Тайные ветра

       Столы, прогибающиеся от яств, вина и тяжёлые подсвечники… Подумать только, и всё это во время восстания. Не разумнее ли было потратить столько денег на армию, провиант или наёмные отряды из-за Узкого моря? Но нет же!        Кейтилин достопочтенно улыбнулась, проходя мимо слуг, выстраивающих самую длинную паутину из столов, которую когда-либо доводилось ей видеть в родном замке. Подол одного из её лучших платьев волочился сзади, и красные бисерные рыбки тащили за собой ворох сухой соломы, которую к вечеру поменяют на новый тростник с пахучими травами. Девушка поджала в недовольстве губы, оторвав от пола синий шёлк, и разминулась с суетящимися женщинами в дверном проёме.        Снаружи было ещё холоднее, чем внутри чертога. В коридорах никто не топил, а зима словно никуда не уходила. Кейтилин поёжилась, покрывшись мурашками — тонкая ткань подчёркивала все её достоинства, но совершенно не грела. Лорд-отец наказал ей, чтобы она произвела впечатление на своего нового наречённого, но он… Кет еле скрыла своё разочарование.        Эддард Старк был совершенно не похож на своего старшего брата. Хмурый, не такой уж высокий, абсолютно холодный и молчаливый лорд Винтерфелла пугал её. И ей было безумно жаль Брандона. Её милый Брандон, который умер такой ужасной смертью. Кет обливалась слезами ночи напролёт, когда узнала об этом, но долго скорбеть ей не разрешалось. Семья, долг, честь — вот слова её дома, и она должна выполнять свои обязанности.        Ей следовало бы понравиться лорду Эддарду, но он запирался в своих покоях, и все её старания проходили даром. Когда она пыталась завести с ним беседу, он отвечал односложно, а после и вовсе стал избегать чьего-либо общества. Кейтилин было жаль его, но в то же время и себя. И вот она бродит среди незнакомых ей людей, стараясь организовать собственную свадьбу и одновременно случайно наткнуться в коридоре на своего жениха. Может, она сумеет ему понравиться. Когда-нибудь, наверное, сумеет. — Леди Кейтилин, — окликнула её компаньонка, сопровождающая её целое утро. — Прибыл Лорд Вэнс. Лорд Хостер встретил его у ворот, но мы не думали, что он успеет к вечернему пиру. — Боги, за что мне это? — взмолилась Кет. — Роанна, пожалуйста, скажи тем добрым людям, что не стоит начинать украшать цветами чертог сейчас, пусть они займутся этим после вечернего пира, а желательней ближе к пиру свадебному. И попроси кастеляна, чтобы он принёс мне список блюд, что подадут завтра на утреннем чаепитии лорду Старку и Аррену. Хотя нет, — оборвалась она на полуслове. — Я сама. Покои для лорда Вэнса, Боги…        Кейтилин с сожалением смотрела, как красивые, свежие бутоны цветов неумело крепят огрубевшие руки к помосту, где должны стоять музыканты.        Она так устала за эту неделю, что здесь гостил лорд Аррен. Как хозяйка Риверрана она должна была всё предусмотреть, но эти армии, толпящиеся под их стенами… Когда прибыл лорд Старк, людей стало ещё больше, и теперь она буквально сходила с ума. Хвала всем Богам, что зима была не долгой, а запаса еды у них предостаточно, да ещё и их гости любезно покрыли половину расходов. — Леди Блэквуд, я вынуждена вас покинуть, — пробормотала Кейтилин, оглядываясь на вход в чертог, где все делали всё не так.        Стоит ей только отвёрнуться, и всё превращается в катастрофу. — Ничего, миледи, — улыбнулась Роанна, легко сжав её руку. — Я проконтролирую, вы можете не беспокоиться. — Спасибо, — сердечно поблагодарила Кейтилин и развернулась на каблуках, приподняв юбки.        Завтра такой день, а она вся в этой соломе, словно конюх или какая-то простолюдинка! Её замужество и так готовится стать далеко не тем, что она себе представляла, а теперь ещё и эта подготовка, которая выжимала из неё все соки.        Юная леди Кейтилин бодро шагала по винтовой лестнице в башню своего отца, где должен был быть сейчас мейстер, кастелян Риверрана и он сам. Седьмое пекло, а где же тогда искать уставшего с дороги лорд Вэнса?! Она понадеялась, что он просто решил прогуляться по окрестностям, иначе такой приём можно счесть за оскорбление. Трудно сосчитать, сколько раз за последнее время ей требовалось стоять в ожидании у главных ворот Риверрана.        По пути ей встречались множество незнакомых лиц. Замок был просто переполнен, такое количество народа стесняло Кейтилин, как бы она не пыталась этого отрицать. Хлопоты сменялись вынужденным времяпровождением с гостями: ежедневное вышивание с благородными леди, соколиная охота и прогулки доставляли бы ей удовольствие, если бы не понимание того, что своё время она могла бы потратить гораздо мудрее. — Доброго дня, доброго дня… — повторяла она с присохшей к лицу улыбкой.        Пока она добиралась до покоев её отца, с ней успели переговорить несколько леди, сир Пемфорд и септа, что некогда занималась духовным воспитанием Эдмара. Она и сейчас пытается, но выходит это у неё неважно. Младший братец всегда кивал своей рыжей головой, когда ему читали нравоучения, а потом отворачивался и делал всё равно так, как изначально ему и хотелось.        Домашние латники поприветствовали кивком частую посетительницу, освобождая ей проход. — Отец, — произнесла Кейтилин, приоткрыв дверь в горницу лорда Хостера. — Проходи, дочь моя, — раздался голос извне.        Девица ступила внутрь и обомлела. В горнице, помимо отца, мейстера и кастеляна, сидели лорд Аррен, лорд Старк, дядя Бринден и лорд Блэквуд. На столе перед ними лежали карты, очень много карт: старых, пожелтевших и с потрёпанными краями. Распечатанные письма, книги и перья лежали по углам, не давая картам свернуться в привычное положение. В камине звонко трещал огонь, прерывающий возникшую с её приходом тишину, а Кейтилин совсем растерялась — от страха ли или от неожиданности?        Лорды тут же поднялись со своих мест, приветствуя её. — Думаю, мне следует зайти позже… — неуверенно произнесла она. — Прошу прощения за беспокойство, милорды. — Что вы, леди Кейтилин, мы вам всегда рады, — улыбнулся давний друг её отца, лорд Блэквуд.        Кет вспомнилось, как в детстве на пиру он пригласил её на танец, а потом подарил красивую куклу. Вероятно, завтра произойдёт нечто похожее, только из возраста кукол она давно уже вышла. — Кейтилин, ты что-то хотела? Мы уже закончили, — произнёс отец, поднимаясь из-за стола. Остальные лорды последовали за ним. — Мейстер Виман, унесите карты, — распорядился он. — Да, — учтиво сказала Кет, рассматривая неторопливые сборы мужчин, — я хотела попросить помощи у лорда Пайпера. — Конечно-конечно, — согласился кастелян. — Пойдёмте, миледи.        Кет откланялась лордам, смущаясь своего вторжения, но всё же задержала взгляд на Эддарде Старке. Всё такой же, как и день тому назад. Она бы подумала, что он в глубокой печали, если бы не эти холодные серые глаза без намёка на хоть какие-то эмоции. Их глаза встретились, и ей почему-то захотелось их как можно быстрее отвести в сторону.        Поздно, да и бесполезно сетовать на свою судьбу — Брандона этим не вернёшь. — Лорд Пайпер, скажите… — снова приступила к обязанностям она, как только за ними закрылась дверь отцовской горницы.

***

       С самого утра шёл дождь. Небо затянули тёмно-синие, почти что чёрные облака, и в обыкновенно светлых комнатах башни было темно, но это не умаляло волнительного предвкушения, что преследовало Кейтилин со вчерашней ночи, как только она улеглась в постель.        Их с Лизой свадьбы были в один день, но сестра ей ни чем не помогла. Она так и не простила ей то, что случилось с Мизинцем, но если бы не её просьба, тот давно был бы мёртв. Лиза не знала об этом, она не могла знать, но разговаривать с Кейтилин всё же отказывалась. Некогда очень дружные, сейчас они сидели на разных краях кушетки, чопорно держа фарфоровые чашки и блюдца.        Кейтилин краем глаза поглядывала на сестру — сегодня она была бледнее, чем обычно. Тёмно-рыжие волосы украшал традиционный венок из мелких цветочков мирта, а платье из кремового шёлка только прибавляло ей очаровательности, но та даже не пыталась выглядеть счастливой. А вот Кейтилин пыталась. Она изо всех сил старалась придать искренности своей улыбке и скрыть тот ужас, что испытывала. — Я помню свою свадьбу, — сказала леди Уэнт, жена их дяди по материнской линии. — Я так переживала, что упаду в обморок прямо в септе. Слава Богам, всё обошлось! — Женщина изящно рассмеялась и откусила лимонное пирожное. — Что же, надеюсь с нами такого не приключится, — ответила Кейтилин, взглянув на сестру. Та лишь испуганно стрельнула в неё глазами, словно затравленный зверёк.        Кет не смела её осуждать. Она понимала, что Лизе сейчас хуже. Ей гораздо хуже. При всём уважении к лорду Аррену, если бы отец сказал ей выйти за него, она бы сделала это не раздумывая, но как бы была после этого несчастна… — В браке не так уж и плохо, — сказала престарелая леди Бракен. — Ваши наречённые — хорошие люди. Вам, леди, очень повезло. Не в каждой семье получается выдать всех дочерей за гранд-лордов. Выгодные партии, очень выгодные, Хостер похлопотал на славу. — Матушка! — отдёрнула её темноглазая леди Хейлин. Сегодня она спрятала свои жёсткие каштановые волосы под сетку, но кудрявые пряди всё равно выбивались из-под неё.        Гости рассмеялись, и ей тоже пришлось выдавить из себя пару смешков, после чего леди Пайпер легким прикосновением развернула Кет к себе, чтобы поправить соскользнувший с головы венок.        Кушетки, мягкие кресла и стулья были всюду усеяны благородными дамами самых разных возрастов. Прибыли леди с Севера и Долины, съехались благородные дамы со всех Речных земель. Эти свадьбы были не только важным событием, но ещё и последней возможностью повидаться со своими мужьями, отцами, братьями и сыновьями. Завтра все они уходят на войну, в поход.        На столике появлялись пирожные, печенье и торты. Как только одна из тарелок начинала пустеть, её тут же заменяли другой, содержимое которой было ещё аппетитней, чем предыдущей, но сегодня Кейтилин кусок не лез в горло. Только ради приличия она пила уже четвёртую чашку чая. Сестра не утруждала себя даже этим. — Прошу меня простить, если оскорбила, — несерьёзно извинилась леди Бракен. — И всё же вам несказанно повезло. — Да, — улыбнулась Кейтилин, поставив чашку на блюдце. — Надеюсь, что мы сможем подарить нашим мужьям достойных наследников.        Она молилась, чтобы за их разговорами не было слышно, как в её руках стучит мелкой дрожью фарфор. — Джолан, пригласи, пожалуйста, барда, — распорядилась она, когда угощения были съедены, а темы для разговоров иссохли, как дождевые лужи за окном.        Служанка, быстро кивнув, скрылась за дверью, и после в горнице полились мелодии. Бард распевал все песни, которые знал, кроме, конечно же, похабных. С музыкой и тревожиться было как-то приятнее, и Лиза не то что бы развеселилась, но хотя бы больше не походила на очень грустную каменную статую. Звуки арфы заполнили комнату, и не прекращались до того момента, пока гостям не потребовалось оставлять невест одних.        Как Кейтилин не пыталась, утреннее чаепитие перед свадьбой прошло напряжённо. Оставалось только надеяться, что в горнице мужчин дела обстояли лучше, иначе какой она может показаться лорду Эддарду хозяйкой замка, раз не в состоянии справиться со столь малым. Винтерфелл по рассказам был огромен, а в Риверране ей всего-то лишь нужно было самой организовать один этот день.        Бледную и испуганную, её сперва искупали, затем высушили волосы полотенцем, пока служанки подстригали ногти и вывешивали подвенечное платье. Кейтилин ходила за ними, как тряпичная кукла в дешёвом балагане — привяжи верёвочки и вовсе не отличишь. Почему-то ей казалось, что это происходит не с ней, с кем-то другим. Ей, отчасти, этого бы очень хотелось.        Незнакомец. Она выходит замуж за холодного незнакомца.        Сегодня её исподнее особенно красиво, а от расшитого сапфирами и рубинами платья из парчи и сатина было вовсе глаз не оторвать. В высокую причёску вплели ленты и драгоценные камни, а на плаще красовалась вышитая серебряная форель Талли. Тугой корсет из тонкой кожи сильно затянули, а под весом драгоценных камней ей всё время хотелось согнуться, но всё это были мелочи. Впереди её ждало настоящее испытание. — Пора, миледи, — сказала служанка, поправляя завитый локон, спускающийся по спине, берущий начало от замысловатых кос по последней моде. — Да, — отозвалась Кейтилин, глядя на себя в зеркало.        Напрасно она грешила на Лизу, прозвав её каменной статуей. Сама она выглядела ровно так же. Даже нервный румянец — и тот исчез.        Словно на не своих ногах она прошла в горницу и наткнулась на сестру, уже ожидавшую её. Та медленно развернулась, крепко держась за точно такой же, как у Кейтилин, плащ, будто он мог её спасти. Лиза всегда любила наряжаться, но сегодня она превзошла себя. Тёмно-рыжие прядки мягкими волнами обрамляли её лицо, вплетённые камни, словно росинки, украшали её локоны. Платье из богатого шёлка и аксамита, отделанное мирийским кружевом, струилось по её фигуре. В нём заранее угадывались цвета дома Арренов, которые, надо признать, очень ей шли. — Прекрасно выглядишь, — прервала тишину Кет. — Благодарю. Ты тоже, — холодно и учтиво поклонилась Лиза.        Кейтилин поджала губы, посмотрев в лицо сестры. Им бы поддержать друг друга, поплакать вместе или порадоваться, а они ведут себя, словно чужие друг другу люди. От этой мыли стало ещё невыносимее, чем прежде. — Прошу, оставьте нас наедине, — строго сказала она, не обращаясь ни к кому конкретно, но слуги её поняли.        Медленно, словно тягучее масло, они начали вытекать из комнаты, мелькая белыми чепчиками и фартуками. Когда вышла последняя из них, притворив дверь, в комнате они остались только вдвоём. Только они и напряжённая тишина. — Лиза, нам нужно поговорить, — начала Кейтилин, нервно сминая ткань платья.        Та удивлённо посмотрела на неё, нервно поджав губы. — Ну и о чём же ты хочешь поговорить, сестра моя? — Так не может больше продолжаться. Не знаю, где и когда я сумела тебя обидеть, но прости меня. Прости от всего сердца, — взмолилась она.        Лиза отвела глаза в сторону и нахмурилась. — Ты не должна была заставлять Петира драться за тебя с этим северянином, — сказала она после некоторого молчания, исподлобья взглянув на сестру таким взглядом, что Кейтилин опешила. В нём было не только обвинение, но ещё и что-то такое, что она так и не смогла понять.        Боги, если бы она только знала, во что тот обыкновенный спор может вылиться! — Не должна, это правда, но я и не заставляла! Клянусь в этом честью своей семьи, чем угодно, — торопливо говорила она. — А Брандон… — Он был сильнее, вы все это видели, — возразила Лиза, впервые высказав это Кейтилин. — А Петир поступил храбро и честно, за что и поплатился. Твой Брандон знал, что он сильнее, и практически убил его забавы ради! Вы хотели лишь повеселиться, поглумившись над бедным Петиром! — Лиза в гневе поджала губы. — Нет, не надо, — жалобно попросила Кет. — Это уже произошло, мы ничего не в силах изменить. Петир жив, а Брандон… Брандон мёртв.        На последнем слове её голос сорвался, и она прикрыла глаза, чтобы успокоиться. Один неверный шаг, и она проплачет собственную свадьбу. Может быть тогда её жених точно её заметит, ведь горе у них явно общее.        Лиза, обняв себя руками, подошла к Кейтилин. Лицо её смягчилось, но какая-то неуловимая грусть и обида в нём всё же присутствовали. — Полно тебе, хватит, — сказала та, оглядываясь на дверь. — Скоро сюда придёт отец, чтобы отвести нас в септу, нам нельзя лить слёзы. — Да, — согласилась Кет. — Да, прости. Я хотела сказать, что нам нужно поддерживать друг друга. Ты моя сестра, и я всегда буду на твоей стороне. Сейчас нам будет особенно тяжко, и мы не должны ещё ругаться между собой. — Ты права, не должны, — повторила Лиза, протягивая ей свой платок. — Ты выйдешь за Старка, как того и хотела. — Да, да… Это всё на благо нашего дома, — начала уговаривать она то ли себя, то ли сестру…        Пробыли они вдвоём недолго — вскоре к ним зашёл отец. Улыбчивые синие глаза наполнились слезами, как только он увидел их, но, как оно бывает у мужчин, проморгался и незаметно вытер скупую слезу. — Пора, — сказал он, пропустив дочерей вперёд.        Внизу их ждала повозка с лошадьми. Пока Лизе помогали взбираться внутрь, чтобы она не помяла и не испортила платье, отец подловил Кейтилин возле белокаменной арки. — Кет, — сказал он, развернув её к себе. — Да, отец. Что-то не так? — спросила она и стала судорожно искать на платье пятна или порванный кусок ткани.        Возможно она зацепилась о что-то или слуги не были достаточно аккуратны, доделывая его прямо на ней сегодня утром… Отец остановил её, покачав головой. — Нет, дорогая, всё в порядке. Просто… ты так похожа на маму.        Кейтилин в растерянности приоткрыла рот. — Прости, не могу на тебя сегодня насмотреться, — продолжил он, грустно улыбнувшись, а затем легко дотронулся до её спины, подталкивая к повозке. — Гости уже ждут. Женихи тоже.        И вся дорога до септы Риверрана для неё была пеклом наяву. На улицы выходили люди, выкрикивали им поздравления и их имена, да вот только самой Кейтилин было не весело. Ей было страшно, да так страшно, что она хотела выскочить из этой повозки прямо на ходу. Плевать на платье, плевать на этот красивый сине-красный плащ. — Кажется, я забыла порядок Семерых, — тихо пробормотала Лиза ей на ухо где-то на середине пути.        «Что за нелепица?», — подумала Кет. — Отец, Кузнец, Воин, Матерь, Дева, Старица, Неведомый, — как скороговорку шёпотом произнесла Кейтилин, — Как ты могла их забыть? — Да вот представь, — буркнула та, оскорблённо повернувшись к ней спиной.        Кейтилин про себя отметила, что сейчас представить ей это будет совсем не трудно. Тут и своё имя забыть можно, не говоря уж о других.        По мере приближения семиконечной звезды на вершине Риверранской септы волнение только усиливалось, стягиваясь внутри в тугой узел. Когда она совсем пропала из их виду, скрывшись за высокой каменной стеной, на которой находилась, от лица отхлынули все краски. Кейтилин нервничала так, как никогда до этого. — Где вы пропадаете? Все уже собрались, — сказал дядя Бринден, сбегая по ступенькам. Оглядев их, дядя сказал: — Семеро, какими вы красавицами стали. Что ж, медовые речи оставим на потом… Быстрее, быстрее! — в пол голоса подгонял он их.        Как только отворились высокие двери септы, в нос ударил запах ароматных масел, дыма и древесной смолы. Прибывшие лорды и леди заполнили всё помещение, оставив проход к алтарю, возле которого гордо стоял септон в богатой рясе. Он и его семигранный кристалл, что сразу бросился ей в глаза. Кейтилин смиренно подала руку отцу, Лиза же повторила это действие, но протянула руку высокому и нарядному дяде Бриндену. Сегодня, должно быть, все незамужние леди захотят заполучить его внимание.        Под взглядами людей они шагнули внутрь. Что до этого она думала о ватных ногах? Нет, тогда она ещё бодро шагала. Вот сейчас ей было по-настоящему трудно переставлять их. Внутренности словно скрутили в тугой узел, но Кет взяла себя в руки. Примерив скромную улыбку, она пообещала себе, что не станет снимать её до конца вечера. Не хватало ещё и правда упасть в обморок, чего так боялась леди Уэнт.        Слова гимна и клятвы произносились, как в тумане. Отец снял с плеч Кейтилин плащ, и лорд Эддард накинул на его место свой: тяжёлый, бархатный, с вышитым серебряными нитями лютоволком. — Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю своим лордом и мужем.        Словно это сказала вовсе не она. — Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю своей леди и женой, — отозвался Эддард.        Они стояли слишком далеко друг от друга, поэтому Кет чуть шагнула вперёд, чтобы привести эти клятвы в действие. Губы Эддарда оказались мягкими и тёплыми, вопреки её ожиданиям. Поцелуй был коротким, и практически сразу они чуть ли не отпрыгнули друг от друга — довольно мощным ограничением служила сотня свидетелей, выстроенная по обе стороны от дороги к алтарю, поэтому им пришлось степенно отодвинуться.        Лиза и лорд Аррен скрепили свой брак поцелуем, септон произнёс слова и поднял над головой кристалл, благословив новобрачных. К тому моменту все гости взорвались аплодисментами, но ещё больше оваций они встретили, когда вышли наружу. Кейтилин стояла подле своего мужа, белея от страха и, одновременно, от нервного предвкушения. Ещё совсем ребёнком она представляла себе день своей свадьбы, но никогда не думала, что он будет таким.        Она повернулась, чтобы взглянуть на сестру — улыбнуться или приободрить, но на той вовсе не было лица. Бедная Лиза была близка к слезам.        «Ничего, — думала Кейтилин. — Лорд Аррен добрый человек, и она сможет его полюбить, как и он её. Лиза родит ему много наследников, а старый лорд Джон будет души не чаять в молодой и прекрасной жене. Пускай она сейчас в печали, позже сестра будет благодарна отцу, когда её сыновья станут лордами Гнезда».        Пир, как и полагалось, проходил хорошо. Кейтилин то и дело взволнованно осматривала зал, проверяя работу слуг, чем вызывала недоумённые взгляды лорда Эддарда. После третьего или четвёртого такого взгляда она поняла, что лучше ей сесть и жевать свою форель. Эти пробирающие до костей серые глаза, словно сталь… Вызывать недовольство её мужа ей не хотелось.        На столе подавали все виды рыбы, и всего того, что могли поймать в Трезубце. На пирах в Речных землях всегда было обилие трески, сельди, форели, щук и прочих в самом разном состоянии, однако Старк не притронулся ни к чему. — Позвольте узнать, почему вы не едите, мой лорд? — поинтересовалась Кейтилин, красноречиво посмотрев на его полупустую тарелку, наполненную только хлебом и овощами. — Всё в порядке, моя леди. Всё выглядит отменно. Я просто не голоден, — учтиво ответил он, и снова зарылся в свою молчаливую броню.        «Понимаю», — хотелось ответить ей, но она вовремя спохватилась, что он это может счесть за оскорбление.        Однако, когда начали выносить мясные блюда, в её супруге разыгрался аппетит. Нет, всё-таки Кейтилин понимала далеко не всё.        После вынесли огромный свадебный пирог, а затем заиграли музыканты на помосте, украшенном цветами. Хоть что-то в этот день было таким, как его задумывала Кейтилин, когда ещё лежала в детской и мечтала перед сном, слушая рассказы её леди-матери. Скрипки весело пиликали, когда сбоку от себя Кет услышала скрип ножек высокого стула. — Моя леди, — протянул ей руку лорд Старк, — не откажите ли мне в танце. — Мой лорд, — любезно сказала она ровным голосом, кивнув.        Ничто в ней не должно выдать её переживаний. Ничто. Хотя с приближением окончания пира страхи только увеличивались, а тугой нервный узел стягивался всё сильнее. Грядущее провожание пугало её, и вряд ли гости решат про него забыть по одному лишь её веленью или тайным мольбам.        Кейтилин протанцевала с мужем несколько танцев, а затем её стали приглашать лорды, выражая на помосте свои поздравления и хмельно улыбаясь. Лорд Джон Амбер запомнился ей больше всего из северных знаменосцев: ростом он едва ли ниже сира Дункана Высокого, а ещё он будто бы был сотню лет знаком с Кейтилин. От его сердечных объятий она была в смятении, но, взглянув на Эддарда, поняла, что происходящее не является из ряда вон выходящим.        Она всё пыталась поймать взгляд своей сестры, но та сидела, слегка опустив голову и вяло ковыряясь в тарелке.        «Чтобы никто не видел её слёз», — поняла Кет, но подойти не могла. Лиза была обидчива и весьма слезлива всю свою жизнь. Если Кейтилин привлечёт к ней ещё больше внимания, та ей этого уж точно не простит. — Мой лорд, как вам пир? — поинтересовалась она у Эддарда, нервно сжав под столом свои многочисленные юбки.        Тот словно очнулся от чего-то, над чем очень долго размышлял. — Что, леди Кейтилин? Простите, не слышал вашего вопроса.        Вежливая улыбка Кет, которая непременно должна была растопить его сердце в долговременной перспективе, слегка дрогнула. — Вам прежде доводилось бывать на столь больших свадьбах? — К сожалению ли или к счастью — нет, — не менее учтиво ответил он. — А вам? — Не имела удовольствия, — отрицательно покачала головой она.        Эддард снова уткнулся в тарелку, отвлекаясь только на разговоры с гостями.        На этом их разговоры окончились. Спустя ещё несколько часов танцев и песен Кейтилин сидела за столом, подперев кулачком щёку. Брандон бы непременно шутил, танцевал бы с ней весь вечер, целовал её и пил из одного с ней кубка, как это делают все другие молодожёны. Хоть он и был северянином, огня в нём было больше, чем у многих других. Кейтилин отдёрнула себя за эти крамольные мысли — не сейчас и не здесь ей об этом сокрушаться.        Лорд Аррен и Лиза часто выходили танцевать. Кейтилин наблюдала, как он наклонялся к ней и говорил что-то, улыбаясь. На бледном лице Лизы Аррен расцветала вымученная улыбка, а глаза не выражали ничего. С каждым часом она становилась всё белее и белее.        Кейтилин и сама была голова встать и убежать, лишь бы провести эту ночь одной в своих покоях.        Злополучную мелодию она узнала с первых нот. Она весь вечер готовила себя к тому, что должно произойти, и с опаской ожидала эту дурацкую песню. Однако, когда пришло время, «Снял король корону, королева — башмачок» застало её в расплох.        Лорды и леди повскакивали со своих мест, взбираясь на помост. Кейтилин сначала бросило в жар, затем все краски отхлынули от её лица и её забило мелкой дрожью. На лорда Эддарда, сестру и лорда Джона она старалась не смотреть. Она старалась вообще ни на кого не смотреть, когда мужские руки стащили её со стула, а затем оторвали от пола и весело понесли в крыло замка, где должны были быть покои новоиспечённых лорда и леди Старк. — Королева — башмачок! — икнул полный Вилис Мандерли, отвесив ей нелепый поклон, когда их взгляды встретились.        Ей было бы очень смешно, если бы не так страшно.        Кто-то стянул с неё платье, передав в руки подоспевшей служанке. Кейтилин захотела прикрыться, но с неё уже стали стаскивать туфли и чулки. Она чувствовала, что сливается со своими волосами. — Этой ночью в вашем животе окажется волчонок, — рассмеялся молодой Вилам Дастин, открывая перед толпой дверь, ведущую на винтовую лестницу. — Боги… — невольно вымолвила Кейтилин, взглянув в темноту коридора.        Мужчины засмеялись, протаскивая её вперёд, вверх по лестнице. — Вам сегодня будет не до Богов, — крикнул кто-то, и Кейтилин увидела, как на её руках расцвели розовые стыдливые пятна.        Отворив дверь покоев, её толкнули внутрь, и она сразу встретилась взглядом с лордом Старком. Дамы, только затащившие сюда её мужа, с любопытством заглядывали внутрь, пока перед ними не захлопнул дверь какой-то лорд. Она даже его лица не смогла запомнить из-за жгучего стыда и нервов. — Д-добрый вечер, — выпалила она, и все подслушивающие за дверью взорвались хохотом.        Эддард, оставшийся в одних бриджах, посмотрел на неё и быстро отвёл глаза. Кет поняла, что ему самому было ужасно неловко. Низкие смешки за дверью всё не угасали.        Кейтилин была уверена, что женщины, которых они встретили по пути, тоже не собирались никуда уходить, только вот за шумными мужскими криками их перешёптывания были совсем не слышны. — Мой лорд, прошу, можно ли мы исполним свой долг, когда шум утихнет и гости разойдутся? — с надеждой спросила Кейтилин, краснея до самых пят.        Эддард нервно кивнул, и Кейтилин заметила, как покраснели кончики его ушей. — Что ж, это будет не скоро, — сказал он таким тоном, словно это его ничуть не огорчает.        Кет выдохнула. — Благодарю, — Она бездумно присела в реверансе, и только после поняла, что сделала.        Боги, почему она такая глупая! Лорд Эддард словно бы этого не заметил. Он подошёл к кушетки и мрачно сел на ней, сложив руки у лица и оперевшись локтями на колени.        Кейтилин не знала, куда себя деть.        Она осмотрела покои, которые приказала подготовить для них, новые шёлковые простыни, пухлые подушки и тяжёлый бархатный балдахин. Это всё она выбирала сама, но сейчас рассматривала с таким интересом, будто доселе никогда не видела.        Полумрачную комнату освещали только пламенные языки в камине напротив большой деревянной кровати, да несколько сальных свечей, горящих на столике с высоким зеркалом в бронзовой раме. Примерно в час призраков, по ощущениям Кейтилин, когда прозвучали последние отдаляющиеся шаги по коридору, лорд Эддард подошёл к столику. Взяв в руки каждую свечу, он по отдельности задувал их, пока не дошёл до последней. После он неторопливо расставил их обратно в подсвечники, и Кейтилин поняла, что пора.        Сев на кровати спиной к нему, она стянула с себя отделанную кружевом рубаху и бросила её на кушетку. Холод неприятно поцеловал её кожу, и она вся покрылась мурашками.        Несмело обернувшись, она взглянула на Эддарда. Он стоял совсем близко к кровати и воевал непослушными пальцами с завязками на бриджах. Кейтилин подумалось, что надо бы что-то сказать, но в голову ничего не приходило. Ей просто хотелось с этим как можно быстрее расправиться. Эти волнение и тревога, что мучили её целый день, сейчас достигли своего пика. Пусть уж лучше это случится, чем ей придётся ещё пару часов провести вот так, в таком состоянии.        Эддард, молча, не произнося ни слова, залез на кровать, и перина прогнулась под его весом. Кейтилин не знала, что ей делать: куда деть руки, что сказать, как сесть или лучше вовсе лечь. Она просто наблюдала за ним, пока его тёмный силуэт, огненный по краям от света очага, осторожно приближался к ней. Он мягко поцеловал её, а затем отпрянул. — Миледи, — неловко начал он хриплым голосом, — не могли бы вы, эм… — Он сделал неопределённое движение рук.        Кейтилин непонимающе смотрела на него. — Прошу меня извинить, — сказал Эддард и положил ей руки на рёбра.        Кейтилин вздрогнула и буквально кожей почувствовала его смущение. Воздух в комнате был похож на густой кисель, настолько он был пропитан их взаимной неловкостью.        Вопреки всем её предположениям, он всего лишь передвинул её ближе к изголовью, где находилось целое море подушек. Узоры на некоторых были вышиты ею самой — бегущие лютоволки, переливающаяся чешуя форели, цветы на любой вкус, замысловатые узоры…        Эддард придвинулся вслед за ней, неспешно целуя её, и Кейтилин стала ловить себя на мысли, что ей начинало нравится то, что происходит. Она невольно прикрыла глаза. Его поцелуи медленно спускались вдоль её шеи, оставляя горящие влажные следы на теле. Тревога внутри медленно начинала уступать знакомому чувству. Трепет и что-то такое, что ей было очень трудно объяснить.        Он гладил её волосы, тело, спускаясь всё ниже и ниже, пока не достиг чувствительной точки. Её ресницы затрепетали и она распахнула глаза, в смущении отпрянув от его рук. Опустив взор, она увидела, что он был возбуждён, и ей сделалось так неловко, что захотелось укрыться одеялом, на котором они сейчас лежали. На какое-то мгновение она вовсе закрыла глаза, будто это и правда могло помочь ей сейчас спрятаться. — Кейтилин, — сказал он, помедлив, — пожалуйста.        Она неуверенно кивнула, приоткрыв глаза. В конце концов, он должен знать, что делает. Теперь он её лорд и муж, и ему не престало её об этом просить. Это её долг, и ей очень повезло, что он сейчас с ней нежен — другой бы мог не церемониться. — Да, — шёпотом сказала она, — хорошо.        Положив руки на её колени, он вновь развёл их в стороны, прикасаясь к ней в самых сокровенных местах. С каждой минутой его прикосновения становились всё приятнее, а внизу живота скрутилась тягучая спираль, что отчаянно требовала разрядки. Закусив губу и невольно забыв о стеснении, Кет отдалась ощущениям, но внезапно они прекратились.        Вновь открыв глаза, она увидела, что Эддард навис над ней, тяжело дыша. Обычно ничего не выражающие глаза задёрнулись мягкой дымкой, и Кейтилин впервые подумала о том, что он красив. Он начал медленно входить в неё, и удовольствие словно рукой сняло. Кет прикусила губу, чтобы ненароком не вскрикнуть, и спрятала лицо в его плече. Удовольствие сменила боль. Терпимая, но всё же неприятная.        Для Кейтилин всё это было впервые. Она ощущала лёгкую саднящую боль внизу и те крохи удовольствия, что ей перепадали. Это не было для неё неожиданностью — она давно уже завалила расспросами молодых замужний леди о том, что происходит на брачном ложе, однако ощущать это в самом деле было нечто иным. Не тем, что она себе представляла, да и не с тем.        Кейтилин не знала, сколько это длилось. Его руки были всюду, его запах был всюду. Незнакомец в её постели, который теперь был всюду. Её тело реагировало на его прикосновения, её губы ловили его поцелуи. Он зарылся рукой в её волосы, шумно вдохнув её запах, и, внезапно замерев, излился в неё с низким хриплым стоном.        Эддард перекатился на соседнюю подушку, его блестящая от пота грудь высоко вздымалась. Кейтилин слабо отодвинулась, чтобы не лежать по центру кровати. Она почувствовала, как по бёдрам стекает семя, а между ног была саднящая боль. — Всё хорошо, моя леди? — тихо спросил он, устало наблюдая за ней. — Да. Немного непривычно, — сказала она, взглянув на него.        И всё же она не сумела скрыть свой дискомфорт, поморщившись. Его лицо покрылось румянцем. — О, — приоткрыл он губы, но так и не нашёлся с ответом. — Я… Я не знаю, что вам сказать на это. Может, стоит обратиться к мейстеру или… или… — Он обвёл комнату в поисках ответа. — Не нужно беспокойств, это излишне, — неловко перебила его она, натягивая на себя одеяло, чтобы скрыть наготу. Она покраснела, представив, с какой просьбой обратится к мейстеру Виману. — Вам стоит отдохнуть, завтра вас ждёт дорога. Спите крепко, мой лорд.        Кейтилин легко поцеловала его в губы и отвернулась на другой конец большой кровати. Она видела, что он хотел её, но ведь для счастливого брака этого мало. Она покажет ему свою нежность, сможет его очаровать. Ей так отчаянно хотелось, чтобы её брак случился таким же счастливым, как у её родителей.        Эддард довольно быстро уснул, и когда за её спиной раздалось мирное дыхание, она повернулась и принялась его рассматривать.        В целом, он был довольно красив, добр к ней и участлив… Благороден. Знаменосцы его любили, а это тоже говорило о многом. Каштановая прядка упала на его грустное лицо, и Кейтилин подумала, задержав взор на ней, что ей досталась весьма неплохая партия. И кто бы мог подумать, что этот лорд с холодными глазами может оказаться столь чутким и стеснительным? Уж точно не она.