Не двигайся

Утро субботы. Полчаса до выхода. Пара сидела в полной готовности в прихожей: Антон — на узком диванчике, он — у тонких ног, на корточках, не гнушаясь попортить дорогущую пару обуви. — Вот откуда опять сомнения? Всё же вчера проговорили, сошлись на том, что вместе можем пережить и не такое. — Не могу. Снова эти взгляды косые, перешёптывания за спиной. Мне хватило за два года вот так, — тот демонстративно провёл пальцем по горлу. — Ничего не случится. Я буду рядом, а Юля даже звонила с утра, чтобы убедиться, что наша маленькая семья явится в полном составе. — Спасибо, конечно, это всё очень мило, — красивое, усеянное ранами лицо поморщилось, как от пощёчины, — но сколько там будет людей? Двести? Триста? — Почти пятьсот, — шепнул он, надеясь не быть услышанным. — Пятьсот! А знаю я там от силы десяток. Нормальные отношения — вообще с двумя, и это если с тобой считать. Нет, Арсень, даже ради тебя, — чуть наклонившись, парень обречённо прижался своим лбом к его. — Сделай это ради себя, солнце, — улыбнулся поднятой в изумлении голове. — Что ты мне сказал, когда вытягивал насильно из зоны комфорта? «Пора тебя вытаскивать в мир» или как-то так. — Не смешно, это клише. «Персонаж возвращает другому фразу, сказанную ранее по сюжету». — У нас так почти всё общение выглядит. Так что не «клише», а фишка. Юноша всё же звонко рассмеялся, и было невероятно радостно наблюдать, как вокруг светлых глаз собирались сеточки морщинок. На вид этот перезвон был чуть ли не прекраснее, чем на звук. — Не понимаю, откуда такие переживания. Ты в этом костюме, — Арсений оправил зелёную, под цвет радужек, бабочку, обнимавшую тонкую шею, — такой горячий, что я даже пальто надевать не буду. А там, между прочим, дождь стеной. — Кто вообще в такую погоду свадьбу проводит, а? — второй проглотил комплимент, не приняв тот, видимо, всерьёз. — Считаешь, для настоящей любви нужна правильная погода? — Нет, просто издевательства будто множатся с каждой минутой. — Согласен, но не вздумай новобрачным об этом сказать, — принялся успокаивающе гладить острые колени, обтянутые качественной ворсистой тканью. — А ещё напомни к Павлу Алексеевичу тебя сводить. Раз он мою дурь пережил, твою точно одолеет. — Не нужен мне врач. Мои психологи — это твои пальцы, — тихо заметили в ответ, мягко накрывая его руки. — Очевидно, они уже не справляются. — Это манипуляция. — Так точно, — оставил невесомый поцелуй на чужих костяшках и снова поднял взгляд. — Работает? — Как всегда. Идём, — Антон наконец поднялся, одним движением взял зонт с комода и его ладонь. — Ты помнишь, что это больше не обязательно и я сам дойти могу? — усмехнулся мужчина, перехватывая конечность своего человека покрепче. — Ага. Но это, как ты выразился, наша фишка. А ещё поддержка теперь нужна мне. Он только кивнул. Поддержка и успокаивающие слова у него всегда и в любых количествах найдутся. Главное, чтобы на середине дороги юноша опять не передумал, а то, сидя за рулём, Арсений даже обнять того не сможет.

***

— И всё же это плохая идея. Вопреки опасениям тот снова заканючил после входа в невероятных размеров зал ресторана. Гул гостей смолк всего за пару секунд, на них обернулись чуть ли не все, смотря с одинаковым, как под копирку, осуждением. Ему стало не по себе под весом этих взглядов, и оставалось загадкой, как Антон выносил подобное столько времени, снимая маску мужественности и равнодушия лишь с ним наедине. Тот моментально считал его эмоцию, сделал шаг в сторону, чтобы принять весь удар на себя, но он настойчиво, прямо за талию притянул парня обратно. Обещал, что вместе будут справляться? Значит, вместе. Толпа заметно расслабилась, когда на них налетела с объятьями невеста: — Господи, последними пришли, мальчики! Я уже волноваться начала, что будет нехватка самых важных булочек! — Юль, ты чего? — ободряюще расплылся в улыбке юноша. — Такого варианта просто не было. Арсений не стал комментировать чужую уверенность, вспоминая разбор полётов в пятницу после работы и свои уговоры буквально полтора часа назад у самой двери. Зачем портить девушке радость правдой? — Вы проходите, официанты проводят за наш столик. А я побегу, меня ведущий ждёт, — почти пропела та и упорхнула в неизвестном направлении. Интересно, со стороны они тоже выглядели такими окрылёнными? — Господи, ещё и столик для главных гостей и брачующихся, — жалобно шепнул Антон на ухо, перехватывая его руку и уже следуя за провожавшей их девушкой. Пара шла через всё помещение, словно модели по подиуму, потому что люди, как незнакомые, так и почти родные, работавшие с ними в одном офисе, оборачивались, действительно перешёптывались и чуть ли не снимали на камеры телефонов. Неуютно было до крайности, но он гордо сжимал вспотевшую ладонь и нёс в мир уверенность в своём выборе, не обращая внимания, разделяли ли его счастье или порицали. Когда-то, помнится, имидж и мнение других были очень важны — теперь же важен стал один молодой человек под боком, вытащивший его из вечной тьмы и пугающего «ничего» своим принятием. Глупо было хотеть отплатить тем же, но мужчина хотя бы пытался. — Извините, конечно, но, кажется, Вы ошиблись мероприятием. Вам тут не место. Неизвестная женщина, такая тучная, словно поглотила в материнской утробе минимум десяток своих сестёр, выросла будто из-под земли и злобно шипела конкретно в сторону его сопровождения. Она перегородила им путь, возмутившись так громко, что услышали, пожалуй, все. И парень сделал единственное, что от того ждали — смутился, сгорбился в большой комок вины и шагнул назад, к выходу. — Не извиняем. Уйдите с дороги. Такое поведение недопустимо, — холодно отрезал Арсений, не дожидаясь от возлюбленного попыток защищаться самостоятельно и выходя вперёд, чтобы закрыть от безымянного врага собой. В нём было достаточно твёрдости, чтобы не принимать такие выпады всерьёз, однако незнакомка не сдвинулась ни на сантиметр. — Я просто выражаю общее мнение. Разве не видно, как все на него смотрят? Это праздник любви и красоты, а не шоу уродцев. Каждое слово было пропитано ядом и выплёвывалось самодовольно прямо ему в лицо, хотя целью атаки явно была молчаливая тень родного человека, смиренно помалкивавшего за спиной. В тот момент, когда Антон потянул его за рукав, беззвучно умоляя не нарываться на конфликт, из дальнего угла поднялся не замеченный ранее психолог, в гробовой тишине проследовал к ним и встал под боком. Дальше начало происходить нечто невообразимое. Совсем рядом, из-за соседнего столика вышел Дмитрий, вытаскивая с собой жену. Вскочила Оксана, секретарша. Из ниоткуда сгустился под боком водитель, сопровождавший любые их передвижения последние месяцы. Влажная рука юноши ослабла и отпустила край одежды. А народ продолжал прибывать — один за другим сотрудники компании, так или иначе хоть отдалённо знакомые с его заместителем, подхватывали волну немого бунта и становились рядом, превращаясь в живую стену. Тут же оказалась и Юля, вставшая с ним плечом к плечу. Финальным аккордом стал Серёжа, который широкими шагами разрезал тишину зала и загородил его, лучшего друга, а, значит, и другого близкого человека, собой. Все они стояли непробиваемым щитом. Все они защищали того, кому не были ничем обязаны, просто потому, что являлись хорошими людьми. И все смотрели с одинаковым осуждением на неизвестную ему даму. Пристыженная, та швырнула им напоследок что-то неразборчивое и скрылась, сбежала прочь под их могучим напором. Арсений обернулся, выискивая взглядом любимое израненное лицо, что всегда находилось на полторы головы выше остальных. Зелёные глаза смотрели ему в самую душу, но не с болью, а с чистой, концентрированной благодарностью. И пускали на щёки тонкие струйки влаги, собиравшиеся на подбородке и падавшие на пол. Антон плакал. А мораль простая — внешность всегда обманчива, душа всегда честна, если дать ей шанс проявиться. Благородство, принятие, доброта гораздо ценнее жалости и уж тем более злобы. Люди достойны любви — романтической ли, дружеской ли, а всё отданное вернётся к вам, когда вы не будете этого ждать. Эта история — не про переработки и стресс, не про слепого, нашедшего спасение в том, кого к себе подпустил, а про Антона, кристальная душа которого зацепила других. Про Антона, который боролся и жил дальше, когда казалось, что дальше — просто некуда. Про Антона, который хотел извиниться за разбитую чашку, а в итоге извинялся за разбитого себя и любил, ничего не прося взамен. Люди ничего не должны друг другу, но важно оставаться человеком, потому что так правильно. Потому что только это и правильно. Посмотрите на тех, кто рядом с вами. Возьмите передышку от вечного самокопания и обратите внимание на других, потому что можете быть им нужны. Перестаньте бежать за тем, что невозможно догнать — замрите и… Не двигайтесь.