20 дней лета

— Согласен? — тупо переспрашивает Лора. Ну почему с ним всегда все должно быть так сложно. Мужчина себе по второму кругу алкоголь заказывает и Лора невольно вопросом задается, сколько же ему на самом деле нужно, чтобы опьянеть. И как он ведет себя, когда пьян? — После двух глотков подряд идет минимум один ответ, Кирни, — шериф внезапно напоминает правило, обычно в таких играх негласное, вынуждая девушку поднять брови изумленно. — Кажется, доблестный офицер часто играет в алкогольные игры? — Лора тут же спрашивает, хотя и не ожидает ответа услышать всерьез. — Не особо часто, с момента, как начал носить форму. Вот как. Он, в самом деле, будет пить, сидя плечом к плечу с девушкой, сломавшей ему жизнь. Непонятно, кто из них, по итогу, больше сошел с ума. — И как давно?.. — Сейчас моя очередь, — отрезает он. Первый импульс Лоры – сразу взять стакан, но девушка себя одергивает. Нужно постараться уйти отсюда на своих двоих до полуночи, а не ползком на рассвете. Трэвис рад, что в этот вечер бар не битком забит, хотя людей вокруг немало. Будь здесь слишком много свидетелей толпа, он уверен, поговорить с Лорой бы не вышло и его бы это знатно разозлило, особенно после сегодняшней ситуации в клинике. Кирни, с уже слегка порозовевшими щеками и на лице написанном желанием сбежать, конечно, говорить с ним не хотела. Неудивительно. Но он хотел. Мысли эти чести шерифу не добавляли, но он втайне надеялся, что крепкий напиток хоть немного развяжет ей язык и она будет достаточно честна, чтобы назвать вслух причину, по которой тут сидит и украдкой взгляды на него кидает. Она дергалась от каждого шороха. Он убеждал себя не торопиться. — Говори, — велит мужчина, с напускной строгостью, — В этот раз приехала, чтобы устраивать проблемы и вешать на меня бездомных собак, так? Хэкетт знает, что это не так, но Лора, он уверен, ничего другого ему пока не расскажет. — Бездомных собак?.. — Мопсов, если быть точнее.  Девушка зависает еще ненадолго, а потом до нее, наконец, доходит. Бланки, которые она, должно быть, перепутала, указав шерифа Хэкетта хозяином собаки, вместо того, чтобы оформить животное на отправку в приют. — О, черт, собака — Кирни восклицает чуть громче нужного и рукой прикрывает рот в беспомощном осознании, — Это, должно быть, случайность… Трэвис, я просто ошиблась и… Я не хотела… Опять ошиблась. Кто бы сомневался. — Звучит достаточно невинно, чтобы я поверил. Трэвис ничего не добавляет больше и Лора неловко откидывается на спинку стула. Просто ошиблась. Последняя сказанная ею фраза звучит неоднозначно, но девушка от этой мысли колкой сразу отмахивается. Неважно, практика в Норт-Килле или в Нью-Йорке – делать подобные ошибки было слишком глупо и это, безусловно, могло грозить для нее не лучшими последствиями. Все ухудшал тот факт, что она впутала в это офицера полиции. Так по-дурацки завалить первую неделю работы, пожалуй, нужно еще постараться. — Я выпью штрафной, — произносит она, потому что не знает, что в такой ситуации лучше сказать или сделать. Видимо возвращаться все-таки придется ползком. К черту. Неприятное ощущение грозящего выговора или сниженной отметки в отчете не дает покоя. Выпитого стакана достаточно, чтобы чувства негативные все-таки притупить, но она неосознанно продолжает за них цепляться и отпускать не желает. — Ладно, и насколько злостную жалобу ты написал? — не выдерживает Кирни. Трэвису в этот момент всего-то и нужно, что рассказать ей правду, или хотя бы успокоить и заверить, что никаких проблем нет, вот только, он сам себе признается в звании мерзавца, к губам подносит стакан и делает маленький глоток. — Серьезно? — Лора честно пытается держать себя в руках, но голос, звучащий чуть громче нужного, звучит, очевидно, обиженно. Шериф пытается не замечать смены тона резкой (и от того  забавной), а еще того, как контрастно выглядит румянец на фоне светлой кожи девушки. Он также ничего не объясняет и торопится сменить тему, задавая следующий встречный вопрос: — Почему теперь без Макса? Ее пальцы тянутся вперед, но мужчина оказывается быстрее, ладонью накрывает горлышко стакана и двигает ближе к себе: — Отвечай. Два глотка, один ответ. Лорой продолжают овладевать раздражение и опьянение одновременно. Желание подколоть шерифа оборачивалось против нее. — Потому что ему здесь быть незачем, — говорит холодно и разворачивается в его сторону, чтобы придвинуть стакан обратно, — Отдай. — Это не ответ, — настаивает Хэкетт. — Это правда и я не знаю, что еще ты хочешь услышать, — мужчина ладонь не отпускает и это постепенно начинает бесить Лору до желания злостно топнуть ногой, — Меня с одногруппницей распределили сюда на двадцать дней и Макс тоже хотел поехать, но я убедила его остаться, потому что… Потому что снова мне его не защитить. Потому что он отдалится еще сильнее. Потому что придется признать, что мы больше не пара. —…потому что одного раза уже хватило. Трэвис легко подталкивает стакан в ее сторону. Он мог недооценивать Лору, считать ее глупой и импульсивной, но не мог не уважать ее выбор и стремление защищать других. Даже если кем-то другим был такой же глупый и импульсивный мальчишка, вроде Макса. Что бы с ней стало, если бы Макс умер в ту ночь? Она бы не смогла с этим жить. Хотя не то, чтобы может сейчас, все еще готовая разбиться ради него на тысячу мелких осколков, ничего не требуя взамен. Лучше бы Максу эту верность ценить по достоинству. — Из всех городов в округе почему-то именно Норт-Килл и почему-то именно ты, — спокойно начинает шериф, — В такие совпадения верится с трудом, не находишь? Еле заметное движение пальцев не ускользает от его внимания и Кирни, тут же, убирая руку со стола на колено, понимает, что разгромно проигрывает. Попытки обвести Трэвиса вокруг пальца ей выходят боком, каждый чертов раз, и, кажется, пора уже усвоить этот урок и не ошибаться больше. — Я нахожу, что лучше нам сыграть в «Правду или ложь», и выпивать, если собеседник озвучивает правду, — заявляет она и, саркастично улыбнувшись, все-таки дотягивается рукой до стакана, — Начнем сначала. Бар вокруг гудит жизнью, улыбками и легкими разговорами людей, желающих летним вечером расслабиться в спокойной обстановке, а между этими двумя атмосфера странная и вовсе для бара не подходящая. Лучшим решением было бы разойтись прямо сейчас, на разумной ноте, только вот Хэкетту больно интересно узнать, что выкинет Лора, а Лоре особо выкидывать нечего, кроме нескольких слов, пылящихся в разуме горьким осознанием уже второй год: — Ты ненавидишь меня за случившееся и сидишь сейчас здесь лишь по этой причине. — Это неправда, — протестует мужчина. — Просто признай, что это так, — выпить должен, вообще-то, он, но Кирни сама делает небольшой глоток вместо полицейского, — И нам обоим станет лучше. — Я не виню тебя, ясно? Он следит за ее реакцией, а ей только и остается, что взгляд не поднимать, борясь до конца за сохранение своего шаткого самообладания. — Ты сказала, что сможешь двигаться дальше, но вернулась, как все преступники возвращаются на место преступления, потому что оно их не отпускает, вот в чем на самом деле правда, юная леди. — Прекрасно. Лора поднимается со стула и спешно направляется в сторону выхода, мысленно себя называя не лучшими словами, ведь у нее нет, и не было против Трэвиса никаких шансов. Крепкий алкоголь, как и положено, рубит сильно и, уже будучи на ногах, девушка молит высшие силы позволить ей выбраться на свежий воздух не упав и никого не сбив по дороге. Посетителям до блондинки нет дела, к счастью, так что, огибая какую-то парочку успешно (не совсем, если честно, и слегка натыкаясь на парня) она вылетает навстречу свежей ночи Норт-Килла. Прочь. Перед глазами плывет, и сфокусироваться на нужной дороге, кажется, слишком сложно. Лора отходит куда-то за угол и, прислоняясь к ободранной стене, делает глубокий вдох. В голове шумит, сердце колотится и она радуется хотя бы тому, что не стала пить еще больше. Одна только мысль о том, что она могла стоять сейчас на коленях у грязного туалета и оставлять там содержимое желудка, слегка отрезвляла. А Трэвис побежал бы следом, чтобы подержать ее волосы? Непременно. Скорее намотал бы их на кулак и продолжил высказывать ей все то, что у нее него на уме. Эта встреча наглядно показала: ему не нужно было много времени и слов, чтобы Лору начало выворачивать наизнанку, хотя раньше именно она была человеком, озвучивавшим шерифу в лицо колкую правду. Так уж и быть, пришло время им поменяться местами, Кирни будет иметь это в виду, отныне обходя стороной чертов бар, все время, пока работает здесь. Всего-то оставшиеся две недели. Порой назначенное лечение бывает неправильным, а ложь себе – на самом деле неплохим способом справляться с реальностью. Пусть все так и остается. Слабый ветерок немного помогает оставаться в чувствах, но Лора наперед знает, стоит ей только добраться до своего номера и она, тут же, горько пожалеет о количестве выпитого. С другой стороны способ оказался действенным – скоро физическое страдание начнет заглушать сторонние мысли, а это именно то, что ей было нужно изначально. Черт возьми, Лора. Девушка прикрывает глаза и уговаривает себя двинуться с места (почти успешно), однако все старания оказываются коту под хвост, когда откуда-то справа раздается свист и громкие смешки. Она неохотно поворачивает голову, чувствуя, что ее не ждет ничего хорошего и оказывается совершенно права. Блядский вечер. Фонарей на улице – раз-два и обчелся, поэтому девушка даже если бы трезва была, не разглядела бы точно лиц из компашки, резво направляющейся в сторону бара. Несколько парней, в темноте проулка силуэты выглядят одинаково, и непонятно, какой из них открывает рот, чтобы к ней обратиться: — Эй, красотка, присоединиться не желаешь? Сил хватает лишь на то, чтобы голову в привычное положение повернуть и притвориться, что ее здесь, в тени проулка, вовсе нет. Не лучшая стратегия, но выбирать особо не из чего. — Я к тебе обращаюсь, идиотка, — голос теперь звучит ближе, вынуждая Лору резко прийти в себя и обратить внимание на парня, который, отойдя на пару метров от дружков, кажется, собирался подойти прямо к ней. Пренебрежения в его тоне достаточно, чтобы Лора, ощущая раздражение, оторвалась от стены и сделала несколько шагов навстречу: — Послушай сюда, ты… — Мэм, будьте любезны пройти в машину, — рука шерифа, подоспевшего со стороны входа, железной хваткой оказывается на локте девушки и она, еле сдерживая желание дернуться, недовольно переводит на него взгляд. — Я не… — Не заставляйте меня использовать наручники, — Хэкетт и слова ей не позволяя сказать, под радостные мужские возгласы (они замолкают тут же, стоит ему на парней посмотреть) тянет Кирни к своей машине. Он идет слишком быстро, и Лора спотыкается пару раз, оставаясь на ногах только благодаря крепкой хватке мужской руки. Все крутящиеся на языке оскорбления тонут в необходимости отдышаться и восстановить равновесие, когда они доходят до места и Трэвис распахивает дверь переднего сиденья для нее. Лора не двигается. — Я не сяду сюда, — звучит как-то хрипло. — Либо залезешь сама, либо с моей помощью, — он ставит ее перед фактом и у Лоры не возникает сомнений, что при необходимости он ее скрутит и бросит в багажник. Она и так тратила свои последние силы. Девушка фыркает недовольно и, оказавшись в машине, тут же опускает стекло наполовину. Хэкетт, забравшись на водительское сиденье и поворачивая ключи в замке зажигания, произносит что-то тихо, но до Лоры, у которой стук собственного сердца барабанной дробью в ушах отдается, его слова не доходят. Слов на сегодня, в принципе, было уже достаточно. — Отвези меня в Харбинджер, — просит Кирни, надеясь, что не звучит слишком отчаянно. — Мы не поедем в Харбинджер.