Реминисценция Ветра

Этой беспощадной войне нет конца и края. Адепт поднимает «павшего» Архонта на руки, и направляется к ближайшему ущелью. Он не смог уберечь Моракса, не смог ничем помочь своему народу, но хотя бы попытается спасти Барбатоса. Божество ранено, он никак не приходит в себя. Алатус несёт бессознательное тело, которое сейчас ощущается как никогда тяжёлым. Ноги еле-еле плетутся, сил совсем не осталось, смерть кажется лишь вопросом времени. Адепт заносит Архонта в пещеру и опускает на холодную землю. Его крыло не работает, кожа окроплена собственной кровью, глаза закрыты, одежда разодрана и едва ли прикрывает нагое тело. Алатус склоняется над божеством и закрывает глаза. Его время остановилось. Снаружи слышно свист ветра, громкие звуки падения камней, отчаянные крики и треск костра. Адепт подаётся вперёд и накрывает губы Архонта по-детски невинным поцелуем. — Я уведу их за собой, лорд Барбатос… — тихо шепчет Сяо, поднимаясь на ровные ноги. — Вы должны выжить… я обязательно вернусь за Вами… за тобой… Венти… пожалуйста… только дождись меня. Адепт уходит, оставляя Архонта лежать на земле. Алатус прикрывает за собой выход из ущелья, засыпав его камнями. С болью в груди и тоской на душе, парень быстро сбегает, стараясь привлечь к себе как можно больше внимания и увести «хвост» за собой. . . . «Я умер…?» Смертельно раненый и истекающий кровью адепт лежит на руинах когда-то родных земель. Все, что было после того, как он бросил Венти в пещере, ощущается слишком нереально. Бесконечный побег, сражение за сражением, а потом… потом он пришёл в Ли Юэ, где земли выжжены дотла. «Умереть на родной земле… Простите меня, Лорд Барбатос… я не приду…» — O epo’u voze, Alatus. Sio epo’u sayz mills. — O… vyfo… sio… Lord Barbatos… — одними губами шепчет адепт. Он не знает, слышал ли его Архонт его слова, да и не знает, был ли вообще здесь Барбатос, быть может — это всё иллюзия, которая привидилась ему в последние секунды жизни. «Я Вас подвёл…» — последний вздох вырывается из груди.

***

Сяо открывает глаза, его голова ужасно болит, тело кажется ватным и обмякшим. Вокруг всё размыто и смазано, Якса чувствует, что его трясёт, но не понимает, от чего. Где-то сквозь туман он слышит голоса: кажется, Тигнари общается с незнакомым для Сяо голосом. Контроль над телом понемногу возвращается, а вслед за этим проясняется разум. Якса поднимает голову: он лежит на Каркате, укрытый несколькими мантиями, перед роботом идут Тигнари с каким-то юношей — одетый в чёрные штаны с множеством карманов и ремней, тяжёлую обувь и чёрную мягкую кофту с капюшоном, брюнет. Его длинные волосы тёмно-синего цвета, они собраны в высокий хвост, кажутся довольно гладкими и шелковистыми. Его голова повёрнута в бок — лицом к Тигнари. Глаза кажутся сине-фиолетовыми. Через плечо надета чёрная тканевая сумка, в правой руке — сая. — Сяо! — звонкий и встревоженный голос Архонта наконец полностью пробуждает Яксу и вырывает из этого странного состояния. — Венти…? Карката останавливается, лекарь и незнакомец подходят к Яксе. — Как ты? — Тигнари окидывает парня оценивающим взглядом. — Выглядишь неплохо. — Что… произошло…? — До привала осталось полчаса, — холодно проговаривает незнакомец, — погода портится, давайте оставим разговор на потом. — Странник прав, — соглашается лис. — Поговорим на привале. Эти полчаса кажутся как никогда длинными. Венти все время молчит, парни впереди спорят, а в голове Сяо происходит какая-то каша. Архонт забирается на Каркату и ложится под бок Яксы. Его крыло не работает, он кое-как тянет его за собой, оно травмировано и поражено ядом, который, кажется, распространяется. — Сколько я был в отключке…? — Сяо поворачивает голову сразу утыкаясь носом в макушку Архонта. — Два дня… кажется… я не у-ве-рен… я сам… был… без соз-на-ни-я… — Твоё крыло… — Оно больше не работает… но это не так важно… важно, что ты очнулся… как ты себя чувствуешь? — Это был какой-то яд…? — Тигнари ищет лекарство. Венти прижимается к Сяо и шмыгает носом. Лицо Архонта выражает сильную боль и страдание, тревогу и лёгкую панику, его плечи вздрагивают, и Якса мягко обнимает их. — Пришли, — равнодушно проговаривает Странник, останавливаясь на небольшой поляне. Эту ночь они проведут здесь — хорошо скрытая густыми деревьями местность, некое подобие деревянной беседки с прогнившими стенами и дырявой крышей. — Уже лучше, чем ничего, от ветра спрячемся, от дождя тоже, — комментирует лис. — Если выйдем завтра на рассвете, то к вечеру дойдём до домика. Палатки поставлены, костёр разведён, Архонт лежит на сложенной мантии, он сворачивается клубком и засыпает. На лице застыло выражение отчаяния и боли. — Ничего не помогает… — Тигнари обречённо вздыхает и присаживается у костра. — У него снова жар… я никак не могу остановить распространение яда… я не знаю, что будет, когда оно с крыла перейдёт на кожу. — Если нет способа вылечить, значит нужно просто обрезать крылья, — холодно проговаривает Странник, подбрасывая хворост в огонь. — Нет… — в общение вклинивается Сяо. — Он ведь сумел взлететь… смог парировать… смог удержать нас в воздухе, не дал разбиться… отобрать у него крылья — это как отобрать кусок души. — Если яд не перестанет распространятся, а Тигнари, как он сказал, не может найти способ остановить это, то твой Архонт просто умрет. Крылья или жизнь. Разве выбор не очевиден? — Странник скрещивает руки на груди и одаривает Сяо леденящим взглядом. — Но… он ведь не сможет летать… — Открою тебе секрет, но если он умрёт, то он тоже не сможет летать. — Скар, — вмешивается Тигнари, — сходи воздухом подыши. — Тц, мы же и так под открытым небом. Хочешь побыть с ним наедине? С кем ещё ты хочешь побыть наедине? — Что? Вообще-то это ты сбежал, а не я, — фыркает лис, — так что твои обвинения выглядят неуместно и глупо. — Я разве тебя в чём-то обвинял? — Эм, извините, что мешаю вам ругаться, — прерывает Якса, — но хотелось бы решить вопрос с Венти… и узнать что произошло… я ничего не помню. — Конечно, ты же в отключке был. Как и твой Архонт, — незнакомец хмыкнул и перевёл взгляд на Тигнари. — Сяо, знакомься, это — мой друг… его зовут Странник. Но для меня он просто Скар. Это он — тот, кто обучил меня языку, когда я проснулся, это с ним мы путешествовали вместе… и это у него есть та вещь, что вы ищите… — И это я спас вас троих от охотников, — дополняет Странник. — Хотя, надо было подождать, пока эти косые охотники хоть раз попадут в фурри. Ты бы такой лапочкой тогда был. — Пх, если б ты не сбежал, я бы… не важно. Момент упущен, — лис встает и отходит к Архонту, оставляя Сяо наедине со Скарамуччей. — Спасибо… — еле слышно проговаривает Якса. — За то, что спас нас… за твою помощь… — Тц. Взгляд сине-фиолетовых глаз прикован к раскачивающемуся из стороны в сторону хвосту Яксы. Странник с особым интересом наблюдает за пушистой кисточкой. Хвост резко вздрагивает, давая понять, что хозяину что-то пришло в голову, а затем изгибается знаком вопроса: — Почему ты так смотришь на меня? — Никогда не видел живого Яксу. Ну, то есть, пятьсот лет назад я видел Якс, но они были не такие. Не думал, что хотя бы один потомок дожил до этого мира. — Я родился в этом мире. — Ээ? То есть, тебе не пятьсот лет? — Восемнадцать. — Хм… — он опускает взгляд, задумываясь над тем, что этот юноша сильно напоминает ему одного небезызвестного адепта старого Ли Юэ. — Жар не спадает… — лис присаживается около костра и вздыхает. — Я не знаю, что делать. Ничего из известных мне методов не помогает. Яд продолжает распространение. У нас максимум сутки-полтора, и он доберётся до кожи. Кто знает, что будет потом. — Нужно спросить мнение Венти… — Алатус поворачивает голову в сторону Архонта. — Я пойду к нему…? — Конечно. Якса аккуратно ложится возле спящего парня, он опускает ладонь на горячую щеку и слабо поглаживает. Сяо убирает пряди с лица Венти и вздыхает. Этот день был каким-то странным и немного не понятным: сон, который кажется явью; реальность, которая кажется сном; он проспал двое суток, Барбатос ранен, яд распространяется, ощущение какого-то бессилия и бесполезности. Якса нежно обнимает Венти, прижимая его к себе. Внутри живёт надежда, что они смогут справиться со всем, но чем дальше, тем сильнее она угасает. Спать совсем не хочется, Сяо рассматривает идеальное лицо божества, водит пальцами по спине и поглаживает мягкие перья. Барбатос кажется таким спокойным и умиротворённым во сне. Только так он не чувствует боли, только так у него получается отвлечься от тяжести неработающего крыла, только так он может наконец расслабиться. «Прости меня… я подвёл тебя, Венти…» — Якса закрывает глаза, глубоко выдыхает и утыкается носом в макушку Архонта, вдыхая такой родной и дорогой сердцу аромат сесилий. Тигнари подбрасывает несколько веток в огонь и принимается просматривать записи в своём блокноте. Хочется как-то остановить это заражение, но ничего не помогает. Лис поднимает взгляд вверх, прокручивая в голове разнообразные случаи из жизни, пытаясь найти в своей памяти хоть что-то полезное. — Ты на меня злишься? — нарушает тишину Странник. — Тц, — хвост недовольно раскачивается, а уши немного разъехались в стороны, — ты просто взял и сбежал. А эти два дня ведёшь себя так, будто ничего не произошло. Нет, что ты, я не злюсь, люблю, когда люди так поступают. Это ведь так правильно, да? — Тигра, у меня были причины так поступить. — Интересно, какие? Хотя нет, мне не особо интересно, Скар. Я больше не тот растерянный и испуганный лис, которого ты подобрал, так что этот разговор не имеет смысла. Ушёл и ушёл, мне всё равно. — Вот как? Так даже лучше. — А вот ты, кажется, ни капли не изменился. Вот только ответь мне на вопрос: я искал тебя не один год, но так и не нашёл, как же так получилось, что ты оказался в нужное время в нужном месте? Совпадение? Расскажешь об этом кому-то другому. Ты шел по следу? Это не имеет смысла, ведь это ты был тем, кто сбежал. Ты работаешь на кого-то, кто поручил тебе найти Архонта? Не думаю, ты ведь отрёкся от того, чтобы служить кому-то и выбрал свободу. Так почему, Скар? — Тц, — он недовольно хмыкает и скрещивает руки на груди, — это неважно. — Ну да, точно… как будто бы могло быть иначе, — лис поднимается и поворачивается в сторону леса, — мне нужно собрать некоторые травы. Хочу попробовать ещё кое-что. Побудь тут… Надеюсь, я могу тебе доверять? — Тц. — Вот и славно.