Стеклянное сердце

      Кристина изо всех сил старалась не думать о своих воспоминаниях и о том, что они, наверное, никогда не исчезнут. Никогда. Пианино останется запятнанным ими на всю оставшуюся жизнь, и она ничего не сможет с этим поделать.       Она старалась не думать об этом. И по большей части ей это удавалось. Благодаря Эрику.       Жизнь с Эриком после её признания ему в своих чувствах и после того, как он признался ей в своей любви, стала совершенно другой и в то же время осталась прежней. Их распорядок дня был всë тем же — ей уже полюбился их образ жизни, — но в том, как они смотрели друг на друга, в том, как они общались, было что-то гораздо, гораздо более интимное. Их руки постоянно соприкасались. Они сидели или стояли как можно ближе друг к другу — и пользовались любой возможностью, чтобы обменяться коротким поцелуем.       Их свадьба должна была состояться через неделю в маленькой церквушке за пределами Парижа. Без свидетелей. Ночью. Священник отказывался, но Жюль Бернар объяснил ситуацию. Не всю, конечно, но о причине, по которой Эрик жил в уединении, он ему рассказал. У них было несколько альтернативных вариантов места проведения обряда на случай, если священник откажется, но Жюль, должно быть, поведал священнику довольно трогательную историю.       Ну и Эрик пообещал храму очень щедрое пожертвование.       Кристина боялась, что когда до бракосочетания останутся считанные дни, то от нервов у неё сведёт живот, и она передумает. Это было не потому, что она сомневалась в своих чувствах к Эрику, а скорее оттого, что она много слышала о девушках, которые перед свадьбой сомневаются в своём решении и идут к алтарю дрожа от страха.       Но, возможно, эти девушки не знали своих будущих мужей так хорошо, как она знала своего. Возможно, они не любили их так же сильно, как она любила Эрика.       Прежде чем отважиться пойти в церковь, Жюль отреагировал на новость ошеломлëнным молчанием, но затем он поздравил их обоих, и на его лице засияла улыбка, а в его глазах читалось облегчение.       Надир отреагировал так же удивлённо и радостно, хотя его реакция была гораздо более бурной. Он сжал в своих руках ладошки Кристины, а затем попытался по-медвежьи обнять окаменевшего Эрика и похлопать его по спине. Но казалось, что на этот раз Эрика несильно раздражал его персидский друг. На самом деле, несмотря на его недовольный вид, его глаза всё так же сияли. Они засверкали ещë ярче, когда он встретился взглядом с Кристиной и она улыбнулась ему.       За пять дней до свадьбы Кристина, сидевшая вместе с Эриком в гостиной, спросила его, когда они поедут в город, чтобы купить свадебное платье.       Эрик, услышав вопрос, застыл с книгой на коленях. Казалось, он обдумывал ответ, прежде чем сказать:       — В этом нет необходимости.       — Что ты имеешь в виду? У меня же должно быть свадебное платье.       — Конечно, — он кивнул. — Но нам не нужно его покупать. Я… его уже купил.       — Ты… когда?       — Когда покупал тебе одежду, в день твоего приезда.       — Ой.       Всë это имело смысл, хотя и немного встревожило её. Он ведь с самого начала говорил, что намерен жениться на ней. Безусловно, теперь он от неё ничего такого не требовал, но, конечно же, тогда он купил ей платье.       — Что ж, — сказала она и улыбнулась, на что он вздохнул с облегчением, — можно ли мне его примерить?