Your last Sunday

      А в это же время в домике между двух холмов жизнь шла своим чередом. Детвора ходила в школы, взрослые — заняты ежедневным трудом добычи всего необходимого для жизни. В маленькой церквушке служились мессы. Зима шла на убыль, день становился длиннее, солнце светило все ярче.               Вайолет начала уставать от положения «затворницы» и снова решила неторопливо прогуливаться по окрестностям. Но, лишь услышав что-то подозрительное, Певерелл тут же трансгрессировала в свой домик, точно зверек в норку. Во время работы она с большим удовольствием ходила на прогулки вместе с воспитанниками, а во время занятий в классе часто слышала, как за окном бодро напевает незамысловатый весенний мотив озорная капель и как ей вторят проворные крохи-воробьи. Снег начинал темнеть, то и дело на дорогах появлялись пятна черной, отдохнувшей за три месяца, земли.       Март выдался крайне теплым, снег таял с каждым днем все быстрее и быстрее, к началу апреля почти просохли все дороги, но резкое похолодание задержало приближение лета. Ветра, дующие с холмов, пронеслись вихрями над деревушкой, и люди, обрадовавшиеся было теплу, были вынуждены снова достать из шкафов теплые пальто. Наступил апрель, ледяные холода, казалось бы, отступили и снова выглянуло яркое солнце.       Приближался май, но он не радовал Вайолет так сильно, как когда-то. Причина этому была только одна — подозрительное, тревожное, затишье. «Ежедневный пророк» молчал, письма от Альбуса Дамблдора стали приходить все реже и реже, только однажды, вечером двадцатого апреля, от него пришло увесистое письмо, и большой ящик с пометкой «Открой, когда будешь одна».       Изумленная Вайолет, левитировала посылку в гостиную, и уставилась на нее. Оглядев ящик со всех сторон, она все же решилась открыть его, прежде удостоверившись, что посылка действительно от Дамблдора. Простояв еще некоторое время над ящиком, она взмахнула палочкой и крышка медленно сползла в сторону. Певерелл нахмурилась: внутри лежал довольно большой чемодан черного цвета. Женщина сразу же вскрыла конверт, залитый алой сургучной печатью, в надежде узнать — что всё это обозначает. И улыбнулась, облегченно выдохнув, узнавая витиеватые буквы. Почерк, несомненно, принадлежал Альбусу Дамблдору.       «- Здравствуй, Вайолет!» — писал волшебник, — «Поздравляю тебя с днем рождения, который у тебя, несомненно, уже прошел. А потому позволь вручить тебе этот подарок. Не смотри на его потрепанный вид, на самом деле он необычайно полезен в твоем положении.       Хелен Осборн немного рассказала мне о твоей болезни и ее лечении, а потому я считаю, что тебе лучше всего вернуться преподавать в Хогвартс, где ты будешь в полной безопасности и где тебе в любой момент окажут медицинскую помощь. Я даю слово, что пропущу в школу всех необходимых врачей и целителей. Я абсолютно уверен, что Сама-знаешь-кто испытывает к тебе очень нездоровый, болезненный интерес. И не думаю, что он позволит приблизиться к тебе кому-то из посторонних.       А теперь о подарке. Этот чемодан заколдован особым образом. Внутри него создана небольшая жилая зона, которая оборудована всем необходимым, кроме запасов пищи. Если вдруг возникнет необходимость спрятаться или исчезнуть, тебе достаточно доложить в чемодан свои вещи и трансгрессировать вместе с ним в любую точку земного шара. Тебя никто не сможет найти.       Очень прошу тебя вспомнить о моей просьбе. В Хогвартсе свободны две ставки: Профессора изучения магглов и профессора истории магии. Обе эти дисциплины ты без особых проблем можешь начать вести, и профессор Бинс будет очень рад видеть тебя своей преемницей.       Дорогая Вайолет, время для пустых разговоров прошло. Сейчас я вынужден настоять на твоем прибытии. Каждый день ты живешь в смертельной опасности, и это не дает мне покоя. Ты должна знать, что в Хогвартсе тебя всегда смогут защитить. Если вдруг ты решишь приехать — в конверте билет на поезд на 29 августа. Постарайся к этому времени решить все свои дела.       С уважением, Альбус Дамблдор, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс…»       Вайолет тяжело вздохнула. Она не желала покидать свое уютное гнездышко, своих детей, приют, но так же предельно ясно понимала — о какой опасности ведет речь Альбус. Женщина убрала билет в карман платья, по привычке швырнула письмо в пылающее пламя камина, достала чемодан из ящика и поставила его на пол. С виду — ничего особенного. Вайолет открыла крышку и обомлела, увидев внутри аккуратную деревянную лесенку, ведущую в пустоту. Она закрыла чемодан, он снова стал пустым и ничем не примечательным. Поразительный уровень использования заклинания незримого расширения. Певерелл отметила: Этот подарок действительно очень нужен, особенно в свете последних событий, особенно с учетом его незаконности перед Министерством магии. Ведь использование чар незримого расширения было запрещено для частных лиц.       Остаток дня Вайолет занималась тем, что укладывала в чемодан все, что может однажды пригодиться. Запас необходимых лекарств, одежды, обуви, прочих мелочей. Это занятие заметно отвлекло ее от привычной тоски и хандры.       Когда все необходимое, наконец, было собрано, Певерелл присела возле чемодана, задумавшись. Мир вокруг нее стремительно менялся, и, как бы она не хотела, ей стоило приспособиться. Уже давно ее мирок принадлежал только ей. Работа, дом, прогулки, игра на пианино и чтение. Цветы в палисаднике под окнами. А сейчас ей нужно было, буквально необходимо, покинуть всё это из-за него. Того, о ком даже думать не хотелось. Он вызывал в ней чувство сильного отвращения и презрения. Она одновременно и страшилась его и не желала бояться. Каждый раз думая, что следующей встречи просто не переживет. Отпустив ее последний раз, он будто давал ей фору. Вот только Вайолет всё никак не могла понять зачем.       Отмахнувшись от плохих мыслей она встала и прошла в ванную готовиться ко сну. Одетая в теплый халат, она вошла в спальню и остановилась напротив зеркала. Ее взгляд прошелся по букетику первоцветов, стоящему на туалетном столике. Ей вдруг захотелось отправится куда-нибудь в тепло, ведь эта зима выдалась крайне суровой. Женщина стала медленно доставать шпильки из волос.       На следующий день ее вновь ожидало черное до пят платье с белым нагрудным воротничком и такими же манжетами, брошь с изумрудом, пальто, портфель и книги. Привычная трансгрессия сразу же перенесла её в приютский класс, а утренний чай с миссис Уайетт и миссис Фрэн принес немного спокойствия. После вчерашней посылки Дамблдора она сама не заметила, что пребывала в каком-то нервном состоянии. Утро с малышами, легкие заботы - она уже и забыла о тревогах и с головой окунулась в детский мир, улыбаясь и чувствуя себя просто прекрасно. Ведь в окружении детей ей, как никогда, было тепло и хорошо.       Вечером она пообещала старшеклассницам разучить новый романс. Вот только ее планы снова оказались нарушены.       Отведя положенные уроки, Вайолет вывела на прогулку малышей из нулевого класса. Воспитанники, ошалевшие от уроков и зубрежки, точно стрижата разлетелись по участку, а Певерелл сидела на веранде и неотрывно смотрела на играющих ребятишек, щурясь от яркого весеннего солнца. — Миссис Уолси, — сзади послышался голос одной из старшеклассниц, — к Вам пришли. Вайолет нахмурилась. Когда в начале января к ней пришел посетитель — она наложила на дом десяток заклятий разной силы и сложности, а теперь постоянно носила с собой волшебную палочку в потайном кармане пальто. Интересно, кому еще понадобилась одинокая учительница. — Хорошо, спасибо, Джейн. Присмотри за малышами до прихода миссис Уайетт.       Вайолет поднялась со своего места, поправила пальто и платок. Женщина смутно ощутила тревогу и чье-то присутствие совсем рядом. Но никого не было, только какая-то буро-коричневая крыса сидела и грелась на солнышке недалеко от калитки.       А около нее уже стоял Альбус Дамблдор и тепло улыбался. В руках старый волшебник держал свернутый в трубку «Ежедневный Пророк». Вайолет поморщилась — после январского визита она начисто отменила все подписки на эту газету и сожгла в камине все номера, которые у нее были.       Появление директора Хогвартса в учебное время не сулило ничего хорошего. Похоже, произошло нечто, что заставило Дамблдора ненадолго покинуть территорию школы. — Профессор, — улыбнулась Вайолет, — какая встреча! Не ожидала увидеть Вас здесь… — произнося все это, она мельком осмотрелась по сторонам, но ничего не произошло.       Крыса все так же грелась на солнышке. Женщина вышла за калитку, запирая ее на затвор. — Здравствуй, Вайолет, — ответил Дамблдор, не сводя проницательных глаз с крысы. — Я был проездом и решил зайти, проведать свою ученицу. Ты не возражаешь? — Что Вы, директор, — Вайолет учтиво усмехнулась, — как я могу? Позвольте, я вернусь в класс, возьму свои вещи. — Хорошо.       Как только фигурка учительницы в бордовом пальто скрылась за углом, крыса, точно ручной зверек, побежала за ней, словно ступая след в след. Дамблдор нахмурился. Но прежде чем, он осознал, что именно это за животное, крыса уже скрылась с глаз. Что-то холодное прошлось по его затылку. Многое теперь необходимо было обдумать. Опасность, о которой он сообщал Вайолет, была еще более худшей, нежели он доселе полагал. С какой целью крыса греется на солнышке возле женщины было слишком очевидным. И то, что его присутствие заметно напрягло незадачливого шпиона, тоже было ясно, как день. — Вот и все. — вскоре к нему вернулась Вайолет, держа в руках портфель с книгами и сумочку. — Пойдемте, директор.       Присутствие Дамблдора заметно ее успокоило. Весь образ профессора так и излучал защиту и безопасность. — Ты хорошо устроилась, Вайолет, — заметил Альбус, когда они шли по лесу, — А еще я очень рад, что ты нашла себе дело по душе. — Спасибо, профессор, — отвечала Вайолет, — И все-таки, что привело Вас ко мне в учебное время? - Я полагаю, это не самая подходящая тема для разговоров на природе. Позвольте, миссис, - с этими словами Дамблдор ловко подхватил Вайолет под локоть и трансгрессировал с солнечной поляны.       Питер остолбенел от неожиданности. Все произошло настолько быстро, что мужчина даже не сумел бы им помешать. Делать нечего - нужно идти к хозяину. Повелитель будет в ярости, но ничего не поделаешь. Темный Лорд не станет соваться в Хогвартс, не имея армии и сторонников.       Незадачливый шпион вновь превратился в крысу, и уже спешил обратно, к своему хозяину. Он смутно надеялся, что к его приходу в замок Лестрейнджей леди Вайолет будет очень далеко и сможет забыть о тех ужасных днях своей жизни, ведь Лорд Волдеморт не сможет более достать ее, пока рядом Альбус Дамблдор.       Мужчина вбежал в залу, принимая снова человеческий облик и, приведя себя в порядок, дрожа от страха, отправился в покои Темного Лорда. Последний стоял возле раскрытого окна и не отрывал взгляд от горизонта. — Мой лорд… — пропищал Питер, делая еще шаг. — Заходи, Хвост, — благосклонно сказал Волан-де-Морт, не поворачивая головы. — Я ждал тебя только послезавтра. Что случилось? — Мой повелитель… — заговорил Питер, — Леди Певерелл… Она… Приехал Дамблдор, и… Он забрал ее. Они трансгрессировали у меня на глазах.       Мужчина сжался в комок, цепенея от ужаса. Он знал, как ненавидит хозяин, когда слушает его рассказы о том, как какие-то неотесанные деревенские мужланы сворачивают голову вслед леди Певерелл, как любезничал с ней мясник на площади в деревушке или как священник церквушки отвешивал ей замысловатые комплименты на латыни. — Что? — медленно начал Темный Лорд, — что ты там бормочешь? — мужчина повернулся к слуге, тот скорчился на полу, точно животное. Мага передернуло от отвращения и ненависти. — Альбус Дамблдор забрал Вайолет… Повелитель, пожалуйста!.. — прохрипел Хвост, но маг уже поднимал палочку.       Обезумев от ярости, Темный Лорд процедил несколько фраз на незнакомом языке, и Питер завыл от боли, а на его руках, лице, ногах и плечах начали проступать отвратительные красные полосы. Заклинания сыпались, сменяя друг друга. Режущее сменило заклятие Круциатус, затем заклинание удушения и раскаленного железа, Петтигрю выл, визжал от невыносимой боли, а маг не опускал палочки. Невыносимая ярость, не знающая выхода, вылилась именно в магию.       Резко Темный Лорд рухнул в кресло, а Питер тихо скулил на полу, в луже собственной крови и испражнений. — Что за дела у леди Певерелл и этого старого кретина? — спросил маг, — Живо говори, отродье! — Она… — прохрипел Хвост, — Она находится на службе у министерства магии. Леди… Певерелл… — голос дрогнул, — Она отслеживает тех детей в приюте, у которых проявились магические способности. Каждый месяц леди Певерелл пишет подробный отчет о каждом ребенке и отвозит его в министерство. — И это все, что ты можешь мне сказать, ничтожество? — П-Повелитель?.. — Я с тобой еще не закончил!       Темный Лорд резко встал с кресла и вышел в залу, где сидели у камина Долохов, Джагсон и Люциус Малфой.       Ничтожество Хвост провалил такое простейшее поручение, за которое уже можно было спокойно скормить змее Нагайне. Делать нечего, Долохов и Джагсон скучают взаперти, а до настоящего сражения еще долго.       Стоило ему только появиться, как они тут же повскакивали со своих мест и стали выказывать ему почтение. Однако маг остановил их движением руки. — У меня есть задание для всех вас! — резко рявкнул он, но осознав, что поведение его вызовет слишком много вопросов, постарался успокоить голос. — Этот червяк Хвост в последнее время шпионил за одной леди. Она живет в деревне Литтл-Хэнглтон, преподает в сиротском приюте. Ее имя Вайолет Певерелл. И ее нужно немедленно доставить ко мне. Волан-де-Морт говорил медленно, тщательно растягивая слова. И его слуги моментально осознали — владыка находится в полнейшей и неудержимой ярости. В такие моменты ему лучше не то что не перечить, даже головы не поднимать и не дышать в его присутствии. — Долохов, ты отправишься к ее дому, она живет в долине около холмов. Джагсон, а ты пойдешь к приюту, он находится на правом берегу реки. Если леди Певерелл появится — схватить. Не захочет пойти добровольно — пригрозите, что сожжете приют. Станет сопротивляться — а она будет драться, как мужчина — оглушить, но не калечить. Леди Певерелл очень способная волшебница, много знает о маглах, она должна будет занять нашу сторону. Понятно? — Да, милорд. Схватить и привести. — Долохов хладнокровно кивнул, не задавая лишних вопросов. — Повелитель, а может проще сначала сжечь приют? — удивился Джагсон, на что маг только рассмеялся. — Эта женщина очень непредсказуема, от нее можно ждать все, что угодно. Еще вопросы есть? Мужчины покачали головами и вышли. — Люциус, мой скользкий друг, — Темный Лорд посмотрел на старшего Малфоя, — а теперь задание для тебя. — Я Вас слушаю, повелитель, — мужчина замер, точно дрессированное животное. — Каждый месяц леди Певерелл ездит в министерство с документами. Если Долохов и Джагсон не справятся, ты должен будешь заманить леди к себе домой. Она знакома с твоей женой и не заподозрит подвоха. Вы должны будете выманить ее из поместья, там на улице, я лично ее заберу. — Как прикажете, мой повелитель. Мы сочтем за честь выполнять любое Ваше желание. — Люциус поклонился почти до земли, не обращая внимания на стоны избитого Хвоста в соседней комнате. — Прекрасно. — Темный Лорд развернулся и направился обратно в свои покои, где его дожидался слуга. — А теперь ты… Жалкое ничтожество. — медленно прошипел Волан-де-Морт, закрывая двери, — Тебе было дано простейшее задание — следить за леди и докладывать о каждом ее шаге. А ты… — Повелитель… — заскулил Хвост, — Я не успел… — Молчать! — рявкнул маг. — Ты испугался какого-то старого придурка и все испортил. Лорд Волан-де-Морт не прощает тех, кто плохо выполняет его приказы. Круцио!       Питер снова завыл от боли. Спустя несколько минут, которые показались часами, маг опустил палочку. Неожиданно ему пришла в голову мысль, что нужно бы самостоятельно осмотреть воспоминания Хвоста. Посему Темный Лорд вскинул ее вновь и произнес следующее заклятие: — Леггиллименс!..       Память Хвоста, сумбурная и разрозненная, похожая на разбросанные обрывки бумаги, привела его прямо к сегодняшнему воспоминанию. Волдеморт смотрел на леди Певерелл, одетую в бордовое пальто, что так шло к ее медным локонам, скрытым капюшоном, замечая подле нее мерзкого маглолюбца Дамблдора. Это моментально привело его в состояние перманентного гнева. Как будто слов слуги было недостаточно.       Маг слышит мимолетом их с директором диалог, стараясь не останавливаться на нем. Он копает дальше, погружаясь глубже и глубже в дебри чужой памяти, выискивая там Вайолет.       Как вдруг странный толчок будто выбрасывает его на поверхность. Слабый и абсолютно никчемный. Но приводящий Лорда Волдеморта к мысли, что Хвост непременно жаждет скрыть от него некое воспоминание.       И он не щадит его. Врывается дальше, ломая и сокрушая все на своем пути, причиняя адскую боль Петтигрю.       Хвост начинает скулить, но Темному Лорду всё едино. Он разрывает на своем пути абсолютно всё, не милуя разум слуги.       И, наконец, достигает того, что так тщательно прятал этот жалкий червяк. Это воспоминание особенно окружено чувствами и маг буквально каждой клеточкой ощущает всепоглощающую ярость.       Кажется в этот момент Хвост падает на пол. Его тело бьет неконтролируемая дрожь. Боль высшей силы. Тяжелая и невыносимая. Петтигрю стонет, предпринимая последнюю попытку не дать своего господину добраться до этого воспоминания. Бесполезную и никудышную. Пустую.       Темный Лорд видит Вайолет возле туалетного столика. Женщина осторожно, по одной вытаскивает шпильки из волос, отчего те распадаются, спускаясь мягкими локонами по плечам. Мягкими, как он знал и нежными. Достойными только его рук и взгляда.       Подозрение закрадывается в его голову почти моментально. То, что он сейчас увидит — стоит не тысячи Круцио — смерти. Маг буквально ощущает, как сломает собственными пальцами ему шею, за это. За то, что посмел подсмотреть за ней. За его женщиной.       Но воспоминание меняется и Темный Лорд отвлекается. Некое чувство охватывает его и он понимает, что Хвост ощущал в этот момент стыд, но продолжал смотреть, как Вайолет медленно развязывает полы, длинного в пол, шерстяного халата. Ее пальцы, словно бабочки порхают вокруг ткани. И он заворожен. Поглощен настолько, что забывает и о Хвосте и о том, что воспоминание не принадлежит ему самому.       Леди Певерелл прекрасна. Кожа восхитительна, а волосы, отливающие медью в свете нескольких свечей, заставляют его руки сжаться, а плоть восстать так, что ремень брюк кажется теснее, чем обычно. Дыхание перехватило и сердце, этот глупый, но необходимый орган, с немыслимой силой застучали где-то в грудной клетке. «Мерлин, что происходит?!!»       Халат медленно спадает на пол, являя «его» взору белоснежную нижнюю рубашку. Легкие, тоненькие, батистовые бретели норовят сползти с узких плечиков, почти ничего не прикрывают, наоборот оставляют пространство для фантазии.       Маг застыл. Он не шевелится и даже не дышит. Она восхитительна. Нежна. Тонкая талия и линия бедер скрыта тканью, но настолько тонкой, что ему невольно хочется немедля прекратить смотреть. Но он рассматривает тоненькую, изящную фигуру, жадно впиваясь глазами в стройные ноги, аристократичные пальчики, руки, украшенные голубоватыми венками, элегантные, тонкие, ключицы, точно выточенные из белоснежной слоновой кости. И они ещё сильнее выделяются на фоне ярких, блестящих длинных волос, рассыпавшихся по плечам и манящих прикоснуться к этим удивительным локонам. — Еще не время… — шепчет маг, сам себе не в силах оторваться от нее, — не сейчас…       Тогда, точно в доказательство его слов, Вайолет медленно задувает по очереди каждую свечу, оставляя их в полной темноте. Воспоминание заканчивается.       Он оказывается прямо напротив сжавшегося в комок на полу Хвоста. И превозносится на новый уровень ярости. - Так-так... - медленно начал Волдеморт, и его голос не сулил бедняге Петтигрю ничего хорошего, - Ты, кажется, желаешь эту женщину... Питер молчал, только тяжело дышал от невыносимой боли и перенесенных пыток. Рот был наполнен отвратительной, вязкой кровью, отдающей металлическим привкусом, а тело ломило после последних заклятий Круциатус. «Все равно, что будет... Главное, чтобы она была далеко...» - подумал Питер, кое-как садясь на полу. Образ леди в черном платье по-прежнему стоял перед глазами. Вайолет, сама не зная, придала ему смелости, позволившей хоть ненадолго, но защитить ее от мерзких посягательств сумасшедшего мага. - Вы не поймёте. - вдруг прохрипел Хвост, - Вы не поймёте, каково это - любить ту, которая светлее и гораздо лучше Вас... Маг расхохотался. Зло, безжалостно. В этом смехе не было даже намека на человечность. - Ты ещё смеешь меня учить... Ты, тот, кто дважды предал своих друзей, тех, кому был дорог? Неблагодарная жалкая тварь, которая только и может, что ковыряться в мусоре? - прошипел Темный Лорд, - Ты ещё будешь просить меня о смерти, как о милости. Ты думаешь, она посмотрит на тебя, когда узнает о твоих делах? Ты увидишь, как она будет презирать тебя, смотреть, как на ничтожество. Я об этом позабочусь. Маг развернулся и вышел из комнаты, оставляя несчастного корчиться от боли на холодном, мраморном, полу. «Она далеко… Ее не найдут. Никогда. Она тебе не достанется…» - эта мысль потрясала своей запретностью. Хвост в минуты бреда, снова смотрел, как медные кудряшки пятикурсницы Вайолет Певерелл блестели и переливались на осеннем солнце, а в ее глазах отражается чистейшая небесная лазурь.