Кредит доверия

      Телефон внутренней связи зазвонил в тот момент, когда Дин Жун уже собирался сам поднять трубку, чтобы доложить шефу об успешно выполненном задании.       — Зайди ко мне немедленно, — резко распорядился в трубке голос Ван Чжи.       Дин Жун пожал плечами и направился в кабинет главы Департамента по борьбе с организованной преступностью, даже не пытаясь угадать, что на этот раз заставило его начальника сердиться.       Банда наркоторговцев, долго терроризировавших весь северо-восток Китая, благополучно осуждена и сидит в тюрьме. Ловкие мошенники, придумавшие схему увода денег со счетов национального банка, вскоре отправятся туда же — осталось лишь дождаться вступления в силу приговора. Новых преступлений, которые могли заинтересовать Министерство государственной безопасности, за последние две недели не совершалось. В этом Дин Жун был уверен, потому что дважды в день отслеживал сводки происшествий, составленные оперативным дежурным Министерства по материалам полиции, таможни и прочих правоохранительных ведомств.       У Ван Чжи не было оснований сердиться, если только он не сердился лично на своего заместителя. Но злиться на Дин Жуна у него тоже не было оснований, потому что тот исправно выполнял все поручения, даже казавшиеся ему сущей ерундой, и никогда не забывал о субординации, несмотря на близкие отношения с шефом, которые в последние полгода перешли в формат даже более близких, чем просто дружба.       — Командующий, что-то случилось? — спросил Дин Жун, едва переступив порог начальственного кабинета.       Ван Чжи нервно расхаживал вдоль длинного стола для совещаний и озабоченно хмурился.       — Садись и слушай. У нас в Министерстве проблемы.       Дин Жун покорно занял место на стуле, хотя обычно во время совещаний он устраивался на подоконнике с видом на небоскрёбы делового района Чаоян. Но сейчас что-то в голосе Ван Чжи не позволило ему проявить такую вольность.       — Два дня назад мы с тобой обсуждали соглашение, которое корпорация моего отца должна подписать с одной секретной конторой, — напомнил Ван Чжи, остановившись напротив своего заместителя.       Дин Жун молча кивнул. Они действительно обсуждали соглашение, по которому Западная инвестиционная компания Чжу Цзяньшеня должна предоставить многомиллионный кредит предприятию, занимавшемуся разработкой систем связи для спецслужб. Это был очень значимый контракт для господина Чжу — приёмного отца Ван Чжи, которого тот почитал больше, чем кого-либо в этом мире. И очень значимый контракт для Министерства безопасности, которое намеревалось воспользоваться результатами секретных разработок. Что уж говорить, если текст кредитного договора был составлен Чжу Цзяньшенем и министром Чэнем лично и хранился в сейфе министра.       — Сегодня утром господин министр поручил своему референту отвезти соглашение в корпорацию, чтобы в ближайшие два дня стороны согласовали все нюансы и подписали его в обстановке строжайшей секретности. Компания-разработчик ждёт финансирования, чтобы как можно скорее приступить к делу.       Сообщив эту краткую информацию, Ван Чжи надолго замолчал, и Дин Жун решился выдвинуть предположение.       — И что же, кто-то украл соглашение из сейфа господина министра? Промышленный шпионаж?.. Или просто шпионаж?       — Ещё хуже, — буркнул Ван Чжи. — По дороге в корпорацию машину референта Лю расстреляли на светофоре, сам он убит, а документы похищены. Устроивший нападение мотоциклист скрылся. Это наверняка заказное убийство.       Дин Жун понял, почему Ван Чжи так сердит. Это дело затрагивало его с обеих сторон: и интересы его отца, финансировавшего секретную сделку, и интересы Министерства, прямо заинтересованного в реализации проекта, заставляли его устранить проблемы незамедлительно. Но он не имел представления, как это сделать, и прятал свою растерянность за маской гнева.       — Когда это произошло? — уточнил Дин Жун, стараясь сохранять спокойствие.       — Два часа назад.       — Материалы полиции уже у нас?       — Передали сразу после того, как завершили осмотр места происшествия — как только полиция установила, что погибший является служащим Министерства. — Ван Чжи снова сделал круг по кабинету и, остановившись в той же точке, нахмурился ещё сильнее. — Найти убийцу — не основная задача. Главное — вернуть документы. Если они попадут в руки конкурентов, сделка может сорваться, а если ими завладеют иностранные шпионы — нашему Правительству не миновать скандала.       Дин Жун понимающе кивнул, осознавая масштаб возможной катастрофы.       — И ещё, мне бы чертовски хотелось знать, кто выдал информацию заказчикам преступления, — подозрительно прищурился Ван Чжи, не отводя взгляда от заместителя. — Кроме нас с тобой никто в Министерстве не знал об этом договоре. Я никому не говорил.       Дин Жун собирался возразить, что о договоре знал господин министр, а значит, могла знать ещё целая куча его секретарей и референтов, но что-то в недоверчивом взгляде шефа его остановило. Ему стало досадно, что приходилось оправдываться вместо того, чтобы совместно искать пути решения проблемы.       — Ты действительно считаешь, что я мог это сделать?       — Я пытаюсь строить логические версии, но у меня ничего не выходит, — расстроенно признал Ван Чжи и отвернулся. — Вернее, если мыслить логически, то получается, что это один из нас. И определённо — не я.       Дин Жуна накрыла такая горькая обида, что захотелось ругаться вслух. После всех лет, что они бок о бок боролись с преступностью, после того, как они переступили барьер и доверили друг другу не только тела, но и души — как же Ван Чжи может в нём сомневаться? Неужели всё это ничего не значило для Ван Чжи и рухнуло при первом же испытании?..       Выругаться, возможно, было бы правильным решением, но даже в такой ситуации Дин Жун не мог себе позволить ругаться на Ван Чжи. Он слишком уважал его и в глубине души подозревал, что тот обвиняет его от безнадёжности, а не от того, что реально верит в его виновность.       Дин Жун молча взял со стола чистый лист бумаги и начал писать.       — Что ты делаешь? — заинтересованно повернулся к нему Ван Чжи. Он, должно быть, предполагал, что заместитель чертит какие-нибудь замысловатые схемы, которые позволят вычислить предателя, но вместо этого увидел посередине листа чёткое и недвусмысленное: «Заявление». — Дин Жун, что всё это значит?       — Командующий, я прошу вас отстранить меня от службы и провести внутреннее расследование, — пояснил Дин Жун, не поднимая глаз от текста. — Возможно, это убедит вас, что я не использовал доверенную мне информацию во вред интересам Министерства.       — Какое ещё к чёрту расследование? — не удержался Ван Чжи и выхватил заявление из-под руки Дин Жуна в тот момент, когда тот собирался поставить на нём подпись. — Ты обалдел, Дин Жун? Разве я сказал, что не верю тебе?       — А как ещё следует понимать ваши рассуждения, шеф?       Ван Чжи опустился на стул напротив заместителя и нервно скомкал недописанное заявление. Его голос прозвучал тихо и устало.       — Дин Жун, я в беде. У меня есть максимум два дня, чтобы вычислить «крота» и вернуть документы, а я не имею представления, с какого конца взяться за это дело. Всё выглядит так, будто действительно только один из нас мог разболтать о договоре. Потому что министр Чэнь определённо этого не делал, а больше ни одна душа не знала. Но если кто-то подслушал, то как установить — кто? И с кем он связан за пределами Министерства? У тебя есть версии?       — Вы готовы обсуждать версии с главным подозреваемым, командующий? — в голосе Дин Жуна всё ещё звучала обида.       — Ван Чжи. — устало исправил шеф. — Сейчас не тот момент, чтобы искать повод для ссоры.       — Значит, снимаешь с меня обвинения?       — Мы должны вместе провести расследование, и как можно скорее. Мне больше не на кого здесь положиться.       Дин Жун кивнул, перестав обиженно смотреть в стол, и выдвинул предположение:       — Если мы здесь ни при чём, значит, «крот» засел в секретариате. Возможно, сам референт Лю выдал секрет и пострадал от этого.       — Он ничего не знал о содержании бумаг, — не согласился Ван Чжи. — Конверт был запечатан и содержал пометку «налоги за прошлый год». Лю никак не мог догадаться, что он везёт по поручению министра. Это мог быть только человек, подслушавший разговор господина Чэня и моего отца.       — Значит, придётся проверить всех секретарей, референтов и советников министра, — вздохнул Дин Жун, понимавший, какой это гигантский объём работы. — Жаль, что у нас так мало времени. Но иначе не получится вычислить шпиона, который не только знал о содержании документа, но и успел предупредить убийц о том, когда и каким путём этот документ будет доставлен в Западную инвестиционную компанию. Кто-то должен быть связан с криминалом.       — Стоп, — внезапно перебил Ван Чжи, будто ухватив свежую идею. — Тебе не кажется знакомым этот способ? Убийца на мотоцикле догоняет свою жертву, расстреливает её, пока машина стоит на светофоре, забирает свою добычу и скрывается.       — Банда Чан Чжоу, — сразу догадался Дин Жун. — Они убивали и грабили бизнесменов, но потом их главарь отправился в тюрьму, и о банде вот уже полгода ничего не слышно.       — Ходят слухи, что Ван Тун, когда его выперли из полиции, связался с этими бандитами, — добавил Ван Чжи. — Ты знаешь, где они устраивали сходки?       — В баре «Золотой феникс» в районе Дунчэн.       Дин Жун заметил, как Ван Чжи машинально складывает из листа бумаги журавлика, что он делал всегда, когда старался справиться с волнением или решал серьёзную проблему.       — Думаешь, кто-то из наших по старой дружбе мог выболтать Ван Туну, а тот уже дальше, своим криминальным боссам? У тебя есть версия, Ван Чжи?       — Не совсем версия, — усмехнулся тот. — Скорее, план.       Он расправил смятое заявление Дин Жуна и протянул ему новый лист бумаги.       — Перепиши. С сегодняшнего дня ты будешь отстранён от службы, обидишься на весь мир и пойдёшь в этот бар жаловаться на жизнь Ван Туну как бывшему коллеге, попавшему в похожую историю.       Дин Жун согласно кивнул, догадавшись, в чём состоит план его шефа. Конечно, вероятность втереться в доверие к бандитам и получить у них ценную информацию была невелика, но в сложившейся ситуации грех было не использовать все доступные способы, включая самые нестандартные.       — Думаешь, из этого что-нибудь получится? — уточнил Дин Жун.       — Не уверен, но попробовать стоит. Насколько я знаю Ван Туна, когда он выпьет, у него развязывается язык… А я тем временем подниму все материалы в кадровой службе и попытаюсь выяснить, нет ли у кого-то из секретарей сомнительных связей.       Спустя полчаса «сердитый шеф» и «опальный заместитель» обсудили подробности рискового плана, и Дин Жун уже направился к выходу, когда встревоженный голос Ван Чжи остановил его.       — Дин Жун, как бы ни закончилась эта авантюра, обязательно отзвонись мне до утра.       — Слушаюсь, — привычно отозвался тот.       — И ещё… — Ван Чжи подошёл к сейфу и, набрав секретную комбинацию, извлёк оттуда маленький пистолет и протянул Дин Жуну. — Возьми на всякий случай. А своё табельное оружие, как и положено отстранённому от должности, сдашь при выходе из Министерства.       — Слушаюсь, — снова согласился Дин Жун, засовывая пистолет за пояс брюк.       — И ещё…       Дин Жун обернулся уже на пороге и, встретившись взглядом с Ван Чжи, уловил в его глазах плохо скрытое беспокойство.       — Жун-эр, будь осторожен.       От сердитого обвинителя, встретившего его в этом кабинете около часа назад, ничего не осталось, и Дин Жун, окончательно забыв обидную размолвку, мягко улыбнулся:       — Я обещаю, Ван Чжи. ***       Прохладная летняя ночь опустилась на город, освещённый сотнями огней небоскрёбов и автомагистралей. В баре «Золотой феникс», вдали от неспящего делового центра, почти не осталось посетителей. Только один мужчина в мятых джинсах и лёгкой ветровке сидел у стойки и накачивался спиртным. О том, что ему уже достаточно выпивки на сегодня, свидетельствовали дрожащие руки и расфокусированный взгляд, медленно скользящий от сонного бармена ко входу в заведение.       В бар вошёл человек во всём чёрном — от пижонского галстука до начищенных ботинок — и по-хозяйски устроился рядом с пьяным посетителем.       — Что это ты надираешься, как сапожник, Дин Жун? Я слышал, у тебя на службе неприятности. Правда, что ли, что тебя выперли без выходного пособия?       Пьяница повернулся всем корпусом, едва не свалившись со стула, и сердито пробурчал:       — Убирайся к чёрту, Ван Тун. Только тебя здесь и не хватало… Злорадствуешь, да?       Ван Тун осторожно покачал головой, давая понять, что скорее сочувствует.       — А всё этот маленький мерзавец, этот Ван Чжи!.. — продолжал тем временем Дин Жун, со злостью уставившись в опустевшую стопку. — Не стал даже слушать ничего. Уволил на хрен… мажор проклятый… А я ему служил, как… как верный пёс… Какой же я был дурак!..       Он попытался налить себе ещё виски, но расплескал непослушной рукой дорогой алкоголь, и Ван Тун перехватил у него бутылку.       — Тебе не кажется, что уже хватит?       — Не кажется, — с пьяным упрямством заспорил Дин Жун, протянув руку за бутылкой и снова чуть не свалившись со стула.       Ван Тун успел усадить его обратно и предусмотрительно отодвинул стопку от края.       — Тебе какое дело, Ван Тун? Сопьюсь вот и сдохну тут… всё равно я никому больше не нужен… Шесть лет службы коту под хвост, ты это понимаешь, Ван Тун? А он меня выбросил на помойку, этот щенок… сказал, что таким, как я, там не место…       — Вот урод! — подтвердил Ван Тун, пряча довольную усмешку в глазах. — Он был не достоин твоей верности.       — Налей. И себе тоже, я угощаю… — Будто осознав, что сам всё равно расплескает алкоголь, Дин Жун поднял покрасневшие глаза на Ван Туна. — Ну будь другом, налей вискаря. Всё равно ведь теперь только на самогон смогу заработать.       — Не дури, — посерьёзнев, одёрнул его Ван Тун. — Так и быть, по последней — и хватит. А потом послушай, что тебе скажет опытный коллега.       Прежде, чем выпить свою стопку, Ван Тун хитро ухмыльнулся и произнёс тост:       — За твоё успешное будущее, приятель.       — И… издеваешься? — Дин Жун одним махом выпил свой виски и мотнул головой, будто стараясь развеять пьяный туман. — Меня теперь разве что охранником в супермаркет возьмут.       — Я похож на охранника из супермаркета? — Ван Тун поднялся и с гордостью продемонстрировал собутыльнику дорогие часы, запонки из чистого золота и спрятанный под пиджаком пистолет. — Если будешь работать на моего босса, скоро поймёшь, что твоя прежняя служба была просто пустой тратой времени и нервов.       — А на фиг я твоему боссу? И кто он такой вообще? — казалось, что Дин Жуна впечатлила перемена, произошедшая с отставным полицейским офицером после его позорного увольнения.       — Скоро сам узнаешь, — хмыкнул Ван Тун. — Если, конечно, захочешь.       Дин Жун витиевато выругался и ухватил собутыльника за руку.       — Ван Тун, будь человеком, сведи меня с ним! Да даже не ради этих понтов… Но ты представь, какая физиономия будет у Ван Чжи, когда он поймёт…       Он пьяно хихикнул, давая понять Ван Туну, что вербовка прошла успешно.       — Тогда поехали. Если ты ещё в состоянии держаться на ногах.       Ван Тун потянул его за рукав, но Дин Жун очень не хотел уходить, не допив заранее оплаченный виски, и отпихнул его руку, попутно смахнув бутылку на пол.       Невозмутимый бармен в конце стойки поднял на разбушевавшихся посетителей вопросительный взгляд.       — Всё в порядке, — поспешил заверить его Ван Тун, доставая из кармана пиджака несколько купюр. — Я заплачу за моего приятеля. Он не виноват, что так надрался, у него и вправду был тяжёлый день.       Дин Жун покинул пустой бар, пошатываясь и вяло бормоча под нос ругательства в адрес своего бывшего шефа. Когда он споткнулся на пороге злачного заведения и едва не растянулся на асфальте, Ван Тун подхватил его и почти волоком оттащил к машине, стоявшей за углом. Первый этап сомнительного плана по внедрению в банду прошёл успешно.       Дин Жун завалился на заднее сиденье тонированного чёрного Ниссана и громко захрапел.       Ему было не жалко испорченной рубашки, которую пришлось щедро облить алкоголем, и подмоченной репутации, потому что этот маскарад позволил ему подобраться к банде так близко, насколько вообще было возможно для служащего Министерства безопасности. ***       Ван Тун растолкал Дин Жуна, когда автомобиль плавно притормозил у внушительного особняка на северо-востоке столицы. Здесь располагались дома богатых людей, не желавших делить свою территорию с соседями.       — Приехали. Хватит спать! Босс тебя ждёт.       Дин Жун сделал вид, что с трудом продрал глаза, и заплетающимся языком уточнил:       — Какой босс?       «Тьфу ты, пьяная морда…» — тихо пробурчал Ван Тун, но всё же терпеливо объяснил недавнему собутыльнику:       — Мой босс. А теперь и твой тоже. Полчаса назад ты заявил, что хочешь на него работать. Ну, вспомнил?..       Дин Жун потёр лицо ладонью и скривился.       — Вспомнил. Ладно, веди к боссу. Всё равно я теперь шваль безработная…       На входе в особняк два мощных охранника, заранее предупреждённых Ван Туном, ловко обыскали Дин Жуна, похлопав на всякий случай по его куртке. Оружия там, разумеется, не было. Маленький пистолет был надёжно спрятан в потайной кобуре на лодыжке, как и многофункциональный нож.       Поморщившись от разившего от незваного гостя запаха алкоголя, охранники грубо толкнули Дин Жуна в коридор, и тот непременно упал бы носом вперёд, если бы не ухватился за Ван Туна. Так вдвоём они и ввалились в кабинет босса, сидевшего за массивным столом в полутьме, освещаемой единственной старинной лампой.       — Значит, этот парень хочет стать нашим братом? — усмехнувшись холодно и зло, главарь банды смерил взглядом Дин Жуна с головы до ног. Тот стоял, пошатываясь и будто размышляя, куда лучше привалиться плечом — к Ван Туну или к массивному шкафу возле дверей.       — Ты не пожалеешь, если возьмёшь его в семью, босс, — ответил Ван Тун, слегка поклонившись главарю. — Не смотри, что он сейчас и лыка не вяжет. Очень толковый профессионал, и жаждет лучшей жизни после того, как его попёрли со службы.       — За что попёрли?       — Да ни за что! — вставил Дин Жун, недовольный, что его обсуждают в его присутствии. — Ван Чжи, сопляк чёртов… — тут он добавил пару непечатных характеристик, — спустил на меня все косяки, что были в Министерстве за последний год… Сказал, что я… этот… как его… коррупционер… — с трудом выговорил он и снова ругнулся. — Сам он… папенькин сынок, бля…       — Ну ладно, хватит бушевать, — приструнил его Ван Тун, слегка похлопав по спине, и снова повернулся к боссу. — Нужно дать ему проспаться. Тогда будет совсем другой разговор.       — Ну, пусть проспится. Там, во внутреннем дворике, — согласно кивнул босс. — Но сначала вопрос. Парень, ты ведь знаешь про договор, который твой министр состряпал для Западной инвестиционной компании?       — Знаю? Да это из-за него… Мать… мать же ж его! — Дин Жун отстранил Ван Туна и с силой стукнул кулаком по шкафу, выражая свою ненависть и к министру, и к этому пресловутому договору. Шкаф жалобно заскрипел.       Босс взял со стола несколько страниц текста и медленно перелистал их перед носом.       В голове Дин Жуна щёлкнула и замкнулась шальная мысль: «Неужели возможна такая удача?!.» Это был тот самый документ, из-за которого убили референта Лю и который мог погубить карьеру Ван Чжи и бизнес его приёмного отца.       — Тогда ты знаешь, когда его планировали подписать? — метнув на Дин Жуна внимательный взгляд, спросил босс.       — Как же не знать. В день двух семёрок… Символисты проклятые!..       День двух семёрок — седьмой день седьмого лунного месяца — наступал через неделю, но на самом деле Дин Жун соврал, рассчитывая усыпить бдительность бандитов. Договор должен быть подписан завтра — или уже сегодня, потому что полночь, должно быть, уже наступила, и глава корпорации с господином министром очень спешат поскорее завершить сделку, чтобы начать финансирование проекта.       — Что ж, тогда у нас есть время… — довольно протянул босс и повернулся к стоявшему в углу металлическом сейфу. Спрятав туда бумаги, он пару секунд постоял молча, будто размышляя, и бросил взгляд на Ван Туна. — Братец Ван, как ты думаешь, кто даст нам большую цену за эти бумажки? Может быть, господин Чжу тоже захочет раскошелиться, чтобы вернуть потерянное?       — Ни в коем случае, босс! — Ван Тун дёрнулся, как от удара, и даже слегка побледнел. — Ты не представляешь, что за люди — эти японцы. Хочешь, чтобы следующими, кого расстреляют на светофоре, были мы сами? Господин Мацунэ не простит нам такого финта.       — Ладно, не кипишись. Ещё есть время подумать, — примирительно проговорил босс и снова подозрительно посмотрел на Дин Жуна, безучастно прислонившегося к шкафу и всем своим видом выражавшего единственное желание — завалиться и уснуть. — Отведи его во двор, а завтра с утра расспроси поподробнее об этих документах. Хоть какой-то толк будет. А потом… потом решим, что с ним делать.       Дин Жун лениво поплёлся за своим провожатым во внутренний дворик особняка. Там было свежо, и Ван Тун бросил на стоявшую под кустом глицинии лавку тёплый плед, который захватил по пути у охранников.       — Можешь поспать здесь, приятель. А у меня ещё куча дел.       Дождавшись, когда Дин Жун закутался в плед, повернулся к нему задом и беззаботно захрапел, Ван Тун чуть слышно хмыкнул и поспешил по своим тайным бандитским делам.       Дин Жун услышал, как шаги Ван Туна затихли в глубине дома, и с облегчением выдохнул. Не нужно было больше играть пьяного неудачника, обиженного на весь мир. Можно было сесть и подумать, что ему делать дальше с полученными знаниями.       Дерзкий план, предложенный Ван Чжи от полной безнадёжности, неожиданно сработал. Дин Жуну удалось не только втереться в доверие к приспешнику мафии Ван Туну, но и получить очень ценные сведения. И даже обнаружить договор, из-за которого всё и началось…       Он узнал в главаре банды Аласы, уйгурского грабителя и убийцу, которого считали покинувшим пределы страны и, возможно, даже убитым в стычке с такими же бандитами в далёком Синцязне. Но он был здесь, он имел роскошный особняк и надёжных сообщников, и он увяз в деле с похищенным договором по самые уши.       Из краткого разговора подельников, которые не стеснялись обсуждать дела в присутствии пьяного раздолбая, Дин Жун понял, что бандитов наняла японская шпионская сеть, желающая сорвать секретные разработки. Имя господина Мацунэ — второго секретаря японского посольства в Пекине — тоже было ему известно, как и то обстоятельство, что этот субъект являлся резидентом японской агентуры. До сих пор за ним не числилось никаких видимых грехов, поэтому дипломатическому ведомству было сложно найти повод, чтобы выслать его из страны.       Значит, по заказу японского шпиона банда Аласы убила референта Лю и захватила документы, не предназначенные для чужих глаз. И теперь жадный до денег мафиози размышляет, как бы повыгоднее пристроить эти бумаги… А сами бумаги лежат в сейфе в кабинете Аласы, и Дин Жун по звукам щелчков распознал и запомнил комбинацию цифр, которая открывает сейф.       То, что он собирался сделать дальше, было намного более рисковым и безрассудным, чем все предыдущие планы, согласованные им с Ван Чжи, но он не видел другого выхода. Завтра — а точнее, уже сегодня — договор должен быть подписан, иначе Чжу Цзяньшеня, а заодно министра Чэня и самого Ван Чжи ждёт неминуемый позор. ***       Была уже глубокая ночь, но в апартаментах Чжу Цзяньшеня никто не спал. Сам хозяин с супругой и приёмным сыном сидели за столом и в который уже раз обсуждали проблему, не имевшую простого и однозначного решения.       — У меня остались наброски договора, — устало вздохнув, заявил господин Чжу. — Если до полудня с этим делом не будет никакой ясности, придётся составить текст заново. Мне удалось перенести встречу с господином Ма на вечер. Что бы ни случилось, соглашение должно быть подписано.       — Я могу тебе чем-то помочь? — предложил Ван Чжи, который, закончив юридический университет, неплохо разбирался в договорах.       — Ты должен вернуть документ, — нахмурился Чжу Цзяншень. — Если министр Чэнь прав, и в деле замешаны не просто бандиты, а международный шпионаж, мы обязаны предпринять всё возможное, чтобы о сделке не узнали за пределами Китая.       — К утру у меня будет информация, — ответил Ван Чжи, стараясь, чтобы отец не догадался, какие сомнения гложут его душу.       — Ты уверен, А-Чжи? — его приёмная мать, госпожа Ван, налила мужчинам чаю и озабоченно покачала головой. — Все твои расчёты строятся на этом твоём Дин Жуне. А если ты в нём ошибся?       — Не ошибся, — тихо, но твёрдо возразил Ван Чжи.       — Но ты же сам говорил, что только двое знали о договоре. Ты рассказал о нём Дин Жуну, и он мог сообщить шпионам…       — Как и я сам, — вставил Ван Чжи, начиная сердиться на предвзятое отношение госпожи Ван к его другу. Он был в курсе, что мать не одобряет его близких отношений с заместителем, который не имел респектабельных связей и приехал когда-то в столицу из Сычуани с десятью юанями в кармане и огромным желанием стать криминалистом.       — А-Чжи, ты не можешь рассуждать объективно, потому что слишком заинтересован в том, чтобы оправдать его, — рассудительно заметила госпожа Ван и посмотрела на мужа, будто ища у него поддержки.       Чжу Цзяньшень не вникал в этот спор и молча пил чай, находясь мыслями где-то далеко.       Ван Чжи тоже посмотрел на отца, усилием воли отогнал мелькнувшее в голове сомнение, и упрямо возразил:       — Я знаю Дин Жуна лучше, чем кто-то ещё. К утру он вернётся и принесёт информацию. А если ему не повезёт, мы оба будем сутками сидеть в канцелярии и искать связи министерских служащих с преступниками.       — Если он связан со шпионами, то он не вернётся, — задумчиво сказал Чжу Цзяньшень, прислушавшись наконец к возникшему у него под носом спору.       — Нет, в этом случае он вернётся, соврёт, что поиски не дали результатов, и будет и дальше водить за нос всё ваше Министерство, — ехидно заметила госпожа Ван. Она была опытной бизнес-леди и отлично ориентировалась в подковёрных интригах.       — Мы вычислим шпиона, отец. Кем бы он ни был, — заверил Ван Чжи. — Я тебе обещаю.       — Постарайся, сынок. Ты и сам знаешь, что от этого зависит намного больше, чем перспективы моего бизнеса. — Чжу Цзяньшень потёр ладонью посеревшее от усталости лицо и встал из-за стола. — А сейчас нам всем лучше пойти спать. Чжэнэр, ты устроишь А-Чжи ночевать?       Ван Чжэнэр встала следом за мужем и согласно склонила голову:       — Да, говорят, что утро вечера мудренее. Допивай чай и отправляйся в постель, А-Чжи. Нам предстоит очень непростой день.       — Я лучше поеду к себе. Мне ещё нужно поработать, и мне понадобится мой компьютер.       Стараясь смягчить осадок от возникшей размолвки, госпожа Ван мягко улыбнулась и попросила:       — Но всё же не забудь поспать, А-Чжи. Мы с отцом вовсе не хотим, чтобы ты уморил себя работой ради нашего бизнеса.       Ван Чжи бегом спустился во двор и прыгнул в салон своего Мерседеса, спеша затеряться на залитых светом фонарей магистралях столицы, чтобы хоть немного отвлечься от тягостных раздумий. Он не хотел думать о том, что будет утром. Если Дин Жун не вернётся… обманет его и продаст бандитам?.. Или он вернётся и будет водить за нос всё Министерство и своего командующего?.. Нет, этого не может быть! — резко осадил себя Ван Чжи и скосил взгляд на тёмный экран смартфона. Он позвонит и вернётся, и они вместе одолеют преступников, покусившихся на интересы их Министерства и всей Китайской Республики.       По мере того, как он удалялся от роскошных апартаментов в центре Пекина, противное ощущение неуверенности постепенно покидало душу Ван Чжи, уступая место тёплому ожиданию близости и робкой надежде, что всё будет хорошо. Только бы Дин Жун позвонил и вернулся. Он отправился на опасную охоту, и лишь небеса знали, как он там рискует ради благополучия Ван Чжи… ***       В кабинете Аласы свет погас около часа назад.       Дин Жун бесшумно прокрался по коридору, придержав шаг рядом с комнатой, где полусонные охранники играли в карты. Один из них очень напоминал фоторобот убийцы, составленный полицией после опроса свидетелей нападения на референта Лю. Дин Жун предусмотрительно переложил пистолет из потайной кобуры и сунул за пояс, чтобы иметь возможность выхватить оружие в любой момент. Но бандиты были заняты своими делами и не подозревали, что любимчик их босса Ван Тун сам привёл в дом полицейского агента.       Полная луна освещала кабинет, и её белёсый свет отражался от холодной стали сейфа.       Дин Жун тенью скользнул от двери в дальний угол комнаты, задержал дыхание, прислушиваясь, и, не обнаружив ничего подозрительного, осторожно начал крутить кодовый замок, набирая нужную комбинацию цифр.