Гордиев узел

Страх. Сожаление. Печаль. Все чувства смешались воедино. Они, как снежный ком, свалились на голову маленькому существу. Он считал себя борцом, который может сразить любого. Однако сейчас он стоит, не шевелясь, не издавая ни одного слова. Даже воздуха было мало. Глаза, в которых застыла боль, смотрели прямо на верховное божество. Не мог отойти, убежать, скрыться от участи быть пронзённым пылающим мечом. Мысль, чертовски ненужная, пробежала в его сознании.Зачем?. Наверное, проще умереть, чем смотреть как то, что тебе дорого, растворяется в твоих руках. И ты не можешь удержать это. Поэтому не проще ли избавиться от самого противного, что перевязывает на шее невидимую петлю и отбирает здравомыслие? Верно, душа в маленьком теле помогает жить и заставляет страдать. Сейчас. Шанс покончить с этим раз и навсегда. Больше не будет боли, бессмысленных страданий. Анубис закрыл глаза. Будь что будет. Он готов. Тук. Тук. Тук. – Стойте! Сердце отбивало учащённый ритм. Меч, направленный в грудь полубога, изменил траекторию. Он застыл напротив лица девушки, глубоко дышащей. Она нервно глотала воздух, от чего грудь её то поднималась, то опускалась. Спина, её до боли выпрямленная спина – всё, что видел сейчас Анубис. Это не дуат, а всё тот же боевой полигон. Казалось, что всё и все замерли. Глаза богини магии распахнулись и сейчас напоминали небольшие блюдца. Ноги покрылись сетью мурашек. Губы раскрылись в немом вопросе. Она. Как давно Исида не видела её вживую. Такая хрупкая нежная...лилия. Такую характеристику дала ей когда-то. И вновь перед глазами сестра, которая явно сошла с ума, раз противостоит верховной богине. Пронзающая тишина витала в воздухе, пока удивлённая Ра не расплылась в дьявольской улыбке: – Смотрите, кого попутным ветром занесло, – магический меч растворился, – неужели дорогуша Сет выпустил свою мышку из клетки? – руки богини переместились на грудь. Златовласая молчала непростительно долго. Она не могла построить слова в предложения. Страх сковал её тельце. Такое маленькое, по сравнению с верховной богиней. Она, и так доселе высокая, стала словно ещё выше. Тень, которую Ра отбрасывала на пылающем солнце, начала обволакивать её, делая её куда страшнее, чем раньше. Она не отрывала своих издевательски прищуренных глаз от заступницы. И как же она упивалась её страхом, словно это был самый приятный глоток свежего воздуха. Скажи что-нибудь.Скажи. Одна мысль за другой шли друг за другом в голове. Только вот горло всё пересохло. Убежать, бросить всё к чёрту. Шаг. Богиня солнца шагнула навстречу девушке. И, наконец, тишину пронзил тонкий голосок: – Не нужно. Он не хотел Вам перечить, – она не отступилась. Короткий порыв смелости придал ей решимости. Глаза солнца пустыни налились кровью, и она разразилась смехом. – Проигнорировала мой вопрос? Как смело. Интересно, что ты ещё сделаешь ради своего дитя? – в небе появились с десяток золотых мечей, концы которых устремились в мать и сына. Конец для обоих? Нет, не такого Карима желала. Она обвила руками Анубиса и поставила свою спину в сторону оружий. Если бы только она не подсказывала Сету, ничего этого не было. История не должна меняться из-за опрометчивых поступков. Она зажмурилась, ожидая мучительной боли. – Прекратите, – мечи остановились в сантиметре от цели. Их обволакивала серая дымка. Взор красных глаз был перемещён в сторону темнокожей девушки, протянувшей правую руку в останавливающем жесте. – Маат, что ты делаешь? – богиня солнца наклонила голову в бок и прикрыла веки. – Не нужно убийств на верховном суде. Тем более судим мы богов Сета и Гора, – богиня справедливости опустила руку, и мечи с треском упали на землю. Ра разразилась истошным смехом, держа руки на своём животе. – Ты всегда любила оспаривать мои решения, – сказала она сквозь хохот, – ладно, и что же ты предлагаешь взамен их казни? – Считаю нужным наказать Анубиса за неповиновение – высечь розгами, – девушка переместила свой взгляд на богиню мира и добавила: – Богиня мира будет под арестом некоторое время. – Соглашусь с мнением богини справедливости, однако..., – начала говорить богиня солнца, посмотрев на стоящего неподалёку Сета. Маска умело скрывала его лицо, так что прочувствовать настроение бога было крайне трудно. Руки – единственное, что выдавало его с потрохами. Он сжимал хопеш с такой силой, что фаланги пальцев побелели. Левая же рука исходила судорогами. Тело было явно готово ринуться в схватку, уничтожить здесь всех. Но он остановился, потому чтоонаэтого бы не хотела. Ненужных смертей. – Сет должен исполнить наказание для Анубиса, а Нефтиду запереть собственноручно в темнице, – слова богини прошли дрожью по телу бога войны. Волнение охватило его с головой. Он снова должен причинить боль сыну, хотя он обещал себе этого не делать. Он должен запереть ту, которая только освободилась. Почему он опять должен стать злодеем?Почему?. Потому что эта карга этого хочет. – Я не буду выполнять ваш бред, – процедил Сет и устремил взор на верховное божество. – Дорогуша, твоего мнения никто не спрашивал, – она подошла к златовласой девушке, которая всё так же обнимала мальчика, и взяла ту за подбородок. С силой надавливая на лицо, она повернула его к мужчине, – или ей будет гораздо хуже. Глаза, её ореховые глаза, стояли на мокром месте. Нет, слёз не было, но страх, такой яркий, отражался в её взгляде. Он почувствовал. Увидел эти глаза. Точно такое же выражение он помнил, как сейчас: когда она призналась в измене. Что в её голове? Она единственная, кто мог его удивить. И неважно, в плохом или хорошем смысле. Она причинила ему боль, но он не хочет делать этого в ответ. И сейчас мысль о том, что ему придётся совершить противной поступок к своей же семье пробирает его до мурашек. Бог вздохнул и убрал косу. Голова его была опущена как бы в извинительном жесте. Ему жаль, ему действительно жаль. – Понял, – мужчина подошёл к Анубису и взял того под руку. Удивительно, но мальчик не шевелился и покорно следовал за ним. Всё ради мамы. Когда богиня солнца отпустила девушку, та стояла неподвижно несколько секунд, а потом последовала за уходящими. Все смотрели на эту сцену молча. А что можно сказать? Исида сжимала кулаки, и на её лице играли желваки. Она должна радоваться: её брату опять достанется с лихвой. Но нет, противно, как же ей противно от самой же себя. Она желает смерти брату, но сердце бьётся в бешеном ритме. Стучание его проникает в ушные раковины и доходит до головы.Осознание.. Всё же она не может его ненавидеть. Богиня магии быстро отбрасывает эту мысль и идёт к Гору. Нужно увести его и залечить раны. Сейчас это важнее. За ней пошла и богиня любви. Гор стоял на месте. Не посмел дрогнуться. Всё, что сейчас он видел, было так странно. На секунду он представил свою мать на месте богини мира. Потом воспоминания перенесли его в те дни, когда они с матушкой буквально выживали. Сейчас они не в том ужасном положении. Все уважают их во дворце, считаются с их мнением. Гор посмотрел на приближающихся богинь. Он мельком взглянул в фиолетовые глаза Хатхор.А ведь она никогда ни в чём не нуждалась. После расспросов о его состоянии, Гор посмотрел в сторону богини справедливости и спросил: – Богиня справедливости, кто одержал победу в этой игре? Богиня оторвалась от бесед с остальными богами и с некой печалью посмотрела на спрашивающего: – Суд Эннеады постановляет, что будет третий поединок, на котором и решиться, кто станет полноправным правителем Египта. – А я предлагала более интересную идею, – Ра провела взглядом по своим острым ноготкам и нервно вздохнула. Игра, которая так хорошо начиналась для Сета, закончилась трагичным провалом.

***

Они шли молча. Коридоры непрерывно сменяли друг друга. И чем ближе к концу, тем темнее становилось. Колонны уже перестали пестрить сюжетами: просто камень для каркаса здания. Дошли до лестницы, ведущей в место хуже преисподней. Осталось лишь спуститься и окунуться в глубокую черноту, которую разбавляет лишь тонкий луч света из выхода. Девушка сглотнула. Это не та темница, из которой она недавно вышла. Эта находится в заброшенном подвале, в закромах дворца. И никто тебя отсюда не услышит, как бы громко ты не кричал. Жутко. Трое застыли возле входа. Карима пошатнулась назад. Подобные места никак её не прельщали. Анубис обхватил локоть девушки своей ладонью и пристально посмотрел ей в глаза. Выражение лица мальчика кричало о сожалении. Он глазами молил о прощении не в силах выдавить слова. И, кажется, Карима его поняла: она второй рукой прижала того к своей груди. Объятия – последнее, что ожидал полубог. Удивлённое выражение от порыва девушки быстро сменилось облегчённым выдохом и ответными объятиями. Он прижался, не желая отпускать. Обид не было – вместо неё пришла горечь расставания. Не навсегда, однако даже день в разлуке казался кошмаром. Сердце с болью сжалось в груди девушки. Прости, я не твоя мама. Карима не могла прочувствовать весь спектр эмоций. Она лишь ориентировалась на чутьё. Как должны любить детей родители? Вопрос, преследующий её всю жизнь. Девушка прикрыла веки. Вся её семья – высокопоставленные люди, правая рука фараона. Она должна была купаться в роскоши. И правда, у неё было всё, чего только хотелось. Ей не хватило лишь одного – внимания родителей. Они никогда не интересовались, чем она занимается, что любит, какое здоровье. Ничего. Но Карима надеялась, пыталась найти контакт. И одним вечером они наконец стали семьёй. Только это была показуха. Оказалось, что они собрались выдать её замуж по расчёту. О чём и сообщили в тот день. Не спросили, не узнали мнения. Да и зачем? Просто скотина на убой. Такая судьба у дочерей, принадлежащий помещичьему роду. И в этом трудный период пришла тётя. Всего лишь няня, нанятая с момента рождения. А ведь именно она подарила ей столько любви, которую она не получала ни от кого другого. И сейчас она стоит и обнимает чужого мальчика с такой нежностью, как сделала бы её тётя. Наверное, так должна показывать свою любовь мама. Сет наблюдал за этой сценой со стороны. А ведь меня никто не обнимет. Он стиснул зубы до скрипоты. Верно, ласку нужно заслужить. А что он собирается делать? Запереть жену в холодной темнице и высечь своего сына. Смешно в таком положении что-то ждать от близких.Близких. Мужчина опустил голову и уставился на пол. Всю любовь семью он растерял из-за слабости. Даже сейчас он не может сказать, что думает на самом деле. – Не избивай Анубиса, – тишина резко оборвалась на женском голосе. – Не могу, – короткий ответ, заставляющий забыть про веру в лучшее. – Тогда высеки меня, вместо него, – губы её сомкнулись в тонкую полоску, а брови почти сошлись у переносицы. – Если я так сделаю, то Анубису будет только хуже. Не забывай про сумасшествие старой карги, – голос бога холодком пробежал по спине девушки. Она совсем не знает богов. В мифах Ра была великодушной нимфой, приносящей жизнь и надежду народу Египта. Карима сжала кулачки: только сейчас она поняла своё положение. Здесь за каждый неверный шаг становишься свиньёй на убой. – Мама, не нужно. Я заслужил наказание и приму его, – в голосе Анубиса не было ни капельки сомнения. – Хорошо, – с глубоким вздохом отозвалась богиня. – Пошли, – Сет указал на вход в темницу. Мальчик посмотрел из-подлобья на него. В его взгляде отражалось презрение. И это бог войны и правитель огромной страны. Златовласая ещё раз обняла полубога и подошла к лестнице, от которой несло смертью. – Жди здесь, – бросил мужчина на прощание Анубису. Тот отвернулся и сжал кулаки до боли в костяшках. Девушка сделал шаг. И ещё. Дыхание спёрло. Вновь её окатила новая волна страха. Она пошатнулась и осталась на месте, не двигаясь. Ноги не слушались. Собравшись, девушка решила сделать ещё шаг, но поскользнулась. Ловким движением Сет подхватил ту за руку, не дав упасть. – Аккуратно. – Да всё нормально, это была случайность, – оторвалась от хватки мужчины и вновь начала спускаться. На десятой ступеньке она запнулась, но устояла на ногах. Бог войны вздохнул и недолго думая подхватил девушку на руки. – Эй, я сама могу идти, – прыснула пострадавшая. – Я заметил, – бог слегка ухмыльнулся и продолжил спускаться с богиней на руках. Та лишь фыркнула, но решила для своей безопасности промолчать. Шли минуты, а казалось что они спускаются больше часа. И чем ближе они были к цели, тем темнее и страшнее было помещение. Только свет факелов разбавляли атмосферу. Можно было попрощаться с лучами яркого солнца, с чистым воздухом. А ведь ещё несколько дней назад она была женой фараона, любимицей своего народа. Голова шла кругом, и уже оплакивать прошлое казалось занятием бестолковым. Сет опустил девушку, когда они ступили в коридор, где цепью шли множество решёток. Местечко не из приятных: всё здесь пропахло гнилью, воздух был тяжёлый. За некоторыми железными прутьями можно было найти кандалы и другие предметы для пыток. Они шли мимо каждой, уходя вглубь. Наконец взору пала открытая комната. В ней было пусто и донельзя грязно. От количества пыли Карима зачихалась. – Пришли, – осведомил провожающий. – Что ты сейчас чувствуешь? – неожиданный вопрос врезался в бога войны, и, на миг, он остолбенел. – Наверное, ты не поверишь, но разочарование, – процедил бог, всё так же прожигая дыру в спине жены. Немного погодя, он закончил: – в себе. – Правда? Так почему же ты ничего не делаешь, чтобы не испытывать подобного? – прыснула она. – Потому что... – трус.. Последние слово застряло в глотке. Очевидно, он боялся признать своих ошибок. Однако он убеждал себя в обратном. Сет смелый воин, великий правитель Египта и...никудышный отец. Бог взял ладонь девушки, вынуждая обернуться к нему. – Я сделаю всё, чтобы у тебя и Анубиса была нормальная жизнь, – он провёл пальцем по тыльной стороне девичьей ладони. Его слова были искренними. Наверное, за последние столетия он впервые не лукавит и честен, в первую очередь, перед собой. – Сними маску и скажи мне это в глаза, – девушка вырвала руку и посмотрела на чёрную маску, очертания которой еле проглядывались на свету факелов. Мужчина сделал шаг вперёд, подойдя вплотную к девушке. Их глаза встретились. Ореховые уставились на кроваво-красные, цвет которых в полутемноте отдавали бардовым цветом. Казалось, время остановилось. Они молча смотрели друг на друга. Каждый из них как будто стремился заглянуть в душу, увидеть правду. Сердце Каримы пропустили удар. И ещё. Красные глаза вцепились в её сознание, создавая водоворот из вопросов.Как они похожи. Она не может отвернуться, потому что видит перед собой что-то родное. Не объяснить словами, это чувствует душа. – Я вас защищу, – разбавил бесконечную тишину Сет, – обещаю. Брови девушки приподнялись в удивлении. Не от слов бога войны, а от осознания. Девушка глубоко вздохнула: – Я верю тебе, – её голос стал хрустальным. Если случайно задеть, она разобьётся вдребезги. Отвернулась. Сердце по-прежнему щемило в груди. Девушка прошла в свою нынешнюю обитель: – можешь идти. Сет подошёл к решётке, чтобы запереть пленницу. Он взял ключ и потянулся к замочной скважине. Чёрт. Руки его предательски затряслись. Закрой эту проклятую дверь и уйди. Она выбрала тебя для таких же корыстных целей, как и ты её. Последняя фраза родила перед глазами силуэт бога возрождения, который улыбался, как будто насмехаясь. Сет вздрогнул и заскрежетал зубами. Злость охватила его. Он, уже не колебаясь, закрыл дверь на замок, и быстрым шагом направился к выходу. В голове его бушевал огонь. Он уже не соображал, хотелось уйти и просто расслабиться. Например, кого-нибудь убить. Бог резко остановился на одной из ступенек. Опять желание кромсать ни в чём неповинных людей пришло к нему. – Нет, убирайся из моей головы, – сам себе сказал он, взявшись по обе стороны висков. Через минуту гнев отошёл на задний план. Я скоро так сойду с ума. Он шагнул на встречу свету и моментально столкнулся со взглядом чёрных, как смоль, глаз. Они были прищурены и истощали такую отчаянную злость, что желваки играли на лице. Сет на секунду обернулся, потряс головой и направился в сторону мальчика. – Ты всё же её запер, – выскочил вымученный вздох из груди Анубиса, – почему ты идёшь на поводу, бог войны, – выплюнул в воздух вопрос мальчик и, не дожидая ответа, направился в куда-то вдаль. Его шаг был ускоренным, кулаки сжаты и зубы крепко стиснуты. Как же он хотел сбежать из этого места, пропитанного желчью. Но ему остаётся только остановиться и ударить стену, оставив на той широкую трещину. Нельзя уходить. Надо принять наказание и терпеть. Сдастся – не та мысль, за которую стоит цепляться, как за спасательный крючок. Именно этого добиваются недруги, желающие тебя сожрать без остатка, испепелить своим ядом и насмешливо смотреть, как твои кости обгладывают звери. Полубог повернулся и провёл взглядом по маске осла. Фигура того стояла в статичной позе, не шевелясь и не издавая звука. – Делай что нужно, – мальчик подошёл к богу и подвернул спину. Пелена мурашек прошли по ней. Увидев это, Сет дёрнулся и прищурился от противного чувства, которое сдавливало ему грудь. Однако отступать было поздно. Песок медленно преобразовался в хопеш, идеально заточенный. Повертев его в руке, он поднёс тот к спине сына. Ты же хотел не своего ребёнка. Черные глаза прошлись по фигуре мужчины и остановились на его лице. Они откровенно смеялись над ним и жалели одновременно. Гнев с новой силой охватило сознание бога войны. Удар. Он рассёк спину Анубиса, и красно-бордовая струйка медленно начала стекать по светлой спине, оставляя мокрый след. И вновь удар. Тот уже пришёлся с боковой стороны, находя на предыдущую рану. Мальчик зашипел от мучительной боли, закусил нижнюю губу, что та треснула. И вновь последовал удар. Вот бы я тогда умер. Мысль быстро впилась в сознание полубога, он застыл в ужасе. Следующая боль от секиры прошла мимолетно, его голова была забита проклятиями и оскорблениями самого себя. Как он посмел снова прильнуть на сторону трусов, которые только и могут ныть. Да что он вообще за полубог такой, если не может стерпеть какую-то физическую боль? – Ха-ха-ха, – смех вырвался из глотки, перекрывая воздух. Сет опешил от неожиданного действия сына и сделал шаг назад. И тогда он наконец понял, что натворил: мальчик, согнувшийся в три погибели, нервно смеялся, облокотившись о стену, а по его спине, которая была превращена в кровавое месиво, стекала кровь, отдавая весь спектр железного запаха. Смех сменился тусклыми всхлипами, которые перерастали в тихий рёв, как будто просящий убить его поскорее и не мучить. Всё внутри бога упало, рухнуло в мгновение ока, его рука дернулась, и оружие растворилось, превратившись в песчинки того, чем он так гордился. Его ребёнок, его единственный сын, стоит, словно тотчас же спустится в дуат и исчезнет, превратившись в песок Египта. Страх охватил с головой, и он ринулся к мальчику, как к источнику счастья, готовясь урвать его без остатка. Сет притянул черную макушку к себе, а тот уткнулся ему в грудь, не в силах сопротивляться. Они стояли так некоторое время, пока бог войны говорил что-то успокаивающее тому в ухо. Анубис пошатнулся и почувствовал адскую боль в области сердца. На месте его проросло небольшое растение, листья которого сплелись в тугой жгут. Тело мальчика тряхнулось и точно бы упало на холодный пол, если бы не мужские руки, подхватившие бездыханное существо. Сет с ужасом осознавая, что произошло, быстрым шагом направился в покои его сестры, неся мальчика на руках.