---
Все четыре двери автомобиля открываются, и пассажиры выходят наружу, на холодный ночной воздух. Они выходят на тротуар и прижимаются друг к другу, глядя снизу вверх на дом, к которому подъехали, и рассматривая группы людей, расположившихся во дворе. Прохожие держат в руках стаканчики, а из открытой двери дома льётся оглушающая музыка, сотрясающая окна. Люди плавно перемещаются между двором и внутренней частью дома. Хеджу смотрит на облупившуюся краску на фасаде дома, на несколько кусков кровли, едва держащихся на крыше, и слегка морщится. Она переглядывается с Чэвон, когда мимо них проходит компания и поднимается в дом, громкими голосами перекрывая стучащие звуки музыки, но её подруга лишь пожимает плечами. Как только группа решается сдвинуться с места, мимо них пробегает какой парень, взявшийся из ниоткуда. Его тошнит прямо на траву рядом с почтовым ящиком. Все смотрят на него с отвращением, пока ему каким-то образом удаётся выпрямиться и, спотыкаясь, скрыться в ночи. — Йерим не говорила, кто устраивает эту вечеринку? — обеспокоенно спрашивает Хиджин. Остальные качают головами. Чэвон и Хеджу смотрят вокруг в поиске знакомых лиц, а Хёнджин, не мигая, наблюдает за двумя подозрительными парнями, которые проходят мимо. — Не-а, но мне всё равно. Я здесь, чтобы напиться, и никто из вас не сможет меня остановить, — твёрдо говорит Ёджин с гордой улыбкой на лице, уперев руки в бёдра. — Только не в мою смену. Лицо девушки бледнеет, когда компания оборачивается и видит, как к ним приближается Хасыль, крутя связку ключей на пальце. Суён, Виви, Джиу и Чонын следуют за ней, и Ёджин недовольно стонет. — Пожалуйста, Сыль! Всего разок? — умоляет она, складывая ладони вместе. Ёджин почти падает на колени перед Хасыль, но старшая девушка хватает её за руку и удерживает в стоячем положении. — Вы уже вынудили меня приехать на эту тусовку. Я не собираюсь разбираться ещё и с вашими пьяными выходками, — настаивает Хасыль, и Ёджин хмурится. — Какая ты зануда. Виви делает шаг вперёд: — Она просто заботится тебе. Кроме того… Она оглядывает группы людей, прибывающих на вечеринку. Всеобщее внимание привлекает особенно громкий выкрик. Когда они оборачиваются в сторону шума, из-за дома выходят два дерущихся человека в боксёрских перчатках; за ними следует толпа. Один из них наносит удар по лицу другого, отправляя его на землю, и люди вокруг них ликуют. — … я не знаю, можем ли мы доверять кому-то здесь. Кто дал приглашение Йерим? — А она не сказала, — невозмутимо отвечает Чонын. — Круто, круто. Просто здорово. — Я так понимаю, она приедет вместе с Джинсоль? — говорит Суён, и сразу за её словами следует рёв мотоциклетного двигателя, когда упомянутый вид транспорта вылетает на улицу и проносится мимо, останавливаясь в узком пространстве между машинами на обочине. — Помяни чёрта… Джинсоль и Йерим спрыгивают и одновременно срывают с себя шлемы, прежде чем направиться к группе. — Вы прямо не торопились, — замечает Чэвон, когда девушки подходят ближе. — Слушай, для того, чтобы довести такой наряд до совершенства, нужно время. С этим нельзя спешить, — говорит Йерим, кружась и проводя свободной от шлема рукой по одежде. Она одета в какую-то неприлично короткую обтягивающую юбку и топ без куртки или пальто сверху. Для всех остаётся загадкой, как Йерим ещё не превратилась в ледышку. — Готовы войти внутрь? — спрашивает Джинсоль, пробегаясь по всем глазами и избегая лишь разгорячённый взгляд Чонын. Чонын пристально смотрит на блондинку из-за плеч своих подруг и злится, когда Джинсоль продолжает её игнорировать. — Да, да, погнали! — шумит Ёджин. Невысокая девушка дёргает Хасыль и Виви за руки, утягивая их за собой на дорожку к входной двери. Остальные выстраиваются за ними, и Хеджу пытается держаться вместе с Чэвон как можно дольше. Йерим, кажется, не замечает того, как Хеджу избегает её, крепко держа Джинсоль под руку, пока они идут позади Хиджин и Хёнджин. Девушка смеётся над чем-то, продолжая шествие по дорожке, а Хеджу лишь тяжело вздыхает. Каким-то образом им удаётся протиснуться через парадную дверь, сканируя глазами плотную толпу, переполняющую дом. Кругом бардак, места для передвижения практически нет, а люди со всех сторон напирают на Хеджу. Девушки изо всех сил пытаются держаться вместе, пробираясь сквозь море тел, и Йерим ведёт их на кухню, где людей меньше, чтобы устроить небольшую передышку от машущих руками и ногами гостей вечеринки. По обтрёпанной кухне слоняются несколько ребят, и один из них с узнаванием оглядывается, когда видит их группу. — Хэй, ты пришла, — говорит он, обходя кухонный остров и приближаясь к дверному проёму. Все девушки обмениваются удивлёнными взглядами, пока Йерим не делает шаг вперёд и кокетливо касается его руки. — Конечно, Брайс. Спасибо, что позволил мне привести с собой друзей, — говорит она, и глаза всех остальных одновременно расширяются. Йерим наклоняется вперёд на цыпочках и что-то шепчет на ухо парню, прежде чем отстраниться и застенчиво рассмеяться. Хеджу наблюдает за этой сцены из задней части помещения, стискивая зубы и сжимая кулаки при виде того, как Йерим практически соблазняет этого прыщавого, сального мальчишку. Откуда Йерим вообще его знает? С каких пор она начала с ним зависать? У девушки складывается ощущение, что в последнее время Йерим делала много вещей, которые она не понимает, и это всего лишь очередная вещь в списке. Йерим отворачивается от заворожённого парня к Хеджу. Они смотрят друг на друга, одна — дразнящим взглядом, другая — вопросительным, пока уголок губ Йерим не изгибается в улыбочке. — А где здесь напитки? — игривым тоном спрашивает Йерим, и её друг большим пальцем указывает на холодильник и рабочий стол за его спиной. Йерим похлопывает его по щеке. — Спасибо. Парнишка практически тает, но Йерим всё равно проходит мимо него. Она открывает холодильник и начинает бросать банки с пивом всем подругам, кроме Хеджу. Как только в руках у каждой оказывается по напитку, Йерим берёт ещё две банки и подходит к единственной обделённой девушке. Хеджу внимательно всматривается в глаза Йерим, когда та приближается, но сталкивается с глухой стеной. Йерим кладёт одну из банок в открытую ладонь Хеджу и улыбается, прежде чем выскользнуть из кухни. Джинсоль застенчиво глядит по сторонам и уходит вслед за девушкой с фиолетовыми волосами. Остальные наблюдают за тем, как яркие волосы их подруг исчезают в толпе. Ёджин присвистывает, становясь рядом с Хеджу. — Чёрт, сумасшествие какое-то, — она делает паузу, открывая пиво. — Ну да ладно, хочешь проверить, кто выпьет это быстрее? — Ёджин, нет.---
Сжавшись в тёмном углу гостиной с пивом в руке, Чонын посылает яростный взгляд на другой конец комнаты. Она не прикоснулась ни к одной капле алкоголя, даже не думала об этом. Девушка хотела контролировать свои тело и разум. В отличие от Ёджин, которая, несмотря на то, что находилась под бдительным надзором Хасыль и Виви, сумела достать и употребить достаточно алкоголя, чтобы избавиться от всех тормозящих рефлексов. Краем глаза Чонын едва замечает младшую девушку, танцующую на деревянном обеденном столе, а также Хасыль и Виви, которые пытаются пробраться к ней между случайными гостями тусовки, подстрекающими её. Остальные девушки, как предполагает Чонын, разбрелись по дому. Они разделились после того, как вышли из кухни, пообещав держаться хотя бы парами, чтобы оставаться в безопасности, но Чонын не запомнила, куда направилась каждая из групп. Она была гораздо более сосредоточена на одной светловолосой девушке в дверном проёме противоположной стены гостиной. Джинсоль болтает с какой-то девушкой уже чёрт знает сколько времени, пока Йерим разговаривает с парой парней неподалёку. Старшая девушка небрежно прислоняется спиной к дверному косяку; пиво в руке заменено пластиковым стаканчиком. Она улыбается и смеётся, когда девушка перед ней что-то говорит, и Чонын сжимает алюминиевую банку в своей руке ещё крепче. Независимо от того, как много раз она говорит, что ей всё равно, Чонын раздражена и немного обеспокоена. Джинсоль ведёт себя странно. Сначала волосы, затем мотоцикл (Чонын знает, что Джинсоль очень легко укачивает, эта девушка едва выдерживает американские горки; как, чёрт возьми, ей удаётся гонять на мотоцикле?), а теперь полное избегание Чонын. Конечно, Чонын сама сказала Джинсоль оставить её в покое. И, конечно, это именно то, что делает Джинсоль. Но Чонын ожидала большего количества тех томных взоров, которые Джинсоль дарила ей перед их ссорой в кладовке, а не этих быстрых, бесстрастных взглядов. Моргнёшь — пропустишь. Джинсоль говорит что-то, от чего девушка перед ней заливается смехом, скрипучий звук её голоса доносится до Чонын через всю комнату, и та окончательно раздавливает мягкий металл в руке. — Воу, ты в порядке, Чони? — спрашивает Джиу, возвращаясь с вылазки на кухню со стаканчиком, наполненным какой-то тошнотворной красной смесью. — Просто замечательно, — выдавливает Чонын, не отвлекаясь от двух разговаривающих девушек в поле её зрения. Джиу следует за её взглядом, тяжело вздыхая и хмурясь, пока Чонын продолжает закипать в своём маленьком печальном углу. — Знаешь, может, тебе просто стоит поговорить с ней? — говорит Джиу, поднося стаканчик к губам; достаточно громко, чтобы её было слышно сквозь музыку. Чонын мотает головой. — Зачем мне это? — недоверчиво спрашивает она. — Потому что ты явно этого хочешь. Чонын усмехается и прячет лицо за полной банкой пива, словно собираясь сделать глоток. — Не знаю, с чего ты это взяла. Джиу раздражённо стонет, отводя поднятую руку Чонын от её лица. Она продолжает держаться за неё и смотрит девушке в глаза. — Чони, можешь, пожалуйста, перестать игнорировать проблему? Чонын вырывает свою руку из хватки другой девушки. — Я ничего не игнорирую. Меня больше не волнуют дела Джинсоль. Они пристально смотрят друг на друга, Джиу — с сомнением и примесью разочарования, а Чонын — со всем её упрямством, пока Джиу не поджимает губы и отводит взгляд. — Ладно. Поступай, как знаешь. Если хочешь дуться в углу всю ночь, то пожалуйста. Я пойду танцевать с Хиджин и Хёнджин. Джиу уходит, оставляя другую девушку наедине с собой. Чонын отворачивается, чтобы снова взглянуть на Джинсоль, и её глаза расширяются, фиксируясь на открывшемся ей зрелище. Девушка рядом с Джинсоль подошла ещё ближе и теперь проводит ладонью по обнажённой руке Джинсоль. Чонын не может рассмотреть лицо девушки, но судя по тому, как замершая Джинсоль выглядит более чем нервозно, та наверняка кокетливо глазеет на неё. Последние остатки самообладания Чонын испаряются. Она передаёт своё пиво в руку какого-то случайного пьяного человека, даже не останавливаясь, чтобы что-то сказать, и пропихивается мимо людей, стоящих на пути. Девушка подходит к дверному проёму, и Йерим замечает её, прерывая разговор с парнями перед ней. — О, Чонын. Как тебе тут… Чонын ничего не говорит. Она проскальзывает мимо собеседницы Джинсоль и хватает светловолосую девушку за руку, ведя её дальше по коридору. По дороге она сталкивается с кем-то, но это не мешает ей найти лестницу и потащить девушку наверх, в то время как Джинсоль пытается вырваться из её хватки. — Пусти меня! Однако Чонын не отпускает и идёт мимо людей, толпящихся на втором этаже, пока не находит ближайшую пустую комнату. Распахнув дверь и затянув Джинсоль внутрь, она запирает её за собой, ослабляя хватку. Джинсоль вырывается и начинает яростно жестикулировать. — Какого хрена ты творишь? — шипит она. — Какого хрена ты творишь? — Ты сейчас серьёзно? — Джинсоль скептически смотрит на девушку. Чонын кивает, и та закатывает глаза. — Я не собираюсь тут находиться, — она пытается пройти мимо Чонын и дотянуться до двери, но другая девушка блокирует её своим телом. Джинсоль смотрит на неё и отстраняется, создавая между ними пространство. — В чём, чёрт возьми, твоя проблема? — Что за хрень с тобой происходит? Почему ты так странно себя ведёшь, почему даже не смотришь мне в чёртовы глаза? — вопрошает Чонын. Джинсоль усмехается. — На случай, если ты забыла: это ты сказала мне оставить тебя в покое. Я это и делаю. Кроме того, ты и сама со мной ни черта не разговаривала. Поэтому, если это всё, что ты хотела мне сказать, то… Джинсоль снова пытается двинуться к двери, но Чонын делает шаг вперёд и вынуждает Джинсоль пройти глубже в комнату. Они шагают в унисон, пока напряжение между ними неуклонно нарастает, и Чонын продолжает напирать, пока спина другой девушки не упирается в стену на противоположной стороне спальни. — Почему ты так изменилась? Волосы, мотоцикл — всё теперь по-другому. В какую грёбаную игру ты пытаешься играть? — вновь спрашивает Чонын, разгоряченно и бессмысленно размахивая руками в соответствии с её накалом эмоций. Джинсоль шокировано смотрит на Чонын, прежде чем оттолкнуться от стены и вступить в её личное пространство. Они обе стоят на своём, две неподатливые силы сталкиваются лицом к лицу, не желая признавать поражение. — Я не играю ни в какие игры, — раздражённо говорит Джинсоль. — Тогда что ты делаешь? — парирует Чонын. — Ты говорила, что не стала бы красить волосы, и я знаю, что ты никогда в жизни не хотела ездить на мотоцикле. А теперь ты просто берёшь и делаешь все эти вещи, флиртуешь со всеми этими девчонками прямо передо мной, и… — Я ни с кем не флиртую! Они сами ко мне лезут! — Да какая к чёрту разница?! — кричит Чонын. Джинсоль проводит рукой по волосам. — Большая разница! Боже, почему это вообще тебя волнует? Ты ясно дала понять, что не хочешь со мной разговаривать, а теперь тебе вдруг стало не пофиг? Чего ты от меня хочешь, Чонын? — Я хочу, чтобы ты сказала мне, почему ты, чёрт подери, не смотришь мне в глаза! — Потому что я чувствую себя как дерьмо из-за того, что не могу признаться девушке, в которую я влюблена! Чонын отшатывается, потрясённая и дезориентированная от слов Джинсоль. От признания, которое она никогда не думала услышать. Её глаза расширяются, и девушка прикрывает рот рукой, когда Джинсоль судорожно втягивает воздух и отворачивается, чтобы скрыть наполняющиеся слезами глаза и дрожащие губы. Ни одна из них не нарушает тишины, ни одна из них не шевелится. Запредельное напряжение, некогда поглотившее их обеих, рассеивается за считанные секунды. Джинсоль не сводит глаз со стены. — Я осветлила волосы и разъезжала на этом дурацком мотоцикле, делала вещи, которых боялась раньше, в надежде, что это может помочь мне набраться смелости и сказать тебе, как много ты для меня значишь, — говорит девушка и обнимает себя за плечи. — Но затем я поняла, что всё это уже ни хрена не значит, потому что я всё испортила. Я погубила наши отношения. Я терпеть себя не могу за то, что ты теперь меня ненавидишь, ведь я… в тебя влюблена. По щекам Джинсоль тонкими струйками стекают слёзы, капая с лица на пол. Чонын замирает. Всё это время, каждую секунду с той роковой поездки на машине, когда их отношения практически разрушились, Чонын хотела услышать только это. Джинсоль любит её, влюблена в неё. Сердце девушки переполняется, окончательно осознавая значение этих слов. Всё остальное теряет значение в сравнении с девушкой перед ней и тем, как она наконец открыла свою душу, позволяя заглянуть в самые потаённые её уголки. Чонын отрывает руку от лица и хватает ей Джинсоль, притягивая к себе, чтобы встретиться с ней лицом к лицу. Джинсоль всхлипывает, и Чонын нежно кладёт ладонь ей на щёку, вытирая слёзы большим пальцем. — Я бы никогда не смогла ненавидеть тебя, как бы я ни пыталась. Я притворялась, будто мне не нужна ты, не нужно это всё, не нужны мы, но это ложь, — признаёт Чонын, и девушки смотрят друг другу в глаза с пониманием и тоской. — Джинсоль, мне кажется, что я любила тебя столько, сколько себя помню, и буду любить так долго, как ты мне позволишь. Они обе сейчас в смятении, по лицам стекают слёзы, а воздух наполняют сдавленные всхлипы, но они здесь, они вместе, и они влюблены, и ничто не может отнять это у них. Девушки наклоняются друг к другу, двигаясь в унисон, и Джинсоль кладёт руки на талию Чонын, чтобы притянуть её ближе. Их лбы прижаты друг к другу, глаза закрыты, а два дыхания смешиваются в пространстве между ними. — Я люблю тебя, — признаётся Чонын, наконец позволяя этим словам течь из её груди свободным потоком, потому что теперь она знает. Теперь она знает, как много на самом деле она значит для Джинсоль. Не обременённая прошлыми переживаниями, Джинсоль отвечает без колебаний и страха: — Боже, я тоже тебя люблю, Чонын. Неясно, кто первой подаётся вперёд, чтобы сократить последний дюйм расстояния между ними, но внезапно он исчезает, и губы Чонын касаются губ Джинсоль. Это точно так, как она себе представляла: мягкий, сладкий и расслабляющий момент, переплетённый с зудящей жаждой. Это вызывает привыкание в той же мере, что и успокаивает её душу, и Чонын не может не желать большего. Она увлечённо углубляет поцелуй, сцепляя руки за шеей Джинсоль, чтобы удержаться на месте, чтобы бурлящие внутри неё эмоции не вывели её из равновесия. Чонын замечает, как всего на мгновение Джинсоль теряется, прежде чем пылко ответить. Они обе сталкиваются в беспорядке из конечностей, которые тянутся, хватают и сжимают, из губ, которые скользят и танцуют, будто одно целое. Это бурное и опьяняющее чувство, и Чонын теряется в нём. Джинсоль заставляет её ощущать себя пойманной и очарованной, когда она гонится за восторгом, который приносит ей близость губ и тела Джинсоль к её собственным. Вдруг Джинсоль отстраняется, прислоняясь лбом ко лбу Чонын: — Я так тебя люблю, — шепчет она и целует Чонын снова, и снова, и снова.---
Музыка сотрясает стены дома. Время от времени Хеджу бросает взгляды в ту сторону комнаты, где стоит Суён. Старшая девушка болтала с кем-то на протяжении большей части вечеринки, и Хеджу проклинает этот факт по той просто причине, что она ждала возможности поговорить с ней весь вечер. Однако она не хочет никого прерывать, поэтому она стоит, прислоняясь к стене и делая крошечные глотки своего напитка в ожидании того, что беседа Суён подойдёт к какой-то завершающей точке. Мимо девушки постоянно проходят какие-то люди, одни пьянее других. Ранее она видела, как рядом проскальзывала Ёджин и Хасыль и Виви на хвосте, но все остальные люди выглядят совершенно незнакомо. Их лица сливаются друг с другом, пока Хеджу продолжает ждать, несмотря на то, что затянувшийся отрезок времени заставляет её нервничать. Наконец, после того, что ощущалось несколькими долгими часами ожидания, собеседник Суён уходит. Хеджу не собирается упускать этот шанс, поэтому, как только Суён освобождается, она делает свой ход, маневрируя между нетрезвыми гостями вечеринки, чтобы встать перед своей старшей подругой. При появлении Хеджу Суён поднимает голову, и её лицо становится строже, когда они встречаются взглядами. Её поза становится более сдержанной, настороженной. Суён делает глоток своего напитка, глядя на другую девушку с презрением. Хеджу внутренне гримасничает из-за враждебности, которую проявляет старшая, но не показывает этого внешне. Она должна со всем разобраться. Сегодня. — Привет, Су. — Если пришла с чем-то, кроме извинения, то я не хочу это слышать, — холодно говорит Суён. — Я не дам тебе тратить моё время впустую. Хеджу кивает: — Я понимаю, но, пожалуйста, Су, позволь мне объясниться. Суён усмехается, закатывая глаза и отпивая ещё глоток. — Боже, я уже не знаю, зачем я вообще пытаюсь. Я думала, мы друзья. Хеджу может чувствовать, что Суён закрывается, отворачивается от неё, и младшая девушка впадает в ещё большее отчаяние. — Нет, Суён, подожди, — умоляет она. — Мне правда очень жаль. И я ненавижу тот факт, что мы дошли до такого, поэтому мне нужно всё объяснить. — Что такого ты можешь сказать, что объяснило бы твоё поведение? — язвительно говорит Суён, но, вопреки опасениям Хеджу, не уходит. Она становится обратно, направляя свой гнев прямо на Хеджу, и младшая его принимает. Протягивая ладонь к руке Суён, Хеджу осторожно сжимает её и привлекает старшую достаточно близко, чтобы им не приходилось кричать слишком громко сквозь грохот музыки. К счастью, Суён не вырывается, и Хеджу считает это маленькой победой. — Су, я точно не знаю, что рассказала тебе Йерим, но я должна тебя уверить: я никогда не говорила ничего из этого. Я бы ни за что не стала так о тебе говорить. — Ты сейчас серьёзно? — хмурится Суён. — Да, — отвечает Хеджу. — Послушай. Я думаю, что Йерим лжёт. Суён выпускает едкий смешок, прежде чем стряхнуть с себя руку Хеджу. — Ты сама себя слышишь сейчас? Понимаешь, как нелепо это звучит? С какой стати Йерим стала бы делать что-то подобное? — Понимаю. Я осознаю, как невероятно это звучит, но… Кто-то прерывает Хеджу, врезаясь с неё сзади и отправляя прямо в руки Суён. Старшая девушка едва успевает её поймать, пока мимо них проносятся два человека. Хеджу не удаётся уловить, кто это был. Суён тут же отстраняет Хеджу от себя, принимая прошлую позу, а младшая поворачивает голову в направлении пространства, через которое всего секунду назад пронеслись два тела. Она встряхивается после минутной дезориентации и снова обращается к нетерпеливо ждущей Суён. — Послушай, я понимаю, что мои слова звучат безумно… — Это и есть безумие. — Знаю, но у меня есть основания полагать, что Йерим говорит неправду. — И какие же? — Суён выгибает бровь. Хеджу делает небольшой вдох, готовясь изложить слабое, запутанное объяснение того, почему Йерим может быть тем человеком, который сеет вражду между ними двумя. Но прежде чем девушка успевает ответить, кто-то касается её спины, и перед ними оказывается ещё один человек. Йерим широко улыбается обеим девушкам, а затем полностью поворачивается к Суён: — Привет, прошу прощения, что прерываю. Можно я одолжу Хеджу? Это очень важно. Суён смотрит на неё, пытаясь обрести хоть какое-то понимание происходящего. — Ну, наверное. Хеджу колеблется, ошеломлённая и крайне сбитая с толку. Она выходит из зоны досягаемости Йерим. — Подожди, подожди, мне… — Спасибо, Су! Мы ненадолго. У Хеджу нет даже времени понять, что происходит, прежде чем Йерим хватает её за запястье и оттаскивает от Суён. Старшая девушка с недоумением наблюдает, как Хеджу утягивают прочь. Она пытается бороться с хваткой, но тщетно, потому что Йерим не сдаётся, поэтому Хеджу приходится неохотно следовать за Йерим, пробираясь сквозь толпу. Они доходят до конца коридора, где у стены напротив туалета ждут своей очереди нетерпеливые подростки. Дверь в ванную открывается, и кто-то, спотыкаясь, вываливается из неё, чуть не сбивая другого человека с ног, прежде чем опереться на стену для поддержки. Пользуясь всем этим беспорядком, Йерим проносится мимо очереди с Хеджу на буксире и затягивает её в комнату. Вслед доносятся пьяные выкрики. Как только они просачиваются через проём, Йерим наклоняется вперёд, чтобы закрыть дверь, прижимаясь телом к Хеджу. Такая близость заставляет девушку замереть. Она была наедине с Йерим впервые за долгое время, а ограниченное пространство ванной комнаты совсем не помогало. Дверь запирается с громким щелчком, и Йерим улыбается, отходя назад и снова задевая Хеджу, а затем садится на стойку у раковины. Хеджу наблюдает за Йерим, которая чувствует себя как дома, сидя на поверхности из белого камня. В её голове так много вопросов, так много вещей, которые она пытается понять о девушке перед собой и о том, как она себя вела в последнее время. Но Хеджу не знает, как поднять эти темы, чтобы они не звучали, как упрёк. Она хочет понять Йерим, а не нападать на неё. Бестактное отношение создаст ещё больше проблем вдобавок к тем, с которыми Хеджу уже имеет дело. — Итак, — протягивает Хеджу, — что это за очень важная вещь, для которой я тебе нужна? Йерим устраивается поудобнее, сжимая руками край стойки, чтобы держаться устойчивее, и игриво смотрит на Хеджу. — Ах, это. Ну, мы давно не разговаривали один на один, и я по тебе соскучилась, — мягко говорит она, слегка надув губы. Хеджу в замешательстве смотрит на другую девушку: — И это всё? Серьёзно? Я вообще-то разговаривала с Суён. — Я думала, вы теперь не общаетесь. Что вы вообще обсуждали? — равнодушно спрашивает Йерим. На секунду Хеджу отворачивается, чтобы подумать. Возможно, это единственный шанс поговорить с Йерим без каких-либо помех, без внешнего влияния. Только настоящий, честный разговор. Она смотрит Йерим в лицо, не отрывая взгляда от тёмно-карих глаз девушки, освещённых мягким светом ламп ванной комнаты. — Мы говорили о тебе. — Обо мне? А что не так? — Йерим выглядит потрясённо. — Ты действительно не знаешь, о чём я говорю? — осторожно спрашивает Хеджу. Йерим озадаченно качает головой. Хеджу не может понять, притворяется ли Йерим, или девушка с фиолетовыми волосами искренне не понимает, о чём они с Суён могли говорить. Неподдельное замешательство начинает разрастаться в её разуме вместе с сомнениями, которые прятались в самых дальних уголках мозга с тех пор, как она узнала причину внезапной обиды Суён на неё. Это ведь Йерим — девушка, которая говорит только то, во что верит, девушка, за которой Хеджу пойдёт куда угодно. Способна ли она на что-то такое? — Я не знаю, как лучше всего это сформулировать, — начинает Хеджу, пытаясь собрать мысли в связное предложение, которое не казалось бы укоризненным. — Послушай, Йерим, я волнуюсь. Судя по тому, что я слышала, по тем вещам, которые я видела… такое ощущение, что в последнее время ты ведёшь себя по-другому, как будто я тебя даже не знаю. Я просто хочу понять, что происходит, почему ты хранишь секреты от нас. От меня. Йерим отшатывается от удивления. Мгновение она задумчиво исследует Хеджу. Та лишь ждёт в тишине, не зная, что делать теперь, когда она уже озвучила острожное заявление о недавнем поведении Йерим. Она не может торопить события. Вменять что-то в вину напрямую может отпугнуть Йерим, а это последнее, чего бы ей хотелось. Внезапно наблюдательный взгляд Йерим становится циничным и вызывающим. — Как лицемерно с твоей стороны, — говорит она, сокрушённо качая головой. Лицо Хеджу покинул цвет. — Что… — Давай не будем притворяться, что я единственная, кто тут хранит секреты, — замечает Йерим, спрыгивая со стойки, и сердце Хеджу замирает в груди. — Это… Я… Я не, — запинается Хеджу, чувствуя, как её разум поглощает паника. С тех пор, как она осознала степень своих чувств, её самым большим страхом всегда было то, что Йерим обнаружит её влюблённость. И теперь, кажется, её худший кошмар сбывается. Йерим встаёт перед Хеджу, глядя на неё с вызовом: — Не пытайся это отрицать. Я же вижу, как ты смотришь на меня. Хеджу не может ничего сказать в опровержение слов Йерим, не может выкарабкаться из этой ситуации. Она просто барахтается в этой яме, открывая и закрывая рот, и изо всех сил пытается что-то придумать. Взгляд Йерим пронзает, заставляет потерять всякую связность, и ей кажется, будто её сердце может остановиться в любую секунду от беспокойства и страха. Йерим подходит ещё ближе: — Как ты смотришь на меня, когда думаешь, что я не замечаю. Как ты едва можешь удержать зрительный контакт, не нервничая. Как ты глядишь на мои губы, когда я говорю. Я всё это вижу, Хеджу. Хеджу издаёт сдавленный звук, когда Йерим оказывается всего в нескольких дюймах от её лица. Другой девушке приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть Хеджу в глаза, и та замирает, когда Йерим смотрит на неё с вызовом. — Я знаю, что ты влюблена в меня, — заявляет Йерим, и от этих слов сердце Хеджу сжимается ещё сильнее. Девушка с фиолетовыми волосами делает паузу, замечая потрясённое выражение лица Хеджу. — Но мне интересно, собираешься ли ты что-то с этим делать. Страх Хеджу сменяется удивлением и замешательством. — А? — бормочет она, переводя взгляд с глаз Йерим на её губы, когда она скользит по ним языком. Разум и тело Хеджу расстаются друг с другом, она чувствует себя дезориентированной и неспособной понять ситуацию. Когда Йерим говорит снова, её голос звучит хрипловато и едва громче шёпота. — Я хочу знать, когда ты собираешься меня поцеловать. Заворожённый взгляд Хеджу полностью переключается на губы Йерим. Рука касается её подбородка, поднимая её лицо вверх и позволяя увидеть, как Йерим тоже смотрит на губы Хеджу. Давление нарастает; Йерим ловит взгляд девушки. — Поцелуй меня, — шепчет она. Подобно стеклу, напряжение разбивается от пылкой непреодолимой волны; Хеджу поглощают и режут его осколки. Они целуют друг друга прежде, чем кто-либо из них успевает вздохнуть. Ощущение губ Йерим на её собственных — это то, что она представляла себе дольше, чем готова признать. И теперь, когда Хеджу знает, на что это похоже, каковы губы другой девушки на вкус, она хочет, чтобы это никогда не заканчивалось. Йерим крепко и настойчиво обнимает её за талию, и Хеджу чувствует, как от точки соприкосновения расходится жар. Одной рукой она обхватывает щёку Йерим, а другой закапывается в мягкие шелковистые пряди фиолетовых волос. Йерим удивлённо вздыхает, а Хеджу углубляет поцелуй. Хеджу чувствует всё, чувствует сильнее, чем когда-либо прежде. Она поглощена, захвачена существованием Йерим и тем, какие чувства у неё вызывает девушка. Это заставляет Хеджу хотеть больше, больше, больше. Словно во сне, от которого Хеджу никогда не хочет пробуждаться, она прикусывает нижнюю губу Йерим, вытягивая из неё звук, похожий на всхлип. Это заводит и опьяняет больше, чем любой алкоголь или наркотик, вызывая желание слышать эти звуки снова и снова. Сокровенную песню только для неё. Поэтому Хеджу не останавливается. Она целует Йерим, крепко прижимая тело другой девушки к своему в попытке заставить её ощутить хотя бы часть того, что чувствует она. — Хеджу, — выдыхает Йерим в дюйме от её губ. Хеджу продвигается вперёд, прижимая спину Йерим к раковине и вызывая у другой девушки ещё один вздох. Она возобновляет поцелуй, и Йерим отвечает с той же интенсивностью, с тем же отчаянием. Это заставляет Хеджу прижиматься всё ближе и ближе к телу Йерим, перемещая губы к её шее. — Боже, ты… ты… Йерим притягивает девушку с силой, подобной той, с которой Хеджу напирает, и пространство между ними перестаёт существовать. Хеджу направляет всё своё внимание на шею девушки, оставляя там поцелуи. На ухо Йерим продолжает шептать её имя, вызывая опьяняющие мурашки по спине, и Хеджу хочется слышать его вновь и вновь. — Ты нужна мне. Пожалуйста. Ты… ты… Руки Йерим проводят по мягким волосам девушки, вонзая ногти в кожу на затылке. Это сочетание прикосновений сводит Хеджу с ума, но затем над ухом проносится шёпот, обдавая её ознобом, подобно ведру ледяной воды. — Ты моя. В то же мгновение сердце Хеджу сковывает страх. Этот голос, эти слова. Всё теперь обретает смысл. Тот голос во сне, который она не могла распознать из-за шума остальных подруг, принадлежал Йерим. Это была она. Температура в помещении будто резко падает до нуля. Хеджу отшатывается назад в абсолютном ужасе и смотрит на Йерим. Ореол, некогда венчавший её голову светом лампы над раковиной, пропадает. Исчезает и нежное, тёплое сияние, что окружало их обеих. Теперь всё кажется тёмным и серым, и Хеджу кажется, что её вырвали из прекрасного сна и забросили обратно в собственный кошмар. — Эй, Хеджу, ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает всё ещё раскрасневшаяся Йерим, широко раскрыв глаза. Она тянется вперёд в попытке успокоить Хеджу, но та делает ещё несколько шагов назад, чтобы быть как можно дальше от неё. — Нет, нет, нет. Ты не можешь… Этого не может… — бормочет Хеджу, вглядываясь в лицо Йерим, в её глаза. Когда её взгляду удаётся пробраться за поверхность фасада её внешности, что-то внутри неё щёлкает. Она словно видит нечто, что раньше было скрыто от неё, нечто, вызывающее ужас в каждой клетке её тела. — Ты… Йерим вытягивает руки перед собой и пытается подойти ближе: — Хеджу, что происходит? Что ты… — Нет! Не подходи ко мне! — выкрикивает Хеджу, создавая между ними больше пространства. Девушка пятится к выходу, и, когда её спина сталкивается с дверной ручкой, она чувствует, что задыхается. Ей нужно выбираться, бежать от кошмара, находящегося перед ней, поэтому она отворачивается, распахивает дверь… и бежит. — Как же вы долго, чёрт подери, — говорит кто-то в очереди у туалета, однако Хеджу не обращает на это внимания и протискивается сквозь накопившуюся в коридоре толпу, спотыкаясь и отчаянно пытаясь сбежать. — Подожди! Хеджу, ты куда? — окликает за спиной голос Йерим, но Хеджу не оборачивается. Она не останавливается, чтобы Йерим не удалось её догнать. Она расталкивает людей на своём пути, и некоторые бросают в её сторону злобные пьяные высказывания, но Хеджу всё равно. Она перемещается из комнаты в комнату, пока не попадает в переполненную гостиную, где устроен танцпол. Сверху она пытается разглядеть своих подруг в толпе, но ничего не получается, поэтому ей приходится нырнуть в море толкающихся тел. Где-то слева девушка замечает знакомое лицо и движется в том направлении. Чэвон, Хёнджин, Хиджин и Джиу танцуют плотной группой на краю комнаты, и Хеджу поспешно пробирается к ним. Хёнджин видит её первой; выражение её лица меняется, когда она замечает полное отчаяние в глазах Хеджу. — У тебя всё нормально? — Хёнджин перекрикивает музыку, когда Хеджу, наконец, достигает их компании, и остальные три девушки тоже поворачиваются к ней. На их лицах тут же читается беспокойство. — Мне нужно… Мне нужно уйти. Мне надо уехать. Пожалуйста, пожалуйста, — умоляет Хеджу, и четыре девушки бросаются к ней, чтобы попытаться успокоить. — Нет! Нет, не трогайте меня! Я просто хочу уйти, мне нужно… Бессвязные крики Хеджу шокируют подруг, и они переглядываются, прежде чем Хиджин кивает: — Хорошо, да, конечно. Мы можем уйти. Сейчас мы уедем. Её слова помогают Хеджу немного расслабиться, поэтому она позволяет Чэвон взять её за руки. На секунду Джиу кладёт руку ей на плечо и поворачивается к Хиджин и Хёнджин: — Я скажу остальным, что вы уезжаете, и прослежу за тем, чтобы все вернулись в целости и сохранности. Идите. Девушки кивают и уводят Хеджу с танцпола, оставляя Джиу искать остальных подруг. Проталкивание к парадной двери занимает некоторое время, но они достаточно быстро добираются до машины. Оставаясь в объятиях Чэвон, Хеджу пребывает в полном ступоре, и кажется, будто реальность растворяется в небытии. В одну секунду Хеджу смотрит сквозь тёмный ночной воздух, в следующую — она уже сидит на заднем сиденье машины Хиджин, а Чэвон пристёгивает её ремень безопасности. Хиджин включает зажигание, и звук немного пугает Хеджу. Чэвон протягивает руку, чтобы успокаивающе коснуться до её ладони. Хиджин заглядывает в зеркало заднего вида и трогается, оставляя дом в темноте позади. Какое-то время все молчат. Хеджу совершенно не в состоянии говорить или делать что-либо, кроме как смотреть на свои колени. В конце концов, Чэвон сжимает её ладонь: — Что случилось? Она ломается, разбивается и рассыпается на куски. Хеджу плачет.---
— Я когда-нибудь говорила тебе, какая ты красивая? — шепчет Джинсоль в тусклом свете спальни, глядя на Чонын. — Пару раз, но не помешало бы услышать снова, — шутит Чонын, и Джинсоль поднимает голову, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. Она наклоняется ближе, кладя руки Чонын на плечи. — Ты прекрасна, Чонын, — светловолосая девушка улыбается, и Чонын крепко целует её, обнимая за бёдра. — Я люблю тебя, — шепчет Чонын между поцелуями. Джинсоль отстраняется и прислоняется ко лбу девушки своим. — Я тоже тебя люблю. Какое-то время они просто остаются в объятиях друг друга, купаясь в сияющей ауре своей любви, и на сердце Чонын становится так легко, как не было никогда прежде. После того, как её с Джинсоль тщательно сконструированные иллюзии совершенства рухнули, она не думала, что когда-нибудь переживёт этот момент, но теперь она здесь. Она может целовать Джинсоль, говорить ей, что любит её, может заставить её понять, насколько она важна. И Джинсоль может делать то же самое. Девушка берёт ладонь Чонын в свою. — Давай уедем отсюда, — говорит Джинсоль, едва сдерживая волнительное предвкушение. Чонын кивает. — Давай. Джинсоль широко улыбается, а затем они практически выбегают из комнаты и рука об руку спешат вниз по лестнице. Ни одна из них не разжимает ладони, они крепко держатся друг за друга, пока Джинсоль ведёт Чонын через лабиринт из людей. Когда девушки вырываются из прихожей на улицу, а ночной воздух окутывает их лёгким холодком, обе начинают хихикать. Чонын чувствует головокружение от абсолютной беззаботности. Пока Джинсоль тянет её к мотоциклу, девушка позволяет этим переполняющим, безграничным чувствам выплёскиваться наружу. В руках Чонын оказывается первый шлем, пока Джинсоль садится на мотоцикл и надевает на себя второй. Чонын смотрит на него сверху вниз. — Погоди. А что насчёт Йерим? — спрашивает Чонын. Джинсоль поднимает забрало своего шлема, её глаза ярко сияют сквозь темноту. — Я написала Йерим сообщение. Её подвезут, — блондинка протягивает руку, приглашая, — Поехали? Чонын соглашается без сомнений. Она натягивает на себя шлем, из-под которого выбиваются несколько прядей, и держит Джинсоль за руку, перебрасывая ногу через заднюю часть мотоцикла. Она придвигается к Джинсоль так близко, как только может; тепло спины девушки защищает её тело от холода ночи. Она обхватывает живот Джинсоль руками, пока другая девушка заводит мотоцикл. Двигатель начинает реветь. Девушка делает несколько финальных проверок и уже собирается опустить забрало, но Чонын прерывает её. — Куда мы поедем? Джинсоль слегка поворачивает голову, чтобы взглянуть на девушку позади неё: — Увидишь. Ты мне доверяешь? Чонын кивает. Хотя она не может видеть губы Джинсоль, по тому, как щурятся её глаза, она знает, что блондинка улыбается. — Это хорошо. Держись покрепче, — Старшая девушка убирает подножку, и они мчатся прочь, мимо машин, домов, уличных фонарей и сквозь густую стену деревьев, когда вылетают на дорогу, прорезающую лес. Чонын крепко цепляется за тело Джинсоль, когда они разгоняются до оглушающей скорости, а деревья пролетают мимо размытым пятном. Она впечатывается в спину Джинсоль, время от времени издавая писк от всё увеличивающей и увеличивающейся скорости. В какой-то момент ей кажется, что по её телу вибрацией пробегает смех Джинсоль, но она слишком сосредоточена на том, чтобы не умереть. Поэтому Чонын не удосуживается сделать другой девушке выговор за то, что она смеётся над её страданиями. В конечном счете, их скорость выравнивается, и Чонын чувствует себя достаточно комфортно, чтобы поднять голову с плеча Джинсоль. Смотря вверх, она замечает, как вокруг хлещет ветер, а путь впереди освещает луна. Пока они продолжают мчаться, Чонын наконец-то начинает ощущать приятное волнение. Она словно парит, свободная от реальности, и это всё из-за девушки рядом с ней. Она хотела бы жить этим моментом вечно: только она и Джинсоль. Удобно устраивая руки на корпусе девушки, Чонын опускает голову ей на спину. Смотреть по сторонам теперь нет необходимости, одного ощущения тела Джинсоль более чем достаточно. Внезапно ветер становится менее резким, и Джинсоль немного сворачивает, пока они замедляются. Чонын смотрит по сторонам; мотоцикл останавливается на обочине. Светловолосая девушка опускает подножку и соскальзывает на землю. Быстрым движением она снимает с себя шлем и поправляет волосы, блестящие в лунном свете. Чонын едва не задыхается от того, насколько неземной выглядит девушка. Чонын хватает протянутую ей руку, чтобы Джинсоль помогла ей слезть с мотоцикла. Как только её шлем перестаёт мешать обзору, девушка оглядывает место, на котором они остановились, но вокруг нет ничего, кроме деревьев, качающихся в знак приветствия. Она вопросительно смотрит на Джинсоль. — Что мы здесь делаем? Джинсоль оставляет оба шлема на сиденье. — Это сюрприз. Должно быть, Чонын выглядит крайне скептически, потому что Джинсоль смеётся, подходя к ней сзади. — Ты ведь доверяешь мне? — шепчет она. Чонын поворачивает голову к девушке. — Конечно. — Тогда закрой глаза. Чонын смотрит на Джинсоль, пытаясь распутать загадку, которую она придумала, но девушка непреклонна, поэтому Чонын слушается. Она крепко зажмуривает глаза в тот момент, когда руки Джинсоль тянутся вверх, чтобы дополнительно их прикрыть. — Не подглядывай, я буду тебя вести. — Хорошо, — кивает Чонын. — Я тебе доверяю. Джинсоль ничего не говорит. Она начинает идти, ведя Чонын перед собой, и они движутся в тандеме. Чонын может слышать только хруст листьев под ногами; весь её мир состоит только из того, что она может слышать или чувствовать кожей. Они делают ещё несколько шагов вперёд, когда до Чонын доносится громкий звук чего—то рвущегося, и она чувствует, как от смещения центра тяжести сжимается её желудок. Ощущение проходит через мгновение, и девушка пытается открыть глаза, чтобы увидеть, что случилось, но ладони Джинсоль всё ещё блокируют её обзор. — Что произошло? Что это было? — испуганно спрашивает Чонын. Мягкий, успокаивающий голос Джинсоль резонирует рядом с её ухом: — Ничего такого, обещаю. У меня есть сюрприз для тебя. Ты готова? — Чонын колеблется, чувствуя лёгкую неуверенность, но нежное дыхание Джинсоль успокаивает её нервы, поэтому она кивает. — Хорошо. Три, два, один. Руки Джинсоль опускаются в ту же секунду, когда трескающийся звук вновь раздаётся за спиной Чонын, и глаза девушки расширяются, когда она смотрит на горизонт и раскинувшийся перед ней океан деревьев. В замешательстве Чонын моргает и оборачивается. — Какого… Однако, повернувшись, Чонын не обнаруживает Джинсоль. Она здесь одна. Девушка лихорадочно вертится по сторонам, пытаясь найти Джинсоль хоть где-то, но видит лишь начало лестницы, ведущей вниз от платформы, под которой, кажется, находится опустевший заброшенный бассейн, и луну, освещающую лес. — Джинсоль?! Нет ответа. Единственную компанию Чонын составляют звуки ночи, когда её крик эхом разносится по лесу, и девушка начинает паниковать. Как они вообще сюда попали? Они с Джинсоль были на обочине дороги, а теперь она где-то глубоко в лесу на вышке для прыжков в воду. И куда делась Джинсоль? Она просто исчезла, и Чонын кажется, что она сходит с ума. Должно быть, ей это просто снится, и она спит рядом с Джинсоль в той постели на вечеринке. Или, возможно, она мертва. Возможно, они обе разбились на мотоцикле и бездыханно лежат где-то на обочине. — Чёрт, чёрт, чёрт, — бормочет Чонын, отчаянно хватаясь за волосы. Она становится лицом к краю платформы, картина перед ней смазывается от наполняющих глаза слёз, но приступ паники обрывается. За её спиной эхом отдаётся звук разрыва. Чонын оборачивается. — Йерим? Джинсоль? Какого хрена здесь происходит? Откуда вы взялись? Йерим и Джинсоль просто смотрят на неё в ответ. Они переглядываются, прежде чем Йерим говорит: — Должна признать, я впечатлена. Джинсоль усмехается. — Ты меня недооцениваешь. Если честно, это было легко. Чонын хмурит брови. — О чём вы говорите? — Ох, бедняжка, — говорит Йерим, насмешливо надувая губы. — Она всё ещё без понятия. — Ты… что… Йерим пронзает девушку пристальным взглядом, угрожающая улыбка расплывается по её лицу, и Чонын замирает. — Ты даже не представляешь, что сейчас случится. Чонын шокировано смотрит на Йерим. Она отступает, перемещая взгляд на Джинсоль, пытаясь понять хоть что-то. — Джинсоль, что происходит? Джинсоль снова переглядывается с Йерим, и, когда девушка с фиолетовыми волосами кивает, начинает делать чётко просчитанные шаги в сторону Чонын. Взгляд другой девушки — это не то, что знакомо Чонын. Это не взгляд любви и восхищения, который она дарила девушке раньше, это что-то испепеляющее, презрительное и насмешливое. Чонын хочет знать, что случилось с милой, доброй девушкой, которую она знает. — Не волнуйся. Будет почти не больно, — говорит Джинсоль, направляясь к Чонын. Та чувствует, как её начинает трясти. — Джинсоль, пожалуйста. Я люблю тебя. Девушка доходит до Чонын, позволяя насмешливой улыбке расползтись по лицу. Её глаза приобретают благородный оттенок синего. — Прости, малыш, ничего личного. — Чт… Джинсоль толкает Чонын со всей силы. Девушка опрокидывается назад, её волосы разлетаются по сторонам, а рука протягивается к Джинсоль, пока она несётся в темноту.