---
— Ладно, колись. Какого чёрта произошло предыдущей ночью? Хеджу вздыхает, бросая сумку на пол и падая на своё место. Чэвон выжидающе смотрит на неё, аккуратно сложив руки на столе, а Ёджин в замешательстве смотрит на обеих. — Погоди, погоди. Ты это о чём? — перебивает младшая. — Пока ты там напивалась, — говорит Чэвон, подчеркивая последнее слово; Ёджин застенчиво улыбается, — Хеджу в панике подошла к нам с Хиджин, Хёнджин и Джиу. Мы отвезли её домой, она расплакалась и до сих пор не рассказала, почему. Лицо Ёджин вспыхивает беспокойством: — Вот дерьмо. Что случилось? На мгновение Хеджу закрывает глаза, не желая видеть одинаково взволнованные взгляды Чэвон и Ёджин. Она знает, что должна рассказать им, но от этого не становится легче. Девушка до сих пор не совсем уверена, что это всё не просто происки её бессонного разума. Поэтому набраться смелости, чтобы рассказать кому-то о произошедшем, даже Ёджин и Чэвон, непросто. Желание покинуть библиотеку очень сильное. Она могла бы сбежать отсюда, пропустить оставшиеся уроки и просто пойти домой, отбросив все переживания в сторону, но какая от этого польза? Избегание этой ситуации, избегание Йерим, ей не поможет. Это никому не поможет. Поэтому Хеджу берёт себя в руки и открывает глаза. — Мне многое нужно вам рассказать, — шепчет Хеджу, поначалу мягко. Девушка делает ещё один вдох, и её голос становится громче, — Во всех моих кошмарах есть голос. Он громкий, какой-то тяжёлый и скрипучий. Это последнее, что я слышу перед тем, как проснуться, и он всегда говорит одно и то же. Но в последнем сне… Хеджу делает паузу. Лёгкий холодок пробегает по её коже от воспоминаний о последнем кошмаре. — В последнем сне голос был другим. Сначала что-то звало меня по имени. Затем это превратилось в голос Суён, а потом появились и все вы. Как будто вы все выкрикивали моё имя, но был один голос, который говорил что-то, чего я сначала не могла разобрать. Это оказалось всё той же самой фразой, но я не знала, что это могло значить, поэтому старалась забыть этот сон, как и все эти грёбаные дурацкие кошмары. Хеджу сжимает руку в кулак, чтобы выместить часть напряжения. Она расслабляется и продолжает говорить, снова переходя на шёпот: — На вечеринке я пыталась поговорить с Суён, но Йерим потащила меня в ванную прямо посреди разговора. Я стала спрашивать, почему она ведёт себя так по-другому, но она… — Что она сделала? — мягко подталкивает Ёджин. Хеджу не поднимает глаз. — Она сказала, что знает о моей влюблённости. — Вот дерьмо. — Чёрт возьми. — Да, именно так. — И как ты отреагировала? — осторожно спрашивает Чэвон. Хеджу делает долгий выдох. — Никак. Я застыла. Она продолжала говорить, а я и рта не могла открыть. И тогда она сказала мне поцеловать её. — Что?!?! — одновременно выкрикивают Ёджин и Чэвон, и за их шумом тут же следует недовольное шиканье библиотекарши и учеников, занимающих соседние столы. Девушки бросают в их сторону извиняющиеся взгляды, а затем с широко раскрытыми глазами смотрят на Хеджу. — Она сказала тебе поцеловать её? — шипит Чэвон в низкой и торопливой манере. Хеджу кивает. — Так?? И ты поцеловала? — Ёджин шепчет так громко, как только может, хлопая трясущимися от волнения руками по столу. Хеджу снова кивает, в этот раз более неохотно, и Ёджин с Чэвон взрываются тихим восторгом. От обеих исходят похвалы; обе девушки более чем счастливы от того, что жалкое томление Хеджу закончилось. Двум девушкам требуется некоторое время, что вместо улыбки лицо Хеджу украшает ещё большее уныние, её глаза опущены и затуманены болью. — Подожди, а почему ты не рада? — спрашивает Ёджин, и Хеджу колеблется, глядя подругам в глаза. Чэвон замечает, что она медлит, и мягко шепчет: — Что случилось? Хеджу чувствует, как в груди нарастает боль, её настигает воспоминание о той ночи. На мгновение ей кажется, что она снова в ванной, осознание и колючий ужас кроются на задворках памяти. Но это мгновение заканчивается, поэтому она сглатывает и отталкивает боль в сторону. — Мы… Я целовала её. А потом… она сказала это. Йерим сказала фразу, которая была во всех моих кошмарах, и до меня дошло, что в своём последнем сне я слышала именно её голос. Это была она. Голос Хеджу звучит слабо, едва перекрывая тихий шорох библиотеки. Ёджин и Чэвон выглядят потрясёнными, как будто не веря тому, что они не ослышались. Обе быстро моргают, пытаясь обработать новую информацию. Ёджин сглатывает. — Что именно она сказала? Хеджу избегает взгляда девушки, глядя прямо на стол. Она говорит так, будто обращается прямо к столу, её глаза мутны от тоски, а голова низко опущена: — «Ты моя». — Чёрт, — шепчет Чэвон, и Хеджу не нужно поднимать голову, чтобы понять, что подруги смотрят на неё со страхом и удивлением на лицах. Девушка снова зажмуривается, позволяя чувствам той ночи снова наполнить её сердце. — Я услышала, как она это сказала, — Хеджу звучит глухо и отрывисто. — А когда посмотрела на неё, то будто… будто это была вовсе не она. Это были все те тёмные, злые вещи, которые я видела во снах. Я не могла взглянуть на неё, не ощутив себя в очередном кошмаре. Так что я сбежала. — И тогда ты нашла нас? — говорит Чэвон, и Хеджу слегка кивает. — Блин, подруга, это реально жутко, — бормочет Ёджин, и Хеджу слышит глухой удар. — Ой! Чэ, мне вообще-то больно. — Ты не помогаешь. — А что ещё я должно была сказать, чёрт подери? — Точно не это. Наконец Хеджу поднимает голову, наблюдает за тем, как Ёджин театрально вскидывает руки и тяжело садится на своё место. Чэвон закатывает глаза, и всех троих накрывает тишина. Несмотря на то, что Ёджин любит драматизировать, она права. Что ещё можно сказать о вещах, которыми поделилась Хеджу? Как они могут помочь Хеджу почувствовать себя лучше или прояснить происходящее? — Что же мне делать? — бормочет Хеджу отрешённым голосом. — Я… не уверена, — вздыхает Чэвон; её взгляд наполняется беспокойством и жалостью. Хеджу ощущает, как к глазам начинают подступать слёзы. Она находится в шаге от смирения с тем фактом, что она ничего не может поделать, что они никак не могут исправить эту ситуацию, пока Ёджин внезапно не вскакивает со стула. — Подождите. Возможно, у меня есть мысль, — говорит она, быстро переводя взгляд с одной девушки на другую. Хеджу поднимает глаза, готовые вот-вот пролить слёзы, и смотрит на подругу с таким отчаянием, которого Ёджин никогда раньше не видела от Хеджу. Она поджимает губы и продолжает, — Первый кошмар приснился тебе прямо перед тем, как Йерим пропала, так? Хеджу кивает, и Ёджин хмыкает. — И до того, как исчезла Тиффани, у неё был похожий сон. Что, если кошмары пытаются что-то тебе сказать? Что-то, что ты упускаешь, — Ёджин задумчиво потирает висок, прежде чем к ней приходит осознание. — Что, если они являются предупреждением? Хеджу рассматривает эту идею. Она думает обо всех снах, которые может вспомнить, и пытается собрать воедино то, что они могли пытаться ей показать. Проблема в том, что каждый из них слишком абстрактный и случайный, чтобы за всем этим сумасшествием скрывалось какое-либо сообщение. Ёджин, должно быть, чувствует это сомнение, поэтому продолжает говорить: — Просто… подумай об этом. Ты слышишь голос Йерим во сне, а потом она берёт и говорит то же самое. Это не совпадение. Очевидно, что ты видишь эти вещи не просто так. — Окей, предположим, ты права, — вмешивается Чэвон. — Ты хочешь сказать, что с Йерим что-то не так? Типа, Хеджу нужно остерегаться её? — Вы сами сказали, что это она соврала Суён о том, что Хеджу говорила про неё гадости. И что она вела себя странно. А потом она просто ни с того ни с сего говорит Хеджу её поцеловать. Йерим не такая, и мы это знаем, — Ёджин бросает быстрый взгляд в сторону Хеджу. — Не в том смысле, что ты ей не нравишься или типа того. Без обид, Хе. — Нет, ты права, — соглашается Хеджу. — Она вела себя странно в последнее время. Но о чём именно нам нужно беспокоиться? Почему эти сны говорят мне, что я должна бояться Йерим? Ёджин прикусывает губу: — Я не уверена, но, возможно, у нас есть способ узнать, — девушка поднимает брови, намекая на то, чего Хеджу намеренно избегала с ночи вечеринки. — Не-а, я не собираюсь этого делать, — категорично говорит Хеджу, яростно качая головой. — Ну, давай же! — громко восклицает Ёджин, под сопровождение очередной волны резкого шиканья. — Извините, извините. — Пожалуйста, Хе, — она направляет на девушку тяжёлый взгляд. — Ты же знаешь, что это единственный способ понять значение всего этого дерьма. — Я сказала нет, Ёджин. Я не собираюсь специально засыпать, чтобы мне приснился ещё один кошмар. Я не могу, — шипит Хеджу, тон её голоса окрашивается недомоганием. Чэвон мягко кладёт ладонь ей на руку, привлекая внимание девушки. — На удивление, в этот раз я согласна с Ёджин, — неохотно говорит Чэвон, и Ёджин ярко улыбается на другом конце стола. — Признать это — подвиг, если честно. Но в любом случае, если догадка Ёджин правдива, то, возможно, нам удастся использовать это в своих интересах. Это не будет похоже на все остальные сны, потому что в этот раз ты всё будет под твоим контролем. Ты знаешь, чего ожидать. У тебя получится, Хе. — Чёрт, — вздыхает Хеджу. — Ненавижу, когда ты права. Ёджин тянется через стол, чтобы взять Хеджу за руку. — Ты всё сможешь. Мы будем рядом и не позволим ничему плохому случиться с тобой. Клянусь. Хеджу переводит взгляд с одной подруги на другую, видит их веру в неё и сдаётся. В конце концов, девушка знает, что они правы, но от этого не становится легче. — Ладно. Я сделаю это. — О-о да! Отлично, после школы пойдём ко мне и провернём всё там. Ты выглядишь так, будто не спала несколько дней. Наверное, вырубишься, как только приляжешь, — говорит Ёджин, собирая свои вещи. — А сейчас мне лучше уйти отсюда. Библиотекарша уже несколько минут пытается прожечь во мне дыру. Думаю, мне здесь больше не рады. Испепеляющий взгляд женщины, стоящей за библиотекарским столом, заставляет Чэвон и Хеджу немного съёжиться. Они тоже начинают собираться. — Ты права. Наверное, нам стоит подыскать новое место для сборов, — соглашается Чэвон, задвигая свой стул, и все трое покидают помещение. Без ведома девушек кто-то, спрятавшись за стеллажами, внимательно наблюдал за ними, выжидающе подслушивая их разговор. Когда они выходят из библиотеки, фигура выглядывает из своего укрытия. На секунду её глаза загораются ярко-красным, прежде чем она угрожающе улыбается и глубже проскальзывает в тень библиотечных шкафов.---
Ёджин открывает входную дверь своего дома и пробирается внутрь, разуваясь и бросая сумку, и жестом предлагает Хеджу и Чэвон сделать то же самое. Девушки также оставляют свои вещи в прихожей. — Мам! Я дома! Чэ и Хеджу со мной, мы будем в моей комнате! Шумный возглас Ёджин встречается ответным криком: — Хорошо, дорогая! Хочешь перекусить после школы, как обычно?! — Мама! Не перед друзьями! — возмущается Ёджин, проносясь мимо гостиной и кухни к своей комнате. Хеджу и Чэвон следуют за ней, проходя мимо развешанных по коридору стыдных фотографий маленькой Ёджин, над которыми они обычно любят подшучивать. Как только все трое оказываются внутри комнаты, Ёджин закрывает дверь. Окно едва приоткрыто, по всему полу разбросана одежда, а в углу установлена пробковая доска с фотографиями, газетными вырезками и булавками с натянутой нитью, соединяющей их*. — Чувак, какого хрена? Ты тут собираешь что-то типа доски с расследованием преступления? У тебя всё нормально? — Чэвон тщательно рассматривает изображения, пытаясь их проанализировать. Ёджин подбегает к девушке и накрывает доску простыней. — Не обращай внимания. В любом случае, мы здесь не за этим. Итак, Хе. Время полной отключки. Хеджу закатывает глаза: — Я знаю, что согласилась на это, но я передумаю, если ты ещё раз это скажешь. — Ладно, — уступает Ёджин. — Просто… ложись. Вот здесь. Девушка сдвигает в сторону книги и одежду, раскиданные по кровати, и разглаживает одеяло, чтобы подруга могла устроиться поудобнее. — Всё твоё. Хеджу смеряет подругу сердитым взглядом, но всё равно садится на край кровати. Она подбирается ближе к середине и расслабляется на матрасе. Как только голова Хеджу касается подушки, она начинает чувствовать нарастающую панику, но Чэвон садится рядом и успокаивает девушку. — Всё будет в порядке. Просто помни, что всё контролируешь. Это твои сны. Если нам покажется, что ты заходишь слишком далеко, мы тебя разбудим. Хорошо? Хеджу проглатывает сомнения и кивает, сильнее вжимаясь в кровать. Она бросает последний быстрый взгляд на своих подруг, прежде чем глубоко вздохнуть и закрыть глаза. Девушку немедленно настигает усталость, а тело становится тяжёлым. Она чувствует, как быстро проваливается в бессознательность. Недосып последних дней нагоняет скорее, чем Хеджу хотелось бы, но она позволяет себе погрузиться в это ощущение. Секунда — и Хеджу всё глубже и глубже погружается в сон. Затем она открывает глаза в пустоте. Это отличается от всех других её снов. В них она чувствовала себя невольным обитателем своего тела, словно её мозг и тело были разъединены, а она оказывалась совершенно беспомощной, чтобы сделать хоть что-то кроме пассивного наблюдения. Однако теперь девушка заставляет себя осмотреться, и тело действительно её слушается. Хеджу облегчённо вздыхает, прежде чем продолжить прощупывать почву. Нерешительно шевеля ногой, Хеджу делает шаг вперёд. Затем ещё один, а после этого ещё один. Хеджу начинает медленно подкрадываться к внешнему краю светового круга, перемежающего безмерную тьму, и свет начинает двигаться, когда нога девушки скользит прямо по линии. Девушка продолжает шагать вперёд, а луч прожектора следует за её движениями, освещая путь в бесконечном пространстве вокруг. Теперь, когда Хеджу здесь, она не уверена, что ей нужно делать. Продолжать идти, ища что-то в этой бескрайней пустоте? Ждать, когда что-то само к ней придёт, как в других снах? Как Хеджу должна раскрыть тайну своих кошмаров, если она даже не знает, где начать? Прежде чем девушка успевает обдумать свой следующий ход, слева раздаётся шёпот. — Хеджу… — Кто здесь? — выкрикивает Хеджу, и её голос эхом разносится вокруг. Хеджу останавливается, вглядываясь пустое пространство, прежде чем начать двигаться в направлении слабого зова. Она делает всё более длинные и уверенные шаги, пока из теней внезапно не появляется девушка с длинными волнистыми волосами каштанового цвета. Девушка стоит спиной к Хеджу. — Привет? — Хеджу пытается привлечь её внимание. Девушка оборачивается, и Хеджу удивлённо вздыхает. — Тиффани? Тиффани Хван выглядит точно так же, как на всех её фотографиях из газет. Её как будто выдернули из временной сетки и поместили здесь: её волосы, одежда и макияж были всё теми же. Она осматривает Хеджу с головы до ног, на её лице застыло пустое выражение. — Ты в опасности. — Что? — Хеджу хмурит брови. — Что ты имеешь в виду? В опасности от чего? Девушка подходит ближе, останавливаясь всего в нескольких футах от Хеджу. — Не от чего, а от кого. Среди вас завелись самозванцы. Хеджу тревожно сглатывает, всё ещё не оправившись от предостережения Тиффани. Она прочищает горло, прежде чем снова задать вопрос: — Ты это о ком? Слова Тиффани звучат тихо, тише шёпота: — Я покажу. Черты лица девушки искажаются, а волосы и одежда меняются, словно в дымке. Вся её фигура трансформируется быстрее, чем Хеджу успевает понять. Но, как только всё останавливается, лёгкие Хеджу лишаются воздуха. Теперь на месте Тиффани стоит Йерим. Её волосы блестят на свету, а вместо тёмно-карих глаз сияют фиолетовые радужки, такие же яркие, как и её локоны. Лицо девушки лишено эмоций, но неестественность её глаз потрясает Хеджу до глубины души. Образ подруги перед ней открывает рот, но Хеджу предполагает, что слышит настоящий голос Тиффани: — Теперь ты видишь их ложь. Хеджу стоит в потрясении. Пока её сердце и мысли мечутся с бешеной скоростью, кусочки пазла начинают складываться. И сны, и странное поведение — всё начинает обретать смысл. С Йерим что-то было не так уже некоторое время, но ни у кого из них не хватало духу задаться вопросами. У неё не хватило духу задаться вопросами. В ночь вечеринки, когда Йерим прошептала слова, пустившие страх по венам Хеджу, она увидела что-то пугающее за внешней оболочкой Йерим. Под её внешностью будто скрывалось нечто зловещее и коварное, ждущее, когда его выпустят наружу, чтобы сеять хаос. Проведя несколько дней, снова и снова прокручивая в уме этот момент, Хеджу отбросила эту мысль. Она была уверена, что это злые шутки её собственного разума. Но после слов Тиффани всё начинает приобретать смысл. Скрытое присутствие, которое Хеджу считала плодом своих кошмарных иллюзий, реально. С Йерим что-то действительно не так. Если она вообще может назвать этим именем человека, маскирующегося под её подругу. Когда Хеджу переосмысливает все моменты между ней и Йерим за последние несколько недель, в её памяти всплывает всё, что сказала Тиффани. Хеджу останавливается. — Ты сказала, что самозванцев несколько. Кого ещё ты имела в виду? — Вас обманывают ещё двое. Они следуют приказам первой. Изображение перед ней снова искажается, и лицо фигуры меняется, пока на Хеджу не начинает смотреть Джинсоль. Пугающие синие глаза и светлые волосы оформляют черты лица старшей девушки, а затем всё, кроме цвета волос, снова трансформируется. Профиль Джинсоль сменяется чертами Чонын, глаза которой горят ярко-красным. Наконец, Тиффани возвращается к своей обычной форме — милой молодой девушке, перед которой простирался весь мир, прежде чем её жизнь была украдена. — У меня всё ещё так много вопросов, — говорит Хеджу после того, как Тиффани полностью приходит в себя. Отступая, девушка качает головой. — Нет времени. Ты должна уйти. Хеджу делает шаг вперёд, протягивая руку: — Но, подожди… — Уходи. Тиффани растворяется в темноте. Хеджу пытается проследовать за ней; луч света сопровождает каждый шаг девушки. Но всё безуспешно. Хеджу проводит рукой по волосам и вздыхает. Наплыв новой информации совершенно сбил её с толку, но теперь она может лишь прислушаться к предупреждению Тиффани. Девушка зажмуривается, желая проснуться. Проходит всего пара секунд, прежде чем она начинает чувствовать, что приходит в себя: в реальности её тело ощущается совсем по-другому. Хеджу открывает глаза, медленно вставая с постели и оглядывая комнату Ёджин. Две её подруги сидят у стены, листая что-то в своих телефонах, пока не замечают движение. Вставая, обе быстро мчатся к девушке, пока Хеджу перебрасывает ноги с кровати на пол. — Ох, слава Богу. Тебя не было около часа, — говорит Чэвон с облегчением, но всё ещё обеспокоенно, внимательно осматривая Хеджу. — Часа? — Хеджу вздрагивает. — Но я была там всего несколько минут. Ёджин показывает ей экран своего телефона. Часы указывают на то, что со времени им прибытия в дом Ёджин действительно прошло больше часа. Хеджу хватается за голову рукой. Она готова поклясться, что весь процесс занял максимум десять минут, но, возможно, в том месте время идёт по-другому. — Это уже не важно. Главное, что ты здесь. Что ты там увидела? — вопрошает Ёджин. Хеджу встаёт с кровати. — Я видела Тиффани Хван. Она предупредила меня об опасности. — Чёрт возьми, — бормочет Ёджин с широко раскрытыми глазами. На лице Чэвон появляется похожее выражение. — Что она сказала? — спрашивает последняя. — Она сказала, что несколько моих подруг — самозванки. Что они лгут, что мне нельзя им доверять. — Кого она имела в виду? Хеджу делает паузу, прежде чем неохотно кивнуть самой себе: — Йерим. Йерим, и Джинсоль, и Чонын. Всех троих. — Не может быть, — шепчет Ёджин. Тишина, окутавшая комнату, полна шока с примесью капли отрицания. Того факта, что Ёджин была права насчёт предупреждающего характера снов Хеджу, было достаточно, чтобы поставить их в тупик. Но теперь, когда они узнали, что не могут доверять трём своим подругам, вся ситуация превращается в нечто за гранью представления любой из них, даже Ёджин. Чэвон думает с сосредоточенным лицом. — Что значит «самозванки»? — спрашивает она. — Не знаю, — Хеджу пожимает плечами. — Она не объяснила — времени было мало. Знаю только то, что прямо сейчас нам нужно опасаться этих троих. Мы не можем им доверять. — Я думаю, мы должны привлечь остальных к тому, что происходит, — предлагает Ёджин. — Исключая Йерим, Джинсоль и Чонын. Нам нужно сообщить всем о ситуации. Может быть, вместе мы сможем со всем разобраться. — Ты права. Давай… Чэвон не успевает закончить предложение. Её прерывает шорох из окна Ёджин, и все три девушки поворачиваются в его сторону. Ёджин отходит от кровати и через секунду достигает слегка приоткрытого окна. Как только она тянется к нижней части рамы, чтобы сдвинуть её вверх, раздаётся лёгкий свист воздуха, почти незаметный, но достаточно громкий, чтобы Ёджин услышала. Девушка становится на колени и выглядывает наружу, вертя головой, чтобы осмотреться, но ничего не находит. — Что это было? Ёджин поджимает губы. — Не уверена. Что бы это ни было, его больше нет, — невысокая девушка встаёт, запирая окно, и поворачивается к подругам. — Ну же, пора поработать.---
— Где она, чёрт подери? Мы договорились встретиться двадцать минут назад. Соул демонстративно закатывает глаза. Бесконечные ворчания и ходьба взад-вперёд начинают ей надоедать, поэтому она абстрагируется от Чхверри, возвращаясь к игре на своём телефоне. Фиолетоволосая девушка этого не замечает, будучи слишком сосредоточенной на ворчании себе под нос чего-то вроде «все такие некомпетентные» и «никто меня не слушает». Причитания Чхверри и нарочитое пренебрежение Соул продолжаются ещё некоторое время, пока свист в воздухе не предупреждает обеих о появлении их напарницы наверху лестницы. Чхверри тут же оборачивается, стиснув зубы и нахмурившись, демонстрируя своё растущее недовольство. — Наконец—то. Ты где шлялась? — Я следила за девчонкой. И правильно сделала. Похоже, нас раскусили. Эти слова заставляют Соул отложить телефон: — В каком смысле? — Эта сучка Тиффани посылала ей маленькие намёки всё это время. Девчонка знает, что мы не её настоящие друзья. Чхверри сжимает и разжимает кулак. Она неторопливо вдыхает, чтобы затем так же медленно выпустить воздух: — Тебе лучше со мной не шутить, Ким Лип. — Ты же знаешь, я бы ни за что не стала, — отвечает Ким Лип фальшиво-невинным голосом, деликатно кладя руку на грудь, прежде чем сменить тон на чуть более серьёзный. — Я говорю правду. Она села нам на хвост. Чхверри потирает виски обеими руками, контролируя дыхание, чтобы оно оставалось ровным. Она словно изо всех сил пытается не выбросить одну из своих компаньонок за борт платформы на дно бассейна. На случай, если у неё действительно возникнет такое желание, Соул отходит от Чхверри ещё на несколько шагов. — Я… просто… зачем ты вообще решила за ней проследить? — к чёрту приоритеты, если другая девушка говорит правду, то Чхверри должна узнать полную историю. За долю секунды, быстрее, чем кто-то успевает увидеть, Ким Лип оказывает в личном пространстве Чхверри. Её тёмные глаза полны скрытого желания, и она лишь моргает под строгим изучающим взглядом Чхверри. — Я хотела немного развлечься. Тебе уже удалось с ней поиграть, — шепчет Ким Лип, проводя языком по нижней губе. — А моя очередь когда? — Боже, ты хоть на секунду перестаёшь быть такой озабоченной? — усмехается Соул в стороне. Ким Лип поворачивает голову, недвусмысленно играя бровями: — Не ревнуй, малыш, я о тебе не забыла. — Во-первых, фу. Во-вторых, наши отношения строго профессиональные. Я целовалась с тобой только из-за того, что нам нужно было сохранять прикрытие. А теперь, раз уж нас раскусили, больше нет нужды в… этом, — говорит Соул, взмахивая рукой между собой и другой блондинкой. — С тобой совсем не весело, — Ким Лип наигранно дуется. Устав от перебивания, Чхверри тычет пальцем в грудь Ким Лип, двигаясь вперёд и подталкивая девушку к задней части платформы. — Ты здесь не для того, чтобы развлекаться с девчонкой. Ты здесь, чтобы помочь нам забрать её. Ким Лип двигается невероятно быстро, ускользая от Чхверри и становясь рядом с Соул. Она кладёт локоть на плечо другой девушки, и другая блондинка чуть не теряет равновесие от этого внезапного появления. — Кто сказал, что я не могу совмещать приятное с полезным? — лениво протягивает Ким Лип, рукой отбрасывая волосы назад. Соул морщится, чувствуя физическое отторжение от её прикосновений, и пытается смахнуть руку Ким Лип с плеча. Чхверри закипает, до пара из ушей и покраснения лица. Что только больше удовлетворяет Ким Лип, которой нравится без конца безжалостно доставать другую девушку. Она начинает показывать это удовлетворение всё более явно, и на её лицо угрожает проскользнуть лёгкая ухмылка, но не успевает. Прежде чем Ким Лип и Соул успевают пошевелиться, Чхверри оказывается прямо перед ними, правой рукой обхватывая горло Ким Лип, а другой — Соул. Она без усилий поднимает обеих в воздух. Её глаза полыхают фиолетовым, когда она сжимает ладони сильнее, блокируя дыхательные пути девушек. Они сопротивляются, пытаясь сорвать с себя хватку фиолетоволосой и брыкая ногами в воздухе. — Вы двое, кажется, забыли, кто тут главный. Но я освежу вам память. Я привела вас сюда. И могу с лёгкостью отправить вас обратно. Я ясно выражаюсь? — шипит Чхверри. Её гнев бесспорно переполняющий, волнами накатывающийся на двух девушек через руки, обхватившие их горло. Обе яростно кивают, краснея от нехватки воздуха, и наконец, Чхверри отпускает их. Девушки падают на бетон. Они наполняют свои лёгкие воздухом, жадно глотая его ртом. Чхверри игнорирует их истощённые тела, растянувшиеся на платформе, подходя к краю и смотря на лес. Позади, Ким Лип и Соул наблюдают за ней, затаив дыхание, и ждут следующего хода. — Я устала тратить своё время. Если она хочет войны, она её получит. Девчонка должна увидеть, на что мы способны, — Чхверри поворачивается к своим спутницам; в её глазах закипают мстительность и ярость. — Мы заберём у неё кое-что. У неё будет выбора, кроме как послушаться, если в наших руках окажется жизнь одной из её подруг. Ким Лип и Соул подло улыбаются, зеркально отражая друг друга. Чхверри отвечает им гнусной ухмылкой. — Идите начинать приготовления. Я скажу, когда придёт время. Две девушки поднимаются на ноги. Ким Лип подмигивает спутницам, прежде чем исчезнуть из виду, сбегая вниз по лестнице в лес с нечеловеческой скоростью. Через секунду Соул телепортируется прочь. Чхверри остаётся на месте, вглядываясь в горизонт сквозь верхушки деревьев. — Теперь всё закончится.