***
— Так ты бросил его из-за меня? — плохо скрывая радость, переспросил Саймонс, подперев голову обеими руками. Он стоял у кухонной тумбы, склонившись и облокачиваясь на неё локтями, в то время, как Ранбу полулежал на диване. Сбоку от Томми кипел чайник — либо Марк решил настолько вжиться в роль жителя Англии, либо ему правда так нравилось пить чай вместо какой угодно другой жидкости. — Ну… да, — Марк смущённо потёр шею, отводя взгляд от Томми. Ранбу определённо был хорошим человеком. Как бы жаль ему не было рвать отношения с кем бы то ни было, он был честен со своим предыдущим парнем и бросил его сразу же, как только понял, что любит не его, а Саймонса. Так было куда честнее и лучше для обоих: и его парень вполне спокойно воспринял это, и даже не винил за это. Их отношения не длились настолько долго, чтобы прикипеть друг к другу намертво, но расставание всегда было болезненным процессом. Так что удивительно, что они вдвоём были молодцами и даже иногда общались, узнавая, как друг у друга дела, хотя эта инициатива редко исходила от Ранбу. Он был честным человеком. И рад, что его честность не играла с ним плохих шуток — даже теперь, будучи честным, он встречался с замечательным парнем, в которого, как думалось, был безответно влюблён долгое время. Мог бы и дальше закрываться и лишь быть «хорошим другом», но, к счастью, Томми был куда более несдержанным и импульсивным. — А я как раз думал к тебе из-за этого не лезть, — посмеялся Саймонс, краем глаза смотря на чайник, который только что кликнул, оповещая о том, что вода вскипела. — Ну, блять, в смысле… Ты же только с парнем расстался, нахуя я тебе нужен был бы? — Я вообще всё это время думал, что ты натурал и мне вообще не при каких условиях ничего не светит, — ответил Ранбу, и Томми на это, немного подумав, пожал плечами. Саймонс вообще по поводу своей ориентации до сих пор не был уверен. Можно было, конечно, шутить, и называть себя ранбусексуалом, но рано или поздно это бы так приелось и перестало бы быть смешным, что оно того не стоило. Он, должно быть, был как Туббо — пол ему вообще был безразличен, и смотрел он в первую очередь на человека, а не на набор половых органов в его штанах. — На самом деле, я просто пиздецки рад, что мы оба ошибались, — сделал вывод Томми, на что Марк посмеялся и несколько раз абсолютно согласно кивнул. Через пару минут Саймонс уже плюхнулся на диван совсем рядом с Ранбу и поставил на кофейный столик две чашки горячего чая. Марк моментально, будто это уже отработанное до автоматизма действие, улёгся головой на плечо Томми и обвил его руками за талию, шумно выдыхая. Кто бы мог подумать, что Марк на самом деле такой тактильный. Саймонс осторожнее уложил повреждённую стопу: выпрямил ногу так, чтобы не опираться на неё вообще. Он уже мог ходить и это не было большой проблемой, но лучше всё равно быть аккуратнее. — Есть банч пиздецки неловких вопросов, но обсудить надо, да? — начал вести к такому нужному разговору Томми, и Ранбу нехотя согласно промычал. — Давай с простого. Пока не съезжаемся, да? — Пока аудитории не расскажем, то нет, — рассудил Марк и поднял взгляд. — Я, конечно, могу без вебки постримить пару недель, но потом начнутся вопросы, — Ранбу задумчиво хмыкнул, продумывая следующий вопрос, и погладил Томми по бокам. — Будем рассказывать подписчикам, кстати? — Хер знает, я пока не готов это рассказывать, — Томми подался вперёд и поцеловал Ранбу в лоб, давая понять простую и очевидную вещь: с Марком это нежелание не связано. — А что насчёт друзей? — Можно рассказать тем, кто точно не проболтается, — Ранбу вопросительно промычал сам себе, одну руку выпутывая из-за Томми и взяв в неё чашку с чаем. — Туббо и Эйми нас выдадут сразу, не думаешь? — Говоришь так, будто Билл белый и пушистый. — А Уилбур не будет над нами шутить? — Я не хочу ходить на эти ебанные двойные свидания с Ники и Минкс. — Фил и Кристин нам свадьбу продумают, как только узнают. — Не расскажем пока никому? — Нет. Оба рассмеялись, и чокнулись чашечками с горячим чаем, сразу же делая по маленькому глотку. Томми, несмотря на то, что был британцем, на удивление редко пил чай — кажется, теперь будет делать это куда чаще. Саймонс задумчиво нахмурился. Вопросов было ещё достаточно много, но все надо было расставить правильно, чтобы из этого не вышли американские горки и совсем уж странный перескок с темы на тему. Была одна идея, впрочем. — Что насчёт ппч? — Томми понял, что они и так обсуждали каминг-аут перед аудиторией, поэтому решил дополнить. — Ну, я не имею в виду подписчиков. Просто интересно, могу ли я держать тебя за руку, если мы будем гулять, например. Со стороны Ранбу послышалось умилённое мычание, на что Саймонс только неловко посмеялся и покраснел. Этот вопрос был правда важным: если для Марка было бы лучше держать их отношения только между ними, то Томми был гиперактивным и абсолютно неуправляемым, поэтому не всегда мог за себя ручаться. Мало ли, что можно сделать на эмоциях — вот недавно из-за этого он ночью на пирс сбежал, тоже неплохой поступок. Поэтому надо было заранее это обговорить, чтобы у Саймонса в голове присутствовали хоть какие-то мнимые барьеры, которые сдерживали бы это неуёмное желание кричать о своей любви. — Думаю, держаться за руки можно, — пошёл на некий компромисс Марк, подсознательно понимая, что, будь это кто угодно другой, кто не Томми, то моментально пресёк бы даже подобные мелочи на корню. Но с Саймонсом надо по-другому, и, к общему счастью, Ранбу это осознавал. Томми не смог сдержать радостный протяжный вдох, заставляя Ранбу опять по-доброму рассмеяться. Всё же, каким заносчивым и раздражающим Саймонс не казался окружающим, точно в этой же мере он казался милым и прекрасным Марку. Должен же быть в мире определённый баланс, верно? — Что по поводу границ дозволенного? — задал свой вопрос Ранбу, примерно понимая, какой ответ его ждал. — Бля, у нас их будто уже нет, — посмеялся Томми, а затем, когда его чуть боднули в плечо, тихо ойкнул. — Да понял я, понял, — он зарылся свободной рукой в волосы Марка, поглаживая; так определённо думалось лучше. — Да бля, у меня от тебя границ нет, думаю. Что насчёт тебя? — Думаю, я бы не хотел пока давать тебе собственный ключ от квартиры, — протянул Ранбу, надеясь, что это не вызовет слишком бурную обиженную реакцию. Томми на удивление сдержанно кивнул, пусть где-то в глубине души это и было им расценено, как болезненный укол. Но Саймонс уже не был маленьким мальчиком: во-первых, про границы Марка он спросил сам, а во-вторых, он правда не хотел тревожить Ранбу своим постоянным нахождением рядом. Было определённое понимание того, что этот период, когда они, как сейчас, не могли друг от друга отлипнуть, продлится ещё определённое время, но не будет абсолютно всегда. И это нормально — любовь от этого никуда не девалась, и никто не говорил, что они больше никогда не будут так лениво проводить дни только в объятьях друг друга. Конечно, будут. Просто не всю неделю напролёт. Ранбу чуть изумлённо пару раз моргнул, пытаясь обработать реакцию Томми. Он действительно ожидал от Саймонса чего угодно, даже наигранной театральной обиды, но получил удивительно взрослую реакцию. Ого, а мальчик-то правда уже большой, стоило сказать Уилбуру, что его шутки теперь не будут уместны. — Спасибо, — промурчал Марк и, чуть привстав, звонко поцеловал Томми в щёку. Оба замолкли на какое-то время: Ранбу раздумывал, как лучше сформулировать вопрос, который собирался задать, а Саймонс покорно молчал и ждал. Он размеренно гладил Марка по голове и пил чай. Хорошая, умиротворяющая картина, которую в самом деле стоило ждать всё это время. Определённо стоило потратить свои нервные клетки, чтобы теперь оказаться здесь. Марк же устроился виском на плече Томми, раздумывая. Он слегка краснел — всё же, характер его следующего вопроса был несколько другим. Его градус был определённо выше, чем у предыдущих, и его вообще можно было отложить на потом, но… они уже заговорили. Будет странно растягивать этот разговор на несколько дней, как сеансы. Поэтому, тихонько выдохнув, тем самым попытавшись отогнать румянец с щёк, Ранбу всё-таки заговорил. — Что насчёт интима? Как же Томми повезло, что он в этот момент оставил чашку с горячим напитком на стол и не пролил его на себя. В противном случае этот чай стал бы ещё горячее. Он сразу невероятно сильно покраснел — будто в голове уже рисовались довольно пикантные интересные картины, которые мешали словам построиться хоть в сколько-то внятный ответ. Ранбу же, пусть и тоже заливался краской, всё равно ждал, что Саймонс скажет, хотя по его лицу вердикт был довольно очевидным. Марк был достаточно расчётливым, а поэтому спрашивал это всего с одной целью. Всё же, раз Томми далеко не натурал, как Ранбу предполагал, то кто сказал, что он не может вдруг оказаться в асексуальном спектре? Но, судя по всему, эти опасения не оправдались. — По твоему лицу я уже понял, можешь не отвечать, — мягко сказал Ранбу, понимая, что устного ответа ему дождаться не суждено. Неудивительно, что Томми так реагировал: он — восемнадцатилетний подросток, у которого наверняка ещё не было ни девушки, ни парня, а про сексуальные контакты и заикаться не приходилось. Всё, что подходило под этот рейтинг, это частые шутки Саймонса ниже пояса, но это было скорее для репутации некоего бунтаря, не более того. Или просто пытался выглядеть взрослее, чем он есть на самом деле — на вкус и цвет, впрочем. — Да, я просто никогда ещё не… Томми запнулся на полуслове, понимая, что его язык работал куда быстрее, чем мозг. Ранбу по-доброму прыснул смехом и нежно коснулся губами горячей щеки Саймонса, чтобы показать, что всё в порядке и стесняться тут было нечего. Нельзя сказать, что у самого Марка был богатый опыт в постели. Да, он определённо был, что уже превосходило достижения Томми, но это был всего лишь один парень и один раз. Но одно глобальное преимущество это точно давало Ранбу: он уже перешёл этот первый момент невероятного стыда и смущения, и во второй раз этот рубеж перейти будет куда проще. И, конечно, он поможет Томми, чтобы всё было в порядке. Это не было большой проблемой. — Не волнуйся об этом, — Марк отставил и свою чашку на столик, чтобы обнять Саймонса обеими руками. Это было куда спокойнее. — Это не трагедия, в самом деле. Томми глухо угукнул, понимая, что ничего страшного в этом правда не было. Судя по всему, в их отношениях превалировали чувства, а не физическое влечение; это и так было понятно. Поэтому, даже если в их первый раз всё пройдёт не совсем гладко, то это не будет катастрофой. Как максимум, Томми будет очень стыдно какое-то время, и этот момент своей жизни он будет вспоминать сквозь смущение и боль, но это малая кровь, которой можно отделаться. Немного погодя, Саймонс решил продолжить разговор. Всё-таки, они ещё не всё обсудили.***
Невероятное чувство, когда ты только научился целоваться по-взрослому. Томми бессовестно пользовался новоприобретённым умением, а Марк был счастлив именно в этот момент оказаться рядом и быть тем, благодаря кому именно Саймонс этому научился. Это было до одури приятно — у Томми от каждого поцелуя в самом деле начинала кружиться голова, и глаза под закрытыми веками закатывались. Саймонс сидел на кровати Ранбу, опираясь спиной об изголовье, и в своеобразном «кольце» из его ног сидеть сам обладатель постели. Руки Томми лежали на талии Марка, слегка поглаживая, а ладони Ранбу нежно обрамляли лицо Саймонса. Каждый поцелуй был долгим, мокрым и нежным — ленивая вечерняя атмосфера располагала как раз к таким. Задёрнутые шторы пускали лишь тусклую малую часть закатного света, из-за чего в просторной спальне царил приятный полумрак. Шумное дыхание парней смешивалось в одно, и это было очаровательно. Томми ещё никогда в жизни не чувствовал подобной близости с кем-либо — ни физической, ни духовной. Это были совершенно новые ощущения, которые Саймонс хотел навсегда оставить в своих воспоминаниях и ни за что не отпускать. Марк изредка совсем слабо ёрзал: то ли пытаясь побороть и утолить желание, растекающееся теплом в низу живота, то ли ища положение ещё удобнее, чем сейчас. Они с Томми ещё не переходили к чему-то более серьёзному — их потолком пока были такие откровенные важные поцелуи. Ранбу отстранился с мокрым причмокивающим звуком, и посмотрел на Саймонса из-под ресниц. — Томми, — тихо позвал Марк, где-то в подсознании думая о том, что следовало сказать. На глухое вопросительное мычание он мягко переместил ладони с лица Саймонса на его плечи, легко надавливая. Поняв, что не сможет ничего внятно сформулировать и сказать, Ранбу слегка толкнулся бёдрами вниз, вызывая у Томми тихий стон из-за неожиданности. Саймонс сильнее сжал руки на талии Марка, и тот уткнулся лбом в лоб Томми. Чёрт, кажется, Ранбу сейчас не выдержит. Саймонс смущённо спустил руки чуть ниже и поджал губы, наблюдая за Марком с неким опасением и страхом в глазах. — Бу, что ты… — Просто хочу тебя, — поняв, что не перенесёт лишних стыдных вопросов от Томми в такой момент, Ранбу его перебил. Марк умудрялся быть честным даже в такой момент — в противном случае всё было бы гораздо сложнее, и они шли к этому важному и ответственному моменту куда дольше, чем неделя отношений. Ранбу, безусловно, был не против ждать того момента, когда Томми окажется готов и сам заговорит об этом, но сейчас момент был подходящим и сам напрашивался на продолжение. — Ты такой красивый сегодня, — улыбнулся Марк и шумно выдохнул куда-то Саймонсу в шею, заметно сгорбившись для этого. — А в остальное время, значит, не… Томми попытался съехать с темы, но его вновь прервали: Саймонс почувствовал холодные длинные шаловливые пальцы под своим излюбленным худи. Воздух, остававшийся на остаток фразы, моментально выбило из лёгких. Томми перехватил руку Ранбу, схватившись за его запястье, но не отстраняя — боялся сделать чересчур резкое движение, из-за которого Марку могло бы быть больно. — Ладно, давай по-другому, — Ранбу мягко улыбнулся и свободной рукой заправил выбившуюся кудряшку Томми за ухо. Он, конечно, был на взводе, но не до такой степени, чтобы слетать с катушек. Тем более, у Саймонса был первый раз, и вообще не хотелось на него давить. — Ты сейчас сходишь в душ, успокоишься, а я буду ждать тебя здесь. Так лучше? Томми несколько раз рефлекторно кивнул, и Ранбу слез с его коленей. Перед тем, как отпустить, он провёл кончиками пальцев по рукам Саймонса в заботливом успокаивающем жесте. Когда за Томми закрылась дверь ванной, он сразу включил воду и уставился на себя в зеркало. Должно быть, так глупо он ещё никогда не выглядел. Раскрасневшееся лицо, дрожащие от волнения губы и нахмуренные брови. Ещё и волосы взъерошены просто до безобразия, но это уже дело привычки — Томми не помнил, когда последний раз они были уложены мало-мальски правильно. И что Марк только в нём таком нелепом нашёл? Эти ненужные мысли заполоняли голову, и Саймонс старательно их гнал куда подальше. Ранбу дал ему хороший совет; в самом деле надо было сходить в душ и успокоиться. Даже если не расставить все мысли в голове по полочкам, то хотя бы вытеснить их — Томми где-то глубоко внутри осознавал, что на самом деле ничего страшного не происходило. Но в то же время было понимание того, что волноваться сейчас — абсолютно нормально. Чувствовать, как сердце колотится где-то прямо в горле, было невероятно странно и непривычно, но Саймонс надеялся, что сможет с этим справиться. Марк ему в этом обязательно поможет, и они проведут прекрасный вечер вдвоём. Холодные струи воды, скатывающиеся по телу Томми, действительно отрезвляли и помогали не сойти с ума от волнения. Горящие щёки медленно, но верно остыли, и Саймонс в целом освежился. Нельзя сказать, что переживания как рукой сняло, но стало заметно легче. Всё же, похоже, Ранбу знал, о чём говорил, отправляя его сюда. И ладно бы, всё в самом деле было так хорошо. Когда Томми вышел из душа, он очень сильно растерялся. Стоило ли ему надевать одежду? Повязать полотенце на поясе? Или можно себе позволить выйти, в чём мать родила? Чёрт, он был категорически не готов: возможно, было бы куда лучше, если бы несколько минут назад он прямо сказал это Ранбу. Марк бы точно его понял и не стал бы давить, но теперь уже отказываться и идти на попятную поздно — его ждали чуть ли не за дверью, и Томми уже на всё согласился. Да, их отношения были здоровыми, и отказаться от чего угодно можно было в какой угодно момент, но это было бы неправильно. Саймонс определённо точно сам этого хотел, и, раз Марк хотел его в ответ, то всё должно быть в порядке. Не было причин, почему ноги подкашивались и руки дрожали. Он боялся облажаться. Будто от этого зависело, продолжатся их отношения или нет. Первый раз — очень ответственный шаг. И не хотелось бы шагнуть в пропасть или вовсе подвернуть не до конца зажившую ногу. Нерешительно всё же натянув на себя домашние шорты и футболку Марка, которая валялась здесь, Томми шумно выдохнул и вышел из ванной. В голове как мантра звучали слова, что ничего страшного не случится. Как только Саймонс вошёл в комнату, его зрачки мгновенно расширились, сердце пропустило несколько ударов, а губы слегка приоткрылись в удивлённом жесте. На кровати всё так же сидел Марк. Только в куда более откровенной эротичной позе. Он стоял на коленках на мягких простынях, слегка изогнувшись в спине, но не садясь при этом на собственные икры. Его руки смущённо лежали на бёдрах, и кончиками пальцев он волнительно постукивал по коленям, надеясь, что Томми этого не заметит. Ничего не скрывало его аккуратное красивое худое тело, и самого пикантного места не было видно лишь потому, что Ранбу свёл ноги. Поджав губы и смущённо кротко смотря на Саймонса из-под ресниц, Марк лёгким движением головы поманил его к себе. Томми стал скромно приближаться к Ранбу. Относительно уверенно, но всё ещё довольно ломано и скомкано. Глупые страхи и предрассудки в голове не позволяли в полной мере расслабиться и начать получать и дарить удовольствие. Томми оставалось теплить и лелеять надежду на то, что со временем эта дрожь и мандраж пройдут. Требовалось просто плыть по течению. — Не беспокойся, — ласково посмеялся Ранбу и нежным движением заправил прядь золотых кудрей за ухо Саймонса. Его смех был невесомым и определённо нужным в этот момент. Марк одним этим действием заставил Саймонса выдохнуть и хотя бы на мгновение прийти в себя. Даже если что-то и случится, это останется между ними, и ничего страшного из этого не выльется. Томми взял его за руку и придвинулся ближе, опаляя губы Ранбу горячим дыханием. Было волнительно и страшно придвинуться ещё ближе на жалкие несколько сантиметров. Словно это очередная трепетная влажная мечта, которая пришла в подростковый мозг Саймонса посреди ночи, и вся реалистичность этой иллюзии порушится с первым поцелуем. Хотя, стоило признать: ещё ни разу его фантазия не подкидывала ему столь очаровательную картину. В действительности, если это была она, все детали были гораздо поэтичнее. Томми никогда не вообразил бы себе взволнованный блеск полуприкрытых серых глаз, подрагивающие от предвкушения ресницы и совсем немного приоткрытые расслабленные губы. Эти крохотные и незаметные в повседневности вещи, которые расцветали при приглушённом закатном свете Брайтона из маленького окна, никогда бы не пришли Саймонсу на ум, не окажись он здесь и сейчас. Флиртовать он умел через пень-колоду, а общепринятой романтики в нём было, как в чайнике. Но в такой немыслимый очаровательный момент Томми старался заметить и запомнить абсолютно всё. Он нежно заправил прядь небрежных волос Марка за его ухо, и тот сам сократил это крохотное расстояние между ними. Кровать тихо скрипнула: Ранбу отклонился чуть назад, утянув Томми за собой, а тот рефлекторно упёрся рукой в постель, чтобы не упасть. Собственными же цепкими лапками Марк вновь сделал то, на чём они остановились — забрался под футболку Саймонса, оглаживая впалый живот и предпочитая не доходить до безволосой груди. Приоткрыв глаза лишь на мгновение и заметив, что футболка Томми съехала с плеча, Марк улыбнулся в поцелуй и отстранился с влажным звуком. Напоследок он оставил на припухлых губах Саймонса ещё один короткий поцелуй, а затем перешёл губами на оголившееся плечо. Вместо того, чтобы истязать его и оставить в мелких метках, о которых будут знать только они с Томми, Ранбу несколько раз коснулся его губами и затем от переизбытка нежных чувств уткнулся носом, просто вдыхая свежий запах Саймонса. Трепетно и очаровано. Ещё перед тем, как отправить Томми в ванную, Марк дал понять, что этим вечером управлял всецело он. Саймонс был не против такого расклада, ведь сам бы посыпался от неизвестности и страха через первые несколько секунд. Этого допустить категорически не хотелось, а поэтому Ранбу решительно взял всё в свои заботливые руки. Изо рта Томми вырвался шумный выдох, сердце бешено билось, а дыхание настолько участилось, что можно было бы заволноваться, что что-то не так. На самом деле Саймонс просто не знал, куда деться от ощущения горячих губ и холодных рук на своём теле, которые вызывали такой контраст, что хотелось волком выть. Марк, немного погодя, опять поймал губами губы Саймонса, и тот тихонько промычал в поцелуй, заставив Ранбу улыбнуться. Милый, очаровательный Томми… …чьи тёплые, почти горячие руки, восхитительно ощущались на бёдрах Марка. У Саймонса в самом деле были пальцы пианиста — тонкие, длинные, и невероятно шаловливые. Они поднялись с бёдер на бока и спустились обратно, щекоча, но при этом только раззадоривая. Ранбу тоже в долгу не оставался: отстранившись лишь на секунду, он стянул с Томми футболку, затем вновь припадая к таким желанным губам. Воздуха просто катастрофически не хватало, но и отрываться друг от друга никак не хотелось. Марк одним довольно точным, но от этого не менее тягучим обдуманным движением развернул их: теперь они сидели абсолютно так же, как пару десятков минут назад. На коленях Томми было определённо лучше, а руки, опять сжавшиеся на талии, чувствовались правильно — будто и должны там быть. Саймонс большими пальцами оглаживал нижние выступающие рёбра Ранбу, а средними пальцами вовсе дотягивался до проступающих позвонков, которые хотелось пересчитать неумелыми движениями рук. Нехотя разорвав поцелуй, Томми поцеловал Марка в шею; робко, впервые, будто бы спрашивая разрешение на большее. И Марк это разрешение безмолвно, но довольно красноречиво давал, подаваясь навстречу тёплым влажным губам. Разгорячённая гладкая кожа ощущалась невероятно, когда парни касались друг друга где бы то ни было — будь это ласковые движения рук по телу, кошачьи потирания щекой о изгиб шеи или же попытки поскорее утолить своё страстное желание, когда Ранбу ёрзал своими аккуратными худыми бёдрами. Марк призывно откинул голову назад, подставляя шею и ключицы под поцелуи, и позволял себе тихонько стонать. Должно быть, делал это специально; было в нём немного эгоистичное желание распалить этот костёр ещё сильнее. Стоны, раздающиеся у Томми над ухом, действительно сильнее возбуждали и без того нуждающегося Саймонса. Он стал действовать куда решительнее, понимая, что Ранбу давал на это разрешение: всё же, не хотелось сделать что-то не так и переступить какую-то личную границу, о которой Томми просто не был осведомлён. Не встретив сопротивления, он спустил ладони на задницу Марка, сминая и сжимая её. Поцелуями же он переходил всё ниже, оставляя их уже рядом с успевшими потвердеть сосками. От рук, которые блуждали по мягким ягодицам, Ранбу тихо прохныкал и поёрзал. Ему хотелось, чтобы они с Саймонсом стали ещё ближе. Чтобы Томми прикоснулся к нему там, где ещё никто его не касался, и доставил такое удовольствие, которое Ранбу ещё никогда не чувствовал. И одновременно с этим хотелось всё это отдавать, чтобы Саймонс тоже не помнил себя от зашкаливающих ощущений и приглушённых стонов, которые вылетали бы из приоткрытого от желания рта. Марк одной рукой поддел резинку шорт Томми, пальцами проникая под неё и оглаживая вставший пульсирующий член. Как прелестно — они ещё ничего толком не сделали, а Саймонс уже был в полной боевой готовности. Томми вздрогнул и выдохнул горячий воздух в ключицы Ранбу, перестав их целовать на несколько мгновений. Его ещё никто и никогда не касался в столь интимной части тела, и эти новые эмоции просто сносили крышу без какого-либо разбора. Саймонс сжал руки чуть сильнее, и Ранбу, подобно ему, тоже потерял какую-то мнимую часть самообладания: сгорбился и уткнулся носом в плечо Томми, вдыхая желанный запах. Марку начал покусывать губы от возбуждения и желания уже поскорее перейти на следующий этап и Саймонс, заметив это, поцеловал его. Одну ладонь он переместил в волосы Ранбу, прижимая его ближе к себе: хотелось насытиться этим поцелуем, впитать его в себя, но Томми понимал, что это невозможно. Сколько бы он не целовал Марка, ему всегда будет этого мало. Одной рукой спуская с Саймонса единственный оставшийся предмет одежды, Ранбу потянулся рукой к ближайшей прикроватной тумбочке, открывая верхний ящик. Там были презервативы и смазка — всё же, Марк прекрасно знал, что их отношения рано или поздно к этому придут, а потому было не лишним перестраховаться, чтобы потом не искать этот тайник в платяном шкафу. Странно, что Ранбу всё ещё это прятал. Будто было, от кого. Марк положил запечатанный презерватив и баночку с лубрикантом рядом с ними, понимая, что для этого надо достаточно остыть и привести мысли в порядок. Безусловно, у Ранбу было какое-то странное невнятное желание насадиться вообще без подготовки, но он не собирался идти у этого на поводу. Знал, как утром ему будет плохо, и что сидеть для него будет проблемой. Надо всё делать плавно, медленно и аккуратно. Как минимум, потому что у Томми первый раз, а как максимум для собственной безопасности. — Подготовишь меня? — неожиданно охрипшим пересохшим голосом тихо попросил Ранбу, ненадолго оторвавшись от поцелуя. Томми неуверенно кивнул и потянулся к смазке. — Всё в порядке, не волнуйся, — понимая, что это надо бы повторять почаще, едва слышно добавил Марк, затем оставляя на лбу и щеках Саймонса несколько коротких щекотных поцелуев. — Только говори, если будет больно, — попросил Томми, и Ранбу угукнул. Это было простым правилом, которое можно было соблюсти, чтобы оба не чувствовали гнетущего волнения. Саймонсу было важно знать, что Марк не чувствовал дискомфорта и ощущал себя нормально. Он считал, что если допустит хотя бы одну секунду боли для Ранбу, то тут же сгорит и провалится со стыда. Марк должен чувствовать в этой жизни исключительно нежность, тепло и ласку — отрицательные эмоции совсем не для него. Томми за время их знакомства уже столько раз поклялся себе оберегать этого прелестного идиота, что он не знал таких чисел. Саймонс обмакнул три пальца в смазку, растирая её, чтобы разогреть. Ранбу же слегка приподнялся на коленках, чтобы им обоим было удобнее. Несмотря на небольшое волнение, Марк держался удивительно хорошо: пока пальцы Томми дразняще кружили между половинками, так и норовя провалиться внутрь, он держал себя в руках. Ранбу спустил шорты Саймонса до колен и оглаживал внутреннюю сторону его бёдер, изредка задевая член. Эти ощущения доводили Томми просто до невероятных цветных кругов перед глазами и заставляли постанывать Марку на ухо, который только рад слышать эти замечательные звуки. Ранбу далеко не был эгоистом, совсем наоборот. Но тот факт, что он первый, кто видел Саймонса таким, невероятно сильно подстёгивал теплящееся внутри самолюбие. Вторую же руку Марк положил на плечо Томми, и затем рядом с ней оставил несколько поцелуев. Он потёрся о мягкую кожу носом, чувствуя, как под мягкой россыпью мальчишеских веснушек прощупывались кости, и улыбнулся. Неожиданно почувствовав, как в него проник один палец, Ранбу вздрогнул и шумно выдохнул, закрывая глаза. Ощущения были, очевидно, не из приятных, но и болезненными их назвать сложно. Просто надо было переждать этот первый момент, и тогда приятный жар будет растекаться по телу, будто всегда и был там. Несдержанно, чтобы отвлечься, Марк оставил на плече Томми засос — слабый, неяркий, скоро он пройдёт, но Ранбу был рад хотя бы на несколько минут утолить свои собственнические потребности. Хотелось покрыть всю шею и ключицы Саймонса притягательными красивыми метками, но Марк ещё был в уме. Если и оставлять засосы, то только на тех местах, которые точно не видно под одеждой, и которые точно не заметит аудитория на следующем стриме. Когда Марк почувствовал в себе уже два пальца, медленно разводящиеся на манер ножниц, он несдержанно закинул голову назад и глухо всхлипнул. Полуприкрытые глаза чуть блестели в тусклом свете комнаты. Томми моментально обеспокоенно замедлился, а затем вовсе остановился, заметив, что по щеке Ранбу скатилась одинокая слезинка. Вроде, плакать во время секса совершенно нормально и ничего страшного в этом не было, но эта особенность была далеко не у всех, а поэтому спросить точно надо было. Саймонс ни за что бы не простил себе, если бы своими и без того аккуратными и осторожными движениями сделал Марку больно. — Что такое? — тихим успокаивающим голосом, как можно сосредоточеннее и разумнее спросил Томми, нежно проведя ладонью по спине Ранбу. — Хорошие слёзы или плохие слёзы, Бу? Саймонс чуть приподнялся и принялся покрывать лицо Марка утешающими короткими поцелуями, чтобы отвлечь от странной тупой боли внутри. Он не представлял, как болезненно и неприятно это могло ощущаться, и представлять, честно говоря, не хотел. Просто делал всё, что от него зависело: прекратил на мгновение растягивать Ранбу, и старательно отгонял всё плохое, как только умел. Марк слегка улыбнулся, не открывая глаз, и сам подался чуть назад, чтобы дать понять, что всё хорошо и можно продолжать. Просто секундная слабость, которая возникла с непривычки. Гораздо больше было приятных ощущений, а Ранбу просто пошёл на поводу у неожиданных даже для самого себя чувств, которые были крайне нетерпеливыми до боли. — Хорошие, Томми, всё в порядке, — всё же ответил Марк и увлёк Саймонса в поцелуй. Он старательно фокусировался именно на этом действии, нежели на пошлых хлюпающих звуках внизу или ощущении пальцев внутри, которые никак не могли найти простату. Ранбу сжимал бедро Томми, иногда переходя на его бок, а вторая ладонь скользнула наверх, прямиком в кудри Саймонса. Марк пропускал их между пальцев и нежно гладил, лишь бы дать понять, что всё хорошо и волноваться не стоило от слова совсем. Томми же с относительно спокойной душой продолжил движения пальцев, добавив третий. Ранбу тихо рвано постанывал, всё же отстранившись от поцелуя. Из-под дрожащих ресниц он смотрел на Саймонса, который выглядел невероятно притягательным сейчас. Должно быть, Марк бы отдал абсолютно всё, лишь бы видеть его раскрасневшееся лицо почаще. Он был сейчас очаровательно заботливым и нежным — кто бы мог подумать, что Томми так умеет? — и Ранбу неизмеримо ценил эту смену характера на куда более серьёзную ноту. Вряд ли бы Марк понимал, как себя вести и чего ожидать, если бы ребячество и хаотичность Саймонса распространялись на постель. Это был бы такой немыслимый ураган, с которым вряд ли кто-то вообще был в силах совладать. Марка едва ли не подбросило на кровати, когда его укололо неожиданное чувство удовольствия. Ранбу хватанул ртом как можно больше воздуха, будто только выплыл из-под толщи воды и нуждался в живительном кислороде, а затем с его губ слетел протяжный стон куда громче, чем предыдущие. Теперь пальцы Томми приносили ему куда больше удовольствия, чем неприятных ощущений или даже боли. Теперь хотелось, чтобы они попадали по этой точке снова и снова, гладя и нажимая. Марк схватился за плечи Саймонса чуть отросшими ногтями и заметно сгорбил спину, ёрзая на месте и шепча Томми на ухо что-то о том, как ему хорошо. Он тяжело дышал — дыхание было отнюдь не ритмичным, и сбитым до безумия. Перед глазами плясали шумные цветные круги, и Ранбу казалось, что ещё немного и он просто отключится. Эта вспышка удовольствия была такой неожиданной и резкой, что Марку потребовалось с десяток секунд, чтобы прийти в себя и хотя бы замолчать, чтобы не растрачивать зря оставшийся рассудок. Всё ещё задыхаясь от ощущений, Ранбу двинул бёдрами вниз, чтобы сильнее насадиться на длинные пальцы. Низкий, греховный стон сорвался с его губ, лаская слух Томми. Заметив то, насколько усилилась реакция, сам Томми согнул пальцы точно так же, как делал несколько секунд назад — Марк вновь застонал и изогнулся в спине. Член Ранбу дёрнулся, касаясь члена Томми и истекая предэякулятом. Оба парня простонали, когда Марк случайно качнулся бёдрами вперёд; Марк уткнулся в изгиб плеча Саймонса носом, предпочитая оставаться в таком положении. Продолжая делать одно конкретное движение, чтобы растяжка проходила куда приятнее для Ранбу и не приносила ему неудовольствия, Томми покрывал шею и плечо Марка поцелуями. Он целовал всё, до чего только мог достать и к чему у него был доступ — только бы Ранбу было попроще. Стоны Марка становились всё откровеннее и громче. Казалось, он вообще не пытался сдержать свой голос, и правильно делал. Им ведь совершенно не от кого прятаться. Саймонс наслаждался его необычайно откровенным сладким голосом. Это было для него лучше любой музыки. — Томми! — простонал Ранбу, вновь подпрыгнув на его пальцах и сильнее впившись ноготками в его плечи. — Я готов, пожалуйста, — он так жалобно и в такой нуждающейся интонации проныл это, что, даже будь у Саймонса желание, он бы не отказал. Томми медленно вынул пальцы и оставил в уголке глаза Марка ласковый поцелуй, когда услышал разочарованный вздох. Внутри было пусто, и эту чёртову пустоту хотелось поскорее заполнить. Ранбу был не против того, что всё происходило медленно и они никуда не спешили — просто в какой-то момент это становилось затянутым чересчур сильно для него. Марк, отреагировав на просьбу Томми, слегка приподнялся, чтобы тот смог окончательно сбросить с себя ненужные шорты. Кажется, одеваться после душа действительно не стоило — не было бы этого неловкого момента, и всё происходило бы в разы стремительнее. Хотя, стоило признать, была в этом какая-то очаровательная глупость. Ранбу сел обратно на его бёдра и опустил глаза вниз, даже не пытаясь скрыть жадность во взгляде. В голове промелькнула мысль о том, что не зря подготовка была такой долгой, но, ох, Марк ни за что не скажет это вслух. Это было бы чересчур неловко и смущающе. — Я хочу тебя внутри, — прошептал Ранбу и посмотрел на Томми, умоляюще сведя брови к переносице. — Бу, я хочу тебя не меньше, блять, поверь, — судорожно прошептал Саймонс и потянулся к баночке со смазкой. Он вылил немного на свою ладонь и несколько раз провел ею по своему члену. Марк наслаждался тем, какие греховные стоны слетали с губ Томми в этот момент, и как тот запрокинул голову, пару раз по инерции толкаясь в собственную руку. Саймонс действительно хотел его. Ого. Поняв, что они оба уже готовы, Ранбу мягко остановил руку Томми и отстранил её. Собственной ладонью он прижимал её к постели совсем рядом их ногами, чтобы быть ещё ближе, чем, как казалось, физически возможно. Марк приподнялся и, кончиками пальцев пробежавшись по возбуждённой плоти Саймонса, направил член в себя и стал медленно насаживаться. Сквозь стиснутые губы вырвалось невнятное тихое шипение, но, к счастью, это было не из-за боли, а из-за непривычно сильной растяжки. Благодаря смазке боли почти не было. Оба стонали, пока Ранбу медленно, почти не останавливаясь, насаживался до упора. Томми не двигался самостоятельно, предпочитая подождать, пока Марк привыкнет. Он гладил Ранбу по спине и пояснице, пытаясь ласково утихомирить возможную боль и непривычные ощущения внутри. Марку просто надо было привыкнуть и, пусть у Томми уже шарики за ролики заходили из-за того, как внутри него горячо и узко, и как хотелось начать бесконтрольно вбиваться в податливое тело, самоконтроль у него был. Из-за напряжения и того, что Ранбу не двигался, привыкая, его бёдра слегка дрожали. Марк, тихо постанывая и думая о том, что горло наутро наверняка будет болеть, приподнял бёдра в пробном первом толчке. Это напрочь выбило весь воздух из лёгких Томми. Саймонс обвил рукой талию Ранбу, чтобы было удобнее двигаться вместе с ним. Его взгляд ненароком зацепился за смазку, что лежала рядом вместе с… презервативом, который был ещё в упаковке. — Мы забыли про резинку, — выдохнул Томми и чуть качнул бёдрами вниз, но Ранбу настойчиво сжался, останавливая его. Удивительно, что Саймонс в этот момент ещё был способен думать о чём-то подобном. — Плевать, — бросил Марк и насадился сильнее, опять гортанно выстанывая что-то невнятное. — Я хочу, чтобы ты кончил в меня. Прежде, чем Томми успел как-либо отреагировать на эти слова, Ранбу увлёк его в беспорядочный жадный поцелуй. Абсолютно полностью поглощённый чувствами, Марк вновь приподнялся и опустился на большом члене Саймонса, следом подскакивая уже по инерции. Невольно Томми отстранился, запрокинул голову и открыл рот в длинном протяжном стоне, который означал неподдельное восхитительное удовольствие. Ему ещё никогда в жизни не было так хорошо. Ранбу дарил ему эти прекрасные чувства и ощущения, позволяя полностью раствориться в них и утонуть. — Мхм… быстрее, Томми, хочу быстрее! Марк звучал, как капризный ребёнок, в то время, как в голове Саймонса что-то щёлкнуло. Кажется, он уже слышал эти стоны, не так ли? Томми перевернул их обоих, теперь нависая над Ранбу и уложив ладони ему на бёдра. Он на пробу толкнулся, удивительным образом не теряя самообладание и, поняв по высокому стону Марка, что всё в порядке, начал двигаться быстрее. Саймонс тихо рыкнул и, склонившись, уткнулся в изгиб плеча Ранбу, пока тот скрестил собственные руки за его шеей, лишь бы быть ещё ближе. Марк, если до этого вообще как-то сдерживался, решил сорвать вообще все ограничители, которые были в его голове. Стоны ласкали слух Томми, а сам Ранбу подмахивал и качал бёдрами навстречу быстрым сильным толчкам. Он едва ли не подпрыгивал на кровати от удовольствия; рот приоткрывался в попытке ухватить побольше воздуха, но выдавая лишь стоны, а глаза закатывались. Одну руку Саймонс запустил между их горячими телами, начиная дрочить Марку в темп со своими толчками. Оба понимали, что они близки к разрядке, и долго не продержатся. От переизбытка эмоций и возбуждения Томми прикусил кожу на плече Ранбу, сразу за этим зализывая почти безболезненный укус. Саймонс обхватил рукой истекающий член Марка, водя рукой сверху-вниз и обратно, изредка надавливая на поалевшую головку. Возбуждённый орган пульсировал и дрожал в его руке, а его обладатель задыхался в стонах и выгибал спину, чтобы почувствовать больше Томми. — П-пожалуйста, я уже… скоро, — еле произнёс Ранбу, сильнее прижимая к себе Саймонса и заводя ноги за его поясницу, чтобы притянуть к себе. — Кончи в меня… чёрт. Марк жалобно и совершенно греховно нахмурился, поэтому отказать ему было бы непростительным преступлением. И кто Томми вообще такой, чтобы не идти у него на поводу? Томми сам держался на тоненькой ниточке от того, чтобы кончить, но ему хотелось быть уверенным в том, что Ранбу кончит первым и получит максимум удовольствия, который человек вообще способен получить. Саймонс изо всех оставшихся сил пытался точно синхронизировать свои, успевшие стать неритмичными, толчки с движением руки на члене Марка. Рот Ранбу открылся в стоне, только на этот раз беззвучном. Он откинул голову на мягкие подушки и выгнул спину полумесяцем, кончая в руку Томми. Он издал ещё несколько тихих прерывистых стонов, когда Саймонс ещё раз несколько раз качнулся вперёд, пытаясь войти как можно глубже. Движения на члене Ранбу не прекращались — Томми хотел, чтобы Марк чувствовал себя хорошо как можно дольше. От того, как Ранбу его сжал в оргазменной дрожащей судороге, Саймонс не выдержал и кончил глубоко в него. Тяжело дыша и изредка стоная, Томми упёрся руками по обе стороны от плеч Марка, нависая над ним. Он пытался отдышаться, пусть и было ощущение, будто воздуха в комнате на двоих катастрофически не хватало, и они просто тут и задохнутся. Саймонс нагнулся чуть ниже, оставляя на лбу Ранбу долгий поцелуй и медленно вышел. Оба поморщились из-за того, насколько чувствительными они оказались после оргазма. Марк заметно улыбался, пусть и чертовски сонно, и что-то подсказывало, что его голос наверняка осип от таких громких стонов. — Похоже, теперь моя очередь не ходить ближайшие несколько дней, — пробурчал Ранбу и потёрся щекой о подушку, шумно выдыхая. Сразу за этим послышался не менее сонливый смех, который Томми поддержал, как только до него дошёл смысл сказанного. Саймонс достал из ящика салфетки и достал из упаковки несколько штук. — Ты чертовски прекрасен, Бу, — всё же озвучил мысль, которая не покидала его голову ближайшие минут двадцать, Томми. — Ты охуенный. Марк улыбнулся и тихо посмеялся, просто наблюдая за тем, как Саймонс неспешно устранял беспорядок, который они устроили. Ему определённо надо было сходить в душ, но это было такой непосильной задачей, что, казалось, завтра всё будет вымыть проще. Но, увы, так нельзя. — Под стать тебе, — всё же ответил Ранбу, на что Томми не особо доверчиво прыснул смехом. Ну, ничего, насчёт этой реакции они всегда успеют поговорить. — Ох, мне надо в душ, а я едва рукой могу пошевелить, — тихо говорил Марк, действительно только совсем слегка сдвинув руку, чтобы не мешать Саймонсу. — Тебя отнести? — будто это абсолютно очевидное решение проблемы, вежливо спросил Томми. — Мхм… только, если тебе не будет больно, — было заметно, что ещё чуть-чуть, и Ранбу уснёт прямо здесь, так и не попав в душ. Томми улыбнулся и, окончательно убрав беспорядок на кровати, сам нехотя встал и осторожно поднял Марка на руки. Это в самом деле не было огромной проблемой: Ранбу, пусть и был высоким, но он был довольно худым для своего роста, а потому если Саймонсу и было тяжело, то только чуть-чуть. Он оставил на лбу Марка несколько поцелуев, чуть ли окончательно отправляя того в дрёму. Пока Ранбу был в душе, Томми успел надеть собственную сменную пижаму, которая лежала вместе с его вещами на отдельной небольшой полке в шкафу, достать ночную рубашку Марка и положить её на край кровати, и со стороны Ранбу положить на прикроватную тумбочку несколько таблеток обезболивающего вместе со стаканом воды. Желание позаботиться о Марке было выше абсолютно всех других, но это ни в коем случае не было плохо, а потому Томми только охотно ему следовал. Саймонс одёрнул одеяло и лёг на свободную сторону кровати, дожидаясь Марка. Совсем немного времени спустя, тот вышел, на несвязно шатающихся ногах шагая к кровати. Томми улыбнулся ему. Такой прекрасный и довольный, в самом деле. — Всё в порядке? — спросил Саймонс, пока Ранбу надевал выложенную для него одежду. — Более чем, — едва ли не промурчал Марк, уже привычными отработанными движениями ложась на Томми и обвивая его руками. Саймонс укрыл их одеялом и начал гладить Ранбу по влажным волосам, убаюкивая. Сердце до сих пор гулко стучало где-то в груди, но теперь гораздо спокойнее. Они сделали это, и всё прошло хорошо. Томми до конца в это всё ещё не верилось, но на самом деле он был просто несказанно счастлив. Всё правда было без каких-либо происшествий и излишних неловкостей, которых Саймонс это время опасался. Томми мычал себе под нос какую-то неизвестную им обоим мелодию. Уже своеобразный ритуал, чтобы хорошо уснуть и гарантировано выспаться. Ранбу сделал пару вялых попыток попадать в такт собственным мычанием, но быстро бросил это дело, поняв, что горло немного побаливало. Парни закрыли глаза и синхронно умиротворённо выдохнули. — Хороших снов, — всё же решил подать голос Марк, прежде чем окончательно провалиться в сон. Томми уже хотел ему ответить, но так и остановился с открытым ртом. — Люблю тебя. Саймонс счастливо улыбнулся и обнял Ранбу покрепче. Думал ли Томми когда-нибудь, что услышит эти слова от Марка? И что они будут произнесены так буднично и тепло, будто так всегда было, есть, и будет? — И я тебя, Бу, — прошептал Томми и поцеловал Ранбу в макушку. — Очень сильно люблю. Уже через несколько минут они уснули. Влюблённые и абсолютно счастливые.