Le choix de Milord

Пропасть…

Слово — это слово описывало всё, что чувствовал Натаниэль. Он как будто падал в бездну на огромной скорости вниз, а чернота своего разума медленно поглощала его всё больше. Его рука крепко держала бутылку коньяка 1950-х годов, что была подарена им в их клубе. Перед глазами была пелена слёз от едкой боли в груди, предательство. Именно этого боялась Мэри и не желала своему сыну. Но это случилось. Наверное Мэри звонила ему, но сейчас он хотел лишь пить пить пить… Хотелось забыться, забыть то, что мелькало перед его глазами каждое утро. Не помнить такие лживые и родные лица. Натаниэль запивал своё горе с их первой тренировки. У него был целый шкаф алкоголя, и именно его Абрам сейчас осушал. Он хотел затушить пожар внутри себя спиртными напитками, но лишь сильнее разжигал его. Сознание подкидывало разные весёлые и приятные моменты с ними, после чего пелена слёз застилала взгляд. Сигарет было очень много в ящике, что стоял недалеко от кровати. Все они с разными вкусами, но сейчас ему было всё равно, что курить. Там была единственная пачка мятных, что была скурина в первый же день. Он потерял тепло, единственное тепло. Спасающий огонёк в пучине усталости и тьмы мыслей, спасение от груза ответственности и… Нила… Нил… — Мы з.ли эт-о, — голос в его голове говорил сквозь помехи. Помехи радио . — Уй.уйди, — заикнувшись, сказал Абрам в пустоту комнаты. Он не пил свои таблетки, не решившись совмещать их с таким количества алкоголя. — Ну.ч-о т-ы, — усмехался Нил. Он издевался над Натаниэлем, так как предупреждал его о странном поведении Ичиро, говорил не доверять Кевину. Но основная личность не послушала его, зря не послушала… Абрам залпом осушил оставшуюся половину бутылки. Далее он достал пачку сигарет дрожащими руками и поджог. Карамельные. Сладковатый дым заполнял лёгкие, расслабляя его мозг. — Опя-ть ты за с-оё, — Джостен ненавидит курить и, к сожалению, никак не мог помешать Натаниэлю. Абрам проигнорировал это высказывание и медленно выкуривал сигарету до фильтра. Балкон не закрывался, холод заполнял комнату, но ему было всё равно на это. Даже если он заболеет ему было плевать. Мороз не освежал голову как раньше. Голова начала кружиться, после чего сознание помутилось и медленно стало уходить. Он не знал, какой сейчас день или час. В эти дни или ночи для него существовали только бутылки, сигареты и воспоминания, что резали его изнутри. Дым приятно заполнял лёгкие, а алкоголь обжигал горло. Время перестало существовать, дни текли в одном темпе, сопровождаясь режущей болью. Первые дни Натаниэль не понимал, что за неприятное чувство расплывалось внутри него. Сердце щемило при воспоминаний об этих тёмных, поглощающих тебя глаз. На второй день в голове возникла мысль, что это боль от потери. Потери?.. Раздался вопрос в его голове тогда. — Правильно мыслишь, Натик, — отозвался тогда Нил в первые за несколько дней. Наверное, он так же переживал потерю Ичиро, но намного легче, раз он ответил уже через пару дней. — Че-естн-о-о, он-н мне уже на-ач-а-а-л надое-да-дать, — отозвался Нил на утро 4 дня. На что Натаниэль взял бутылку белого вина 1970-х годов, что так напоминала ему о Морияме. И всё же свойственно Лорду повторяться. — В смысле? — спросил Натаниэль вслух, голос был тихий после слов, он начал кашлять, горло сильно болело. — Во т-так. Вот-от Эндрю инте-ерес-сн-ней-й, — сквозь сильные помехи сказал Джостен. Натаниэль замер. Причём тут Эндрю?.. — А разве он т-е-ебе не и-интер-ресен? — Натаниэль готов поспорить, что Нил усмехнулся. Он не готов был думать об этом сейчас, но что-то внутри дрогнуло. Основная личность в один заход выпила пол бутылки. — У-ужас-с, — сказал Нил, кто-то тронул его плечо. Абрам повернул голову и встретился с такими же льдистыми глазами. «Как замёрзшее озеро, лёд покрывавший верхний слой водной глади», — вспомнились слова Ичиро. Перед ним сидел Нил. Второй был точной копией его но… Другой. Прическа, одежда, характер и привычки — этим отличались Нил и Натаниэль. — Значит, таблетки прекратили действие? — усмехнулся Абрам, снова отпивая из бутылки. Нил лишь кивнул, с хитростью в глазах смотря на владельца тела. — Ясно, — послышался кашель режущий горло. Нил поморщился, к сожалению, он чувствовал ту же боль, что и Натаниэль. «Хорошо, что только физическую» — думал Джостен, каждый раз видя состояние Абрама. Натаниэль достал сигарету из пачки дрожащими руками и поджег. Дым быстро выветривался, но Нил всё равно поморщился. — Бросай эту гадость, — речь Джостена была слышна чётко, что сильно помогло Натаниэлю. Сейчас на присутствие Нила было всё равно. Абрам прикрыл глаза, в голове стояли те мерзкие звуки поцелуев, а перед глазами взгляд Ичиро. Слеза прозрачной каплей стекла по щеке Натаниэля, на что Нил лишь закусил губу. Он не знал, что сказать в поддержку Абрама, поэтому просто обнял его, на что Натаниэль лишь кивнул. Этот день Натаниэль не помнил, и проснулся он уже в больничной палате. Рядом с ним сидели Жан и тренер Ваймак, Моро, еле касаясь, держал его за руку. Светлые стены, потолок и пол. Всё било его по глазам, не позволяя полностью открыть их. Он слышал своё имя. — Слышал, про тебя говорят. Хотя, навряд ли ты обратил бы на это внимание, — послышался голос Нила в голове. — Меня обсуждаете? — голос был хриплый, прерывистый. Слова болью отдавались в горле, но он всё равно улыбался, насколько мог улыбаться. Хотелось пить и курить. Все гголос раздовались болью в голове. В итоге все вышли, оставив вещи на диване, где недавно сидел Эндрю. Эндрю… — Да уж, он как всегда холоден, но почему иименно Миньярд приехал так быстро? Интересно, — Натаниэль закатил глаза. Нил, как всегда, раздражающе себя вёл рядом с ним. — Мистер Веснински, вам стоит принять ваши лекарства, — медсестра протянула ему таблетки. — Да, конечно, — мысленно Натаниэль вдохнул. За эти несчастные 15 минут, он устал от Нила. Он проглотил таблетки, и через 15 минут его начало клонить в сон. Глаза медленно закрылись, Натаниэль провалился в мир Морфея. Эти дни для них были мучительны. Ему каждый день писал Жан, беспокоясь о состоянии Абрама. Также ему писал тренер и вся команда, кроме Эндрю. Он не написал ему ни слова, за то время, что Натаниэль был в больнице. Единственное сообщение Эндрю написал в тот день, когда он попал сюда. Это было: Еду, только не сдохни от потери крови. Как блондин мог оставаться холодным в такие моменты было загадкой для многих, но не для Натаниэля и Нила. Дело было в привыкание к опасности и понимании: потревожиться можно и потом, но не в момент, когда на кону здоровье человека. Но почему он приехал, а не оставил его? Вопрос на которой Натаниэль не мог ответить. Или не хотел отвечать. Сейчас он сидел на подоконнике и курил сигареты со вкусом карамели. Кто положил их туда? Никто не мог ответить на этот вопрос, но предположение было. Нила не появлялся все дни в больнице, что непременно к лучшему, никто не мешал ему. Абрам думал о Ичиро и не понимал его поступка, почему он так поступил с ним? Веснитски никак не мог понять, ведь и причин не было, кроме разве что… Разлюбил?.. Но когда? Не хотелось в это верить… Дым приятно обволакивал лёгкие, расслабляя его и разгружая голову от ненужных мыслей. Дверь открылась, в проходе стоял Эндрю. Время уезжать из этого ужасного места. — Идёшь? — спросил Натаниэль с лёгкой ухмылкой. Эндрю лишь кивнул и пошёл впереди Абрама, показывая путь. Хоть и находился здесь Абрам несколько дней, он не выходил из своей палаты и не знал, где тут выход. Он не хотел видеть других врачей, пациентов, медсестёр. Так что он не выходил из своей палаты, наслаждаясь одиночеством. Они в тишине дошли до машины, где их ждал Моро. Увидев своего друга, Натаниэль слегка улыбнулся. Он скучал по Жану очень сильно. И переживал о том, как будет себя чувствовать. — Абрам! — воскликнул Жан, выходя из машины. Моро подбежал к Веснински и крепко обнял его. Натаниэль сидел на балконе и курил те сладкие сигареты, что оказались в его кармане джинсов. Сейчас была морозная ночь, небо застелено тучами, сад бы освещён красивыми железными чёрными фонарями с разными завитушками. Дорожки в саду были расчищены к приезду Веснитски. Было достаточно холодно, так что на Натаниэле была тёплая куртка, которая была расстёгнута. Послышались шаги. Через мгновение к нему на балкон вышел Эндрю. В его руке была пачка этих же сигарет. Миньярд сел рядом рядом с Натаниэлем. — Так это ты положил мне в джинсы сигареты? — спросил Натаниэль, выдыхая сладко пахнущий дым. Эндрю молча поджёг сигарету и затянулся таким же приторным дымом. — Зачем ты остался с нами на эту неделю? — спросил Натаниэль, выдыхая сигаретный дым. — Это твой вопрос? — Да. — Я не знаю, — честно ответил Эндрю. И правда, зачем?.. Думать об этом не хотелось. — Интересно. Твой вопрос? — Кто твоя мать? — вопрос, что был неожиданным для Натаниэля. — Мэри Хэтфорд. Сейчас она помогает мне с компанией отца, что после его смерти перешла ко мне. — Что-то не договариваешь, Веснински. — Я ответил честно, — на этом их разговор завершился. Дальше они курили в комфортной для обоих тишине. Вопрос о Мэри немного удивил его. Зачем ему знать, кто она. Хотел выведать информацию в интернете? Скорее всего. Но про Хэтфордов нет информации, а если появляется, то её быстро удаляют.