По следам тан-тан

— Вас застать, мистер Смит, в последнее время — целый подвиг. — Сложные времена, — вежливо улыбнулся Гарри. — А вы соскучились по мне, мистер Риддл? — Бесспорно, мистер Смит, — в голосе Риддла мелькнуло голодное нетерпение, и Гарри разве что не прижмурился довольно. — И что же за дело заставило вас меня так нетерпеливо искать? — Гарри чуть склонил голову набок, продолжая улыбаться. О, Риддл его искал, так искал, что весь Лютный уже о том судачит. И это было приятно — просто потому что. Гарри уже давно стало безразлично — еще до попадания в это время — и то, что Риддл убил его родителей, и в целом все его злодеяния. Просто издеваться над людьми весело. — Всего лишь интерес, — а теперь об улыбку Риддла можно было порезаться. — Знает ли такой эксперт по магическим тварям, как вы, что-то и про домовых эльфов? — У меня нет домовиков ни на продажу, ни просто так — если вы про это, — насмешка. — О, мне и не нужен домовик. Чисто… академический интерес. — И что же вас так академически интересует, мистер Риддл? — На днях задумался, — размеренно начал Риддл, — а насколько различно влияние одних и тех же зелий на волшебников и домовиков? Попалась статья, — взмахнул он рукой, — где вскользь упоминалось об этом, но… В книгах ответ я так и не нашел. Неужели. А может, нашел, но каждый из этих ответов противоречил друг другу? Гарри усмехнулся. — Домовые эльфы — твари, в полном понимании этого слова. В чистом виде — воплощенное проклятие. Забавно, не так ли? — Весьма. — Никто не знает, кому первому пришло на ум обратить повисшее на нем самом проклятие в собственного слугу, но метод ушел в люди. Проблема была в контроле, вот «домовиков» и привязывали всеми возможными способами, ограничивали и придавали форму, должную отпугнуть. Поколение за поколением, пока не появился некий… стандарт внешности. Это было удобно: тебя кто-то проклял, а ты себе из этого еще и выгоду вынес — личного слугу заимел. Дьявол крылся в деталях: любые цепи — не бесконечны. И после пары-тройки… десятков случаев, когда из-за слишком большого количества «домовиков» ограничители, не выдерживая, спадали, выпуская проклятия обратно… Которые, конечно же, сразу накидывались на находящегося рядом, и все одновременно… Мода на таких домовиков спала. А затем и вовсе способ их создания затерялся. Поэтому домовиков и нет в свободной продаже — и никогда и не было. Поэтому же им запрещен вход на Теневую аллею. Поэтому… Гарри коснулся правого глаза, хмыкнул. Гермиона так умерла — от обратившихся проклятиями домовиков. Слишком усердствовала в своем желании тех освободить, они же ее убили. Словно цепная реакция: первый вернувшийся в форму проклятия освобожденный ей домовик всего лишь вызвал выкидыш — проклятие бесплодия. Следом было проклятие невезения, которое словно подстегнуло и все остальные. Гермиона была еще жива, когда одновременно высвободились проклятия желейных костей и гниющей плоти. Страшная смерть. А затем, словно рок, непонятно почему задержавшееся в земле проклятие, бывшее когда-то «Добби» и чуть не унесшее жизнь маленькой Мари-Виктуар и Флер. Тогда же Гарри и начал рыть в поисках правды. Дорылся, в процессе сперва чуть не оставшись и вовсе без глаза. А затем удивительным образом — совсем нет — став превосходно видеть на тот же глаз. Левому повезло меньше, но Гарри давно привык уже. Всё же Кричер оказался полезным — удивительно. А инсталляция из отрубленных голов домовиков — вовсе не воплощение Блэковского безумия. Гарри почти уверен, что первыми начали создавать домовиков именно Блэки. И что совсем не случайно этот метод так «расползся» по миру. — Действуют ли зелья на воплощенное проклятие?.. — задумчиво отозвался Риддл, и Гарри чуть улыбнулся. — Если только на оболочку и то через пень-колоду и весьма индивидуально — всё от качества «цепей» зависит. Поэтому, — весело хмыкнул Гарри, — домовика легче «освободить» и заставить проклятие пасть на кого-то неважного, чем пытаться опоить.

***

— Альбус, если ты хотел соблазнить меня чаем — считай, у тебя почти получилось. — Гарри поставил книгу обратно на полку, не оборачиваясь, реагируя только на мягкие шаги. Потянулся, разминая заодно и плечи. — Я, конечно, не Альбус, но чай тоже могу предложить, — голос был Гарри совсем не знаком, и он напрягся, медленно повернул голову: — Добрый день. — Добрый-добрый, молодой человек. Так выпьем чаю? — С удовольствием… — Гарри вежливо улыбнулся, рассматривая столь же незнакомое, как и голос, лицо. Но много ли в летнем Хогвартсе — в пятидесятые-то годы — могло быть магов с бородой до пояса? — Директор Диппет.

***

Гарри не завтракает — это константа родом еще с детства. Что-то вечное — отвращение к еде, пока страшная кукушка с часов хотя бы с десяток раз не взвоет хрипло. Вроде и часы те уже давно сгорели, вместе со всем домом на Тисовой четыре. И сам он уже кто-то больший, чем второй ребенок в семье, бюджет которой был рассчитан только на одного. А еда ранним утром всё так же отвратна. Да и в целом — утро не время Гарри. Поэтому на Руфуса, сияюще поглощающего на кухне овсянку, Гарри реагирует никак. А от предложенного кофе лишь отмахивается — стакан воды намного более желателен. Руфус, не прекращая шустро махать ложкой, что-то тарахтит и тарахтит, Гарри не вслушивается. Качается на стуле, прикрыв глаза. Со шкафа сверкает глазами Брайан, но молчит, и Гарри игнорирует и его. Пусть даже почти уверен, что тот планирует напугать Руфуса — от общей гадости характера. Гарри только смазанно кивнул, когда Руфус убежал, закинув тарелку с чашкой в мойку, мазнув по пути еще Гарри губами по щеке. И никак не отреагировал, когда вскоре послышался грохот и крик из коридора, а Брайан на шкафу начал довольно умываться. Иногда он думал, что мудачество всё же генетическая штука и от отца он взял отнюдь не только внешность. Просто расцвело всё это добро только к окончанию запоздавшего пубертата — к тридцатнику, так чтобы наверняка. Иногда думал, что это приветы из детства, хотя несчастливым его никак нельзя назвать. Разве что трупов на его памяти — и совести, чего уж тут, — было многовато. Но большую часть времени он просто не парился — имеет право быть каким угодно, не подстраиваясь под ожидания других. — Темпус. Девять-восемнадцать, отлично. Стукнулись ножки стула об пол. Гарри размял шею, почесал за ухом Брайана, спрыгнувшего наконец-то со шкафа. И, насвистывая, не спеша пошел к «магазинной зоне». Как раз почту уже должны были доставить, самое время скрасить утро сплетнями. И почесушками Тони, конечно же. Может, даже Долли проснется, вот чудо будет.

***

— И вам надо?.. — Особый товар. — Я не лавка ингредиентов, вы явно ошиблись адресом, мистер Малфой. — Можно просто лорд Абраксас. И, в данном случае, ваша… «не лавка» — мой лучший вариант. Гарри демонстративно закатил глаза, показывая всю глубину своего безразличия к словам настырного Малфоя. Вот хуже Хорька, право слово! — А чем вам ловчие-то не угодили, лорд-мистер Абраксас? — Тем, что они по большей части криворукие смерды, не способные даже к гнезду подобраться, не говоря уже о большем. Мне не нужна смерть — она только всё испортит. Мне нужен чистый результат. — И яйцо ледяной птицы. — И оно. — Пятьсот галеонов, — как раз покроет полугодовое содержание магазина, — и доступ в вашу фамильную библиотеку, — пусть собрание Хогвартса и было впечатляющим, Гарри всё же предпочитал иметь больше одной корзины. — И вы примете приглашение на рождественский бал. — Нет. Малфой картинно поднял свою точеную, явно любовно выщипанную бровь. Гарри вновь с тоской вспомнил счета, а еще обидно-расходящиеся колонки: доходы и расходы, и не в пользу первого. Возможно, не торчи он столько в библиотеке Хогвартса в последнее время… Но это было невозможно. И не только из-за книги. Ладно. — Ладно, — повторил он уже вслух. — Но никаких «джентльменских клубов». Малфой поморщился неуловимо, но кивнул. А Гарри невинно заморгал в ответ, старательно делая вид, что совсем-совсем ничего не понимает. Старательно давя усмешку. Точно такую же, какой наградил его Малфой всего секунду спустя.

***

— Знаете, мистер Смит, время — самая тонкая материя. Чудная. — Диппет задумчиво огладил бороду. — Но тан-тан всё же существует, в этом вы правы. — Философский камень ведь тоже миф, но от этого Фламель не становится менее реальным, — улыбнулся Гарри, отпивая прекрасно заваренный зеленый чай. — Но дело ведь не в моих исследованиях, вполне — стоит признать — естественных для столь увлеченного редкими магическими тварями человека, как я. — А василиска себе забрать не хотите? — будто невпопад спросил Диппет, да только глаза у него были совсем не рассеянные. Гарри рассмеялся, покачал головой: — Герцог еле общество прочих тварей выносит, вторую змею он мне не простит. Тем более, если ту называют «королем», тогда как сам он всего лишь «герцог». — Жаль, жаль… Вы поладили с Альбусом — я рад. — Скорее нашли взаимовыгодную точку пересечения. — Да… Мистер Смит, как думаете, что значит олень без рогов? — Что скоро зима. — Гарри хмыкнул. — А еще, что всё естественно и если должно произойти — произойдет. — Но наблюдать для молодых порой так скучно… — Увы. В глазах Диппета отражались многие ответы, но и многие вопросы. Но Гарри не собирался лезть ни в первые, ни во вторые. Свое он найдет сам. А от чужих всегда больше вреда, чем пользы, — это еще его собственные семь лет учебы в Хогвартсе доказали с лихвой. Это был их уже третий разговор, но Гарри уверен — не последний. И даже где-то предвкушал уже следующий. Это было весело. Почти как с Риддлом. В самый раз.

***

Руфус явно что-то от него хотел. Блестящий взгляд, постоянно облизываемые губы, делано-небрежный вид — с той толикой огненной порочности, что так идет всем рыжим. Гарри улыбался ему, играл с вином в бокале — раз уж у них «типа романтический» ужин. И молчал. Ждал. Руфус в очередной раз поерзал на диване, прикусил губу, кинув взгляд из-под ресниц на Гарри. Тот только улыбнулся еще шире, отпивая вино — неужели из «гаме»? Вкусное, ровно как он и любит. — Будешь еще? — Да, — опустил взгляд вниз Руфус. И наконец-то решился: — Гарри?.. — Да? — Ты ведь знаком с лейтенантом Пэтерсом? — Не лично, если ты об этом. — Гарри хмыкнул, смотря прищурившись. Начало уже интересное. — Нет, я в целом, — покачал головой Руфус. — Кто в Лютном не знает его?.. Он вроде даже парочке детишек умудрился штраф за пьянство выписать. Пока белочку гонял. На следующий день, правда, сам штраф заплатил… — Гарри хохотнул, вспоминая ту ситуацию. — Карги были счастливы. — В общем, он ко мне своего племянника в напарники определил, и тот… Мы в рейд идем — он спит, в меня летят чары — он прячется, отчеты заполнять — во всем участке не найдешь… — А тебя особенно последнее задевает, не так ли? — Нет! То есть и это тоже! Но ведь я не могу доверить ему спину, а вдруг!.. — Милый — ты стажер, тебе всё равно ничего, опаснее оглушающего во время бытовой ссоры парочки пьяниц, не грозит. Не суметь увернуться от такого — позор. — И всё равно, мне некомфортно работать, а ещё вся эта ситуация, и Пэтерсон!.. Вот вчера был случай, ловили кошку в Хотффилде, два часа за заразой бегал! А он в это время строил глазки внучке хозяйки, а ещё… Гарри отключил слух, потягивая вино. Ситуацию он уже понял и теперь только ждал, пока Руфус выплеснет эмоции и сам четко скажет чего хочет. И всё же хорошее вино, надо будет узнать у Руфуса потом, где он такое достал. — И что же ты от меня хочешь? — дождался паузы Гарри. — Убить твоего напарника? — А ты можешь?.. Нет! Гарри тонко улыбнулся, сильнее разваливаясь на диване. Демонстративно закинул в рот последнюю шпажку со сыром. — Так ты поможешь? — Гарри молчал, и Руфус продолжил: — Ну, повлиять на Пэтерсона или на племянника его… Ты точно можешь, я знаю! Какая прелесть. Гарри правда не совсем понимал, где в его жизнь недозоопродавца, недозоолекаря и недо же торговца животными ингредиентами естественного происхождения (важное уточнение) закралась репутация всесильного воротилы теневого мира. Он не был им ну ни разу, не Риддл же со всеми его мозгами и «клубом по интересам». Но Руфус почему-то был свято уверен в обратном. — И ты больше не будешь лезть ко мне с такой глупостью? — Гарри насмешливо приподнял бровь, смотря на Руфуса в упор. — И я сделаю тебе минет, — усмехнулся в ответ Руфус, отчаянно краснея. — Ты мне и так его сделаешь. Можешь уже даже и начинать. — Ну, Гарри… — состроил молящую мордашку Руфус, соскальзывая тем не менее на пол, становясь на колени. — Ладно, — закатил глаза Гарри, раскидывая руки на подголовники дивана и расставляя шире ноги. — А теперь меньше слов — больше дела. И глубже, милый, глубже, я знаю, ты можешь.