Анатомия похоти

Пар, поднимающийся от громоздких чанов для купания, стоит в воздухе плотной влажной пеленой, щекоча ноздри цветочно-травяными запахами с отчетливой примесью мускуса и апельсина, слегка кружит голову и дезориентирует. Женские голоса и приглушенный смех доносятся из-за этой пелены словно откуда-то издалека, стройные силуэты смутными тенями вырисовываются в глубине купальни, будоража воображение и порождая внутри странное волнение. Ван Чжи делает очередной робкий шаг вперед, потной ладонью сжимая горлышко изящного розового кувшина с увлажняющим маслом, робко произносит: - Госпожа Лан, где вы? Я принес то, что вы просили. В ближайшей к нему бадье слышится громкий плеск воды и оттуда неспешно поднимается одна из купальщиц. Переступив через высокий бортик, спускается вниз по деревянным ступеням, небрежно набрасывает на себя легчайшее белоснежное одеяние, которое практически ничего не прикрывает. Приоткрыв рот, Ван Чжи скользит завороженным взглядом по округлостям ее груди, плавной линии талии, переходящей в бедра, плоскому животу и темному треугольнику между ног. Приблизившись, госпожа Лан ловит его взгляд, переливчато смеется, забирает у него кувшин и, склонившись ниже, проводит ладонью по его щеке. Лицо у нее разрумянившееся, кожа цветом напоминает свежайший персик, а чуть приоткрытые полные губы алеют подобно цветку. - Ты такой хорошенький, А-Чжи, - произносит она каким-то странно задумчивым тоном, - Тебе уже двенадцать… Так жаль, что ты евнух. А то увиденное понравилось бы тебе еще больше. У Ван Чжи слегка кружится голова как от вина, а внутри словно бы образовался пузырек воздуха, который все разрастается, заливая внутренности обморочной легкостью и пустотой. - Мне очень… нравится, - Бормочет он, запинаясь и ошалев от собственной смелости, - Правда… Она смеется громче, склоняется к его уху, мазнув по щеке мокрой прядью волос, шепчет: - Тогда… Может, ты хочешь потрогать? Едва веря собственным ушам, он почти машинально кивает и, судорожно сглотнув, протягивает руку. Кожа у нее влажная и бархатистая; он обводит ладонью контуры ее груди, задевает пальцем сосок и испуганно отдергивает руку. Выражение лица госпожи Лан, однако, далеко от сердитого. Ее дыхание учащается, глаза подергиваются маслянистой поволокой, а лицо словно бы застывает. Воровато оглянувшись по сторонам, она, внезапно, хватает мальчика за руку и увлекает в одну из боковых дверей. В крошечной комнате, сплошь заставленной полками с банными принадлежностями и кувшинчиками с ароматическими средствами, они оказываются наедине. Притянув Ван Чжи поближе, госпожа Лан шепчет ему на ухо: - Давай… Смелее! Она словно бы источает фруктовый аромат, порождающий ассоциации с персиком, достигшем той степени спелости, что даже малейшее прикосновение может повредить тончайшую кожуру и забрызгать лицо сладким соком. Ее затвердевшие темно-бордовые соски налились будто вишни, и Ван Чжи уже без колебаний накрывает губами левый, вызвав у госпожи Лан сдавленный стон. Его руки теперь куда увереннее обводят контуры ее тела, ложатся на бедра, и она сама направляет его правую руку к низу живота, а потому туда, где волосяная поросль ощущается под пальцами нежным шелком, а бархатисто-влажная щель гостеприимно приоткрывается навстречу. Он двигает рукой в неспешном темпе, уже даже без ее невербальных подсказок, ощущая внутри восторженный трепет от того, как ее тело подчиняется заданному ритму, как она тает в его руках, словно воск, хотя она взрослая искушенная женщина, а он всего лишь мальчишка-евнух. Они оба теряются в ощущениях, а потом тело госпожи Лан внезапно выгибается дугой, напрягшись будто струна; она запрокидывает голову, слегка стукнувшись затылком об одну из полок и кусает собственное запястье, сдерживая крик. Спустя какое-то время они словно выныривают из омута; она глядит на Ван Чжи сияющими изумленными глазами. - Боги, это величайшее несчастье, что тебя сделали евнухом А-Чжи. Ты мог бы осчастливить множество женщин с таким талантом. Он судорожно выдыхает, словно только теперь вспомнив, что надо дышать, торопливо оправляет одежду, пропитавшуюся влагой. - Ван Чжи недостоин таких милостей, моя госпожа. И… я боюсь, что Гууфей Няннян разгневается если узнает. Томный с поволокой взгляд госпожи Лан вмиг становится острым и настороженным. - Узнает? Откуда? Ты ведь ничего ей не скажешь? Иначе меня выгонят из дворца и накажут… А-Чжи, ты ведь не хочешь этого? Ты же такой милый, хороший мальчик. Госпожа Лан глядит на своего юного любовника и глаза ее расширяются, наполняясь тревогой – выражение наивного восхищения и преклонения исчезло с лица мальчишки как по волшебству, теперь он глядит на нее с жестким, абсолютно не детским прищуром. - Я знаю, что вы шпионите за моей Госпожой и докладываете обо всем Вдовствующей Императрице. С этого дня все будет по-другому. Вы останетесь в свите Госпожи, но докладывать своей истинной хозяйке будете только то, что я вам скажу. Иначе Гууфей Няннян станет известно о вашей маленькой слабости. Надеюсь, вам все ясно? Взгляд госпожи Лан вновь меняется, наполняясь ужасом, недоверием и отвращением, а потом левую щеку Ван Чжи обжигает оплеуха.