Что конкретно ты предлагаешь?

Стук чужого громко бьющегося сердца под ухом вынуждает ухмыльнуться и поднять взгляд на спокойное лицо Тэхёна, о чём-то серьёзно задумавшегося. Они лежат так уже час после их второго раза, который произошёл сразу после того, как они вместе решили отмыться от первого. Вот только ничего не вышло, потому что, как только Чон начал смывать с Кима пену, помогая нежными движениями рук, парни быстро вывалились обратно в горизонтальное положение. (После этого они, кстати, уже не рискнули отмываться) Чонгук возвращает голову на оголенную мирно вздымающуюся грудь и начинает прорисовывать пальцем тэхёновы, отчетливо выделяющиеся, кубики пресса. — Твоё сердце так сильно стучит. — заговаривает, вырывая Кима из затянувших мыслей.  Тэхён устремляет взгляд в потолок, рассматривая их отражение и улыбается, понимая, как это выглядит красиво. Как он красив.  Что-то он часто начал улыбаться. — Оно не может по-другому, когда ты рядом. — шокирует своим признанием Тэхён и глубоко вздыхает, замечая как чужая рука застывает в воздухе. — Не думал, что ты так удивишься. Это ведь очевидно.  Тэхён берёт руку парня в свою, а другой подцепляет подбородок, чтобы взглянуть в глаза переполненные необычайно смешанными чувствами. Чонгук сглатывает, непроизвольно начиная часто моргать, когда поднимается на локте, чтобы было удобнее смотреть в его лицо.  — Удивлюсь? — переспрашивает Гук таким тоном, будто Ким озвучил невероятную тупость. — Да, чёрт подери, меня это удивляет. А знаешь почему? — не замечает, как начинает повышать голос, пока Тэхён так странно спокойно (любовно) наблюдает за ним. — Возможно, потому что ты вечно чего-то недоговариваешь или, может, потому что ты настолько закрыт, что никому не позволяешь что-то о себе узнать. А сейчас, вдруг ни с того ни сего, признаешься мне в чувствах?  — Я ведь обещал, что сегодня буду открыт перед тобой. Сейчас я рискую больше твоего. — всё так же спокойно, Чонгук не понимающе вскидывает бровь. — Рискуешь?  Тэхён поднимает на него свой коньячный взгляд и молчит некоторое время, а потом вдруг резко улыбается, сжимая руку сильнее. Чонгук замолкает, понимая, что эта улыбка совершенно не источает никакой радости. Она очень грустная.  — Детка, неужели тебе недостаточно того, что я твой?  Тэхён заглядывает в тёмные глаза и отчетливо прослеживает, как в них появляется сожаление. Он вздыхает, аккуратно убирая с себя чужие руки и присаживается, упираясь одной рукой о поверхность кровати. Взгляд устремляется в одну точку, но Чонгук отчетливо видит в нём борьбу. Парень повторяет за ним, садясь рядом и продолжает глядеть своими чёрными бусинами. — Пойми, Чонгук, незнание чего-то не всегда плохо, — начинает объяснять Ким, даже не поворачивая к нему голову. — Иногда, это просто лучший способ сохранять с людьми хорошие отношения, или уберечь их от преследующего прошлого. — он бросает на Гука короткий взгляд. — Я не считаю, что парочка фактов из моей прошлой жизни, могут рассказать тебе о том, какой я сейчас.  Чонгук давно заметил, что Тэхён не просто не хочет впускать кого-то в свою голову, а то, что он боится это делать. И причина этому может быть лишь одна… — Позволь мне задать тебе единственный вопрос? Тэхён вновь отпускает взгляд и молча кивает, а Чонгук впервые видя его таким уязвимым, начинает чувствовать вину, но не останавливается, ведь ответ на этот вопрос поможет ему его понять. — В твоей жизни был человек из-за которого ты перестал доверять людям, верно?  — Я знал, что ты довольно умён. — Ким притворно улыбается. — Ты снова это делаешь. — вздыхает Гук, запрокидывая голову назад.  — Делаю, что, детка?  — Переводишь тему. — спокойно произносит Чон, задумчиво разглядывая потолок. — Знаешь, когда я впервые тебя увидел, то подумал, что ты ещё один зазнавшийся богатей, не признающий никого, кроме себя самого. Ты был таким самоуверенным засранцем, вечно окруженным вниманием, что меня мутило уже только от одного твоего взгляда в мою сторону. Может быть, я поэтому так ненавидел тебя. — Ким горько усмехается, а Чонгук опускает голову. — Но, чем больше я тебя узнаю, тем чаще убеждаюсь, что ты только пытаешься казаться плохим. — Тэхён резко заглядывает в его глаза, как и он, когда произносит: — Ведь, когда ты такой, никто не захочет приблизиться, чтобы влезть тебе в душу и пытаться узнать тебя настоящего. — Что ты хочешь этим сказать? — вновь усмехается Ким, отводя взгляд и зачесывая волосы назад. Он умело прячет свои эмоции и Чонгук это прекрасно видит. — Думаешь, я хороший?  — Хочу сказать, что люди разные и из-за одного недостойного человека, не нужно закрываться от каждого. Я понимаю твои чувства, понимаю, что так жить легче, но со мной тебе не нужно притворяться. — Чонгук вдруг подползает ближе и Тэхён непонимающе вскидывает бровь, когда парень ставит руки на его шею и садится на бёдра. — Верь мне, как я верю тебе. — он медленно проводит языком по чужим губам, которые постепенно очерчиваются в ухмылке.  — Используешь запрещённый приём, детка. Ким руками скользит по внутренней стороне бедра, щекоча и задевая чувствительные места, из-за чего Гуку приходится тихо проскулить, упираясь лбом о чужой. — У тебя учусь, папочка. — в губы шепчет и снова стонет, стоит горячему пальцу задеть чувствительное колечко, которое ещё не отошло от прошлого терзания, пока Тэхён с упоением наблюдает за красиво заломленными бровями. — Дьявол… ты из меня сексуально озабоченного делаешь.  — Уже дважды дьяволом меня называешь. — ухмыляется Ким и мучительно медленно, проникает указательным пальцем в горячее нутро, глуша чужой стон впившись в сладкие губы.  Чонгук мычит, сильнее обвивая руками крепкую шею и зарывается в мягкие волосы, прижимаясь ещё ближе, когда чувствует уже второй палец. Тэхён целует сладко тягуче, глубоко проникая языком сверху и двумя пальцами снизу, пока парень на нём буквально весь сгорает. Чонгука не нужно долго растягивать, ведь их последний раз был около часа назад, а значит он уже готов его принять. Ким отрывается от манящих губ, ощущая, как собственное возбуждение уже больно давит. — Детка, теперь ты будешь вести. — томно шепчет, вглядываясь в заплывшие глаза. — Садись на меня. — приказывает, придерживая за талию, чтобы помочь ему встать. Чонгук привстаёт, нависая сверху и держится за плечи Кима, чуть сжимая их, когда чувствует, что чужое возбуждение уже упирается в его разработанную дырочку. Гук заглядывает в чужие полные желания глаза, которые внимательно за ним наблюдают и, прикусив нижнюю губу, начинает медленно опускаться. Тэхён запрокидывает голову, зажмуривая веки и проникает всё глубже, ощущая как узкие стеночки больно сдавливают его толстый член, обволакивая в невероятный жар.  Сладкая пытка. Мучительная. Шатен не сдерживается и подаётся бёдрами вверх, притягивая парня за ноги. Чонгук вскрикивает от неожиданности и падает сверху, полностью приняв в себя всю длину.  — Чёрт, Тэхён!  Чонгук болезненно стонет, ногтями впиваясь в смуглую кожу плеч и упирается головой в любимые ключицы, начиная глубоко дышать, чтобы хоть как-то расслабиться. Тэхёнов запах действует на него сногсшибательно, он полностью им дышит. — Прости, детка. — хрипит Ким, целуя парня в висок и нежно оглаживая напряженную спину, успокаивая и не обращая внимание на собственную боль. — С тобой, мне очень тяжело себя контролировать.  — Твою мать…— стонет в шею Чонгук, немного смягчая хватку, когда понимает, что снова сделал ему больно. — Это было неожиданно, но круто. — парень поднимает хитрый взгляд, явно довольствуясь чужим искренним удивлением. — Мм, зайчонок, а ты не перестаёшь меня удивлять.  Тэхён резко подаётся бёдрами, держа парня за спину и ухмыляется, когда тот громко стонет, цепляясь за его волосы. Чонгук всё так же хитро улыбается, продолжая принимать в себя медленные движения, пока Ким не хватает его за шею, притягивая ближе к себе.  — Знал бы я раньше, что ты любишь пожёстче, — в коньячном взгляде лава кипит и Чонгук ею завораживается. — Оттрахал бы тебя так, что ты не только ходить бы не смог, но и говорить.  — Ещё не поздно. Чонгук не знает, откуда в нём столько смелости, что он сам себе приговор ставит, но ликует, видя, как от этих слов прекрасная улыбка превращается в опасный оскал.  — Тебя за язык никто не тянул.  Мгновение, и легкое тельце Чонгука переворачивают на спину, забрасывая длинные ноги на широкие плечи. Тэхён входит резко, без какого-либо предупреждения и сразу же срывается на бешеную скорость, беря от желанного тела всё. Чонгук судорожно цепляется пальцами за простыни, окрашивая комнату в разных тональностях: начиная полустонами и переходя к полукрикам. Тэхён ими упивается, наращивая толчки и вгоняя член глубже, грубее. Влажные шлепки тело об тело, смешиваются с надрывными криками и хриплым рычанием, создавая идеальную мелодию. Оба себя без остатков отдают, окончательно сбрасывая мешающие оковы.  Чонгук атомной бомбой взрывается, кончая первым, пачкая простыни и срывает с губ имя сладкого мучителя. — Тэхён.. — уже едва выговаривает, опустошенный, совсем без сил, но такой довольный.  Ким не замечает, как улыбается, наблюдая свою детку таким счастливым. Он делает ещё пару толчков и валился сверху, изливаясь в горячее нутро, всё ещё подрагивающего от яркого оргазма тела. Дыхание спертое, тяжёлое. Внизу всё стягивает, пульсируя зудящей болью, сил не остаётся даже чтобы подтянуться к поверх лежащему Тэхёну, а горло нещадно режет от сухости, но… Как же это, чертовски, охренительно. — Тебя надо почаще злить. — охриплым голосом, заговаривает Чонгук.  — Нет, детка, — Тэхён аккуратно выходит из него, ловя тягучее мычание и падает рядом. — Меня наоборот нужно радовать. — он притягивает измученного парня за талию и укладывает на себя. — Ведь кроме наказания, есть ещё и вознаграждения.  — Это и было твоё вознаграждение? — сонно ухмыляется Гук, забрасывая руку на влажную грудь.  Тэхён молчит некоторое время, тщательно обдумывая своё решение. Он давно не открывался кому-то, потому что очень хорошо знает все последствия, и очень не хочет упасть в эту пропасть снова. Однако, Чонгук прав: все люди разные. Ему совсем не хочется верить в то, что тот кто излечил его раны, даже не помня об этом — однажды, будет способен вновь ему их нанести.  — Я расскажу тебе, если ты хочешь этого.  В густой тишине произнесённые слова слышаться слишком громко. Чонгук резко открывает глаза, но не произносит ни звука. Ким сам понимает, что он готов слушать.  — Мне не всегда нравились парни. Я был обычным, можно даже сказать: наивным. — вздыхает Ким, пока Гук с замиранием слушает. — У меня был лучший друг. По крайней мере, я считал его таковым, хоть мы и дружили всего год. Мы всегда были вместе: учились на одном курсе, вместе тусили, вместе пили, рассказывали друг другу секреты, давали советы в отношениях с девушками. Он часто оставался в моём доме, из-за проблем с отцом, а я не возражал, ведь мне нравилось проводить с ним время. Всё было хорошо, пока однажды, пьяный и избитый, он не явился ко мне. — Чонгук своим телом ощущает, как на этих словах Тэхён весь напрягается, поэтому начинает его поглаживать, напоминая, что рядом. — Я был очень напуган, расспрашивал у него подробности, обрабатывая раны, ведь они были достаточно сильными. Но он молчал, отпирался, продолжая повторять, что сам во всём виноват. Мы легли вместе, я не хотел оставлять его в таком состоянии, может быть, поэтому не воспринял его движения всерьёз. Он вдруг начал плакать и цепляться за меня, и мне ничего не осталось, кроме, как обнять его и прижать к себе. Видимо, это и была моя первая ошибка. — Гук застывает уже только от этого начала, ощущая его боль и подбирающийся ужас, а Ким спокойно продолжает: — В какой-то момент он вдруг начал целовать меня. Я был так шокирован, что даже не сразу понял это, пока не оказался прижатым его телом. — шатен сухо усмехается и Чонгук сглатывает, сильнее прижимаясь к нему. — Он был сильнее меня, да ещё и пьян — не соображал, что делал. Я звал его и пытался сопротивляется, но он меня не слышал. В общем, наутро, придя в сознание, когда он увидел меня, то сразу понял, что натворил. Умолял простить его каждый последующий день, и мы продолжили общаться. Правда всё стало по-другому: он чувствовал свою вину и из-за этого продолжал быть со мной добрым и милым. Я сам не понял, как влюбился в него. Странно, да? — горько усмехается Ким и Гук молча качает головой, всеми силами сдерживая вдруг накатившие слёзы. — Моя вторая ошибка была в том, что я признался ему. Знаешь, это было очень странно, потому что он даже не удивился. Мы сразу начали встречаться, однако никто не должен был знать об этом. Я не понимал почему, на это он лишь отвечал, что мои губы настолько вкусные, что даже представить не может, чтобы на них взглянули неправильно: лучше будет, чтобы нас все считали натуралами. Я не видел подвоха, наверное, потому что был влюблен. Я был очень наивен, хотя знал, что его семья влиятельная, поэтому даже не подозревал насколько богатые люди, могут быть бесчеловечны. Спустя месяц меня жестоко подставили. Я был разбит и, конечно же, первым делом пошёл к нему. До сих пор помню, как он смотрел на меня как на грязь. Впервые, он не поверил ни единому слову. Сказал, что больше не желает меня знать. И я ушёл. Тэхён резко замолкает, стоит холодной капле коснуться его груди и вскакивает, беря в руки заплаканное лицо Чонгука.  — Хэй, зайчонок, ты чего? — Прости меня, — новая порция слёз скатывается по нежным щекам. — Мне так жаль, что я заставил тебя вспоминать это. Прости… — снова всхлипывает, опуская голову.  Тэхён обнимает парня, смотря на горькие слёзы и не понимает, что чувствует, ведь своих он даже не помнит. Слишком много всего: боль, обида, отчаяние, радость, любовь, счастье, сожаление. Он давно разучился чувствовать эмоции, а Чонгук снова ему их возвращает.  *** Чонгук просыпается первым, щурясь от яркого света попадающего из незашторенных окон. Парень поднимается, заглядывая в умиротворённо спящее лицо и улыбается, совершенно дебильной, но такой счастливой улыбкой. Он быстро хватает телефон, незаметно фоткая Тэхёна и с интересом вглядывается в снимок.  Такой красивый, и весь его. — Надеюсь, ты не порно с утра смотришь. — звучит хриплым ото сна голосом.  Чонгук вздрагивает и резко блокирует смартфон, уже представив хитрую ухмылку, однако подняв взгляд, наблюдает лишь непривычную улыбку. Такую красивую и искреннюю. Непонятное тепло разливается в груди и стекает в живот, концентрируясь в нём чем-то странным.  Что это за странное чувство?  — У меня что-то на лице? — вдруг спрашивает Ким, поднимаясь на локтях. — Учти, если ты что-то нарисовал, я накажу тебя уже по-другому. Ведь ты у нас любишь жестко. — играет он бровями.  — Дурак!  Чонгук кидает в него подушку и сползает с кровати, ожидаемо ощущая ломоту всего тела. Тэхен, как всегда, был прав: не нужно было начинать секс марафон с первого же раза. Сам полез на рожон, поэтому вынужден терпеть. Он подхватывает боксеры, чуть ли не скрипя зубами и начинает аккуратно одевать, уже совершенно не стесняясь присутствия Кима.  Откровенные разговоры сближают сильнее, чем прямая близость. — Дурак? А вчера я был Дьяволом и Папочкой. — ухмыляется Тэхён, потянувшись за своим телефон. — Дьявол… — вздыхает он, массируя пальцами переносицу.  — Что такое? — не понимает Гук, повернувшись к нему. — Детка, ты время видел вообще? — Тэхён спокойно встаёт с кровати и накидывает на себя халат, пока парень заглядывает на время.  — Чёрт! — подрывается Чонгук, принимаясь быстро одеваться. — Мы опоздали на первую пару!  Тэхён с интересом наблюдает за носящимся во все стороны зайчонком и тепло улыбается, думая о том, что не ошибся вчера открывшись ему. Он единственный, кому бы он вообще смог. Что-то он начал часто улыбаться.  — Ты почему такой спокойный?! — раздражается Чон, заметив, как лениво тот заваривает им кофе.  — Мы уже опоздали. — обычно пожимает Ким плечами. — Поедем ко второй. — Боже, ты невыносим. — хмыкает и закатывает глаза Чонгук, продолжая одеваться, хоть и понимает, что Тэхён действительно прав.  — Нужно жить проще, зайчонок. — шатен ставит кружки на бар и присаживается, пока запах горячего кофе окутывает всю комнату. — Чонгук? — неожиданно серьёзно зовёт Тэхён и Гук сразу предчувствует за этим началом, что-то отрицательное, поэтому резко оборачивается. — Я хочу чтобы ты знал, что просил меня защитить тебя и не оставлять.  Чонгук замирает, нервно сглатывая, а в голове вспыхивают обрывки моментов: «Я не хочу так жить, Тэхён», «Ты мой, Тэхён», «Ты будешь защищать меня, Тэхён?», «Прошу, не оставляй меня, Тэхён». Парень промаргивается, устремляя потерянный взгляд на Кима и опускается на пол, поникая головой.  — Чёрт! Как меня это всё достало! — кричит он качая головой, в тот момент, когда Тэхён присаживается рядом на корточках. — Кого я обманываю?! У меня никогда не получится жить проще. Он доберётся до меня, как только я покину это место.  — Я сделаю всё, чтобы этого не случилось. — спокойно сообщает Ким. — Тебе нужно только верить мне.  Чонгук чувствует, как злость и обида вновь возвращаются к нему, вспоминая, что брат вчера хотел отвезти его к отцу. Хосок ведь всегда защищал его и даже квартиру купил, чтобы он съехал из этого дома. Помогал, прикрывал. Так, зачем он это сделал? Неужели, отец и до него добрался? Если так, то Чонгук не будет сидеть сложа руки. Он не даст брата в обиду.  — Что конкретно, ты предлагаешь? — Чонгук поднимает глаза, полные решимости и небывалой искры.  Его глаза впервые так горят.  Не один Тэхён меняется. Чонгук видит, что Тэхён что-то произносит, но эти слова не доходят до его сознания. Время останавливается. Уши словно закладывает и чужие губы двигаются в замедленном кадре. Он часто моргает, качая головой и поднимает потерянный взгляд на Кима, ожидающего его ответа, которого он так и не услышал. — Что?  — Полюби меня, Чон Чонгук.  *** Жизнь кипит. Утро пятницы, как никогда солнечное. Но несмотря на то, что элитная молодёжь занимает большую часть университетской парковки — все стоят по своим кучкам. У каждого есть свой уровень и даже элита делится на классы. Смех и бурные разговоры прекращаются резко, стоит красной ламборгини появиться в поле зрения. Местный король всегда забирает всё внимание и сегодня не исключение. Однако, как только спорткар с громким рёвом останавливается и двери взмываются вверх — рты всех присутствующих открываются, а глаза выпучиваются. Тэхён выбирается из машины полностью облачённый в красный костюм и бросив на толпу незаинтересованный взгляд, одевает чёрные очки от Гуччи, вальяжно обходя машину. Однако, не это шокирует всех присутствующих, а то кто выходит с другой стороны. Чонгука даже не все узнают: его волосы уложены гелем, на глазах точно такие же очки, что и на Киме, а чёрный костюм от Луи Виттон идеально выделяет прекрасную фигуру.  Люди начинают вставать на носочки, чтобы через скопившуюся толпу разглядеть двух красавчиков. Девочки сразу пускают слюни, засматриваясь то на одного, то на второго, однако все появившиеся фантазии улетучиваются так же быстро, как и появились. Ведь в следующую секунду Тэхён припечатывает Чонгука к машине и страстно целует.  — Что происходит? — скучающе спрашивает Чимин, только что, вышедший из своей машины, а когда ему пальцем указывают на сладкую парочку, его лицо приобретает такой же шок, что и у всех остальных. — Твою мать!  Тэхён отрывается от губ Чонгука и взяв того за руку, направляется внутрь, не обращая внимание ни на кого, даже на собственную свиту, замершую в не меньшем удивлении. Как только они проходят мимо, Чимин подрывается следом.  — Чонгук! — кричит блондин, нагнав парочку на ступеньках учебного заведения.  Чонгук оборачивается в объятиях своего парня и приветливо ему улыбается. Пак ещё никогда не видел такую его улыбку. Она кажется искренне счастливой, но даже за ней проскальзывает что-то ещё. Что-то нехорошее. — Что ты творишь, Чонгук? — Пак хватает его за руку и смотрит прямо глаза, пытаясь донести безумство его действий. — Как же твой отец? Чонгук переводит спокойный взгляд на руку, затем вновь на него и Чимин впервые видит в его глазах, настолько опасный огонь.  — Я начал действовать первым. — решительно сообщает Чонгук. Он посвящает тёплую улыбку другу, сжав легонько его руку и отпустив, уходит в обнимку с Кимом. Пак смотрит уверенной парочке вслед. Парень прекрасно понимает: по чьей инициативе совершен сей «первый шаг», ведь Чонгук никогда ещё не был таким смелым. Ким Тэхён так быстро его изменил. Вот только не понятно: хорошо это или плохо. Ясно одно… Как раньше уже не будет.