Возрождение хаоса

Настало долгожданное утро. Мне было радостно находиться в предвкушении скорого путешествия, даже несмотря на возможные неудобства. Не пугала даже мысль о том, что мне, вероятно, придётся всё время идти пешком: в том, что конь позволит мне к нему приблизиться, не было никакой уверенности. Однако животное вообще не обращало на меня внимания. К седлу был предусмотрительно прикреплен кусок толстой простёганной ткани, по которой я могла спокойно взбираться. Там же висели обе сумки Кенварда. Его самого нигде не было видно, но я начала к этому привыкать. И почему-то возникло ощущение, что он где-то рядом, на расстоянии нескольких шагов. «Пора ехать», — напомнила я, оглядевшись по сторонам. — Тогда забирайся в седло, — последовал ответ: как и ожидалось, Кенвард стоял неподалеку и что-то чертил в своей книге тонкой черной палочкой. «Как твои пальцы»? — осведомилась я, заметив на его руках перчатки. — Терпимо, — Кен слегка поморщился. Закрыв книгу, он сунул её за пазуху и взобрался в седло. Я уселась спереди, и мы двинулись в путь. Дорога оказалась долгой, но зато наконец-то появилось время для разговоров. Меня интересовало многое, в том числе и происхождение нашей лошади, которая оказалась настолько смелой, что спокойно могла возить на себе пусть и маленького, но всё же — дракона. Коня звали Шмель, что никак не вязалось с его серым окрасом и белыми, точно старческая борода, гривой и хвостом. Оказалось, что всему виной почтенный возраст. Когда-то этот конь принадлежал прежнему градоначальнику, щеголял чёрными боками и рыжими, как огонь, гривой и хвостом. Это была особая местная порода лошадей, непростых в обращении, но вместе с тем невероятно умных. Кен говорил, что они сами выбирают, кому служить. Впрочем, этот, вероятно, в силу возраста, ничем не выдавал норова, обладал осторожной и неторопливой поступью и казался вполне спокойным и послушным. До нас его последним местом службы был отряд под предводительством Лорна, войско которого было разбито силами королевы Великого Аркана — Эмилии. Тогда несколько коней, в том числе и Шмель, вернулись в Чёрный Осколок без всадников, и вскоре пришла весть о том, что армия Лорна потерпела поражение. — Мой отец тоже был в его отряде, — мрачно вздохнул Кенвард. — Он не вернулся из последнего похода. Мать сказала, что отец погиб. «Это вполне могло быть ошибкой», — заметила я, пытаясь подбодрить собеседника. — Огневидящие не ошибаются, — объяснил Кен, глядя куда-то на туманный горизонт. — Моя мать гадала многим… За это хорошо платили, но только боги знают, сколько времени и сил она на это тратила. Никакое золото не смогло бы их восполнить. Но мать говорила, что таково её предназначение. «Кто такой был этот Лорн»? — поинтересовалась я, желая немного переменить тему. При всем уважении к собеседнику, чепуха вроде всяких гаданий меня никогда не интересовала. — Староста соседней деревни, который объединил под своим началом окрестные земли и приструнил особо наглых переселенцев. Те, видимо, были важными птицами в своём прежнем мире, оттого хотели и здесь получать те же блага… — при этих словах Кен усмехнулся. — Непомерные аппетиты ещё никому не шли на пользу, так же, как и спесь. Всё бы ничего, но молва о самоуправстве Лорна разлетелась по округе. Послушать каких-нибудь гномов — так они скажут, будто другого такого злодея ещё не видела земля! А потом эти слухи обросли кучей подробностей… Чем не повод схватиться за вилы и идти вершить правосудие? «Сомневаюсь, чтобы это было единственной причиной для вторжения», — заметила я. — Разумеется. Целью Эмилии было золото. Но в приличном обществе об этом говорить не принято, иначе быстро отправят в шахты, на перевоспитание! «Откуда вообще взялись все эти переселенцы, и что это был за прежний мир»? — продолжала расспрашивать я. Кенвард рассказал, что лет семь назад неизвестно откуда в одночасье появилось много пришлых. Среди них были как люди, уже знакомые местным жителям минотавры и эльфы, так и совершенно чуждые существа, вроде джиннов, гномов и других похожих на них коротышек. Кроме них, сюда же просочились и полуразумные твари — троглодиты, злобоглазы и ещё много других, так, что я даже не смогла запомнить их всех сразу. Все они бежали от некого огненного бедствия, охватившего их планету. Это событие вошло в историю под названием Расплата. В чём-то новые поселенцы были похожи на местных — по словам Кенварда, язык прибывших сюда людей почти не отличался от здешнего всеобщего наречия. В чём-то пришлые имели превосходство, многие отличались как смелостью и предприимчивостью, так и высокомерием с большими амбициями. Новые виды магии были гораздо более мощными, чем колдовство самых сильных местных шаманов. О магии целителей ходили легенды, что им под силу даже воскрешение. Кроме того, переселенцы принесли с собой новые способы обработки металлов, а также добычи золота, кристаллов и иных ресурсов. Лорн, вероятно, успел познакомиться с этими веяниями науки, поскольку всего за шесть лет вокруг окрестных деревень было построено столько золотых и рудных шахт, сколько раньше пришлось бы завоевывать в долгих военных походах. Самыми умелыми шахтерами оказались троглодиты — в тех шахтах, где они работали, практически не случалось обвалов, а сами шахты неизменно приносили ресурсы даже там, где раньше это считалось невозможным. Всего за шесть лет Лорн превратил свою деревню в богатую столицу, разрастались и другие поселения. Незадолго до начала вторжения войск Эмилии маленькая прибрежная деревня Чёрный Осколок превратилась в портовый город, куда привозили грузы со всего северного побережья. Но, всё когда-то заканчивается… — Когда с юга пришла Эмилия со своей ордой коротышек, Лорн из торговца стал военачальником. Плохим, к сожалению… Одно дело — обороняться от варваров с дубинками, а другое — столкнуться с новой магией. Я видел, на что она способна, и теперь не уверен, что вообще были шансы выстоять. Мы проехали заросшее поле и мельницу за ним, дальше простирался лес. То тут, то там виднелись развалины каких-то построек. — Это заброшенные шахты и лесопилки, — сообщил Кенвард. — Но я бы не советовал к ним приближаться без крайней необходимости. «Почему»? — Потому, что в них могут быть обитатели, и я не ручаюсь, что нам будут рады. «Но нам нужно будет где-то устроиться на ночь», — возразила я. — Это и есть крайняя необходимость, — согласился Кен. «Как думаешь, долго нам придется ехать»? Он достал из кармана потрепанную карту, на которой рыжими чернилами были нанесены условные обозначения. — Вот здесь находится залив Ледяной Шип, дорога до него займёт от нескольких месяцев до года. Многое зависит от того, сумеем ли мы найти порталы короткого пути. Владения Блота находятся по другую сторону залива, но на этой карте их нет, потому что они не входят в состав Аркана. Пока что… При этих словах он вздохнул и нахмурился. «А твоя мать и братья? Смогут они прожить без твоей помощи так долго»? — Об этом я тоже много думал. Но два дня назад мать арестовали. Братьев пока что приютил у себя друг семьи. «Арестовали? За что»? — За гадание на огне. По новым законам это запрещено, но Энейн, новый градоначальник, сам приказал матери провести обряд. Кроме неё, никто в округе не умеет предсказывать будущее. «Да уж — сам приказал, и сам же посадил за решётку», — фыркнула я. — «И ты вот так просто бросил родную мать на произвол судьбы»? — Думаешь, мне самому это нравится? — огрызнулся Кен. — Я ничего не мог сделать. Только выдать себя. И что-то мне подсказывает, что именно этого от меня и ждут. Но ничего, по возвращении разберёмся! — он замолчал, и, вздохнув, добавил: — Надеюсь, маму не будут морить голодом. «Как так же вышло, что она не смогла это предвидеть»? — не понимала я, всегда считавшая подобные вещи откровенным шарлатанством. — Мама никогда не гадала для себя, членов семьи или друзей. Такова была клятва огневидящих, — объяснил Кен. — Говорят, что Энейн был недоволен предсказанным ему будущим. Кстати, это он собирался тебя купить… «Но ты увёл покупку у него из-под носа», — подытожила я. — Верно, — Кенвард кивнул. — И этого мне не простят. Значительную часть пути я ехала, сидя на лошади. Кен часто шёл пешком рядом, мне казалось, что верховая езда для него была непривычна. Места вокруг выглядели совершенно дикими и необжитыми, если не считать едва различимой грунтовой дороги, по которой мы ехали. По пути мы не встретили никого, только пару раз видели ветхие дорожные указатели, по которым сверялись с картой, да молчаливый скелет какого-то великана в придорожной канаве. Лес постепенно становился всё более редким, вскоре он остался позади и скрылся из виду. Вместо него теперь простиралась каменистая местность с невысокими холмами и чахлыми деревцами. Далеко впереди показались горные цепи, над которыми клубился тёмный туман. «Странная местность», — заметила я, оглядывая окрестности. — «Эти холмы выглядят так, будто здесь никогда не бывает дождя»… — Дожди здесь шли всё лето, ведь рядом море, — объяснил Кен. — Просто из-за вулканов эта земля засыпана пылью, на которой ничего толком не растёт. «Да, и поохотиться не на кого… Рыба ещё осталась?» Он приоткрыл сумку и нахмурился: — Если будешь так много съедать — далеко мы не уедем! «Что же теперь делать»? — спросила я, начиная чувствовать отчаяние. — «Веришь или нет, но мне очень хочется есть»! — Верю, — буркнул Кен, протягивая мне рыбину. — Но откуда мне было знать, что драконы так быстро растут? Мы продолжали двигаться вперёд, лишь пару раз ненадолго остановившись в поисках воды, а горы ничуть не приблизились. Зато небо заволоклось тучами, в воздухе сгустился туман и начали сыпаться крохотные снежинки. Мне в очередной раз захотелось есть, а поблизости всё так же не наблюдалось никакой живности. От сушеной рыбы болел язык и ужасно хотелось пить, поэтому, когда мы набрели на ручей, то очень обрадовались. Кен сразу же набрал воды в небольшую фляжку, бросил туда несколько хвойных веточек, которые до этого нарвал в лесу, а затем подвесил её над углями тлеющего костра. А я сидела на берегу ручья и изучала свое отражение. Из воды на меня глядело существо, похожее на крупного чёрного щенка, который мордой одновременно напоминал динозавра и птицу, с жёлтыми, как две янтарные бусины, глазами и сложенными на спине перепончатыми крыльями. На носу и затылке выступали небольшие, но довольно острые шипы. Я приоткрыла рот и выдохнула. Отражение сделало то же самое, как будто нарочно передразнивая. В воде отразилось пламя и частокол острых зубов. Да, с такой наружностью, обрести друзей непросто, а нажить врагов — сущий пустяк… — Надо набрать побольше хвороста, — окликнул меня Кен. — Скоро стемнеет, а костёр почти догорел. «Наконец-то ты научился разжигать огонь без моей помощи», — одобрила я, подобрав с земли сухую ветку. Кенвард при этом стал, как вкопанный и изменился в лице. — Так это была не ты?! Тогда чей это костёр? — Костёр наш, — ответила вышедшая из тумана женщина среднего роста, в капюшоне поверх тёмных кожаных доспехов и с вымазанным сажей лицом. Тон незнакомки показался бы дружелюбным, если бы не арбалет, который она держала в руках наперевес. — Не делайте глупостей, и тогда никто не пострадает. Обыскать! Последнее слово, произнесенное уже командным, жестким тоном, было сказано куда-то в сторону. Нас тут же окружили странные существа, похожие на безобразных старух с птичьими ногами и крыльями в перьях. Каждая из ведьм была вооружена двумя кривыми ножами, у одной был также арбалет. Кен с явной неохотой подчинился и отдал кинжал, который, было, достал из рукава. Очевидно, он рассудил, что пускать в ход нож при численном превосходстве противника крайне рискованно. Ведьмы вытряхнули из карманов Кенварда карту, хвойные ветки и несколько монет, забрали теплую одежду и сапоги, оставив его в одних штанах и потрепанной рубахе, также нашли и отобрали книгу. Впрочем, немного посовещавшись, сапоги ему всё же вернули, а остальное запихали в мешок, который затем передали своей предводительнице. Меня, конечно, обыскивать не стали, но тоже взяли на прицел. Шмеля нигде не было видно. «Разбойники»? — осторожно поинтересовалась я у своего приятеля. — Похоже на то, — буркнул Кен, исподлобья сверля глазами шайку пернатых тварей. — Молчать! — рявкнула стоявшая рядом карга, слегка ткнув его в бок. — Не груби гостям, — одернула её атаманша, и потом, обращаясь к нам, добавила: — Пойдёмте, побеседуем в домашней обстановке! — Убьёте, значит, — произнёс Кенвард, то ли спрашивая, то ли утверждая. — Даже глаза не завязали. Та в ответ усмехнулась и велела шагать. Нас повели куда-то сквозь туман, в сторону от дороги. Чем дальше мы шли, тем больше под ногами попадалось камней, да и сами они становились всё крупнее. Серые, похожие на гранит обломки постепенно уступали место чёрным, бесформенным и пористым, но при этом невероятно тяжёлым камням. Беспокойно озираясь по сторонам и перешагивая через груды булыжников, Кен шёл впереди в сопровождении одной из ведьм. Руки у него были связаны, хотя и не за спиной. То ли нечаянно, то ли намеренно, но он то и дело спотыкался. При этом сопровождавшая его ведьма негромко, но затейливо ругалась, а замыкавшая шествие чумазая атаманша отпускала ироничные комментарии насчёт его неуклюжести, воздевая глаза к небу. Потом, ей это, видимо, надоело, и она ушла вперед вместе с большей частью отряда. Я шла следом на короткой привязи, прикрепленной к поясу другой ведьмы — мне стянули верёвками только крылья. Очевидно, об их бесполезности разбойницы не догадывались. Мы надеялись прояснить нашу дальнейшую судьбу, но ведьмы лишь подгоняли нас вперёд при любой попытке к ним обратиться. Внешне эти создания напоминали результат неудачного эксперимента какого-нибудь сумасшедшего ученого. Ведьмы мало чем различались между собой, не считая цвета мешковатых одежд да примитивных бус. Даже черты лиц были почти одинаковы, если такие безобразные физиономии вообще можно назвать лицом. Крючковатые носы, зубастые пасти, косматые брови, из-под которых безо всякого выражения таращились красные птичьи глазки… Если где-то и существовали гарпии, то это были они. При одном взгляде на них мысли путались и не складывались ни во что связное. От холода, страха и гнева всё тело начала бить дрожь. Нужно было срочно что-то делать. «Смотри — их только две, остальные ушли вперёд», — обратилась я к приятелю. — «Мы можем попробовать сбежать». Кен поначалу лишь мотал головой, но потом мне все же удалось его уговорить. Расчёт был прост: потихоньку поджечь веревку, чтобы освободиться самой, а потом, набравшись сил, выдохнуть пламя уже на врагов, ведь перья отлично горят. Кенвард должен был действовать по обстоятельствам, хотя я и не знала, как именно, а сказать мне он, по понятным причинам, не мог. Когда Кен в очередной раз споткнулся, мне показалось, что он поднял что-то с земли. Я тем временем подпалила свою привязь. Но эта странная веревка, вместо того, чтобы спокойно истлеть, вдруг начала с треском испускать искры. И что самое скверное, она совершенно не потеряла своей первоначальной прочности. Внимание обеих гарпий обратилось на меня. В ту же секунду Кенвард с размаху наступил на лапу ближайшей к нему твари. Подскакивая на здоровой ноге, та хрипло заорала и упустила пленника, который скрылся в мгновение ока. Видя это, другая ведьма дернула гаснущую веревку на себя, очевидно, собираясь выместить на мне свою злобу. Увидев занесенный надо мной кинжал, я попыталась снова дыхнуть огнём, но ничего не вышло — видимо, для восстановления сил оказалось недостаточно времени. Выход виделся только один — пустить в ход зубы и когти, заранее смирившись с тем, что это действие станет последним. Я пригнулась к земле, готовая прыгнуть и вцепиться, но тащившая меня за веревку гарпия вдруг захрипела и повалилась набок. Из её спины торчал затейливо украшенный топор, немного похожий на тот, который я видела у городских стражников Чёрного Осколка. В самом деле, мимо пронёсся рыжебородый гном в рогатом шлеме. На бегу он выдернул топор и, едва не наступив на мой хвост, с рёвом бросился в атаку на другую ведьму. Та в это время отражала удары карлика в закрытом шлеме, вооруженного коротким мечом. Казалось, что рыжебородый вот-вот обрушит на неё свой топор и разрубит пополам. Однако в самый последний момент ведьма подскочила на месте, ловко увернувшись от удара, который достался гному-мечнику, прикончив его на месте. Секундой позже гарпия вцепилась рыжебородому в спину, вместе с ним взлетела высоко в воздух и исчезла в тумане. Остальные разбойницы, судя по всему, тоже вступили в бой — никто из них за нами не вернулся, и с той стороны слышался шум яростной борьбы. Зато появился Кенвард, который успел высвободить руки и подал знак бежать за ним. Эх, если бы всё было так просто… Несмотря на все старания, перегрызть свою привязь мне никак не удавалось. Видя это, Кен подобрался ближе и попытался её перерезать позаимствованным у ведьмы ножом. Верёвка поддавалась с трудом. Будь она чуть менее крепкой — мы, наверное, оказались бы на свободе. Но не в этот раз. Крылатая тварь неожиданно обрушилась на нас сверху. Сбив с ног Кенварда, она протащила его несколько метров по земле, пока он всеми силами пытался вырваться. Когда же, наконец, стало понятно, что в отличие от гнома, человека в воздух не поднять, гарпия не придумала ничего лучше, чем отбросить его на камни, где он внезапно и подозрительно затих. Ведьма беззастенчиво оторвала от его рубахи большой лоскут и, усевшись неподалеку, принялась перевязывать свою окровавленную лапу. Шум сражения постепенно умолкал. «Ну, дай только до тебя добраться»! — зарычала я, и, хлеща хвостом, двинулась на неё. Натянутая верёвка до хруста сдавила крылья, но мне было всё равно. Шурша перьями, следом волочился труп другой ведьмы. — Тебе-то какое дело? — прокаркала гарпия, ничуть не испугавшись. — Этот засранец отдавил мне ногу, да ещё и порезал! Из тумана показалась чумазая разбойница в сопровождении нескольких гарпий. По всей видимости, недолгий бой был окончен. — Что тут у нас? — осведомилась она. — Ещё двое убитых? — Одна, — ведьма указала на распластанную товарку, под которой расплылась недвусмысленная красная лужа. — А этот? — атаманша покосилась на Кенварда. — Живой, — проворчала ведьма. — Но бегать сможет ещё нескоро! При этих словах мне немного полегчало, но чувство радости по поводу выжившего товарища оказалось гораздо слабее, чем недавно испытанный страх или гнев. Осознание этой странности, прежде мне несвойственной, привело меня в смятение. Я остановилась, плохо представляя, что делать дальше. Чумазая нахмурилась, потом, мельком глянув на меня, потрогала шею Кенварда и велела немедленно тащить его в убежище. На меня набросили плотный мешок, но теперь я даже не думала о том, чтобы вырваться. Точнее, вообще ни о чём не думала. Спустя несколько минут тряски мешок вместе со мной куда-то бросили и, как мне показалось, забыли. Убедившись, что поблизости никого нет, я пропорола его когтями. Снаружи было так же душно, как и в мешке, хотя и на удивление тепло. Расширив прореху, я поняла, что нахожусь где-то в пещере, в нише за железной решеткой. Передо мной находилась круглая комната, от которой отходило несколько темных ответвлений. Пол всей комнаты, за исключением зарешеченных ниш, был выложен грубо обтесанными камнями. В середине стоял низкий, но массивный деревянный стол, у которого лежали волчьи шкуры, а на деревянных опорах под сводчатым потолком было укреплено несколько горящих факелов. И ещё там висели жирные летучие мыши. Кенвард оказался в соседней клетке, отгороженной решеткой. Он всё ещё находился без сознания, но его голова была обвязана тряпкой. Больше в комнате никого не было, но когда до меня долетели разговоры пернатых разбойниц и их атаманши, я решила прислушаться. — Отдай человека нам, Лорелей! — требовала одна из гарпий. — Он заслуживает наказания! И вообще, нам давно пора провести ритуал. При этих словах послышались одобрительные возгласы остальных ведьм. — Нет уж, для этого и гномы сгодятся, — отрезала атаманша. — Живьём этот парень принесет больше пользы. — А если он опять сбежит? — Отсюда можно сбежать только к гномам, но, по-моему, он не был им рад… — Ну что, можно начинать веселье? — раздался старческий, хриплый даже для гарпии голос. — Идите, — ответила атаманша тоном, выдающим желание того, чтобы от неё поскорее отвязались. Я сжалась в комок, когда из самого широкого ответвления пещеры торопливо вынырнули четыре гарпии, но они, как видно, явились не за нами. Одна из них отодвинула стол, под которым находилось некое подобие склада продуктов и кухонной утвари. Остальные ведьмы достали оттуда по стопке глиняных тарелок, и со зловещими ухмылками все устремились обратно в тёмный коридор. Навстречу им вышла атаманша. Умытая и без капюшона, она оказалась довольно миловидной темноволосой женщиной лет тридцати. — Вижу, твой друг ещё не пришёл в себя? — обратилась она ко мне. «Он не заслужил такого обращения», — сердито фыркнула я. — «И вообще, с нас нечего взять». — Дитя, это не тебе решать, — мягко возразила она. — И потом, вас ведь просили не делать глупостей. Надо же было додуматься — поджечь верёвку из эльфийского шёлка! Забегая вперёд, должна сказать, что это вещество было действительно не совсем обычное. Первыми научились получать так называемый «шёлк» не эльфы, а орки, и не от шелкопрядов, а от горных пауков. Изначально он предназначался не столько для тканей и верёвок, сколько для сигнальных снарядов — искрящиеся волокна давали много света и шума. Каким-то образом способ получения эльфийского шёлка стал известен гномам, и те наладили его производство в таких масштабах, что обычная пенька оказалась дороже, и оттого стала всё чаще оставаться не у дел. Та же судьба постигла и настоящий шёлк, по иронии судьбы считавшийся основным вывозным товаром у эльфов далёкого государства Аранорн. Вероятно, именно понесённые лесными жителями убытки и стали причиной их вражды с гномами… Но всё это я узнала гораздо позже. «Это я подговорила сбежать. С меня и спрашивай». — Дракон заступается за человека? — Лорелей чуть приподняла тёмные брови. — Мир и впрямь перевернулся… Но это даже хорошо! Я собиралась спросить, что будет с нами дальше, но вдруг где-то в дальней пещере раздался истошный вопль. Судя по голосу, кричал гном. Крик вскоре прекратился, потом оттуда донеслась перебранка между ведьмами. Лорелей привычно закатила глаза. Между тем Кенвард слегка пошевелился. Потом он попытался вскочить, но смог лишь сесть, держась за затылок: — Что это был за крик? — Вынужденная мера, — развела руками Лорелей, набросив волчью шкуру на край стола и усевшись сверху. — Но сейчас это не важно. Лучше расскажи, кто ты и откуда. — У меня голова болит, — скривился Кен. — И… есть хочется. Лорелей вначале нахмурилась, но всё-таки протянула ему небольшой кусок серого хлеба. Парень отнёсся к этому с недоверием и не сразу решился его взять. «Бери», — посоветовала я. — «А то ещё передумает». У меня самой дико урчало в животе, поэтому, когда Кен набросился на еду, я отвернулась. Возможно, он поделился бы со мной по первой просьбе, но хлеб меня прельщал не больше, чем человека — трава или опилки. Самой выпрашивать что-либо у разбойницы мне казалось унизительным. Но по какой-то причине Лорелей решила меня тоже накормить, и это было справедливо, учитывая то, что внезапный налёт помешал нам толком поужинать. Пока я хрустела пожертвованной мне летучей мышью, Кенвард отвечал на вопросы. Надо заметить, делал он это неохотно и без подробностей. — Значит, вы покинули город в поисках лучшей доли… И куда же вы направлялись? — насмешливо спросила Лорелей. — Мы хотели добраться до владений Блота. — Интересно, как вы собирались это сделать без припасов? — атаманша рассмеялась. — Дай-ка угадаю: это твоё первое крупное путешествие? — Так и есть, — признался Кенвард. — Хотя мой друг — опытный путешественник, он помогал мне собраться в дорогу… — Наверное, ты ему не сказал, что с тобой будет дракон, оттого и не рассчитал провизию, — догадалась Лорелей. — А твоего друга, вероятно, зовут Кард? — Ты его знаешь? — осторожно осведомился Кенвард. — Да кто же не знает этого торгаша? Он, можно сказать, рыбный король! Тем не менее, у него передо мной должок, и я очень хочу получить своё золото обратно. Думаю, ты мне в этом поможешь. — При чём здесь я?! Это ваши дела, и нас они не касаются! — попытался было отпереться Кен. — Ну, выбор у тебя невелик, — скрестив руки на груди, Лорелей прищурилась. — Или ты вместе с драконом присоединишься к нам и послужишь на благо общины, или… как ни печально, нам придётся от вас избавиться. Хотя, мне будет очень жаль и тебя, и особенно дракона. — А почему нельзя нас просто отпустить? — То есть, прямо сейчас, как есть — выбросить на мороз, без еды и снаряжения? — вкрадчиво спросила Лорелей. — Вы точно этого хотите? «Нет»! — поспешно рыкнула я, но тут же постаралась успокоиться. — «Дай нам время подумать». — Думайте, — Лорелей поднялась и, набросив на плечи волчью шкуру, направилась в туннель. — Даю вам срок до завтрашнего утра. — Ну, и что будем делать? — обратился Кен ко мне вполголоса, когда атаманша скрылась из виду. «Развяжи меня для начала», — попросила я. — «Не думала, что всё так выйдет». — Какая теперь разница… — в его голосе звучала досада. — Сама-то, что думаешь? Оставят нас в живых, если согласимся им служить? Когда он убрал верёвки, по крыльям разлилось тепло и неприятное покалывание, но теперь, по крайней мере, я их чувствовала. «Гарантий нет никаких. Гарпии, судя по всему, хотели принести тебя в жертву. Но когда Лорелей, как они её называли, не позволила, они взяли гнома. Это его крик ты услышал». — Весёленькое дело, — озадаченно произнёс Кен. — Стоило же ради этого тащиться к чёрту на рога!.. «И всё-таки, похоже, что придётся подчиниться этим ненормальным», — заключила я. — «Но когда я вырасту — пусть не надеются, что им сойдёт это с рук»! — Ладно, не злись, — попытался успокоить меня Кенвард. — Припасы у нас, в самом деле, были на исходе. И, честно говоря, не так уж плохо с нами обращаются. По крайней мере, пока что… Странной дамой была эта Лорелей, которой гномы дали прозвище Ночной Кинжал. Своих безобразных подчинённых она различала по именам, и звала не иначе, как сёстрами, да и они принимали её как родную. По отношению к нам она тоже старалась быть дружелюбной, но каждый раз, когда она с нами заговаривала, мне невольно вспоминалась мягкость лапы леопарда, в которой таятся железные когти. Тем не менее, Кенвард получил обратно все свои вещи. Шмеля, впрочем, так и не нашли. Лорелей явно сталкивалась с драконами раньше, но упорно не желала рассказывать, при каких обстоятельствах. Ей были известны некоторые драконьи способности, поэтому когда гарпии притаскивали в убежище пленных гномов, мне приходилось присутствовать на допросе, а иногда и вести его самой, поскольку не всегда они говорили на всеобщем наречии. Вопреки ожиданиям, гарпии больше не устраивали жертвоприношений. То ли в этом не было необходимости, то ли оказалось выгоднее отпускать пленных за выкуп… Иногда с гномами происходили подозрительные несчастные случаи, вроде падения спиной на нож, но это никого не волновало. Что же касается Кенварда, то долгое время его основной задачей была уборка туннелей и пещер, поскольку пернатые разбойницы не отличались аккуратностью. Надо сказать, у них вообще имелись большие проблемы с гигиеной, притом, что в пещерах было несколько подземных озёр. В одно из них даже впадала горячая река, которая, по всей видимости, и служила главным источником тепла. Вероятно, по этой же причине над землёй стоял густой туман, скрывавший вход в пещеру от посторонних глаз. На поверхность нас если и выпускали, то совсем ненадолго. Но однажды Лорелей обнаружила, что Кенвард умеет читать. При всех своих талантах, сама она оказалась неграмотной и очень хотела это исправить. Взамен обучения чтению Кен добился, чтобы нам позволили на равных участвовать в вылазках на поверхность. Я обычно наблюдала события со стороны и предпочитала не лезть в гущу сражения, что, к счастью, от меня и не требовалось. Кенвард, напротив, неплохо показывал себя в бою, особенно там, где нужно было скрытное нападение. Лорелей удивлялась его непримиримости к врагам, она иногда шутила, что если нужно бесшумно расправиться с гномами, лучшего исполнителя не найти. Впрочем, сам Кенвард не испытывал по этому поводу радости и не гордился собой. После сражений с гномами он обычно бывал мрачным и часто просыпался во сне, проклиная приспешников Великого Аркана. И хотя Кенвард знал, что все встреченные нами коротышки принадлежали к племени красных гномов, которое не имело отношения к завоеваниям королевы Эмилии, привычка мстить всем гномам подряд оказалась слишком сильна. Такое упорство и неутомимость заслуживали лучшего применения, но как же много времени порой проходит прежде, чем удаётся осознать бессмысленность борьбы с прошлым… Чем Кенвард действительно интересовался, так это разными военными премудростями, вроде тактических маневров и засад. Он старательно перенимал все приёмы, которые Лорелей и её гарпии использовали в боях, хотя мне было непонятно, зачем ему это нужно. «Если бы мне пришло в голову о чём-то попросить, это была бы полная воля», — высказалась я, когда мы в очередной раз возвращались в пещеру. — «Ну, в крайнем случае — золото». — Золото можно точно так же и отнять, а обещание свободы вообще ничего не стоит, — возразил Кен. — А так, я хотя бы научусь чему-нибудь. Да и что толку быть на воле, если ты всё равно не летаешь? «Можно было хотя бы попросить, чтобы она сопроводила нас к Блоту», — я недовольно выдохнула чёрное облачко. — «Он-то должен знать причину!» — Так мы даже не знаем наверняка, где он находится и жив ли вообще. Если Лорелей согласится на поиски — то я стану дрессировщиком волков, не меньше… На это мне оказалось нечем возразить. Невозможно было представить, чтобы вместо привычного и понятного грабежа гномьих рудников Лорелей вдруг отправилась неизвестно куда искать неведомого чародея. Однако сама она, поравнявшись с нами, лишь усмехнулась и намекнула, что дело не безнадёжное. — Знаю одного парня — он даже бабочек дрессирует! — И врагов, наверное, цветочками душит, — съязвил Кен. — Не ёрничай, а то останешься без ужина, — нахмурилась Лорелей. — После еды возьмёмся за чтение! Учебником служил тот самый дневник путешественника, который гарпии отобрали при первом знакомстве. Путаясь в иероглифах и с трудом читая слова, Лорелей обычно начинала быстро скучать, то и дело переключаясь на что-то постороннее. — Раньше эта книга была украшена золотом, — часто повторяла она, рассматривая потёртые и опалённые уголки. — Ну, и где оно теперь? Кард — настоящая свинья!