Your last Sunday

      «Твердая воля, чтобы заклинание сработало. Нужно по-настоящему желать, чтобы оно подействовало…»       Темный Лорд расположился в кресле у камина и внимательно читал, уже достаточно истрепанный фолиант. Ему казалось, что он узнал все тайны магии, но теперь от одного случайного упущения точно пелена спала с глаз.       «Смерть нельзя обмануть. Смерти нельзя приказать. И смерть милосердна. Особенно к тем, кого она уже трижды удостоила своим визитом, но не прервала нить жизни…»       Произнесенное им сегодня убивающее заклятие вновь не сработало, но в этот раз оно не отскочило и не ударило его самого, а просто испарилось в пустоте. Еще раз заглянув в фолиант, Волан-де-Морт поморщился. Для Вайолет отчего-то еще не пришло время умирать. Но какого дьявола?       «Авада кедавра».       Проверенное и излюбленное орудие смерти. Темный Лорд откровенно наслаждался тем, как магия сплетается с желанием убить и уничтожает, без единого следа. Конечно нередко бывало, что люди умирали и от его Круцио, но чаще всего, именно эти два слова были ближе и проще. Они не ведали пощады, попадали прямо в цели, и за много лет своего существования сбивались только один раз, в Годриковой впадине. А теперь, по какой-то неведомой ему доселе причине Авада вновь не сработала.       Он погрузился в свои мысли, совершенно не замечая, что вновь и вновь возвращается к этой неожиданной встрече. Стоило сказать, это был очень интересный диалог. Любопытен еще и тем, что все это время мага не покидало ощущение, что его противница была слишком знакома. Вот только где я мог ее видеть?.. — Хвост, — холодно позвал мужчина, не сводя глаз с Нагайны, свернувшейся около кресла.       В свете свечи тусклым серебром блеснула рука слуги, Питер замер около косяка, не решаясь приблизиться ближе. — Вы звали, хозяин? — писклявым голоском спросил Петтигрю, с ужасом глядя на огромную змею, обвивавшую подлокотник хозяйского кресла.       Волан-де-Морт немного рассеянно гладил Нагайну, не сводя глаз с пламени в очаге. Огонь чем-то напомнил ему о медных локонах той самой леди с холма. — Мне нужно, чтобы ты узнал кое-что об одном человеке… — не оборачиваясь, бросил Темный Лорд. — Ее зовут Вайолет Певерелл. Узнай все, что можешь найти. И не смей показываться, пока не добудешь достойную информацию! Понял? — Вайолет Певерелл, милорд? А она разве еще жива?! — удивленно протянул Питер, невольно шагнув ближе. — О ней пятнадцать лет никто ничего не слышал, она пропала без вести через год после окончания Хогвартса. Темный Лорд погрузился в свои мысли на некоторое время. — Интересная новость. Ты знал ее?       Питер задумался и без приглашения сел на соседнее кресло. Чем вызвал неприязненный взгляд Темного Лорда. Однако же информация, которой мог владеть этот жалкий прихвостень, была гораздо любопытней, чтобы не отчитать его прямо сейчас. А лучше проучить Круцио, раз уж его слуга совершенно забыл с кем рядом он находится.       Меж тем Петтигрю уже погрузился в воспоминания. Хогвартс, Джеймс, Римус, Сириус и она. Вайолет Певерелл — завсегдатай библиотеки и любимица мадам Пинс. Самая маленькая, самая худенькая и позднее, став старше, уже… самая красивая. Светлая и добрая девочка, которая искренне жалела даже Аргуса Филча, который позволял ей подкармливать и гладить его кошку. — Хвост! — зло зашипел хозяин, дабы напомнить своему слуге, что ждать вечность он не собирается. — Да-да, повелитель, — встрепенулся Питер, — мы учились вместе. Она была на Когтевране. Вайолет из очень богатой и древней семьи, ее род, если не ошибаюсь, был чуть старше рода Блэк. Она была тихой, почти незаметной. Мы чаще видели ее с книгой или скрипкой, чем смеющейся над проделками Джеймса Поттера и Сириуса Блэка. Да, по правде говоря, мы не обращали на нее внимания. Когда она впервые приехала в Хогвартс, на распределении Шляпа полностью закрыла ей лицо до подбородка. Она долго сомневалась между двумя факультетами, но в итоге выбрала Когтевран. Вайолет была такого маленького роста, что мы думали, что в Хогвартс привезли девятилетку. Огромные очки, железные пластинки на зубах, мантии ей постоянно были велики, а в классах на стулья ей ставили специальные подставки. Но эта девочка… Уже в конце первого курса она легко превращала бумажных птиц в настоящих и выпускала тех на волю. А потом, уже на третьем курсе, мы ее не узнали. На каникулы уезжала замухрышка в очках, а осенью приехала маленькая леди. О ее медных локонах вздыхали все парни, но близко не приближались. Вайолет еще с рождения была помолвлена с Регулусом Блэком, его мать училась вместе с ее отцом. Но Регулус пропал, Вальбурга пожалела девушку, и через год, после траура, Вайолет вышла замуж за некого Генри Уолси, выпускника Дурмстранга, а через три часа после венчания, Розье убил Генри, прямо на глазах несчастной. — Почему он это сделал? — недовольно нахмурившись, спросил Волан-де-Морт. Он не любил, когда кто-то действовал в обход него, особенно его слуги. — Не знаю. Может, Вы могли приказать, может, он сам решил… — Значит по-твоему, Хвост, я страдаю от потери памяти? — зло бросил Лорд. Петтигрю стушевался и почти моментально слетел с кресла, низко кланяясь и что-то лепеча себе под нос. Темный Лорд отмахнулся от него, как от назойливой мухи и продолжил рассуждать вслух: — Кажется этот Уолси был выпускником Дурмстранга, а значит являлся чистокровным волшебником, потому что грязнокровок и полукровок туда на пушечный выстрел бы не пустили. Значит все-таки идиот Розье вероятно заглядывался на девчонку Регулуса, — поморщился Темный Лорд, — Вот только зачем так грубо… если можно было обманом завладеть ею?..       Мужчина погрузился глубоко в свои мысли. В эти моменты он казалось не видел и не слышал ничего вокруг. Посему брошенная Петтигрю фраза, прежде чем он, как истинная крыса выскочил за дверь, отозвалась в голове Темного Лорда заметно позже. — Вы и не поймете, потому что не знаете, каково это — любить человека, который чище, светлее и во многом лучше…       Вот, значит, в чем ее боль. Вот, значит, что заставило ее сбежать в неизвестность. Смерть двух женихов, последнего она, судя по всему, любила. Темный Лорд скривился от одной только мысли об этом. Как глупо истратить почти всю свою жизнь на страдания из-за какого-то совершенно эфемерного чувства. В его системе координат его попросту не существовало. Зачем тратить свой великолепный ум, на бессмысленные любовные возлияния. Он не понимал и не желал понимать.       Волан-де-Морт вспомнил комнату в архиве, их разговор, глаза, в которых отражалось летнее небо и неслыханную гордость. Девочка из далекого прошлого вновь ожила. Ходили слухи, что Вайолет умерла сразу после свадьбы, но все оказалось куда проще.       Маг снова повернулся к очагу. Пламя в камине напоминало ее медные локоны, растрепавшиеся, выбившиеся из замысловатой прически.       Забавно, как же она изменилась за эти пятнадцать лет своего отсутствия…       Мужчина откинулся в кресле и погрузился в свои воспоминания. Зима, 1978 год       «…Парадная зала замка Блэк залита огнями, а за высокими окнами в сумерках зимнего вечера кружатся и искрятся мириады тончайших снежинок. Вкрадчиво играет оркестр, нежно и маняще поют скрипки.       Достойнейшие представители старинных магических семейств празднуют, мечтают, строят планы светлого будущего, свободного от статуса секретности.       Вальбурга Блэк отмечает юбилей, но этот праздник для нее не столь радостный. Сначала сбежала с грязнокровкой племянница, затем с позором был изгнан из дома старший сын. Остался лишь Регулус, единственная радость и утешение для старой леди. Женщина внимательно следила за тем, как ее сын, милый юноша с горящим взором то и дело вздрагивает, не отрывая глаз от входной двери. Настолько откровенно, что даже стоящий рядом с ним Рабастан Лестрейндж замечая это, улыбается и задает Регулусу вопрос: — Вы кого-то ждете, юноша? Парень на долю секунды тушуется, бросая на мужчину укоризненный взгляд. Ведь все прекрасно знают, кого так жаждут увидеть на этом приеме.       Открываются двери, на пороге возникает сначала молодая чета Лестрейндж. Беллатриса намеренно игнорирует родовые цвета дома супруга: одетая в платье, цвета темного малахита, с таким вырезом на корсаже, что дыхание перехватывает от одного только ее вида.       Молодая женщина, не таясь, с полным достоинства видом, демонстрирует присутствующим Черную метку на левой руке. Ее взгляд сталкивается с взором Темного Лорда и агатово-черные глаза загораются таким пламенем, что, кажется, норовят обжечь.       Маг не удерживается от усмешки, ведь многие мужчины тотчас теряют голову от одного только присутствия леди Лестрейндж.       А вот ее сестра Нарцисса совсем другая. В отличие от Беллы, что оделась в цвета рода Блэк — Нарцисса для своего платья выбрала светло-серый шелк, что весьма выгодно подчеркивал ее стройную фигурку и гармонировал с золотистыми волосами, струящимися по спине. Младшая Блэк ныне Малфой, даже держалась иначе. Степенно, подчеркнуто скромно, как положено… Благопристойной чистокровной замужней даме.       Люциус Малфой, как и положено приветствует хозяйку торжества и присоединяется к Рабастану, а вот Нарцисса предпочитает общество матери и брата, лишь книксеном поприветствовав Темного Лорда.       Беллатриса занимает место подле Родольфуса, последний с жаром рассказывает о последней вылазке и стычке с тремя мракоборцами. Волан-де-Морт, определенно, не ошибся с выбором, сделав Беллатрису не только своей последовательницей, но и ученицей. Только ей одной выпала такая честь — маг лично занимался с молодой женщиной черной магией, с каждым днем увеличивая ее магическую мощь и потенциал.       А двери открываются снова и Регулус подскакивает со своего места, точно ужаленный. Вальбурга посмеивается, но не произносит ни слова. Только в черных глазах старухи Блэк — гордость и торжество. Это прибыли желанные и долгожданные гостьи. Темный Лорд увидел на пороге залы двух женщин. Точнее, женщину и совсем юную девочку, лет пятнадцати. У обеих изящные, стройные фигуры, и рыжие волосы медного оттенка. Только одеты они по-разному. Женщина в темно-синем, закрытом, платье, медные, не тронутые сединой, волосы собраны наверх, ее синие глаза напоминали о бушующем северном море. А вот девочка, ее уменьшенная и очень юная копия, была одета в белоснежный шелк, окутывающий ее стройную фигурку. Ее волосы, так же, как у матери, были убраны наверх, несколько локонов спадали на тоненькую шейку, а на матовой белоснежной коже не было даже намека на веснушки, несмотря на рыжину ее волос. Ярко-голубые глаза юной незнакомки с живым интересом рассматривали присутствующих. — Позвольте представить вам, — торжественно произнесла Вальбурга, — моя добрая подруга и однокурсница, Розали д‘Онэ, и ее дочь, Вайолет Певерелл. Обе женщины приветливо улыбнулись, а Темный Лорд искренне удивился этой встрече. — Розали, — тем временем продолжила леди Блэк, — позволь, я представлю тебе нашего почетного гостя.       Темный Лорд подошел к ним, сразу отметив, как изменился взгляд женщины в синем, но она продолжала улыбаться приятной, учтивой, улыбкой. — Милорд, — легко присев в реверансе, сказала дама. — Вы, возможно, меня не вспомните, миссис Певерелл, — негромко начал маг, — но в Клубе Слизнорта я сидел по правую руку, а Вы, очаровательная мадемуазель, больше интересовались «Трансфигурацией сегодня», чем нашими собраниями.       Розали напряглась, она вспомнила, что на том самом месте, по правую руку Слизнорта сидел Том Марволо Реддл, староста и гордость Хогвартса. А теперь этот самый Том Реддл, пожилой мужчина с резкими, обожжёнными, чертами заметно изменившегося лица, стоял напротив нее. — Да, я вспомнила Вас, — кивнула женщина, — это ведь Вам тогда Диппет отказал от места и многие были искренне возмущены этим опрометчивым поступком. Вы очень изменились. — Увы, время жестоко. Оно не щадит никого. — Не могу с Вами не согласиться. — А это дивное создание… — Темный перевел свой взгляд на девочку. — Ах, да, конечно. Познакомьтесь, это моя дочь, Люминора Вайолет. На этих словах девушка, стоявшая за спиной матери, вышла расправив плечики и склонилась в изящном реверансе. — Очень рада знакомству, милорд… — тихим, мелодичным голоском пропела Вайолет и Вальбурга приобняла ее за плечики. — Розали, не забудь, в июле она станет и моей дочерью тоже! — со смехом воскликнула леди Блэк, сияя от гордости.       А маг смотрел на одно единственное украшение на шейке девушки — круглый серебряный медальон с родовым знаком Певереллов. Такой же он когда-то видел в хижине старика Марволо, но не придал ему значения. — Значит, Вы и есть та самая Вайолет, о которой я столько слышал от Регулуса? — Темный Лорд вежливо улыбнулся. — Миссис Певерелл, Вы ведь прячете ее за семью запорами! Совершенно незачем Вам скрывать такую красоту за стенами замка! Розали Певерелл сдержанно улыбнулась. А вот Вайолет, похоже, было не до смеха. Девушка без труда узнала и того, кто разговаривал с матерью, и того, как много хлопот он доставил маме во время ее службы в больнице святого Мунго. Мурашки неосознанно пробежали по ее спине, заставляя напрячься. — Ленора на балу впервые, — произнесла Розали, легко сжимая руку дочери, — она немного взволнована. Женщина перевела взгляд на молодого Блэка и попросила: — Регулус, милый, будь добр, помоги Вайолет освоиться в этом кругу. — Как прикажете, леди Певерелл, — мальчишка приблизился к женщинам, но, увидев Темного Лорда, почтительно замер.       Маг усмехнулся. Девчушка не взволнована, она напугана до невозможности, хоть и не подает вида. Да, мальчик Блэк не лгал, ему досталась красавица-невеста. И, что удивительно, она учится на Когтевране, подтвердив давнюю «шутку» ее семьи: чередование двух факультетов. И редко, когда несколько лет подряд члены одной семьи оказывались на одном и том же факультете. Вайолет, по рассказам Люциуса и Регулуса, была крайне одаренной волшебницей. Она обожала трансфигурацию, но ее подлинной страстью была музыка. Изящные, вытянутые, элегантные пальчики, украшенные серебряным перстнем с изумрудом, легко выдавали в ней способную пианистку. — Вам ни к чему меня бояться, юная мисс с прелестным именем, — негромко заметил Волан-де-Морт, легко целуя узенькую ладошку будущей миссис Блэк, и неожиданно для себя предложил: — Не подарите ли Вы мне танец в честь нашего знакомства? — Регулус, ты позволишь? — спросила Вайолет, на что ее жених с несколько запоздалой улыбкой кивнул и девушка вновь посмотрев на Темного Лорда ответила: — Тогда, с большим удовольствием, милорд. — Я буду ждать, — Волан-де-Морт отступил и снова вернулся к рассказу Долохова о краже бумаг из Министерского архива.       Но весь этот вечер он невольно наблюдал за фигурами Регулуса и Вайолет. Они так гармонично смотрелись вместе — ее рыжие локоны резче выделялись на белой ткани платья, а черный костюм младшего Блэка так оттенял белоснежный шелк. — Молодость — великое дело, — негромко заметила Розали, тяжело вздыхая. — Не могу с тобой не согласиться, — ответила Вальбурга, — я очень рада, что ты дала разрешение на брак. Вайолет станет украшением нашего дома. Ты не возражаешь, завтра Белла заберет из Гринготса наши фамильные украшения ко дню обручения? — Как я могу, Вальбурга? — Розали улыбнулась ей, не отводя взгляда с дочери и будущего зятя.       Ее Ленора сегодня оказалась в центре всеобщего внимания, но держалась ровно, помня обо всем, чему ее учили…»       Из воспоминаний Темного Лорда вывел треск камина и он вновь задумался, мысленно сравнивая так изменившуюся Вайолет и ту девочку из его памяти.       Прошло столько лет… От нежной и милой девочки в белом платье не осталось и напоминания. Вместо той девчушки с большими глазами теперь была невысокая женщина с грустными голубыми глазами, одетая в строгую серую юбку и белую рубашку с воротником, плотно обхватывающим тонкую шейку.       Девочка мечтала о счастье и большой любви, женщина мечтает о покое и забвении. Рассказ Хвоста напомнил Темному Лорду об еще одной женщине, той, далекой, что так же, как и Певерелл, бросила пьедестал королевы и ушла в безвестность, почти тридцать лет назад. Она тоже была чиста. Светлая, добрая, с колоссальной внутренней силой, прекрасная в своем бесстрашии и намерении идти до конца, добиваясь своего. А Вайолет…       Вайолет так на нее похожа. Разве что, старше, выше, и ее волосы гораздо ярче, чем у той, потерянной…       Темный Лорд улыбнулся, слегка скривив лицо и опять нырнул в недры своих воспоминаний.       «…После представления Регулус увел невесту, представляя ее своим друзьям, родственникам, многочисленным гостям поместья. Невероятно красивая пара. — Милорд, — к нему подошла Вальбурга, — все, кого мы ждали, собрались. Будьте сегодня нашим почетным гостем, откройте бал. — Разумеется, миссис Блэк. — учтиво ответил Темный Лорд, вновь отыскав взглядом фигурку в белом платье.       Вайолет и Регулус о чем-то беседовали около окна, и, увидав в стекле отражение мужчины, обернулись. Младший Блэк явно занервничал, но ему невероятно льстило, что его кумир одобряет выбор невесты. — Мисс Певерелл? — спросил Волан-де-Морт, подходя ближе. Вайолет с улыбкой склонилась в реверансе. — Я не забыла про танец, милорд, — Юноша, Вы самый счастливый из мужчин. Могу ли я ненадолго увести Вашу даму? — по правилам этикета Темный Лорд обратился к жениху девушки. — Конечно, конечно, можете… — ответил Регулус не скрывая улыбки, даже слишком искренней.       Он был искренне восхищен тем, что столь великий волшебник посетил их замок, одобрил его выбор и поддерживал хорошие отношения с матушкой.       Меж тем стоящая в стороне Вальбурга крепче сжала руку побелевшей Розали. Последняя была прекрасно осведомлена обо всем, что творил в стране человек, с которым сейчас будет танцевать ее единственная и горячо любимая дочь. Не только они сейчас обратили внимание на этот жест Темного Лорда. Задумываясь о причинах такого поведения, недалеко от столика с закусками стояла Нарцисса и спрашивала себя:       Ленора еще так юна, она совсем дитя, обычно Темный Лорд танцевал с Беллой, но почему с Вайолет?       Чтобы приструнить Регулуса или чтобы указать, кто здесь главный?       Зато Беллатриса Лестрейндж, прекрасно понимала, что происходит и потому усмехнулась своим красивым ртом, растягивая его в злой улыбке, больше похожей на насмешку.       Красотка Вайолет еще не подозревает, какую жизнь на самом деле ведет ее будущий жених. Малютка не знает: если Регулус вдруг сделает что-то не так, ее участь будет незавидной. Или…       Лестрейндж вдруг вздрогнула, как от удара кнутом. Во взгляде мага, обращенного на юную Певерелл, было… Оценивание. Он оценивал ее фигурку, как будто бы она была куклой на выставке. Кем бы ни был Темный Лорд, он всегда оставался мужчиной. И если так… Розали лучше как можно скорее отменить эту помолвку. Белла, уже давно знавшая ее, привязалась к этой девочке, она напоминала ей об утраченной невинности, о хрупкости и слабости. Вайолет напоминала ей о далеких днях раннего детства.       Но двое, вокруг которых сейчас были все мысли находящихся в зале волшебников, не обращали на это никакого внимание. Вайолет дрожала, когда Темный Лорд вел ее в середину зала. — Я слышал, Регулус называл Вас Ленора. Знаете, мне больше нравится этот вариант Вашего имени, — негромко заметил он.       Ее хрупкая ладошка прямо тонула в его руке, испещренной шрамами от бесконечных ритуалов и проклятий. — Как Вам будет угодно, милорд, — отвечала Певерелл, становясь напротив волшебника и снова склоняясь в реверансе.       Она вспомнила уроки матери, выпрямилась, улыбнулась, но, как только одна ладонь мага легко обхватила ее талию, девушка смущенно порозовела. — Вам так идет эта улыбка, Ленора, — тихо сказал маг, кладя другую руку ей на плечико, — она такая… Искренняя. Пожалуйста, никогда не надевайте эту закостеневшую маску, она так уродует Ваше личико. Сколько Вам лет, маленькая мисс? — Пятнадцать, милорд, — немного дрогнувшим голосом выдохнула Вайолет, слушая скрип граммофона за спиной.       Раз-два-три, и в смолкнувшей тишине грянул бархатистый голос альт-саксофона. Ему в ответ нежно и плавно запела скрипка.       Шаг, второй, поворот, ее белое платьице развевается вместе с его черной мантией. Наблюдателям казалось, что Тьма и Свет соединились вместе, поддерживая и дополняя друг друга. Маленькая, тоненькая Вайолет не танцевала — плыла по воздуху, легко перебирая аккуратными ножками в белых туфельках. А мрачная аура, исходящая от Темного Лорда, казалось, избавлялась от темноты, становилась серой, похожей на осенний предутренний туман. Маг вел ее в танце уверенно и бережно.       Вместе они производили странное впечатление: немолодой мужчина с мертвенно-белым лицом, испещренным старыми шрамами и ожогами, с волосами, тронутыми сединой, в иссиня-черной мантии, и она — юная, светлая, в простом белоснежном платьице, струящимся до пола. Ее медные локоны поблескивали и переливались в свете канделябров.       Розали Певерелл в тот далекий вечер отчего-то испугалась, настолько сильно Лорд Волан-де-Морт и Вайолет напомнили ей Аида и Персефону из древнегреческих мифов. Повелитель смерти и сама Жизнь.       Музыка смолкла, они остановились на том же месте, с которого начали танцевать. — Вы изумительно танцуете, юная Ленора. Наверное, Вы еще и непревзойденный музыкант, у Вас колоссальное музыкальное чутье, — заметил Темный Лорд, когда вел ее обратно, к Регулусу. — Благодарю Вас, — Вайолет одарила его своей улыбкой, уже гораздо теплее, чем до этого, в первые минуты их знакомства. — Будет неплохо, если Вы сохраните в тайне наш танец и не расскажете о нем подругам в Хогвартсе. Это будет наша маленькая тайна, юная мисс, — еще тише прошептал мужчина. Вайолет кивнула. — Умница…»       Словно наяву Темный Лорд видел ее вновь, все еще находясь в кресле возле камина, в доме своих маггловских родственничков.       За те два года, что он наблюдал за ней и ее семьей, маг так и не сумел понять: что же заставило чистокровную благородную леди уйти, сразу после смерти супруга.       Вайолет Люминора Певерелл с самого рождения была вознесена на недосягаемый пьедестал своего происхождения. Ей в мужья выбирали только избранных, она должна была быть королевой, но предпочла сиротский приют в маггловской деревне.       И в то же время… Она всего лишь женщина. Слабая, глупая женщина. Вайолет запуталась в том, что истинно, а что правильно. Она потеряла нужную дорогу. Было бы неплохо вернуть ее туда, где ее настоящее место. — Хвост! — громко позвал маг во второй раз.       Питер тут же явился на зов хозяина, замерев около кресла. — Не спускай глаз с девчонки Певерелл. Обо всем, что происходит с ней — докладывай мне лично. Я должен знать все: где она ходит, где работает. С кем общается. В какую больницу ходит. Кому пишет письма. Понял меня? — Будет сделано, милорд, — пропищал Петтигрю, ныряя в темноту пустого дома.