Что конкретно ты предлагаешь?

Пожалуйста, Я знаю тебя, малыш, Я верю, что ты бы мог полюбить меня, Но ты потерялся на дороге к страданиям Не усложняй ничего, Не сходи с ума. Говори, что хочешь, Но я знаю, что ты хочешь остаться… Насколько любовь сильное чувство? Если ты любил человека искренней и чистой любовью, а он просто растоптал тебя и твои надежды, легко сравняв с землей, а потом ушёл, оставив залечивать нанесенные раны самостоятельно, — это чувство к нему ещё может быть живо, хотя бы где-то в самых отдаленных уголках души? Ким в самом деле готов в лепешку расшибиться, чтобы вымолить у Чонгука прощение, показать, что может всё изменить, подарить всё самое прекрасное на что только способен… Только, нужно ли оно ему — это самое прекрасное от Тэхёна? Может он снова поступает как настоящий эгоист, заставляя своего зайчонка давать ему шанс, который тому абсолютно не сдался?  Да, Тэхён очень любит Чонгука, настолько сильно, что готов ради него на всё.  Даже отпустить.  Но только в том случае, когда полностью будет уверен, что тот сможет быть счастлив без него. Ким не дурак, он понимает, что с этого момента каждое его действие для зайчонка, будет проходить через защитный барьер, тщательно выстроенный за эти долгие годы, и пробиться через который будет очень непросто. Однако, как бы ни было тяжело, Тэхён готов терпеть любую колкость, любое отношение в свой адрес, чтобы вернуть потерянное доверие, которое сам разрушил. Он собирается добиться этого во что бы то ни стало, и только после того, как Чонгук будет вновь открыт для него, даст выбор: идти с ним, или без него…  На этот раз он предоставит это право Чонгуку.  Ким застёгивает последнюю пуговицу черной рубашки, накидывает сверху бежевое пальто, и собирается на выход в тот момент, когда в кармане начинает вибрировать. Мужчина зачёсывает пятерней каштановые волосы, хватая ключи от квартиры, и направляется к двери, по пути вынимая не успокаивающийся аппарат, на дисплее которого светилось неожиданное имя: «Юнги».  — Прости, Мин, но сейчас не самое подходящее время. — бросает Ким вслух, блокируя аппарат и покидая дом. *** Ещё по дороге в ресторан, разглядывая яркий ночной город и встречая множество людей самых разных возрастов, национальностей, ориентаций, но выглядевших такими радостными и счастливыми своей жизнью, — Чонгук не думал ни о чем, просто наслаждаясь красивыми видами из окна машины. Он был уверен в своём решении тогда. Сейчас же, когда автомобиль останавливается перед входом The River Cafe, когда ему открывают дверцу, когда симпатичная администратор, провожает его за зарезервированный столик у окна, с красивым видом на океан, за котором его уже ждал человек, буквально перевернувший его жизнь — внутри разворачивается борьба немыслимая, но жестокая в своём восприятии: «правильного и неправильного». Потому что Тэхён, не заметивший его позади себя и задумчиво глядевший на волны едва видневшихся в темноте ночи, выглядел до странного далеким, но до боли родным.  Его каштановые волосы, которые были длиннее обычного, вились и разлетались от легкого дуновения гуляющего прибрежного ветерка, красивый профиль казался умиротворенным, а длинные ресницы, напротив, чуть подрагивали от напряжения, из-за затянувшегося не моргания. Кажется Тэхён был глубоко в себе, не замечал на себе ни внимание одиноких девушек, ни даже его присутствие совсем рядом. Шатен лишь перевёл взгляд на сидевшую в уголке парочку, открыто целовавшуюся на глазах у всех присутствующих, и Чонгук замер, когда тот грустно вздохнул, а в когда-то плавящем одной своей сильной аурой взгляде, мнимо закрытой длинной челкой, на мгновение промелькнула влага.  Собственное сердце предательски кольнуло, часто забилось, будто пыталось его предупредить, словно желало сказать что-то очень важное, а перспектива отомстить с каждой секундой казалась всё менее и менее заманчивой. С самого момента их встречи Чонгук чувствует себя невероятно паршиво, ужасно двояко, давяще волнительно. Неправильно… Его бесит и жутко раздражает тот факт, что Тэхён стал другим, не таким, каким он его запомнил. Не наглым. Не самоуверенным. Не сильным.  И все подтвердилось снова, стоило ему подойти за столик и начать опускаться на отодвинутый официантом стул, ведь в коньячном взгляде, направленным исключительно на него, всплывал отчетливо виднеющийся страх.  — Привет. — волнение в чужом голосе не возможно было не заметить, но казалось, Ким и не пытался его скрыть, как делал это раньше.  Тэхён определенно был не таким.  — Виделись. — коротко, но спокойно ответил Чон, всматриваясь в глубину чужих глаз, в которых впервые все эмоции были как на ладони. Тэхён был разбитым.  — Я думал, ты не придешь. — легко признается шатен, отводя свой уязвимый взгляд от его пристально следящего. Как можно ломать то, что уже еле держалось? Но самое главное: что сделало Кима таким?  — Знаешь… — Тэхён вновь пытается начать разговор, видимо, потому что, задумавшись, он даже не понял, что все это время молчал.  — Я подумаю. — перебивает его Чонгук, сразу ловя на себе застывший и слегка заторможенный взгляд. — Один день, — шатен кажется не дышал. — Я дам тебе ответ завтра, поэтому, давай закроем эту тему и просто нормально поедим. — предлагает он, пока их столик накрывали заранее заказанными блюдами.  Тэхён был шокирован явно больше, чем рад, потому что ещё долго не мог ничего сказать, поэтому говорил Чон. Он спокойно рассказывал ему о том, как быстро влился в работу; о том, как он впервые провел сделку, во время которой нечаянно пролил на своего нового партнера горячий кофе; о том, как впервые ударил брата, взяв с него слово: больше никогда ему не врать; о том, как однажды перебрал с Юнги, перепутав дверь своего дома с соседней, из-за чего его чуть не забрали в участок за взлом. Чонгук рассказывал всё, за исключением того, как долго он собирал себя от их расставания. Тэхён не перебивал, иногда тихо смеялся, иногда, очень редко, вставляя похожие ситуации из своей новой жизни. Сегодня они были как два старых знакомых, на вечер отбросивших общее неприятное прошлое. Так только казалось. Чонгук не переставал следить за ним, всматриваться, вслушиваться, пытаясь найти между строк, различить по жестам, по тону голоса — причину его изменений. И Тэхён, он просто уверен, понимал это сам. Однако ничего не выходило, а поток мыслей уже просто разрывал голову. Пусть перед ним сейчас была совсем другая личность Ким Тэхёна, но тот дерзкий к жизни парень, все равно сидел где-то внутри него. Нужно просто выяснить: как глубоко? Когда они покончили с десертом, неловкость и тишина вновь завладела ситуацией. Ким отводил глаза, а Чонгук устало вздыхал, ему было некомфортно и неприятно ощущение присутствия совершенно незнакомого человека.  — Чонгук, — Тэхён неожиданно становится серьезным, Чон даже дыхание задерживает, желая продлить этот момент, вдруг понимая насколько он сейчас нуждался увидеть его старую версию, что боялся потерять эту связь. — Я должен сказать, что для меня это действительно очень важно. Я люблю тебя… — чонгуково сердце уже дважды останавливается от этих слов, а Ким этого даже не замечает. — Больше всего на свете, я хочу тебе это доказать, но, — такими темпами Гук задохнется от нехватки воздуха. Какое еще но, черт подери? — И эгоистом, я быть не хочу…— Чонгук хмурится уже понимая к чему всё ведётся.  Нет, Тэхён, Чонгук не позволит тебе так просто сдаться. Не в этот раз… — Завтра. — грубо перебивает он, поднимаясь с места под направленный на него удивленный взгляд. — Всё завтра, Тэхён. Я устал. — шатен нехотя кивает, напрягая челюсть, но следом не встаёт. — Тебя подвезти? — сам не понимает почему предлагает. — Я на машине. — впервые за вечер, улыбка кажется искренней.  Чонгук заглядывается.  Некоторые вещи не меняются.  — Хорошо. До завтра.  Чонгук оставляет его, уходя с самыми неопределенными эмоциями, тяжело давящими на голову. Лишь выйдя из ресторана, получается вздохнуть полной грудью.  Не этого он ожидал, совсем не этого.  Ему нужно расслабиться. Срочно. *** Тэхён покидает заведение только через некоторое время, после самого Чонгука. Он бы никогда не мог подумать, что после всего что было, они, как два друга, будут сидеть в шикарном ресторане, болтая о незначительных вещах. И вроде бы всё прошло хорошо и ему бы радоваться, вот только, почему-то, внутри стояло ужасное чувство неправильности, от которого хотелось только блевать. Ким никогда не был пай-мальчиком, послушным и покладистым, но, в силу своего теперешнего положения, должен был им оставаться ради зайчонка. Однако их встречи никогда не проходили более серо и тоскливо, чем эта, и пойди оно так дальше, он уже не совсем уверен, что сможет сдерживать свои бушующие порывы — с Чонгуком никогда не мог. За весь вечер, он мысленно сорвался и поцеловал его безмерное количество раз, строило только взгляду опуститься на эти, влажные от частого облизывания и непринужденного разговора, губы.  Тэхён жадно вбирает воздух, пытаясь заставить себя не думать, пока спускается на парковку, как в кармане начинает вибрировать. Сегодня он что-то особо нужен многим. Он достает ключ от черного бмв, и, разблокировав машину, усаживается внутрь, параллельно вынимая телефон, на дисплее которого светилось имя второго директора. Вот же черт, он обещал позвонить ему, чтобы рассказать, как всё пройдёт.  — Слушаю. — спокойно принимает звонок.  — V, не знаю даже, как начать, — слышится встревоженно, из-за чего Ким невольно напрягается. — Как прошла ваша встреча? Не то…  — Почему у тебя такой тон? — без всяких формальностей, потому что терпеть не может ходить вокруг да около. — Что-то случилось?  Эван на том конце вздыхает, прежде чем решается говорить, а Тэхёну это всё больше и больше начинает не нравиться.  — V, я говорю тебе это, только потому что знаю о твоей ситуации, — вновь затягивает Эван, без того накаляющиеся нервные струны Кима. — Я случайно застал разговор Маркуса с представителем твоего парня, — Тэхён замирает. — Он советовался с ним на счёт достойного эскорта для босса.  Мужчину под дых ударяют произнесенные слова. Чонгук искал с кем потрахаться, сразу после их встречи… Уму непостижимо. Внутри разворачивается жуткая, опасная, неконтролируемая злость.  — Эван, скинь мне адрес его отеля. — цедит Тэхён, быстро заводя машину, и до хруста пальцев сжимает в руках руль.  *** Чон снимает с себя пиджак, когда в его номер негромко стучат. Мужчина открывает дверь, спокойно пропуская внутрь стройную шатенку, что сверкнула на него коньячным взглядом и хищной улыбкой. Интересно, Пак Ёнсу догадался после этой встречи, почему всегда искал один и тот же типаж, или ещё нет? Чонгук усмехается, когда девушка пройдя к кровати без лишних вопросов скидывает с себя пальто, заманивая пальчиком, оставшись лишь в одном черном кружевном белье. Даже сейчас, он не может выбросить образ того Кима с головы, который его неимоверно бесил. Как он собирается возвращать старого дьявола, которому захотелось бы отомстить?  — Любите прелюдии? — доносится на английском от девушки, ожидающей его действий.  — Терпеть не могу. — отвечает он с ухмылкой, начиная стягивать с себя галстук под довольную улыбку.  — Чудно. — шепчет шатенка, медленно подходя к нему вплотную, цепляясь взглядом за губы.  — Нет, детка, давай без этого. — сразу предупреждает, и та, согласно кивнув, начинает скользить руками по его груди, медленно расстегивая пуговицы рубашки.  Девушка трется об него всем чем можно, а мужчина до сих пор ничего не чувствует ниже пояса, но не останавливает, когда та доходит до последней пуговицы, стягивая с него рубашку и бросая на пол. Как только наманикюренные ручки тянутся к ремню, дверь начинает терпеть череду тяжелых ударов, вынуждая обоих непонятно уставиться в эту трель.  — Ты кого-то ждешь? — взволнованно спрашивает она, замерев. — Теперь не уверен. — с усмешкой произносит Чон, в глубине души, даже надеясь увидеть за ней не выходящий из головы единственный образ.  Чонгук спокойно подходит к сотрясающемуся ограждению, которого, судя по звукам с той стороны, явно надолго не хватило бы, тянет за ручку и его моментально сносят. Разъярённый Тэхён влетает словно шторм, грозящий снести каждого встретившегося на его пути. Его грудь вздымалась от тяжелого дыхания, глаза выглядели ненормально бешено. Захватывающе. Ким находит взглядом испуганную девушку, затем переводит уже помутневший от злости на него, всё также стоявшего с ручкой в руках, цепляется им за его оголенный торс, и сильно сжимает кулаки и челюсть. — Тэхён… — аккуратно зовёт Гук, понимая, что тот сейчас как оголенный провод. Вот только, делает ещё хуже, будто поманив быка на красную тряпку. — Заткнись, Чонгук! — зло бросает Тэхён, в два шага оказавшись возле него и пригвождая к стене крепкими руками. Форму не растерял. — Это так ты устал?! — глазами сжигает, в губы опасно рыча, пока руками на плечи довольно больно давит. Чонгук чувствует непонятное удовлетворение. От одного вида такого Тэхёна в штанах начинает твердеть. Он добровольно бросается в это пламя коньячных глаз, понимая, что никакие суррогаты и близко не подходили, чтобы так сильно его распалить. Чон желает насладиться каждой секундой этого взорванного вулкана страсти, о котором он так яро грезил ночами. Горячее тело вдавливало в стену с такой мощностью, что дышать было затруднительно, а жар чужого дыхания, будто был готов разъесть кожу к чертовой матери, но оно того стоило.  Ведь теперь у Чонгука был шанс. — Тебе лучше уйти. — бросает Чон девушке через чужое плечо, видя, как та сразу начинает собирать вещи, и, не скрывая страха, вылетает из комнаты. Чёрные глаза вновь переводятся на испепеляющие яростью, а на губах появляется ухмылка. — Напугал бедную девушку. — наигранно недовольно качает головой, будто рядом вовсе не стоял заведенный зверь, едва сдерживающийся, чтобы его не разорвать.  — Замолчи. — цедил Ким, сильнее вжимая пальцы в нежную кожу, на которой точно останутся синяки. Чон запускает руки под чужое распахнутое пальто, оставляя их поверх тонкой талии, скрытой мешающей рубашкой, и успокаивающе поглаживает. Как раньше. Глаз не отводит, чувствуя, подступающее возбуждение от одной промелькнувшей мысли. Смешно. Через темную вьющуюся челку, взгляд коньячных глаз выглядел еще более горячее, тяжелее, особенно, когда Гук ловит его на своих губах, которые тут же прикусывает. Тэхёну абсолютно точно шла его новая прическа, но никак не подходил новый стиль… Тэхён не знает, откуда находит в себе столько сил, чтобы не врезаться в них, не прокусить до крови, не упиться ими, потому что понимает, что не имеет на это никакого права. Но черт, как же он зол. Чонгук не может быть к нему так жесток, сколько бы ни прошло времени. Он ведь не такой… Это злость и ненависть в нём бунтует. Чонгук не такой. Но…как же Тэхён хочет разложить этого выебенистого зайчонка и вытрахать всю эту дрянь, засевшую в его голове… Не может. Он должен терпеть. Чонгук совершенно не сопротивляющийся и испытывающе смотревший на него, явно выжидал, наблюдая: хватит ли у него смелости зайти дальше. Это было видно по забавляющемуся огоньку в засасывающей черноте зрачка. Ким наконец-то пересиливает себя, опуская голову на чужую голую грудь, медленно ослабляет хватку, начав отрывисто опалять кожу дыханием, пытаясь успокоиться, и, кажется, даже не замечает, как та покрывается мелкими мурашками.  Тэхён вообще старается не обращать внимания на возбужденного зайчонка, иначе всему придёт конец… — Теперь ты более менее похож на прежнего Кима, — странно довольно говорит Гук, когда он отступает от него на шаг, дабы не завестись снова. Чон так пошло толкает язык за щеку, что Тэхёна током пробивает, пока тот не отходит к столику, наливая виски в стакан, добавив: — За исключением того, что прежний, так просто ноги не раздвигал.  Ким подавляет в себе просящийся наружу истерический смех на колющие слова и облокачивается спиной о холодную стену, скатываясь вниз и запрокинув голову назад. Глаза прикрываются, пытаясь восстановить скачущее сердцебиение, а краем уха улавливается, что Чонгук присаживается на стул в метре от него.  — Допустим, настанет время, когда я смогу тебя принять, — задумчиво начинает Гук, видя, как тот медленно отпускает голову, смотря с отблеском надежды. — Допустим - это не факт, не надейся сильно. — пресекает сразу, наслаждаясь чужой несдержанной ухмылкой. — Этого еще не произошло, так почему я должен отказываться от собственного комфорта, ради твоих желаний?  — В твой комфорт входит одноразовый секс? — Тэхён встаёт с пола, полностью взяв себя в руки, и садится на стул напротив Чона, медленно потягивающего напиток.  — В комфорт любого здорового мужчины входит регулярный секс, тебе ли не знать? — Чон наливает алкоголь в новый стакан и пододвигает к нему, дразняще проводя языком по нижней губе и следом прикусывая зубами, а у Тэхёна от этих манипуляций в горле аж пересыхает, стоит поднять глаза на довольное лицо зайчонка. — Особенно если испытываешь постоянный стресс. — уже спокойно дополняет, вновь припадая губами к стакану.  — В таком случае, пока ты думаешь, я все же не хочу чтобы ты трахал безмерное количество лиц. — бесцеремонно сообщает Ким, одним махом выпив жидкость и не обращая внимания на удивление напротив. — Я готов ждать тебя сколько понадобится, но не собираюсь мириться с твоими одноразовыми интрижками.  Чонгук усмехается чужой наглости, его даже начинает немного забавлять эта ситуация. Давно не ощущал выпады собственничества, особенно нацеленные на себя. Отвык.  — И что конкретно ты предлагаешь? — вспоминает их когда-то крылатую фразу.  — Себя. — без какого либо смущения заявляет Ким, спокойно выдерживая на себе пристальный взгляд. — Не можешь обойтись без секса, предлагаю свою кандидатуру на постоянной основе. — Чонгук, в который раз за сегодня охреневший, еле удерживает в себе с трудом проглотившийся виски. — Раз уж тебе всё равно с кем этим заниматься, то никаких шлюх.  — Хочешь отдаться в добровольное пользование, без каких-либо обязательств? — Чон недоверчиво вскидывает бровь, а тот обычно кивает. — Да.  Чонгук ненадолго задумывается, понимая, что такой поворот событий ему безусловно нравился больше. В конце концов, он ничего не теряет — Ким будто сам себе мстил, что конечно же не могло не наводить на определённые мысли. Но об этом он подумает позже. Сейчас же… — Хорошо. — легко соглашается, и от него не ускользает чужое облегчение. — Но, в таком случае, у меня тоже будут два условия. — тут же давит Чон, Тэхён усмехается, но не возражает. Он не в том положении. — Первое: никаких поцелуев.  «Я с ума схожу от того, как хочу поцеловать тебя» — Ким не моргал, пока в голове сплывала брошенная им с утра фраза. Он понимает, что Чонгук таким образом хочет его помучить, знает, как будет сгорать, не имея возможности ощущать тепло любимых губ, но Тэхён мазохист, он кивает ожидавшиму ответа мужчине, внимательно следившим за каждой сменой его эмоций. — А второе? — сдерживает нетерпение в голосе.  — Остальное потом. — спокойно отрезает Чон, в противовес вмиг потемневшим глазам, так обжигающе скользящим по его одежде. У Тэхёна сердце заходится, пока он наблюдает, как медленно Чонгук оставляет на столе пустой стакан, подаваясь чуть вперёд, и властно произносит: — Раздевайся.