Я же обещала вернуться.

      С Московскими пробками до квартиры Мэрилин добираются только после полуночи. Да и черт с ним, выходить куда-либо все равно никто не планирует.       Керро заходит первая и сразу же сбрасывает в коридоре черное пальто; под ним теплый свитер темно-бордового оттенка и брюки в обтяжку. Сотникова в очередной раз отмечает идеальную фигуру женщины.              Внутри приятно пахнет; вроде какими-то травами и воском — свечи, решает Вера. В целом, достаточно уютно. Даже несмотря на то, что дизайн выполнен преимущественно в темных оттенках. Но при этом, виден тонкий, безупречный вкус хозяйки.              Мэри проходит на кухню, открывает дверцу холодильника и без объяснений выставляет на стол бутылку красного сухого. Вот так сразу? Неплохо…       Сотникова отклоняется немного, упираясь в стену. Следит за каждым движением; с какой легкостью Керро открывает вино, разливает по бокалам багряную жидкость. Черные ногти неслышно постукивают по стеклу, а затем тишину разрывает звон бокалов.              Вера подходит ближе и устраивается на небольшом (довольно широком) диванчике у стола. Мэрилин распускает волосы, оставляя их плыть по плечам.              — И как же ты поняла? — решает спросить наконец Сотникова.              Мэри только усмехается ее наивности. Да один только взгляд выдает все до мельчайших подробностей. И не будем забывать, что «понимать» — это то, что должен уметь каждый участник Битвы. Иначе ничего не выйдет.              — Я не такая дура, Вера. — с ухмылкой отвечает ясновидящая и садится на другую сторону. — Это очень просто.              Да, понять ее действительно оказалось проще, чем думала Мэрилин. Впрочем, может быть, дело в опыте. А Сотникова и не скрывала вовсе.       В какой-то момент Керро подается вперед, оказываясь так близко, что Вера ощущает ее дыхание на своей коже. Огненно-рыжие волосы каскадом падают на грудь, и Мэри самодовольно улыбается, когда ловит на себе неуверенный взгляд.              Сотникова вздрагивает, но хватает ее за запястье левой руки, сплетая пальцы, нечаянно задевает ногтем серебряное кольцо эстонки.        Мэри далеко не дура. И в этом главная проблема.       Мэрилин наклоняется и припадает губами к бледной шее, заставляя Веру прогнуться под натиском собственных рук, а затем умело справляется с молнией, спуская брюки со стройных ног.       Осторожно проводит рукой ниже и чуть тянет за колено. Вера вздрагивает под ее пальцами, но ноги разводит. Мэри упирается между ними одним коленом, вторую ногу приходится оставить сбоку.       Не сказать, что очень мешает.              Керро невесомо поглаживает ее по спине свободной рукой. Затем сама же упирается руками по обе стороны от лица Веры и нависает над ней. Сотникова не отталкивает. Только взгляд отводит и тяжело дышит.       Мэри медлит, но все же протягивает руку к ее щеке и ведет по скуле. Потом наклоняется ниже и целует, немного прикусывая нижнюю губу. Ведет языком по небу, отчего Вера податливо тает и наконец окончательно расслабляется в ее руках.              Здесь Мэрилин отстраняется, чтобы взглянуть ей в глаза. Сотникова смотрит из-под ресниц, прикусив губу. Рыжие волосы — заметно короче, нежели у Мэри — разметались по простыням.              — Дорогая, — тянет Керро, спускаясь ниже — к самой шее; прикусывает горящую кожу. Это заставляет Веру еле заметно вздрогнуть и сильнее сжать чужое запястье.              Керро не обращает на это никакого внимания, ведет тыльной стороной ладони по шее к груди; касается одной, проводя указательным пальцем, и только теперь сжимает.       Вера не может сдержать судорожный вздох и немого прогибается в позвоночнике, кладя руку на плечо другой женщины.              Мэрилин цокает языком и перехватывает ее запястье, опуская на бархатную ткань, давая понять, что этот жест был лишним.       Вера отводит взгляд и поджимает губы… очаровательно.       Мэри ведет рукой вниз и невесомо гладит плечо, а только потом касается груди. Трогает сквозь ткань, ведет по кругу и сжимает еле ощутимо. Сотникова прикусывает губу, но сдержаться все же не получается. Стискивает зубы и стонет глухо.              Керро ведет губами по ключице, подцепляет кончиками пальцев шелковую ткань и забирается под блузку. Вера только тянет ее за руку, тяжело дыша.       Мэрилин медленно ведет рукой по ребру и наконец устраивается на бедрах. Берет ее руку и целует тыльную сторону ладони. Смотрит только в глаза.        Касается ее груди, но лишь через ткань. Как же бесит Мэри эта чертова блузка! Но она только сглатывает. Чуть сжимает и отпускает вновь, опускается на живот — не удерживается — наклоняется и целует через ткань, а Вера все так же тяжело дышит и нетерпеливо ерзает под ней. Мэрилин сжимает ее бедра и ведет рукой ниже, отстраняясь.       Вера приподнимается на локтях, тянется к ней, но на взмах руки реагирует и все же ложится обратно.       Мэри ведет по бедру, задевая кожу большим пальцем, и наконец поднимается выше, расстегивая одну за другой пуговицы столь надоевшей за это время блузы.              Припускает ткань, оголяя плечи женщины. Заводит руки за спину и легко справляется с застежкой ее черного бюстгальтера. Тот поддается, немного спускаясь по груди.       Мэри ведет ниже, сводит ее колени и невесомо подталкивает. Сотникова прикусывает губу, но ноги разводит. Керро удерживает и целует внутреннюю сторону бедра.              — Маленькая девчонка… — Вера от того тает и сдается, позволяя Мэрилин развести колени шире. Прикусывает губу и дрожит всем телом. Дурочка.              — В глаза мне смотри, — шепчет Керро и ведет свободной рукой по шее, заставляет ее поднять голову. — Успокойся.              Сотникова судорожно вздыхает, но кивает. Этот взгляд умеет убеждать.       Прекрасно. Мэри вводит сразу два пальца. Медленно. Очень медленно. Вера резко вздрагивает и пытается отстраниться. Керро удерживает ее за бедро и сильнее прижимает к дивану.              — Тише.              Мэрилин тянется выше и снова целует в шею, заставляя Веру немного ослабить хватку. Хотя, не поможет. Синяк на запястье останется в любом случае.       Ведет вдоль и выпускает пальцы; сразу же поднимается к губам, заглушая очередной глухой стон.              Наконец отстраняется, устраиваясь рядом с любовницей. Благо, диван для этого достаточно широкий. Сотникова прижимается ближе, утыкаясь в рыжие кудри. Мэри нежно поглаживает ее по спине, и дыхание почти приходит в норму.       — У тебя завтра съемки. — полушепотом говорит Вера и обнимает ее за талию.              — К черту. Бокалы этой ночью так и остаются нетронутыми.