aoi haru

      — Ю-ху-у, — сладко протянули над ухом сквозь сон, но Кенто только нахмурил брови и повернулся на другой бок, что-то нечленораздельно промычав. Приснится же чепуха всякая. — Хэ-эй, игнорить старших невежливо.       — Кто бы говорил, — проворчали с другого конца комнаты, но обладатель мурлыкающего голоса над Нанами только цыкнул в ту сторону и вернулся к зловещему нависанию над спящим первокурсником.       Дурацкий какой-то сон.       — Может лучше я? — вклинился третий голос — звонкий от эмоций и пропитанный восхищенным предвкушением. Тот, кто находился к Нанами ближе всего, громко шикнул, и юноша быстро извинился, продолжив молчаливое наблюдение.       — Нана-а-ами, глазки открыва-а-ай, — и прыснул.       Что-то сквозь полудрёму настойчиво пыталось сказать сонному Кенто, что это не сон, но верить в это хотелось меньше всего. Не может быть судьба к нему настолько жестока, что после этой шестидневной учебной недели ему ещё и выспаться нормально не дали.       — Я считаю до трёх — а потом стаскиваю с тебя одеяло, — проворковали ему на ухо, опаляя кожу теплым дыханием, но от ощущения захотелось отмахнуться, как от назойливого комара. А лучше — натянуть одеяло по самую макушку в надежде, что если голоса — следствие быстрой фазы сна, то погружение в безопасную тихую темноту пододеялья поможет снова крепко уснуть. — Что ж, ему лучше оказаться одетым.       — Сатору, — откуда-то сбоку, предостерегающе. Раздались шаги.       — Раз-два-три, — сжевал три слова в одно Сатору и рывком стащил с наконец подскочившего на кровати Нанами одеяло прежде, чем Сугуру успел бы остановить его.       В полутьме отведенной ему в студенческом общежитии комнаты первым, на что пал взгляд Нанами, были глаза пробравшегося в его комнату парня. Тёмные солнцезащитные очки съехали на самый кончик носа, из-за чего нечеловечески голубые радужки показались двумя огоньками.       Кенто проморгался, успокаивая дыхание и сердцебиение после резкого пробуждения. Грудная клетка грозила треснуть вдоль солнечного сплетения.       — Клёвая пижамка, — фыркнул парень, и Кенто даже растерялся. Кто был настолько наглым, чтобы пробраться в комнату к другому человеку. Ночью.       Что ему теперь делать? Запустить в нежеланного гостя подушкой?       …вряд ли это сработает.       Потребовалось несколько секунд, чтобы признать в парне нарушителя всех местных правил и порядков — Годжо Сатору.       За первую неделю обучения Кенто наслушался о нём от всех немногочисленных преподавателей на несколько лет вперёд. Как можно было за год обучения на первом курсе и всего неделю на втором вывести из себя столько человек?       У него такими темпами выработается аллергия на имя «Годжо Сатору».       — Что вы здесь делаете? — он перевёл взгляд со скомкавшего и бросившего у изножья кровати одеяло Годжо на две фигуры, топтавшиеся у входа в комнату. Буквально вибрировавшего энергией Ю — каким образом у него среди ночи может быть столько энергии, сколько у Нанами не было за всю его сознательную жизнь? — и ещё одного второгодку, Гето Сугуру.       Присутствие второкурсников напрягало. Оба были известны своим хулиганистым поведением.       Эти двое буквально позавчера в порыве крепкой мужской дружбы, не иначе, подрались и не оставили от стадиона камня на камне — тот выглядел так, будто на него выпустили карьерный бульдозер. Из-за проклятий Гето-сана ещё и сирена сработала.       Когда Яга-сенсей в спешке и с перекошенным в праведном гневе лицом покинул помещение, с улицы доносились громкий рёв проклятий, свист и надрывающаяся сирена. Просто музыка для ушей. Первогодок оставили тихо сидеть за партами, только Ю в порыве любопытства прижался лицом к окну в попытке разглядеть что-нибудь.       — Гето-сан и Годжо-сан проводят нам ритуал посвящения в студенты, — подал голос Ю, тактично не смотревший в сторону однокурсника.       Кенто перевёл уставший взгляд на скалившегося в улыбке Годжо.       — Вы несерьёзно.       — Ещё как серьёзно! Это о-о-очень старая традиция колледжа, ты здесь без году неделя и не мог о ней знать. И ты ещё сомневаешься в словах старшего? — он поцокал языком и всем своим видом продемонстрировал напускное разочарование в своём кохае. — Давай, Сугуру, скажи ему, что я не вру, — в голосе проскользнули подначивающие нотки.       Гето раздражённо вздохнул, помолчал с десяток секунд (видимо, собирал в себе все силы, чтобы не придушить Годжо), буравя в лице чересчур самодовольного друга дыру, но нехотя выдавил:       — Он не врёт, — и поморщился, как если бы раскусил гою.       Нанами промолчал, обмозговывая сказанное и подозрительно щурясь то на вставшего в «я-же-говорил» позу Годжо, то на Гето. Эти двое что-то задумали. Или… один из них что-то задумал, а у второго по какой-то причине не было возможности отказать.       — Вы Годжо-сану в го проиграли? — сухо и прямо поинтересовался Кенто. У него не было сил, чтобы разозлиться как следует, что его разбудили ради какого-то сомнительного (и наверняка два часа назад придуманного, в лучшем случае) ритуала посвящения в студенты.       — Смелое предположение, что он умеет играть в го.       …в этом и смысл.       Годжо оскорблённо цокнул языком, потом выжидающе уставился на одноклассника и похлопал светлыми ресничками в ожидании его ответа для пущего эффекта. Нанами же, кажется, уже знал, что он услышит.       — Нет, — Гето скрестил руки на груди, неодобрительно косясь в сторону Сатору.       — Значит, проспорили, — сделал свой вывод Кенто, и Гето невольно улыбнулся, из-за чего угловатые черты лица смягчились.       Ни капли не расстроенный раскрытием их не-то-чтобы секрета Годжо беззлобно фыркнул. Ему, в принципе, по барабану было, догадается кто-то или нет. Но Сугуру потом получит — хреновый из него актёр погорелого театра. А он, так-то, абсолютно честно продул ему в Shin Sangoku Musou.       (А Сёко их обоих назвала придурками.)       — Ладно-ладно, я понял: ему просто слабо. Пошли, Сугуру, значит, у нас только один первогодка, заслуживающий признания.       Бровь Кенто непроизвольно дёрнулась вверх. Он это серьёзно? Кто на это вообще поведётся?       Хаибара гипнотизировал Нанами полными надежды и мольбы глазами, взволнованно сминая пальцами ткань накинутой на плечи светлой рубашки.       Кенто тяжело вздохнул, убив в себе желание задушить наследника клана Годжо. Если он сейчас согласится — не оставлять же Ю в обществе этих двоих — то Сатору Годжо точно решит, что его дурацкая манипуляция сработала. Может, он просто прикалывался? Он же старше самого Нанами, он просто не мог использовать такие дешёвые приёмы и на полном серьёзе рассчитывать, что они сработают.       Если бы взглядом можно было рубить конечности, то две шпалы, которые служили Годжо ногами, уже были бы перерублены чуть выше колен.       — Дайте мне пять минут, чтобы одеться, — с выражением тотального разочарования в человечестве поморщился Нанами, предпочитая не смотреть в сторону ухмылявшегося Годжо, панибратски закинувшего длиннющие руки на плечи Сугуру и Ю.       — Поторопись, к ритуалу надо успеть ровно в четыре утра.       ...Всё-таки прикалывался.

* * *

      — Зайдем в конбини, — распорядился Годжо.       Прохладный апрельский ветер гнал перед собой опавшие лепестки сакуры, размазанными пятнышками скользившие по земле, почти как разбрызганные по пергаменту чернила. Среди деревьев в горах он практически не ощущался, зато после спуска по длиннющей лестнице почти в полной темноте — если бы не тусклые фонари-тётины можно было и шею себе сломать, неудачно оступившись — и выхода на дорогу, слегка вспотевший лоб приятно поцеловал легкий ветерок.       Второкурсники шли впереди — вальяжно вышагивавший в узких джинсах Годжо и расслабленно засунувший руки в карманы широких треников Гето — а Кенто и Ю плелись за ними (хотя плёлся скорее Нанами, а в бодром шаге Хаибары не было и намека на усталость). Никто ж не виноват, что эти двое такие лоси.       — Как думаешь, что за ритуал?       — Думаю, — Кенто покосился сначала на Ю, потом на спины второгодок, — что это просто неудачная шутка. Слабо верится, что действительно существует какой-то «ритуал», о котором бы нас не предупредил Яга-сенсей. Тем более проводящийся в четыре утра.       — Может, это традиция учеников? Неофициальная?       — Сомневаюсь, — Нанами неуютно повёл плечом, не отказываясь от своей версии. Ему не нравилось шагать неизвестно куда. Ладно, известно куда — Годжо-сан сам сказал, что в конбини — но неизвестно зачем.       ...Это даже хуже, если так подумать.       — Наши сэмпаи бы не стали жестоко шутить, — уверенно улыбнулся Ю, заинтересованно вертя головой.       Нанами такой искренней верой в сэмпаев не обладал, а потому красноречиво промолчал.       Через полчаса пути впереди замаячила вывеска конбини. Неоновая надпись 7-Eleven то гасла, то вновь зажигалась, гипнотизируя. Насекомые летели на неё, замысловато кружа над источником света.       Пожилой продавец-кассир окинул их прищуренным взглядом, не отрываясь от газеты. Он с громким шорохом перелистнул страницу, но ничего не сказал и оставил их всеобщий несколько помятый внешний вид без комментариев. Хотя Кенто был готов поклясться, что они выглядели как группа панков.       — Выберите себе что-нибудь, — Гето приподнял уголки губ в ласковой улыбке, и Нанами невольно про себя отметил, что его негромкий бархатный голос буквально внушал спокойствие. Не то что–       — Я не буду–       — Будешь, — не меняясь в лице перебил Гето. Ю и Кенто переглянулись, не улавливая смысла этого обмена репликами, пока парень не заправил выбившуюся из небрежного пучка черную прядь и не пояснил: — Не стесняйтесь, возьмите себе что-нибудь выпить или перекусить. Он заплатит.       Годжо в ответ закатил глаза, поправляя чуть съехавшие вниз по носу очки с абсолютно черными линзами, и потопал к холодильникам со сладкими газировками, дёрнув за собой Гето за рукав толстовки.       Уж по утрам Кенто обычно кусок в горло не лез, что и говорить о ночном времени суток. Он не относился к числу людей, которых ночью пробирало на перекус.       — Это очень мило со стороны Годжо-сана, — Ю заулыбался и подхватил вялого Нанами под руку, — хотя мне неловко пользоваться его добротой.       Даже если бы у Кенто было в душе достаточно злорадства, чтобы набрать кучу снэков и разнообразной еды, дабы нанести стратегический удар по кошельку Годжо, он бы не стал этого делать.       Он не собирался вести себя как ребёнок. Их и так вокруг хватало.       — Ты что-нибудь будешь?       Парни остановились перед стендом с онигири. Нанами от вида еды слегка замутило, и он покачал головой.       — Я не голоден. Возьму только воду.       И, к тому же, Кенто предпочитал еду собственного приготовления.       — А я вот проголодался, стоило нам только зайти сюда, — неловко фыркнул Ю, проведя ладонью по задней стороне шеи и взъерошив короткие черные волосы на затылке. — Хм…       Ю придирчиво осмотрел имевшиеся вкусы.       — С тунцом или с умэбоси… — он рассматривал упаковки, пока Нанами прислушивался к гудению ламп под потолком, лениво скользя взглядом по цифрам на ценниках, задерживаясь то на одном, то на другом. Где-то в глубине магазина зашелестели страницы газеты. Ю периодически искоса поглядывал на него — изучающе, пытаясь определить, куда именно падал взгляд Нанами. — Как думаешь, будет слишком невежливо взять два? — его большие чёрные глаза с робкой надеждой на отрицательный ответ прожигали в виске Кенто дыру.       Нанами вздохнул, опуская взгляд на ровную напольную плитку.       — Даже если возьмёшь три — вряд ли тебе скажут что-то против.       Ю благодарно просиял, прижимая к груди два онигири. Они неторопливо прошли вдоль полок, заставленных всевозможными бенто, раменом и сэндвичами. Вёл Ю, а Нанами исключительно созерцал, как Хаибара стучал пальцем по подбородку в задумчивости и с интересом разглядывал ассортимент.       Второкурсники обнаружились в отделе сладостей.       — Ну, мелочь, вы всё? — Годжо оттянул воротник толстовки, почти высунув язык в выражении вселенской усталости, и Нанами почувствовал, как у него вздулись вены на висках.       Гето перехватил банки с газировкой одной рукой и дёрнул того за капюшон. Годжо издал низкий задушенный звук.       — Не груби. Это ты последние три минуты не можешь выбрать, какой чупа-чупс взять.       — Ещё раз дёрнешь — и я тебе наваляю.       — Можешь попробовать, — Гето с вызовом скрестил руки на груди.       — Газировку не тряси, — огрызнулся Годжо и в итоге демонстративно сгрёб с полки чупа-чупс каждого имевшегося вкуса. Зубы во рту Кенто отдали фантомной болью.       Гето окинул охапку в его руках скептическим взглядом.       — Я с тобой к стоматологу не пойду. Найдешь кого-то ещё, кто тебя за ручку будет держать.       Ему в ответ высунули язык.       Если у Кенто и были надежды на то, что это всё очень дурной сон, хоть и как-то слишком затянувшийся, то сейчас он убедился в обратном. Его сознание было просто не способно на подобную чушь.       Они покинули конбини, поблагодарив продавца за пожелание доброй ночи, и Годжо неприлично громко для такого времени суток зашуршал пакетом со всевозможными сладостями, выискивая там чупа-чупс. Гето щёлкнул крышкой газировки и небрежным движением ладони отогнал от себя мошек, встревоженных открытием и закрытием двери магазина.       Кенто вдохнул полной грудью свежий воздух и сделал несколько глотков из бутылки с водой.       — Ой, уже, м, четыре утра, — поразился Ю, доставая телефон с красным омамори в качестве брелка из кармана и пытаясь удержать в одной руке две упаковки с онигири. — Мы успеем с ритуалом?       — А, — высокоинтеллектуально изрёк Годжо, перекатывая во рту чупа-чупс.       Сугуру профессионально проглотил смешок и выжидающе уставился на одноклассника. Прищурился своими глазами испытующе. Годжо отмахнулся от него, задумчиво почесав плечо сквозь ткань толстовки.       — Нашекаю тебя пешвокушником, — неразборчиво из-за леденца на палочке во рту прошепелявил Сатору и ткнул Ю пальцем в лоб. Тот удивленно заморгал. — И тебя тоше, — его длинный палец протянулся к Кенто, и самый кончик мазнул по слегка влажному от пота лбу. — Ну вшо, пождлавляю, — он сглотнул набравшуюся во рту слюну с громким «глп».       Гето запрокинул голову к небу и закрыл лицо рукой. Годжо ухмыльнулся и с наглым хрустом разгрыз леденец.       Немыслимо.

* * *

      — М, — Годжо таки достал уже второй леденец изо рта и покачал им в воздухе. — Пробраться ночью в конбини, улизнув под носом старикана Яги, и было ритуалом. Надо ж было проверить, хватит ли вам яиц нарушить правило в первую же неделю, или вы просто сопляки.       Бунтарская коллективная деятельность не пришлась Нанами по вкусу. Он мысленно пожелал Гето победить в следующей драке второкурсников.