В воздухе повисло неловкое молчание. Все откровенно пялились на ничего не понимающего Тэхена, не зная, что сказать или ответить, а тот молча смотрел на все так же витающую в воздухе пыль не в силах вымолвить и слово. Тот же кабинет, все те же незамысловатые узоры, вырисовывающиеся от легкого дыхания, все тот же врач, но…теперь Тэхен не один…но почему он все еще чувствует себя одиноко?
Он чувствовал будто над ним висит камень, чей вес держится на одной тонкой ниточке, готовой оборваться в любую секунду и придавить прямо здесь, заставив тело расплющится в лепешку, как в тех старых мультиках. Для него молчание, повисшее в комнате, не ощущалось, как что-то плохое. Он видел в нем спасение… Спасение от лишних вопросов, расспросов, неприятного разговора с Джином, явно не готовым оставить ситуацию как есть. Не сегодня, не сейчас, когда голова раскалывается от малейшей попытки материализовать образы в голове в слова. Когда все, что в нем есть — это пустота и полная отчаяния апатия, сопровождающаяся дикой жаждой и неприятной сухостью во рту. Когда все вокруг безразлично и хочется снова уснуть, но уже никогда не просыпаться.
Джин, только что сидевший на полу у стены, резко подскочил, слегка пошатываясь от внезапного головокружения.
— С тобой все хорошо? Как ты себя чувствуешь? Что произошло? Что-то хочешь? — вопросы посыпались один за другим, заставляя Тэхена морщиться от громких звуков. Джин в несколько шагов подошел к дивану, с трудом удерживая себя на ногах, и упал на колени, вытягивая трясущиеся руки к лицу парня, желая коснуться.
— Дай человеку нормально проснуться, ты чего так накинулся сразу? — Чонгук закатил глаза и потянул Джина наверх, ухватив его за руки, которые так и не успели выполнить желаемое.
— Отпусти меня! — парень не унимался, пытаясь вырваться из крепкой хватки Чона, причиняя им обоим боль. Но Джин не чувствовал в этот момент ничего. Перед его глазами стояла одна единственная цель — поговорить с Тэхеном, вернуть его себе несмотря ни на что.
Тот, в свою очередь, пытался игнорировать все вокруг, отдавая предпочтение безразличию и попыткам унять боль в голове, усиливающуюся с каждым новым звуком.
— Черт, — Тэхен поднял руки к лицу, растирая онемевшие щеки со всей силы. Все резко замолчали и застыли: Джин с Чонгуком в чудаковатой позе, напоминающей драку брата и сестры за игрушку, а Намджун со скрещенными на груди руками, молча наблюдая за происходящим.
— Как себя чувствуешь? — он подошел чуть ближе, говоря тихо, но достаточно громко, чтобы его было слышно. Состояние Тэхена его волновало, учитывая все то, что Чон рассказал ему ранее. Он в какой-то степени смирился с тем, что тот отказывается от лечения и живет как есть, давая травмам каждый день вытягивать из него жизненную энергию, но зависимость… Нет. Это уже слишком.
Тэхен выдавил из себя легкий смешок, больше напоминающий хрип, опустил руки на грудь и посмотрел на врача из-под полузакрытых век.
— А как сам думаешь? — тяжело вздохнул, пытаясь избавиться от ощущения сдавленной грудной клетки. — Тебе ответить честно или так, чтобы я не слушал нотации в ближайшие минут тридцать? — голос перешел на откровенный сип, причиняя Тэхену боль и вызывая непроизвольную мокроту в глазах.
Намджун молча взглянул на него, подошел к столу, где стояла чашка и вернулся к Тэхену, протягивая ему воду, позволяя утолить жажду и смочить пересушенный рот и глотку. Парень аккуратно взял кружку, с трудом приподнялся, опираясь на локоть, и сначала медленно, а потом с заметной жадностью начал глотать воду, не давая той задержаться на языке.
— Хочу честный ответ, — сказал врач, наблюдая за тем, как парень в миг опустошил чашку и протянул ее обратно, прося наполнить ее еще раз.
— Паршиво… — Намджун выждал пару секунд, ожидая подробностей, но их не последовало. Впрочем, он не был удивлен.
Джин с Чонгуком переглянулись, со злостью косясь друг на друга, но в этот раз решили сдержать свои едкие комментарии, предпочитая уделить все свое внимание Тэхену, начавшему медленно приходить в себя.
— Почему ты ушел от меня? — Джин не оставлял попыток выяснить то, что так долго скреблось внутри, не давая покоя.
— Ты правда думаешь, что сейчас подходящее время? — моментально выпалил Чон в ответ, не давая Тэхену возможности ответить, хотя тот не особо-то горел желаем это делать.
— Если вы двое не успокоитесь, я вас вышвырну в коридор, — Намджун начал терять терпение, понимая, что если он сейчас не вставит свое слово, то в кабинете разразится драка. Не физическая, так словесная. Не словесная, так физическая. — Значит так, говорить будете по очереди. Джин, если ты еще раз задашь этот вопрос, то полетишь отсюда первый. Все меня поняли? — парни посмотрели на него, часто хлопая ресницами и одновременно покачали головой в знак согласия. — Чонгук говорит первый.
— Но… — попытался возразить Джин, но ему хватило одного только взгляда врача, чтобы прикусить свой язык и смиренно склонить голову в ожидании своей очереди.
— Вроде взрослые парни, а ведете себя как дети, — Намджун еще раз грозно посмотрел на них и ушел за свой стол, не желая находиться там, где скоро разразится буря.
Чонгук посмотрел на Тэхена и медленно опустился на колени, чтобы быть с ним на одном уровне. Глаза парня ему казались безжизненными, стеклянными, и, если бы не с трудом вздымающаяся грудь и редкое моргание, он бы подумал, что перед ним сейчас труп, а не живой человек. Чон слегка прокашлялся, пытаясь собрать мысли в кучу. Спрашивать о самочувствии очевидно не лучшая идея, как и интересоваться о собранном чемодане и лестничной клетке. Почему голова пустеет именно тогда, когда должна лучше всего работать?
— Эм…я тут вспомнил одну цитату… — лучшее, что пришло в голову. Не вопрос, так поделиться чем-то отстраненным. В прошлый раз сработало, может и в этот получится, — … Самая большая ненависть возникает к тем, кто сумел дотронуться до сердца, а затем плюнул в душу, — почему в голове всплыло именно это? Чонгук даже не был уверен, что адресует эти слова Тэхену. Они просто вырвались из него, заставляя теперь чувствовать себя неловко.
— Опять Ремарка цитируешь? — Тэхен слегка наклонил голову, чтобы лучше видеть человека перед собой. — Позволь продолжить. Самое сильное чувство — разочарование. Не обида, не ревность и даже не ненависть… после них остается хоть что-то в душе, после разочарования — пустота, — он молча смотрел Чону прямо в глаза, выискивая там что-то определенное, полностью игнорируя Джина, сидящего чуть сбоку и откровенно пялящегося на них двоих. Чонгук на секунду опустил глаза в пол, посмотрел сначала вправо, затем влево и вновь взглянул на Тэхена, падая в глубину его взгляда, расслабленно смотрящего на него.
— Знаешь, разочарование может быть спасением, — Чон облизнул свои губы и посмотрел на Намджуна, не зная, что еще сказать.
Секундная пауза. Время будто бы остановилось. Тэхен внимательно разглядывал парня перед собой, пытаясь понять, что тот здесь вообще забыл и зачем пытается помогать, когда его никто об этом не просил. Забавно, ведь Чонгук задается теми же вопросами, не зная, как ответить на них с того самого дня, когда они впервые познакомились.
— А по-человечески общаться не умеете? — резко произнес Джин, цокая языком, нарушая воцарившуюся тишину.
— Я тебя предупреждал, — врач встал из-за стола и подошел к парню, все так же сидевшему на полу, сложив ноги под себя. Он навис прямо над ним и потянул за руки наверх, вынуждая встать на ноги. Развернул спиной к себе и начал толкать в направлении двери, выходя вместе с ним в коридор и не давая обратно войти в кабинет.
— Эй! Так нечестно! — Джин начал протестовать и размахивать руками, подтверждая свое недовольство. — Нельзя их там наедине оставлять! Дай мне вернуться!
— Я огласил свои условия, и вы оба с ними согласились. Теперь стой и пожинай плоды своего поведения, — голос Намджуна звучал мягко, но строго, вынуждая парня остановить свои попытки ворваться в кабинет. — Раз уж мы остались в коридоре, может поболтаем? — как бы невзначай предложил врач, спиной опираясь на стену позади него.
— Мозги собрался мне вправлять? — Джин недовольно цокнул языком и скривил губы.
— Да нет, просто поговорить. В тишине стоять скучно, — произнес Намджун, сразу продолжая. — Как давно вы знакомы с Тэхеном?
— Около пяти лет… — немного замялся, -…пять лет, четыре месяца и два дня, — врач хотел усмехнуться такой точности, но вовремя сдержался.
— А встречаетесь? Можешь примерную цифру назвать, — Джин косо глянул на него, но комментировать не стал.
— Около года
— Твоя инициатива?
— Да, но окончательное решение все равно было за ним. Он тогда очень неожиданно для меня согласился, я даже думал это шутка такая, — Джин встал рядом с Намджуном и так же облокотился на стену, скрестив руки на груди.
— Да, у него иногда бывает. Вроде такой спокойный, а потом внезапно что-то накатывает, и он становится… думаю ты и сам знаешь, — врач незаметно для Джина улыбнулся.
— Да, активным и живым. Все готов отдать ради такого Тэхена, — Сокджин опустил взгляд в пол. Для него любой Тэхен — это произведение искусства, ему хочется быть с ним в любых его состояниях. Оберегать, трогать, любить. Веселый Тэхен всегда будет тем самым, кто заставляет дышать чаще, сердце биться сильнее, глаза гореть от восторга и возбуждения. Возможно, что это эффект от редкости события, но ради него можно терпеть любые выходки.
— Прости за вопрос, но Тэхен бросил тебя? — прямолинейно и жестоко, но смягчать нет смысла.
— Эм… да, но я не согласен с его решением, — Джин сделал глубокий вдох и поднял голову, рассматривая потолок.
***
— Как думаешь, о чем они там разговаривают? — Тэхен с усилием принял сидячее положение, смотря на дверь, ведущую в коридор.
— Боюсь, что сейчас тема для обсуждения только одна, — Чон развернулся спиной к дивану, сел, подтянув с себе колени и откинулся назад, слегка касаясь бедер парня головой.
— Зная Намджуна, он либо выясняет кто что пил, либо рассказывает о том, как со мной нужно обращаться, — голос не передавал никаких эмоций, звуча ровно и устало. — Кстати, что там с моим чемоданом? — Чонгук как мог избегал этой темы, но раз его спросили напрямую, придется отвечать.
— Он у меня в машине… — он немного замялся, будучи не до конца уверенным в том, стоит ли задавать больше вопросов. Тэхен сзади. Перед глазами только светлая стена кабинета, но… Чон чувствует на себе призрачный любопытный взгляд, который точно может расплавить, если сказать что-то не так. — Ты хочешь сбежать? — он обернулся и столкнулся с глазами парня, успев уже сто раз пожалеть о заданном вопросе. Тэхен смотрел без единого упрека, но и радости в нем не было. Сухо. Холодно. Безжизненно.
***
— Знаешь, иногда нужно уметь отпускать людей. Ты не можешь удерживать его рядом насильно, — врач смотрел вперед, не поворачиваясь к собеседнику.
— Точно мозги решил мне вправить, — Джин недовольно цокнул языком и закусил нижнюю губу, задумавшись на пару секунд. — Да, нужно уметь отпускать, но ты даже не представляешь как это тяжело. Я не могу оставить его. Да, мне бывает больно, тяжело рядом, но я знал на что шел. Прекрасно все понимал и сейчас не готов так просто отступиться…
Намджун тяжело вздохнул, заставляя парня прервать свою речь.
— Начинаешь повторяться, — он повернул голову в сторону Джина, желая взглянуть ему в глаза, но врезался в застывший затылок с взъерошенными волосами.
Джин отвернулся к окну, наблюдая за тем, как тучи начали затягивать небо, лишая солнце возможности кидать свои яркие лучи на траву и пожелтевшую листву на деревьях, превращая город в серую массу, давящую со всех сторон.
— Я просто по глупости влюбился. Не уверен, что могу дать еще какое-то объяснение всему, что со мной творится. Понимаешь, я будто бы сам своими руками построил тюрьму с лабиринтом из коридоров. Зашел в самую глубь, желая проверить насколько запутаны пути, каковы шансы сбежать, но сам же заблудился и хожу кругами вот уже который год подряд. Я прекрасно понимаю, что далеко не все мои действия правильны, логичны и адекватны, но ничего не могу с собой поделать, — парень набрал в легкие воздух и шумно выдохнул, поворачивая голову и сталкиваясь с глазами врача.
— Что будешь делать, если все пойдет не по твоему плану? — Намджун с грустью улыбнулся, ожидая ответа.
— Не знаю
***
Тэхен облизнул губы, слегка усмехаясь. Его губы потеряли прежний яркий оттенок, став бледными как у мертвеца, кожа утратила былой румянец.
Стоит ли оставаться с тем, кто любит тебя, но кого не любишь ты сам? Извечный вопрос, заставляющий многих спорить и ругаться. Говорят, если выбрать первый вариант, то ты сможешь вскоре полюбить в ответ, поддаваясь ласке и заботе, но, что парадоксально, ты вынуждаешь этого человека выбирать второй вариант, который все кричат бросить, оставить, чтобы не обрекать себя на мучения. При этом, выбирая для себя любить, но не быть любимым, все будут говорить, что это слишком жестоко по отношению к себе, что нельзя так делать, нельзя заставлять себя страдать. Забавно, правда? Что бы ты ни выбрал, кто-то всегда будет на одной из этих сторон. Кто-то всегда будет проигравшим. В этой игре не может быть победителя.
Тэхен неоднократно задумывался над этим вопросом и никогда не мог найти на него ответ, ведь его банально нет. Единственное решение, к которому он приходил — это остаться навсегда одному. Не причинять боль ни себе, ни другим. Но Чонгук… Чонгук слишком внезапно возник в его жизни. Он нагло ворвался в нее, разрушая годами ковавшиеся цепи на запястьях, скрестил с ним пальцы и с уверенным взглядом сказал: «Мы сбежим, ты только не отпускай». Сейчас это ощущение всплыло особенно остро в голове. Может остаточное действие наркотиков, но Тэхен готов держаться за этого человека пока тот сам продолжает сжимать его руку.
— Да, я хочу уехать, — короткий ответ, но в него вложено гораздо больше, чем несколько простых слов.
— Тебе есть куда идти? — Чон одарил парня серьезным обеспокоенным взглядом.
— Я планировал немного пожить в отеле пока ищу квартиру, — Тэхен прервался на сухой кашель, внезапно вырвавшийся из его глотки.
Чонгук слегка замялся.
— Знаешь… — аккуратно начал он, когда приступ кашля закончился, — ты можешь пожить у меня. Квартира, конечно, не очень большая, но два человека там поместятся, — Чон сглотнул накопившуюся от волнения слюну. Он боялся услышать «нет», но ответ «да» будоражил его еще сильнее. Нельзя сейчас оставлять Тэхена одного. Но что важнее — Чон сам не хочет оставаться один…
— Правда? — в глазах впервые за это время промелькнула небольшая искра. — Я обещаю, что как можно быстрее найду себе жилье. Спасибо! — Тэхен потянулся к Чонгуку, но, так и не успев коснуться его, остановился, медленно возвращая руки к себе. Он не был уверен, насколько уместно сейчас обниматься, правильный ли это момент, правильно ли вообще все это.
Сердце Чона на секунду остановилось. Руки, так и не дотянувшиеся к его шее, призрачно сжали его в объятиях, заставляя все тело трепетать, полностью отдаваясь фантазиям, окутавших в этот момент с головой.
***
Любовь бывает очень жестока к одним и несправедливо благосклонна к другим. Хотя вряд ли мы имеем право рассуждать о том, кто достоин ее, а кто нет. Все зависит от нас самих, от того, как мы воспринимаем окружающее нас, включая людей вокруг и эмоциональное восприятие. Кто-то скажет, что детская любовь самая чистая и невинная, всегда отдающаяся теплом в душе, напоминая собой холодный зимний вечер перед камином. Другие же, что эта любовь жестока и сравнят ее с колючей проволокой, обтягивающей верхушку забора тюрьмы или военной базы. У каждого свой жизненный опыт, свое видение этого мира и свой особенный характер, делающий каждого индивидуальным и не похожим на остальных.
Джину не повезло оказаться среди однолюбов. «Не повезло» родиться в полной семье, где родители не развелись и жили душа в душу, показывая своему ребенку, что счастье есть, нужно только протянуть к нему руки и всеми силами удерживать его. Ему не повезло влюбиться в того, кто не разделял такого же опыта любящей семьи, кто не знает, что такое понимание и поддержка во всем. Просто не повезло.
— Я знаю, что никогда не смогу забыть его. Что бы ни случилось, Тэхен будет всегда со мной, его образ всегда будет в моей голове и, кажется, даже если он убьет человека, я буду думать о нем, как о самом светлом и счастливом, что со мной происходило, — Джин попытался сглотнуть тяжелый ком, подкравшийся к горлу, но вместо того, чтобы отпустить, этот ком начал нарастать, образуя влагу в глазах.
Намджун впервые в своей жизни не мог найти слов, чтобы дать хоть какой-то ответ. Вернее, не мог найти слов, чтобы дать хороший ответ, так как всего одна осечка и человек рядом может закрыться, вернуться на прошлый круг лабиринта, снова запутавшись в бесконечных развилках и медленно образующихся развалинах, разбивающегося вдребезги сердца.
— Говоря, что я не могу отпустить, я имею в виду, что не выброшу Тэхена из себя самого, не дам новым людям и событиям вытеснить его, — первая слеза медленно покатилась по щеке, оставляя за собой мокрую дорожку. — Я знаю, что, что бы я ни сделал, он уже принял решение и не изменит его, но… — Джин надрывно затянул воздуха, выдавая свое состояние, — как я могу ничего не предпринимать? — он с надеждой посмотрел на Намджуна, стоящего в полной задумчивости.
— Хочешь попробовать все, чтобы потом напоминать себе, что ты пытался что-то изменить и не корить себя за бездействие?
— Да
***
Из-за двери кабинета раздался легкий стук, заставляющий обернуться и обратить все свое внимание.
— Да? — сказал Чонгук достаточно громко, чтобы его можно было услышать.
Ручка опустилась, и, вместе с легким скрипом несмазанных железных петлей, показалась голова Намджуна, любопытно рассматривающая двух парней, сидящих рядом.
— Я могу войти? — спросил врач, вопросительно поднимая брови и указывая глазами на свое кресло.
— Да, конечно. Все в порядке? — Чон проследил за Намджуном, проходящим внутрь и…не увидел Джина. В какой-то степени это его обрадовало, так как неприязнь никуда не ушла, но в то же время в душу закралось легкое волнение. — А где самый шумный? — Намджун сел в свое кресло, откинувшись на спинку.
— Мы поговорили и пришли к выводу, что ему стоит сейчас немного отвлечься, — он слегка склонил голову и сощурил глаза. — О чем болтали?
— Не твое дело, — резко ответил Тэхен, не давая Чонгуку вставить и слова. — И вообще, мы уходим, — он свесил ноги с дивана, опираясь на твердую поверхность и, шатаясь, встал, хватая Чона за руку, приглашая пойти за ним.
— Куда уходите? — Намджун не оставлял попыток вытащить информацию, хоть и догадывался обо всем. Нет, он нагло подслушал, находясь тогда прямо возле двери, одновременно вслушиваясь в голоса парней и Джина.
— Как будто ты не знаешь, — Тэхен одарил врача язвительным взглядом, — у тебя с годами методы не меняются, — Намджун рассмеялся в ответ, облизнул свои губы и с улыбкой посмотрел на переплетенные пальцы двух молодых парней, в спешке покидающих кабинет.
— Надеюсь, в этот раз ты сможешь научиться любить, — последнее слово эхом отразилось в опустевшем кабинете, так и оставаясь висеть без ответа.
