Холодный поцелуй

Феликс очнулся от яркого белого света, который бил в глаза, он лежал на кафельном полу, все тело болело из-за этого. Неизвестно сколько времени он так пролежал. Парень встал, чтобы оглядеться и понял, что находится внутри стеклянной камеры, стал всматриваться через стекло в комнату снаружи, в которой он находился до отключки, но ничего не было видно, поскольку свет был только в центре комнаты над стеклянным потолком. — Хенджин! Хватит, это не смешно! — прокричал в пустоту Феликс. Где-то в углу отделилась темная фигура от стены и вырисовалась в черты Хенджина. Он подошел ближе к стеклу, так, чтобы было видно его лицо, сейчас он находился ниже Феликса, так как камера была выше уровня пола. Хенджин был в черном костюме с пиджаком и белой рубашкой, взгляд его был сейчас похож на безумный, он рассматривал Феликса будто видел впервые, любовался им, как будто смотрит на экспонат на выставке. — Мне жаль, Феликс, я не хотел этого, но ты не оставил мне другого выхода. Я не знаю, что мне теперь с тобой делать, — Хен приложил ладонь к стеклу и прислонился лбом, отводя взгляд вниз к полу. — О чем ты говоришь? Выпусти меня! — Я не могу! Не могу сделать этого! Ты узнал мою тайну! — Какую? Я ничего не понимаю, — прокричал Феликс, — выпусти меня, и мы обо всем поговорим или даже не будем вспоминать этот инцидент и просто вернемся на верх, продолжим пить вино и болтать о всяком. Пожалуйста, Хен… — умоляющее на выдохе произнес парень. — Хен… — повторил свое имя, наслаждаясь этим произношением, — ты прав, я могу все это закончить, — он достал из-за спины пистолет и прислонил к своему виску, это был револьвер, — тут одна пуля, где именно я не знаю, барабан уже прокрутил, мы можем сыграть в русскую рулетку. — Нет! Нет! Нет! Прекрати. Послушай, меня, отпусти… Слова Феликса оборвал звук щелчка. Ничего не произошло. — Раз, — спокойно сказал Хен с закрытыми глазами, стоя напротив стекла, он сделал еще одно нажатие *челк*, — два. — Посмотри на меня! — Феликс бил кулаками по стеклу, чтобы Хенджин открыл глаза и обратил на него внимание, — хватит, больше не нажимай, если ты умрешь, я застряну здесь навечно! — Ты прав, — как ни в чем не бывало ответил и положил револьвер на стол за своей спиной, — о чем ты хотел поговорить? Тебе принести вина? — Э, — опешивший Феликс произнес, — может просто откроешь дверь и вернемся на кухню? — Нет, исключено. Я тебя не выпущу. — Почему? — Потому что ты уже здесь, отсюда нет выхода. — Т-ты убьешь меня? — Нет! Конечно нет, — с возмущением ответил Хенджин, — я тебя не трону, но и выпустить не могу. Мне надо подумать, я оставлю тебя здесь, свет выключать не буду, у тебя в камере есть матрас и одеяло с подушкой, а если захочешь в туалет, то в углу ведро, ты прости, но удобств здесь, как наверху нет. Спокойной ночи! На утро Хенджин приготовил глазунью с зеленью, взял кувшин с водой понес в подвал. — Доброе утро! Солнце уже встало, и ты просыпайся, — задорно сказал Хенджин, будто пришел в комнату Феликса на втором этаже, а не спустился в подвал в камеру к узнику. Измотанный Феликс сидел в углу и молчал, видимо не спал всю ночь. — Я принес тебе завтрак, конечно не кулинарный шедевр, но как смог. Попей воды, а то после укола может быть жажда, побочное действие, да и для тела полезно. — Хенджин отомкнул короб, поставил завтрак и снова замкнул дверцу. — Я здесь не первый, да? — с досадой спросил Феликс. — Ох, эти вопросы, — тяжелый выдох, — не надо спрашивать меня, если знаешь ответ. — Сколько здесь уже было? А сколько до них, раз ты уже соорудил это у себя в подвале?! — Поешь, пока горячее, если желток застынет, будет уже не так вкусно, — игнорируя вопросы ответил. — Не хочешь говорить? Значит немало. Как долго будешь держать меня здесь? — Феликс, я не знаю. Все так сложно, не нагнетай. У меня сегодня тяжёлый день! — У тебя? — раздражено прокричал Феликс, — А у меня тогда какой? Сколько дней вообще у меня есть здесь, пока ты не решишь избавиться, как он остальных таких же «гостей» этого подвала? — Пока, я вернусь после того, как ты успокоишься, — Хенджин попрощался и вышел за дверь. Время шло, непонятно сколько часов, а то и дней. Феликс осматривал камеру, искал в ней хоть что-то, что помогло бы ему выбраться, с разбега пытался выбить стеклянную дверь, бил железным ведром, которое Хенджин выделил в качестве санузла, залезал на это ведро и пытался сдвинуть стеклянный потолок, но все четно, он держался на закрученных болтах. После своих многочисленных попыток, он упокоился, прибрался, будто ничего и не было и принялся ждать своего тюремщика. В ожидании и от скуки он погрузился в сон, Феликс очнулся только от резкого звука, это был чих Хенджина в комнате, который сидел и рисовал спящего друга. — Ты проснулся! Смотри что нарисовал, это ты. Ты так мило спишь, я не удержался, — показал рисунок в стекло, — оу, забыл, я принес тебе еще еды и воды, — указал карандашом в руках на стеклянный короб. — Спасибо, — взглядом проследил за указывающей рукой и подошел налил себе стакан воды, — раз мне тут долго сидеть, ты не можешь дать мне ноутбук, телефон… — Нет, — быстро перебил его Хенджин, не поднимая глаз от рисунка. — То можешь принести мне какую-нибудь книгу? Чтобы я с ума не сошел здесь, а лучше парочку. — Какой жанр? — все так же смотря на лист бумаги. — На твой вкус. — Готово! Я закончил этот рисунок. Ты никогда не хотел стать натурщиком? Твои черты необычные и интересно изображать их в рисунках, — задумчиво посмотрел Хенджин на Феликса. — Нет, как-то в голову не приходило, но обязательно попробую, — ответил нейтрально, пытаясь не разозлить друга. — Ладно, схожу в библиотеку наверху. Поищу тебе литературу, никуда не уходи! — лукаво сказал Хенджин с смешком в голосе. — Ха-ха, очень смешно! — раздражено ответил Феликс. Через какое-то время Хен пришел с книгами в руках и новым кувшином воды. Феликс спал, потому что в прошлой воде было снотворное, нужно было убраться внутри камеры, поменять санузел, в этот раз поставил биотуалет и вышел, проверил как замкнул дверь в камеру, поменял воду, оставил книги и ушел. Феликс очнулся, увидел изменения в своих стеклянных покоях, взял книги, ознакомился и принялся читать, которая больше подошла по вкусу сейчас. Время казалось чем-то эфемерным, он не знал сколько дней уже здесь находится, какое сейчас время за пределами этой камеры и что происходит в мире, заметил ли кто его пропажу или нет, поскольку Феликс мало с кем общался и не часто, даже с родителями, о чем сейчас и пожалел. — Феликс! Фели-и-кс! — звуки шли за дверью, которая была в подвале в эту комнату. Радостно распахнув дверь, Хенджин продолжил, — ты спишь? Не представляешь, что сегодня случилось! Я встретил парня! Мы с ним познакомились в магазине, это было так шаблонно, он уронил пачку макарон с полки, а я ее поймал, так слово за словом, мы познакомились и обменялись контактами. Его зовут Минхо. Такой забавный, с виду кажется грубым, а при общении очень даже милый. Хочу позвать его куда-нибудь. Это не будет слишком быстро и навязчиво? — быстро протараторил Хенджин. — Я… — пытался собрать мысли в порядок, так как если у Хенджина появится новая игрушка, Феликс перестанет быть нужным здесь, — думаю подожди, пока он сам тебе не напишет. — Да, — задумчиво подтвердил слова друга, — да, ты прав, не будем торопиться. Я пока пойду приготовлю тебе чего-нибудь, есть пожелания? — Нет, на твой вкус. — То книги, то еда на мой вкус, так скоро я все решать за тебя буду, оставь право выбора за собой. Сейчас я приготовлю, а потом жду твоих пожеланий. Хенджин вышел, а Феликс принялся отжиматься, нельзя просто сидеть и ничего не делать, раз не может разбить стекло, но надо накачать мышцы или хотя бы поддерживать себя в тонусе. Вернувшись в подвал с подносом, Хен застал Феликса, отжимающегося без футболки, поставил поднос в короб и замкнул его. Феликс хотел было надеть футболку обратно, но друг его остановил. — Подожди! Дай я тебя зарисую, у тебя очень красивое тело, ты раньше не раздевался передо мной, — с горящими карими глазами Хенджин прошелся от ключиц до пупка Феликса. Взял свой скетчбук и принялся рисовать рельефное подсушенное тело. Феликсу было неловко, но он замер и молчал, наблюдал за процессом, как Хенджин на него смотрит и взгляд выдает его желание, которое в этот момент он не скрывает. Идет время, Феликс все так же стоит и смотрит на художника и сам начинает испытывать к нему влечение, дыхание стало тяжелее, от этих мыслей он легонечко мотнул головой, как бы прогоняя от себя мысли и спросил: — Долго еще, — он сказал это тихо и хриплым голосом, сам того, не ожидая от себя, он облизнул свои сухие губы и прокашлялся. — Уже заканчиваю, — оживлено ответил Хенджин, — последние штрихи! Ты моя муза, Феликс! Показал рисунок, встал и ушел.