— Я скучала…
***
Пройдя на своё место, Саюри уставилась в окно. Судзуки прихватил для героев места совершенно далеко друг от друга. Для них это не имело никакого значения — что вместе сидеть, что порознь, всё равно разговаривать не будут. В аэропорту наговорились. К ряду, где сидела героиня, подошла мама с ребёнком. — Мама-а, я хочу в окошко смотреть, как девочка-а-а… — заорал ребёнок, показывая пальцем на её место. — Кин, мы в самолёте. Не кричи, пожалуйста, ты меня позоришь, — прошипела ему мамаша, глядя на ребёнка бешеными глазами. Ребёнку будто плевать было на её замечания, поэтому он сразу разразился рёвом. Не в силах это терпеть, Саюри натянула на себя улыбку и встала с места. — Можем с вами поменяться, я совсем не против, — процедила она, приглашая ребёнка сесть на её место. Тот сразу же плюхнулся туда и перестал орать. — Спасибо вам огромное, — облегчённо выдала мама, присаживаясь рядом со своим сыном. Саюри расположилась у края. Первое время полёт проходил тихо и спокойно, других орущих детей в самолёте не оказалось. Знакомая уже мамочка рассказывала Саюри о том, как тяжело быть одной с ребёнком, как тяжело на работе, как ей надоел бывший муж и поэтому они летят в Россию к бабушке ребёнка. Саюри старательно делала вид, что слушает её, а у самой в одном ухе был наушник. Её всё устраивало до того момента, пока не перенесли еду. После этого ребёнок стал каждые три минуты отпрашиваться в туалет, пришлось выпускать сразу двоих человек — сына и его широкую маму. Саюри это совсем не понравилось, поэтому она соврала, что ей самой хочется в туалет. Когда она встала, то начала присматривать себе другое место. Свободно было рядом с Айзавой, который на её удивление уже спал. Условия были идеальные — он сидел один у окна и спал, а значит не придётся никуда его выпускать и слушать то, как он жалуется. Она тихонько подсела ближе и надела наушники. Через полчаса они разрядились. Пришлось себя чем-то занять. Саюри полистала неинтересные журналы, которые были в самолёте, пощёлкала всевозможные кнопочки и попыталась поиграть в телефон. Не найдя для себя подходящего занятия, она просто сложила руки и легла в кресло. Её взгляд упал на спящего рядом напарника. — Мия-чан, я отрежу твои патлы, если ты их не уберешь. Будешь как я ходить. — На свои посмотрите. — Я хотя бы не бью тебя ими по лицу. — Так я тоже не бью. Они сами. Айзава закатил глаза и достал из кармана резинку. Он грубо взял волосы Саюри, намотал их на руку и сделал нечто похожее на пучок. — Ауч! Вы совсем уже? — Тебе идёт, — усмехнулся Сотриголова. Саюри-мстительница придумала чем себя развлечь. Сначала она внимательно смотрела его спящее лицо и помахала рукой перед глазами. Признаков пробуждения он не подал, продолжаем. Она аккуратно, совсем тихонько взяла прядь его волос. Он и не дёрнулся. «Отлично.» Саюри принялась накручивать его волосы себе на палец, чтобы сделать кудряшки как у неё. Этот способ оказался недостаточно действенным — пряди сразу выпрямлялась. Пришлось заплетать ему маленькие косички. Вдоволь наигравшись с его волосами, Саюри решила взглянуть на общую картину, то бишь на его лицо. В этот момент его глаза задергались, а сам он тихо шептал: — Не-е-ет… не убивай меня… отпусти… Он резко открыл глаза и вопросительно посмотрел на Саюри. Затем он закрыл их, будто от резкой вспышки и начал быстро моргать. — Я что, в раю? — устало спросил, протирая глаза. — Неа, вы в России. — А ты что здесь делаешь? — недовольно буркнул Шота. — Сижу. — Конкретнее. Зачем ты тут сидишь? — На моем месте какая-то мамаша с ребёнком не давали мне спокойно лететь, а вы тут один спали вот я и подсела. От слов «мамаша с ребёнком» Айзаву будто током ударило. Он завертел головой и почувствовал, как косички бьют его по лицу. — Это что нахрен такое? — ужаснулся он и посмотрел на свое отражение через выключенный телефон. Саюри лишь хитро улыбнулась. «Вам идёт.» Весь остальной полёт Саюри приводила волосы Шоты в порядок. Ему вообще не понравилась причёска и выйти в таком виде он не мог. — Да ла-адно. Красиво же. — Убирай это, Мия-чан! Представь, если меня Владимир Николаевич таким увидит! В аэропорту их встретил очень высокий и мускулистый мужчина. — Добро пожаловать в Москву! — торжественно сказал он своим низким голосом. Волосы у него были совсем седые, снизу завязаны в хвост. А вот длинная борода была заплетена в косичку. Саюри догадалась, что это — тот самый Владимир Николаевич. «И чего Айзава-сэмпай волновался из-за этого Владимира Николаевича? Сам с косичками ходит…» Они с Шотой обменялись рукопожатиями и о чём-то прошептались. В ту же секунду этот огромный мужчина фамильярно схватил Саюри и с лёгкостью закинул её себе на плечо. Возмущённая героиня начала колотить его руками и ногами, но он лишь громко хохотал. — Это вы его попросили?! — бешено прошипела Саюри своему старшему. — Это у них так гостеприимство показывают, — спокойно сказал Айзава. На самом деле это он его попросил, в отместку Саюри. Владимир Николаевич разговаривал с героями на английском, чем сильно облегчил пребывание Саюри здесь. Она плохо понимала по русски, знала только пару базовых фраз. Времени на изучение языка было не так много, а там ещё и падежи с временами, лицами, числами… Не зря русский относят к одним из самых сложных современных языков. Владимир Николаевич пригласил героев в свою машину. Она была прямо под стать ему — огромный чёрный джип. Мужчина закинул чемоданы в багажник, а Саюри на заднее сиденье. Она разлеглась там как следует, накрывшись большой чёрной курткой Айзавы. Тем временем на передних сиденьях что-то бурно обсуждали на русском. Под монотонную речь мужчин Саюри уснула. — По тебе все соскучились, Айзава. Специально не спали, чтобы закатить вечеринку в честь твоего приезда. — Нашего приезда, — поправил его Шота. — С ней им только предстоит познакомиться. Ну, ребята у нас хорошие, сработаемся. Главное рядом с ней держись, а то ходят тут всякие. — Где-то я уже это слышал… — Даша по тебе соскучилась. Мне она, конечно, не сказала напрямую. Это заметно. Когда Судзуки согласился помочь, так она каждый день у меня спрашивает, скоро ли вы прилетите. Вечеринку она сама собирала. И всё контролировала! Шота задумчиво глядел в окно. В России сейчас было около четырёх утра. Ночная Москва кардинально отличалась от Токио. В родном мегаполисе даже в такое время было много движения, шума и света. А в Москве только мягко горели огни и неспешно проезжали машины. Но это не помешало им попасть в пробку. Герои прибыли в отель к пяти часам. Саюри они решили не будить и нести на руках Владимира Николаевича вплоть до кровати. На ресепшене их встретили две замечательных девушки-портье. — Я бронировал два номера для героев из Японии на имя Владимира Соколова, — шёпотом произнёс Владимир Николаевич. — Мы помним, очень рады вас видеть. Девушки взяли паспорта у Айзавы и предоставили ему две ключ-карты. — Хорошего вам отдыха. Герои улыбнулись персоналу и пошли к лифту. Их номера находились на четвёртом этаже. Сначала решили положить Саюри в её номер, а потом уже разбираться со всем остальным. Саюри устроили на кровать и поставили рядом её вещи. — Эх, жаль, что она не выпьет с нами за приезд… — А я уже и не сплю, — как ни в чём не бывало сказала Саюри и потянулась. Она слегка попрыгала на кровати, проверяя её на мягкость, затем встала и распахнула окно с видом на Москву. — Нравится? — довольно спросил Владимир Николаевич. — Что ей может не нравиться в люксе, за который она не платит? Все расходы покрывало Российская Геройская Организация, сокращённо — РГО. Она оплатила им перелёт, проживание в отеле на полгода и ещё будет давать им каждый месяц зарплату. Вот это сказка… В номер ввалился светловолосый парень и схватился за дверь, пытаясь отдышаться. — Привет… Шота, — улыбнулся Айзаве он и слегка кивнул Саюри. — Ребята ждут вас в сорок шестом. — Я тогда оставлю свои вещи у тебя, Мия-чан. Не стоит заставлять их ждать подолгу. Когда они выходили из номера, парень тепло поздоровался с Айзавой и протянул руку Саюри. — Я Паша. — Саюри. Do you understand English? — Не, инглиш не андерстенд. Лучше на русском говори, даже если ломаный, мы поймём. Паша был чуть ниже Айзавы, но всё такой-же высокий для Саюри. Волосы у него были такие же длинные, но убраны в пучок. Сейчас героиня находилась в обществе длинноволосых мужчин. Ей это даже нравилось, ведь к лысеньким она особой любви не питала. Подходя к сорок шестому номеру, герои услышали гул. Видимо, их ждало не пара человек, на намного больше. Паша громко постучал. Дверь открыла какая-то женщина. Новый знакомый показал на героев, и она крикнула в толпу что-то похожее на «Он их привёл.» Героев со всех сторон окружили люди. Их было около пятнадцати человек. Большинство были мужчины. Женщин Саюри насчитала лишь трое. И все они были старше двадцати. Айзава здоровался с ними будто они были знакомы не год, а тысячу лет. Затем Владимир Николаевич успокоил всех своим властным голосом: — А ну ти-иха! — сказал он, убирая руки на пояс. — Шоту вы уже все поприветствовали, а теперь познакомьтесь с Саюри! Все пятнадцать человек кинулись на неё, обнимая и целуя. Каждый по очереди стал представляться. — Вадим! — Женя! — Олег! — Денис! — Карина! — Света! — Илья! — Дмитрий! — Леся! — Кирилл! — Алексей! — Саша! — Миша! — Данил! — Виктор, — сказал последний и крепко пожал ей руку. — Шота о тебе совсем ничего не рассказывал. — Мия-чан только недавно стала моей напарницей, в прошлом году она ещё училась в академии. — Ты привёз нам школьницу? Как она работать будет? Дверь с грохотом открылась и в номер вошла высокая девушка. Выглядела она неотразимо: чёрное каре, красная помада, стрелки, на ногах ботильоны, а сверху накинута огромная шуба. При виде неё все замолчали. — Что здесь за шум? — промурчала она, подходя к Владимиру Николаевичу. Девушка положила руку ему на грудь и чмокнула его в щёку. Тот, в свою очередь, взял её лицо двумя руками и расцеловал. — Дашка, мы тебя уже заждались, дочуня! — Пришлось задержаться немного. Ну привет, Шота, — она подошла к нему ближе и поцеловала в уголок губ. — Я скучала… — Здравствуй, Даша, — процедил Айзава, никак не отвечая на её жест. Воцарилась тишина. Саюри задумалась о том, почему все зовут Айзаву по имени, ведь это могут делать только самые близкие друзья и родственники. Она не думала, что за время его пребывания в прошлом году, все эти люди успели стать ему родными. Она хотела спросить его об этом после вечеринки. Тем временем напряжение снял Владимир Николаевич: — Давайте выпьем в честь старых и новых друзей! Все радостно закричали и подняли бокалы с шампанским. Что произошло дальше Саюри совсем не помнила.***
Она очнулась у себя в номере. За окном слышался гул машин. Был полдень. Голова жутко болела, а во рту был как-то непонятный отвратительный вкус. Саюри привстала и огляделась по сторонам. Кроме неё в номере ещё был Айзава. Он сидел на чемодане и хмуро смотрел на Саюри. — Проснулась наконец? — А… что случилось? — Почему ты не сказала, что у тебя непереносимость алкоголя? — Чего? — она схватилась за голову. — Ночью, когда мы праздновали, тебя стошнило и ты свалилась в обморок. Пришлось тащить тебя сюда и вызывать врача. Естественно, вечеринка сорвалась. Врач сказал, что алкоголь тебе нельзя. Ты об этом знала? — Если честно, то нет. Я тогда в первый раз пила. Айзава устало закатил глаза и поднялся с чемодана. Он взял с тумбочки бутылку и налил немного воды в стакан. — На, выпей. Сегодня выходной, поэтому можешь лежать сколько хочешь. Когда належишься, напиши. Прогуляемся. Он какое-то время молчал, а затем опустился на корточки, чтобы поравнять их лица. — И прекрати создавать мне проблемы, — сказал он это шёпотом и легонько дал ей щелбан. — Айзава-сэмпай, а вы что — всё время тут сидели? — Размечталась, — усмехнулся он. — я за вещами приходил. Он взял свой чемодан и вышел из номера.