Вторник, 11.02.
На дворе февраль, солнце светит, но не греет, за окном пренеприятнейшая погода, физкультура вторым уроком, отопления в спортзале нет. Классной руководительницы, к которой Муромов направился первым делом, дабы получить отгул — тоже нет. Обычно она всегда предупреждала Илью, ведь он, как ни крути, староста класса. Идти к кабинету медсестры просто-напросто не было смысла, все учащиеся знали, что дверь туда по неизвестной причине всегда заперта. Кажется, отпрашиваться придётся лично у преподавателя. В любимчиках у Олега Владимировича паренёк никогда не был. Быть в любимчиках у учителя, на уроках которого ты не появляешься, вот уже четвёртый год, пожалуй, просто невозможно. Надежды не оправдались, на урок идти всё же пришлось. Без формы и с приличным опозданием Илья вошёл в спортзал. Гиблое местечко. Побелка с верхних частей стен давно начала отваливаться, в углах потолка виднелась плесень, из старых деревянных окон в помещение проникал холодный воздух, да и в целом, казалось, будто каждый раз, ремонтируя школу, спортзал специально обходили стороной. Учителя на месте не было, как выяснилось позже, учеников он сегодня не отмечал. — О! Его королевское величество решил пожаловать на столь плебейский предмет, как физра! — выдыхая дым от одноразки, во всеуслышание заявил Фил. — Черных, ты знаешь что такое «физра»? Физическая культура, Черных. Курить на этом уроке — просто верх уважения к предмету! — рыжик закатил глаза. — Хочешь умничать? Умничай. Но помни, что без ума умничать не выйдет. Одноклассники захихикали, кто-то крикнул «Ауф», сложив пальцы в характерном знаке. Раздражение Ильи в этот момент нельзя было передать словами. На самом деле, он уже давно привык к выпадам Филиппа, уже давно не испытывал к нему былой неприязни, Муромова лишь невероятно вымораживало то, что Черных каждый раз выдавал такую несусветную глупость, что и ответить было нечего, а остальные принимали это как должное. В некотором роде Илья понимал, что завидует, ибо крайне редко у него получалось сказать то, что безоговорочно поддержат остальные. Обычно, его присутствие вызывало только негодование, несмотря на то, что «стучать» на соучащихся он уже давно перестал. Поняв, что смысла находиться здесь дольше просто нет, Муромов отправился в раздевалку. За оставшиеся полчаса урока Олег Владимирович так и не вышел из своей коморки. Это время Илья провёл тихо, забившись в угол помещения. Лавочка в нём почему-то была только одна, нормально посидеть на ней не вышло, так как куча вещей — не самое удобное место. Воткнув наушники в уши, парень занялся просмотром ленты в инстаграм. В тот момент, когда они разрядились, он понял, что в раздевалке они осталась вдвоём с Филлом. Судя по отсутствию завала на той самой единственной скамейке, все остальные уже закончили с переодеванием и отправились на уроки. Когда Филипп снял футболку, взгляд Муромова зацепился за шрамы на его плече. — Черных, — округлив глаза, блондин повернулся в сторону своего одноклассника, от которого точно не ожидал начала диалога. — В следующий раз, если будут проблемы, можешь написать мне, вместо того, чтобы делать «это». — Самого действия озвучено не было, но оба парня прекрасно понимали, о чём именно идёт речь. Илья предложил помощь без какого либо злого умысла. Он впервые беспокоился о голубоглазом парнишке, который сейчас стоял напротив. На отметины, оставшиеся от острого предмета, было чуть ли не физически больно смотреть, порезы явно были глубокими. Муромову даже стало жаль своего задиристого одноклассника. — Стебись, Муромов, стебись. Тебе это, кажется, жизненно необходимо.***
Ещё пару уроков Черных обдумывал слова сказанные Ильёй в раздевалке. Не то чтобы намеренно, просто они никак не вылетали из головы. Насмешки в них не чувствовалось от слова «совсем». Рыжий одноклассник уже давно практически перестал цепляться первым, но перепалка каждый раз, слово за слово, да завязывалась. Если перестать отвечать на колкости, можно и самому стать мишенью для насмешек, это касается абсолютно всех и каждого. По крайней мере, именно так думал Фил, которого, кстати говоря, вырвала из мыслей учительница математики. — Черных. — После того, как строгий голос женщины повысился ещё на несколько тонов и был готов вот-вот сорваться на крик, блондин всё же отреагировал, подняв голову с парты. — Я вижу, что ты невероятно увлечён тем, что слушаешь меня. Пожалуйста, повтори ответ на задачу, которую мы только что решили. — Она пытливо смотрела на парня, гадко ухмылялась, чувствовала, что он не знает ответа на поставленный вопрос. С парты позади, куда не так давно перекочевал Муромов, послышался еле разборчивый шёпот. — Мы не решали задач на этом уроке. И я не стебался над тобой после физры. — Сегодня мы не решали никаких задач. — Уверенно произнёс Филипп. — И я… — Блондин, до которого вовремя дошло, что он чуть не сболтнул лишнего, постарался исправить ситуацию. — И я хотел спросить. У вас новая помада? Ольга Юрьевна, вам очень идёт этот цвет, правда. — Парнишка изогнул губы в своей фирменной улыбке. — Да, Черных, это… — Ученики явно изо всех сил сдерживали смех. Стас, не выдержав, всё же прыснул в кулак, после чего остальные тоже перестали сдерживаться. — Так. Садись на место. После того, как учительница вновь отвернулась к доске, Филипп повернувшись к Илье спросил: — Что значит «не стебался»? — То и значит, Фил, — Илья впервые назвал его не по фамилии. — Я абсолютно серьёзен. Можешь звонить или писать в любое время, я реально постараюсь что-нибудь придумать. — Не знаю когда вы успели так сдружиться, но дружба, безусловно, явление прекрасное. Сегодня после уроков вам, Муромов и Черных, предстоит закрепить её путём уборки кабинета. — На лице женщины появилась счастливая улыбка. — Мне пизда. — Блондин удивлённо приподнял брови, он впервые слышал мат из уст Ильи.Кажется, Ольга Юрьевна выписывает премию сама себе каждый раз, когда портит кому-то настроение.