господина Чэня.       — Это не был несчастный случай. Думаю, это связано с расследованием, которое командующий Ван вёл в последнее время, — негромко сказал министр и устало плюхнулся в кресло за массивным дубовым столом. Очевидно, эту ночь он тоже провёл без сна. — Твой начальник пару дней назад сообщил мне, не вдаваясь в подробности, что подозревает в шпионаже кого-то из секретарей. Если он был прав, это дело нужно довести до конца. Дин Жун, я отзываю тебя из отпуска и назначаю исполняющим обязанности главы Департамента. Через три месяца получишь постоянную должность. И первым расследованием, за которое ты должен взяться…       Лицо министра перекосила горькая гримаса.       — Так точно, господин министр, — глухо проговорил Дин Жун, не поднимая глаз на начальника. — Я готов приступить к этому делу прямо сейчас. И могу поклясться, что найду убийцу командующего Вана, чего бы мне это ни стоило.       — Тогда приступай. Задействуй все силы, которые могут тебе понадобиться, экспертов и службу внутренней безопасности. Докладывай мне, как только получишь результат.       — Слушаюсь, господин министр.       Чэнь Вэньцин жестом отпустил Дин Жуна и, устало вздохнув, потянулся к телефону. Ему предстояла нелёгкая задача сообщить Чжу Цзяньшеню о том, что случилось с его сыном. ***       Дин Жун достал из кармана ключи, которые получил на вахте, и собирался зайти в кабинет командующего, который теперь временно был в его распоряжении, но заметил, что дверь прикрыта неплотно и внутри кто-то есть. Это не мог быть Цзя Куй или сержант Ляо, потому что служащие Департамента никогда не осмелились бы вломиться в этот кабинет без разрешения.       Дин Жун, приготовившись к любым неожиданностям, резко распахнул дверь. Он предполагал, что шпион, за которым охотился Ван Чжи, услышав прискорбные новости о вчерашней аварии, мог попытаться выкрасть из кабинета уличающие его бумаги. Или стереть информацию из компьютера, хотя, разумеется, ему бы это не удалось — в ноутбуке Ван Чжи стоял надёжный пароль.       — Что вы здесь делаете, господин секретарь? — в голосе Дин Жуна одновременно прозвучали ирония и угроза.       Находившийся в кабинете человек от неожиданности тихонько вскрикнул и отскочил от стола, на котором секунду назад увлечённо рылся в папке с документами.       — Ох!.. Это вы, суперинтендант Дин… А я уж было подумал…       — Подумали, что хозяин вернулся? — Дин Жун решительно преградил дорогу застигнутому с поличным шпиону. — Не рассчитывайте, что удастся сбежать без объяснений, секретарь Чжао. Что вы здесь искали?