Игра в кошки-мышки приносит ему удовольствие.
Его бледные холодные пальцы проходятся по моей щеке, опускаются на шею, задерживаясь на пару секунд и обжигая. Наш контраст в температуре тел заставлял вздрагивать от каждого прикосновения. Наклоняется, приставляя свой лоб к моему. Выдыхает в губы: — Сегодня ты… другая. Я не особо понимаю, о чём он, но тут же забываюсь, едва он целует меня. Руки юноши тут же перемещаются на талию, на спину, пересчитывая позвонки.Иногда его движения были такими… грубыми и жёсткими, что мне казалось, будто… он переломает мне кости.
Я зарываясь в блондинистые волосы, оттягивая их. Баллард стонет в губы. Адреналин. Нас могут услышать. Могут поймать. Наказать. Уволить. Но я забываю обо всём, едва его пальцы чуть смыкаются на шее, а после хрипло что-то шепчут.Страсть.
***
Я отстраняюсь от девушки, глаза которой горят во тьме. Она неровно дышит, хоть и старается скрыть это. Оглядываю её расстёгнутые верхние пуговицы, размазанную светлую помаду, спутанные волосы… — Питер? Я мало говорю с ней. Мэри вглядывается в мои глаза, но я тут же поворачиваю голову. — Приводи себя в порядок. Бреннер хочет видеть всех работников через час в кабинете. — Хорошо… У тебя… помада, — дотрагивается пальцами до линии подбородка. Меня ударяет током. Мэри стирает след и улыбается. Я отстраняюсь от девушки, давая ей пройти. В последний раз она оборачивается у двери, легко найдя меня во тьме. Мэри Озборн появилась в лаборатории совсем недавно, но тут же всем понравилась и стала любимицей детей. Улыбающаяся, яркая, добрая и просто хорошенькая девушка — так бы её описал каждый в этом здании. Но что-то в ней было… не то. И я слишком увлёкся, пытаясь разгадать эту чертовку. Все мои планы полетели к чертям, когда Одиннадцатая начала сторониться меня, а всё после разговора с Мэри. И мне нужно узнать, что же наплела санитарка маленькой девочке. Я быстро прохожу коридор и почти врываюсь в Радужную комнату, из-за чего все дети оборачиваются на меня. Я улыбаюсь им и, сложив руки, прохожу в угол, наблюдая за каждым. Одиннадцать сидит у небольшого стенда и пытается попасть в определённую цифру, но каждый раз проваливается — фишка попадает в другие отверстия, отчего девочка сжимает ладони в кулачки. Я подхожу к ней. — Куда ты хочешь попасть? Девочка тут же оборачивается и отстраняется. Стерва Озборн, что ты ей наговорила? Я продолжаю улыбаться. — В… в четыре. — Стоит сконцентрироваться на этом, сильно желать попадания, хорошо? Попробуй, — протягиваю ей фишку, задевая ладонь девчонки пальцами. Она хмурится, на секунду дольше положенного оставляя свою маленькую ладошку в моей руке. Я стараюсь скрыть довольную усмешку — очередная маленькая победа. — Питер, Одиннадцатая, — вдруг доносится до нас. Я оборачиваюсь и сжимаю челюсть. Мэри-гребанная-Озборн стоит перед нами, улыбаясь. — Тебя попросили отвезти к доктору Оуэнсу, — обращается к девочке, не спуская с меня взгляда. Я склоняю голову вбок, пристально смотря в глаза девушке. Она отвечает таким же стойким и уверенным взглядом, отчего я ещё больше хочу проникнуть в её сознание и, узнав всё, что мне нужно, довести её до сумасшествия. Чтобы эта идиотка молила о пощаде, чтобы извивалась и плакала, чтобы… — Питер, а вас ждёт у себя доктор Бреннер, — вырывает меня из размышлений, заставляя скривиться при упоминании Мартина. — Спасибо, Мэри. Девчонка берёт Одиннадцатую за руку и выводит из Радужной комнаты. Каждый раз она оказывается рядом. Каждый гребанный раз. Вызволяет Одиннадцатую из сетей слишком рано, не даёт запутаться. Что за игру ты ведёшь, чертовка?***
В какой-то момент все дни смешались в один. Я всё также выполнял свои обязанности, пытался переманить Одиннадцатую к себе, изредка ходил к Бреннеру, который проверял мой чип, а также я продолжал играть с Озборн. Она оказалась не так проста, какой казалась изначально. Сначала я думал, что нравлюсь ей — но слишком уж девушка нейтрально относится ко всему остальному за пределами маленькой кладовой. Мы продолжаем утолять жажду друг друга, но когда я пытаюсь подступиться, шатенка всегда увиливает и остаётся неприступной крепостью. В один момент меня так взбесили эти игры, в которых она, несомненно, начинала побеждать, что я решил покончить с этим. Подобрал идеальный момент. Бреннера не было в лаборатории — ему пришлось уехать. Оуэнс, этот глупый и бесхребетный старик, последовал***
Я выбегаю из комнаты Балларда с дрожащими руками, пытаясь унять тремор. Голова идёт кругом, а в ушах громко звенит, и я не могу успокоиться, продолжая крутить в голове его слова. Он знает? Он точно, точно знает. Вот чёрт.Мне конец.