13 декабря, 19:30
Этот день был ужасен с самого начала. Таня умудрилась заболеть, в снегопад стоя на рынке с этими проклятыми открытками… и как раз в это время меня решили задержать на работе. Вернее, всю бригаду. Пока сестра была одна дома, мне приходилось наблюдать, как коллеги медленно выстраивают стены второго этажа этого сраного дома, который будет достроен только в следующем тысячелетии, не раньше! А эти придурки ещё и постоянно ругались друг с другом, кто о чём. Шум, мерзкий галдёж, грохот… Единственным, кто не создавал эти звуки, был Федька. Бандит был напряжён с самого утра, что читалось в каждом его взгляде или шаге. К тому же, ему постоянно кто-то звонил и он отходил ото всех, разговаривая очень тихо, от чего большинство лишь плевалось. А у меня сердце пропускало всё больше и больше ударов. У него там явно что-то случилось, но что? Связано или это с семьёй? Или это снова разборки в банде этих наркоторговцев, которые могут поставить нас обоих в опасное положение? Не важно, какой ответ правильный, одно ясно точно — судьба сегодня решила хорошенько поиздеваться над всеми вокруг, без исключения. Глядя в давно потемневшее небо и мысленно матеря всех, кого только можно, за два с хером часа задержки, я часто посматривал за Чуганиным. Тот снова с кем-то разговаривал, и сейчас казался намного более встревоженным, чем днём. Он ходил из стороны в сторону, говоря всё тише и тише, что наталкивало на всевозможные мысли, ни одна из которых не была хорошей. Тревога медленно овладевала мной. Настолько, что я совсем не заметил приближения одного из дружков, бывших дружков Танка, пока тот не произнёс: — Федька сегодня весь день на телефоне… надеюсь, дело в вашей дурацкой банде наркошей, а не в его семье. Мой взгляд, полетевший в его сторону, был вызван диким недоумением. И оно стало только больше, стоило только увидеть в глазах этого мужика искренность. Он говорил о «Крысёныше» не для галочки, не чтобы начать разговор, а потом облить помоями нас обоих. Он действительно так думал. А буквально три дня назад был верным пёсиком громилы, собиравшегося разорвать Федю на тряпки! Всё в этом мире когда-то меняется. Хорошее сменяется плохим, плохое — хорошим… проклятая зебра, которая каждый раз бросает людей от одного к другому. Рядом с этим человеком чувствовалось большое напряжение. Пусть даже сейчас быдлан стоит на белой полосе, доверять ему нельзя. Вообще никому на этой стройке, кроме Федьки. Пока во мне звенели эти мысли, я и коллега молча смотрели друг на друга, лишь покивав пару секунд. Затем в глазах придурка сверкнул прошлый, уже знакомый огонёк и он хищно взглянул на Чуганина. — Как думаешь, откуда у него мобила? — на его лице сияла ухмылка. — Я никогда её у него раньше не видел… — Ну, очевидно, накопил. Может, давно, а может и нет. Какое тебе, собственно, дело? — почувствовав неладное, я ткнул пальцем в сторону потенциального воришки и произнёс слегка угрожающим тоном. — Эй, попытаешься эту мобилу спиздить — получишь такую же отметину на лоб, что и Танк! — Понял. — мужик хмыкнул, а затем неспеша скрылся. Ему явно не хотелось получить уродливый шрам почти на середину лба, ибо мозгов было больше, чем у его лидера. Этого товарища вскоре сменил Федя. Он стремительно подошёл ко мне с расстроенным видом и оглянулся, дабы убедиться, что никто не может подслушать, после чего произнёс: — Володя, это пиздец. Банды, на которую мы работали, больше не существует… как и сделок. Меня словно кирпичом по голове ударили, а затем шибанули током. Мир пошатнулся, сердце замерло от хлынувшей ярости и разочарования. Точно так же, как в тот день, когда я вылетел из армии. И почему с тех пор, как я определился со своей профессией и стал хоть немного самостоятельным, всё в жизни начало резко рушиться? Абсолютно всё! Сначала кануло в лету дело моей жизни, а теперь и то, что помогало хоть как-то платить сраный долг. Танина подработка тут не годится, а значит, придётся получать по башке от дяденек из училища, которые и без того нетерпеливые. Проклятье. Просто одно сплошное проклятье! Я молчал, прикидывая в голове, насколько теперь всё будет плохо. Чуганин же, на удивление, понял меня без слов и тяжело вздохнул. — Понимаю, Володь, понимаю. — сочувственно произнёс он. — Столько надежд, столько обещаний, а в итоге всё полетело в пизду из-за дебильных разборок с верхушкой… блядство. Но… думаю, это — ещё не конец! Я буду искать новую банду. Ты со мной? «Ты со мной?» — вопрос эхом повторился в голове. То, как Федька это произнёс, отличалось от его обычной манеры речи и поведения. Сейчас в его голосе чувствовалось одновременно отчаяние и твёрдость, давящая и слегка пугающая. Бандит смотрел мне прямо в глаза, не отводя их и не моргая. Передо мной снова стоял выбор, как в ситуации с Танком. Это напрягало, заставляло сердце биться с сумасшедшей скоростью. Но было что-то ещё. Чувство, что так и должно быть. Так должно быть, переход из одной, так или иначе, опасной банды в другую, возможно, более безбашенную. Нормально ли это? Нет, ни в коем разе. Но в моём случае понятие нормальности уже давно было похоронено и почти разложилось. Что мне терять-то, кроме сестры и друга? — Разумеется! — ответ дался легко, от души быстро отлегла вся тревога. — Учитывая то, как ты мне помог, я теперь пойду за тобой куда угодно! Ради нас обоих и наших близких. — Это верно. — Федя лишь слегка улыбнулся в ответ. — Спасибо, что доверяешь мне, дружище. А я не знал, мог ли доверять на все сто процентов...***
21:00
Домой я шёл, как всегда, вместе с бандитским товарищем. А дальше время, да и всё вокруг, стало неясным, бесполезным, будто в другой реальности. Таня уже давным давно храпела в своей комнате, да так, что даже на кухне слышно было. После кружки горячего чая мне тоже хотелось только лечь спать, но что-то остановило меня посреди тёмного коридора. Взгляд почему-то приковался к древнему стационарнику, висящему на нашей стене как оленьи рога или какой-нибудь не менее древний ковёр в других домах. Подойдя к нему, я снял трубку с места и покрутил в руке. Сколько уже этот телефон молчит? Наверное, с тех пор, когда мне звонили из органов опеки. «Лучше б этот кусок дерьма хоть иногда звонил… а то висит, как бесполезный балласт.» — с этой мыслью вдруг пришло чувство ужасного одиночества. Само по себе, просто из ниоткуда. Ещё одно нередкое явление с тех пор, как я перестал зваться военным. Без ребят было тяжело, сложно отвыкнуть от их постоянного присутствия, от того, что они всегда где-то рядом. Сейчас мы расползлись по разным городам, только Лёха остался рядом. Ну и Юра находился где-то в той же области. Куда подевались остальные — даже представить сложно. Как же теперь бойцы далеко друг от друга, чёрт подери, от меня… и не звонят. Из этих мыслей, словно по взмаху волшебной палочки, меня вырвал звонок телефона. Очень вовремя, блин, в девять вечера! Но я всё же ответил на вызов, искренне надеясь, что разговор получится недолгим, ибо спать хотелось ужасно. — Алло? — Алло! — раздался голос Лёхи. — Наконец-то! Я уж собирался совершить последний звонок и свалить спать, если не ответишь. Хорошо хоть Таня сказала, что тебя на работе задержали просто, а иначе уже устроил бы поиски! Как ты! — Честно говоря, не очень. — ответ был максимально тихим, ибо не стоило будить сестрёнку. — А ты? — Нормально. На пару секунд воцарилось молчание. Было всё ещё тяжело поверить, что Котов позвонил мне именно в такой момент, да ещё и ночью. Однако напряжение быстро исчезло. — Слушай, партизан, а почему я в последнее время тебя вообще во дворе не вижу? Ты куда запрятался? — я ухмылялся, ожидая реакции Лёшки. — Да никуда! — тот лишь посмеялся. — У меня просто график на работе поменялся, теперь я выхожу из дома и прихожу на час позже тебя, а по выходным обычно сижу дома, особенно сейчас, зимой. Бр-р! — Не любишь зиму? — Есть такое… — боец забавно фыркнул. — А ты? — А я, на самом деле, сейчас вообще мало что люблю в этой жизни… — признание было тяжёлым, где-то в груди сгустилось неприятное чувство от него. — Оу. — озадаченно пискнул Лёха, видимо, не зная, что и сказать. — Задрался? — Не то слово. Гражданская жизнь — дерьмо… особенно в такие времена. Я так устал от всего этого, что не знаю, куда себя деть… — Эх, Володя-Володя… ты настолько привык к армии за относительно недолгое время, что теперь это, похоже, ещё долго будет мешать тебе жить. Хотя насчёт времён согласен. — друг тяжело вздохнул. — У тебя есть какое-нибудь хобби, которым ты занимаешься для отвлечения? — Если б мне хватало времени на что-то, кроме прочтения старых родительских книжек… — я мог лишь грустно усмехнуться. — Это считается? — Вполне. — голос Лёши, наоборот, повеселел. — Если тебе это интересно. После очередной минуты молчания наступил удобный момент, чтобы задать один вопрос, который давно уже крутился в моей голове. — Лёх, слушай… а ты держишь контакт с нашими? — В основном, только с Юрой. — Котов хмыкнул. — Остальные редко выходят на связь, заняты. — Жалко… — Ну, это не конец света. Мы все ещё обязательно пообщаемся и встретимся, когда настанет нужное время. — Лёха поспешил меня успокоить, затем усмехнулся. — А сейчас — самое время ложиться баиньки! — Да-а, ты прав. — при взгляде на часы с губ слетела усмешка. Вот чёрт, совсем про всё забыл, пока с другом общался! — Тогда, спокойной ночи! — И тебе того же, капитан! После этого разговора стало значительно лучше. Мои ребята всегда могли меня успокоить, в каком бы состоянии я ни был. Особо сильно этим даром, конечно, владел Юра, но с ним сейчас связаться возможности нет. Надо будет выпытать у Лёхи его номер телефона… но потом. Несмотря на то, что я пытался думать только о хорошем, во мне всё ещё оставался осадочек после сегодняшней новости о банде, поэтому в эту ночь погружение в сон вышло тяжёлым…