Что конкретно ты предлагаешь?

Я влюблюсь в мелочи Считая родинки на твоей коже Поведай мне секрет И детка, я буду хранить его. Angel baby. Тэхёна хочется прижать к стене и устроить допрос, потому что, он явно много чего недоговаривает. У него есть свой клуб, хотя он ещё учится на последнем курсе, а ещё он точно знаком с его братом: Чонгук в этом убедился, потому что после их встречи, он резко передумал и забрал его с собой, хотя изначально не планировал, а потом всю дорогу молчал, тяжело думая о чем-то своём. Плюс ещё, те странные слова Намджуна, намекающие на то, что Тэхён обратил на него своё внимание задолго до их враждебных стычек, если их вообще можно считать таковыми. Он уже ни в чем не уверен, но ужасно хочет его расспросить. Однако, Чонгук просто молча заходит за Тэхёном в его студию, ничего не спрашивая.  Ким снимает обувь и сразу проходит внутрь, бросая ключи от машины на барную стойку, по пути стягивает с себя рубашку и выкидывает её на диван. Парень остаётся по пояс оголённым, слишком задумчиво выбирая для них бутылку вина, пока Чонгук, невольно наблюдающий за прекрасным телом своего парня, густо сглатывает, начиная снимать с себя массивные кроссовки. Чон ни на секунду не отводит от него свой изучающий взгляд. Аккуратно сложив их обувь в угол, он уверенно направляется к копающемуся на полках Тэхёну, который до сих пор не проронил и слова, витая в собственных мыслях. Чонгук испытывает сейчас слишком много противоречивых эмоций: с одной стороны, он очень зол на Тэхёна, из-за того, что тот держит слишком много тайн от него, а с другой — до дрожи в пальцах хочет прикоснуться к этому горячему телу и целовать его губы до такой степени, пока они у обоих не начнут ныть. А ещё, он до жжения в груди боится того, к чему они сегодня могут прийти, хотя ни за что, не скажет об этом Тэхёну, который почему-то, сам его от этого шага оберегал. Он уже всё решил. Ким отдает выбор красному вину, поставив его на стол, а когда хочет опуститься к ящикам, чтобы вытащить штопор, чувствует горячее прикосновение влажных губ к своей шее. Чонгук подходит вплотную, начиная скользить прохладными кончиками пальцев по невыносимо нежной коже лопаток, плеч, в секунду покрывшихся мелкими мурашками. Он оставляет на них дорожку мелких поцелуев, а Тэхён сразу напрягается, тяжело вздыхая. Шатен оставляет мешающую бутылку на столе, спешно поворачиваясь к нему и натыкается на потемневший, но такой непривычно уверенный сейчас взгляд и покрасневшие губы.  Боже, как же это красиво. Знал бы только Чонгук, что не он один сейчас боится продолжения. Знал бы он, как давно Тэхён мечтал об этом и то, как ему жаль, что он пока не может всё ему рассказать. Тэхён остаётся стоять на месте, с неким сожалением смотря на своего парня, поэтому Гук, которому уже осточертели его заморочки, сокращает расстояние сам, утыкаясь своим лбом о его и обжигая дыханием, почти соприкасаясь с ним губами. Если Тэхён не может довести дело до конца, Чонгук сам его на это спровоцирует. Он не знает, почему с ним это происходит, но с Тэхёном ему так тяжело себя контролировать, чтобы не прикасаться, словно он становится тактильным маньяком. Необходимая тяга, которую он больше не может контролировать.  Или не хочет? Определенно, не хочет. Ким лишь зарывается длинными пальцами в темные волосы, несильно их массируя и ощущает своими ресницами, что Чонгук прикрыл глаза.  — Дьявол… Почему меня так тянет к тебе, Тэхён? — томно шепчет в губы Чонгук, даже не имея понятия, как одурманивающе действует этим на старшего.  — Ты уже спрашивал меня об этом. — серьёзно отвечает Ким и сглатывает, понимая, что их губы в таком положении соприкасаются, разрушая притворные остатки терпения, которые он сам себе внушает. Чонгук испытывает раздражение с его ответа, потому что понимает, что у них был какой-то разговор после клуба, которого он не может вспомнить и ощущает себя как-то неполноценно. Так, словно у него забрали кусочек чего-то, без чего он не может чувствовать себя комфортно.  — Я не помню этого. — лишь коротко отвечает Чон, вздыхая. Он не хочет портить своими переживаниями такой момент. На этот раз он сам оставляет всё на потом. — Да и к черту, сейчас не это важно. — Надо же, не знал, что ты можешь быть таким серьёзным. — не сдерживается Тэхён, притягивая разгоряченного парня за талию, вынуждая на себя посмотреть.  — Я серьёзный в те моменты, когда того требуют обстоятельства. — слегка улыбается Гук, скользя ладонями по мощной накаченной груди.  Господи, кого благодарить за то, что этот божественный Тэхён достался именно Чонгуку? Оба знают к чему всё идёт. Тэхён ментально ощущает чонгукову решительность, хотя и сам не шутил, когда говорил, что больше не будет сдерживаться. Он не хочет упустить ни одного момента с ним. Хочет показать, что действительно готов его защищать и быть рядом, как обещал, если сам Гук ему это позволит. Пусть он не помнит того, чего наговорил, зато помнит сам Тэхён и ему очень важно знать, что Чонгук понимает, какой это серьёзный шаг в их шатких отношениях. — Чонгук, ты должен понимать, что к этому нужно быть готовым не только морально, но и физически. — Тэхён проводит указательным пальцем по щеке парня, предупреждая о последствиях. — Для меня это уже не будет настолько чувствительно, как для тебя. Я не хочу… — он впервые откровенничает, запинаясь на этих словах, и в его глазах на мгновение проскальзывает сожаление. Эта деталь не уходит от глаз Чонгука, внимательно его слушающего, он запоминает все тэхёновы эмоции. — Сделать тебе больно. — заглядывает в темные глаза, всем своим взглядом передавая искренность слов.  — Я прекрасно всё понимаю, Тэхён. — спокойно, насколько это возможно в данный момент, сообщает Чонгук, вновь ощущая мелкий скользящий страх, который он тут же от себя гонит. — А ещё, я знаю, что ты не сделаешь мне больно. — парень доверительно трется носом о его. Чон почему-то убеждён в этом. Тэхён не знает, почему именно на этой фразе в его душе развернулся неприятный комок предчувствия, поэтому он усердно отгоняет от себя дурацкое чувство. Он просто не может ранить его.  Ведь он в Чонгука давно.  — Я очень постараюсь… Дальше ему не дают продолжить, потому что для Чонгука и этого достаточно. Парень стремительно сокращает расстояние, наконец-то пробуя желанные губы, которые уже так долго жаждал. Прикусывает их, оттягивает, сосёт, будто желая добраться до сладкой крови, и ему так же страстно отвечают. Теперь он понимает, почему Тэхён придумал именно такое наказание: его невозможно не хотеть целовать.  Тэхён слишком вкусный, как бы это не звучало по-садистски.  Ким держит себя всеми силами, потому что обещал сделать всё правильно. Чонгук просто не представляет, насколько он боится его разочаровать.  Тэхён позволяет терзать свои губы, пока сам подхватывает нетерпеливого парня на руки и несет в душ. Он открывает дверь ногой и быстро начинает раздевать их, ведь Чонгук уже совсем не соображает, продолжая исследовать своим языком кожу его щёк, шеи и ключиц, по которым он так с ума сходит. Видимо, у него на них фетиш.  А у Тэхёна фетиш на всего Чонгука. Ким наощупь достаёт из шкафчика смазку и перемещает их в кабинку, включая теплую воду. Он даёт им немного промокнуть, придерживая увлечённого его шеей парня, который наделал ему кучу зудящих засосов, но так страстно, что грех жаловаться. Тэхён выдавливает в руку достаточно много смазки, чтобы проникновение было максимально безболезненным, растирает жидкость в пальцах, немного повернув Чонгука удобнее, и поцеловав его в висок, начинает входить. Гук продолжает находиться в прострации ровно до того момента, пока не чувствует, резкую боль внутри себя от вошедшего в него одного пальца. Он утыкается лбом в мокрую напряженную грудь и начинает быстро и тяжело дышать, цепляясь пальцами за оголенные бедра Кима. — Детка? — негромко зовёт Тэхён, аккуратно проталкивая палец глубже. — Постарайся расслабиться. Чонгук кивает, продолжая рвано дышать в его грудь, пуская мелкую дрожь на смуглой коже от касания прохладного дыхания в контрасте с теплой водой, омывающих их обоих. Он пытается расслабиться, насколько это возможно, перемещая всё внимание на то, как тёплые струйки воды, мочат волосы, капая на плечи и обволакивают его тело. Боль есть, но она вполне терпима. Ему скорее некомфортно от непривычного внедрения чего-то инородного и легкого жжения.  — Детка, ты можешь целовать меня, чтобы отвлечься. — добродушно предлагает Тэхён, принимаясь делать несильные вращения.  Чон зажмуривается от каждого движения, затем приподнимает голову, открывая веки и перемещая руку на мокрую шею, пытается найти его губы своими расфокусированными глазами. Тэхён ловит этот взгляд и тепло улыбаясь, сам подается вперед врезаясь в пухлые губы. Целует жадно, одурманивая своим напором и прижимает к себе сильнее, отвлекая, когда входит вторым пальцем. Он чувствует, как парень в его руках весь напрягается, начиная дрожать и мычать в его губы, целуя уже слишком отчаянно — это заставляет его прекратить. Да, Чонгуку действительно больно, однако не от действий Тэхёна, а от собственного страха мешающего ему расслабиться. — Стой. — Тэхён полностью выходит из парня, притягивая к себе и нежно обнимает трясущееся тело. — Так не пойдет.  — Прости.. — еле слышно, шепчет Чонгук утыкаясь носом ему в шею, будто в чём-то провинился. — Я не знаю, почему не могу расслабиться…  Тэхён думает только минуту, а затем выключает воду и вылезает из-под душа, быстро обтирая себя полотенцем и наматывая другое на непонимающего Чонгука.  — Ты… — неуверенно начинает Гук, позволяя себя вытирать. — Ты больше не будешь… — он сглатывает, ощущая подступающую обиду на самого себя и всю эту ситуацию. — Делать это?  Тэхён ничего не отвечает, а закончив с их сушкой, берёт его за руку и выводит в комнату, ведя к кровати. Чонгук ощущает себя совершенно неуютно без одежды, но, когда его сажают на прохладный бордовый шёлк и толкают, укладывая на спину, а затем и вовсе забираются сверху — парень полностью обо всём забывает, потому что взгляд Тэхёна вновь становится таким тёмным, что остальное просто не имеет значения.  — Чонгук, давай договоримся, — хриплый голос Тэхёна и то, как он седлает его бедра, просто сбивает чонгуково дыхание к чертям. — Сегодня мы с тобой полностью друг для друга открыты, во всех смыслах, хорошо?  О, это просто замечательно, Тэхён. Чонгуку это нужно, как никогда.  — Да… — лишь отвечает Гук, отдавая предпочтения ощущениям, а не словам.  Ким делает это для самого Чонгука, потому что понимает, что его напряжение исходит от недоверия к нему, ведь он сам в этом виноват. Но, сегодня не будет никаких тайн, сегодня они на равных оголены друг перед другом.  Сегодня они оба ранимы.  Тэхён начинает вести горячими руками по его бокам, поднимаясь всё выше и выше, а после наклоняется к его соскам, и слегка цепляет один зубами. Чонгука прошибает током, но он продолжает смотреть, как самый настоящий мазохист, дрожа уже от удовольствия, пока Тэхён, не разрывая с ним контакта, высовывает язык, начиная вырисовывать им круги.  Сука, так пошло и сексуально. Чонгука уносит от всего вида и он откидывает голову, а затем вспоминает про отражающий потолок и увидев всю эту картину целиком, просто взрывается, начиная выстанывать что-то несвязное.  — Нет, смотри на меня. — строго приказывает Тэхён, заметив куда устремлены его глаза и Чонгук слушается, опуская на него заплывший взгляд.  Тэхён ведёт дорожку обжигающих поцелуев вниз, каждый раз дотрагиваясь своим влажным языком до отдельных участков кожи, от которых Чонгук чуть ли не выкрикивает. Это настолько приятно, щекотно и чувствительно одновременно, что невыносимо. Он чувствует, как внизу живота натягивается болезненный узел, наливая кровь в его оживающий орган. Гук продолжает смотреть на великолепные действия Тэхёна, который точно знает его тело лучше, чем он сам — Чонгук ещё никогда, ни с кем, так быстро не возбуждался. Он с неприкрытым интересом наблюдает за тем, как шатен приподнимается, открывая бутылочку смазки и начинает выдавливать, размазывая ту в руках. Чон вновь сглатывает и уже предусмотрительно, отвлекает себя, ведя глазами по крепкой груди, бицепсам, и дальше к шее, на которой виднеются четкие следы, оставленные его жестокими губами. Видимо, он даже не осознавал, как делал Тэхёну больно, ведь некоторые из засосов настолько сильные, что даже переходят в синяки.  — Расставь ноги шире. — просит Ким, нежно поглаживая внутреннюю часть его бедра.  Чонгук повинуется и быстро задерживает дыхание, когда видит, что Тэхён заводит руку между его ног. Первое проникновение парень почти не чувствует, не скрывая своего удивления вскинутой бровью. Тэхён ухмыляется этой реакции, наваливаясь сверху и приближается так близко к его лицу, что жар их тел сжигает обоих.  — Ты должен доверять мне, Чонгук, чтобы я смог сделать приятно нам обоим. — томно шепчет прямо в губы. Тэхён специально отвлекает внимание, проскальзывая вторым пальцем и следит за каждой его эмоцией: Чонгук приоткрывает рот в немом стоне, втягивая больше воздуха и прикрывает глаза, ресницы которых немного дрожат, чувствуя всё большее сопротивление, хоть оно уже не такое болезненное.  — Ты у меня такой умница, детка.  Тэхён принимается выцеловывать его скулы, щеки, уголки губ, параллельно раздвигая пальцы в манере ножниц. Чонгук под ним весь пылает, шумно и глубоко дыша, руками водит по его спине, бокам, царапая кожу в те моменты, когда ощущения становятся более сильными. Тэхён видит, что ему доверяют, терпят и пытаются расслабиться, поэтому он не торопится, тщательно разрабатывая не привыкшие стеночки. Чонгук одной рукой зарывается в его мягкие волосы и тянет на себя, утыкаясь носом в щеку, задыхаясь им. Ему сейчас просто необходимо дышать им, чтобы все легкие заполнились дурманящим запахом малины и кофе, от которого он кажется стал уже зависим. Болезный узел внизу невозможно ноет, просит внимания и он непроизвольно начинает ёрзать на постели, прижимая Тэхёна ещё ближе, ещё теснее, чтобы кожа к коже. Чонгук под всем этим вихрем чувств даже не почувствовал проникновение третьего пальца, потому что Тэхён начал его жарко целовать, сминая опухшие покрасневшие от напряжения губы, которые еле ему отвечают.  — Детка? — как-то отдаленно различает Гук, а когда открывает свои глаза, то видит лицо Тэхёна расплывчато из-за слёз, которых он и вовсе не почувствовал. — Ты как?  — Потрясающе! — Чонгук улыбается, такой счастливой, кроличьей улыбкой, что Тэхён не сдерживает своей.  — Чонгук, если вдруг ты хочешь прерваться сейчас, или даже после того, как я начну входить, просто скажи мне. — серьёзно предупреждает Тэхён, аккуратно вытаскивая пальцы и придерживая подрагивающие ноги парня. — Я остановлюсь в любой момент, слышишь меня?  Чонгук с закрытыми глазами, лишь качает головой в знак согласия и вновь притягивает его на себя, наугад тыкаясь губами в поисках его, а Тэхён, которому он попадает в глаз, не сдерживает смешка, сквозь улыбку подставляясь под губы. На этот раз, целует нежно, медленно скользя своим языком, пока раскатывает презерватив по изнывающему члену, на который он совершенно не обращал внимания, полностью уделяя его своему неопытному зайчонку. Чонгук ощущает, что чужое возбуждение утыкается ему в живот, когда тот заканчивает с предохранением, поэтому разводит длинные ноги сам, приглашая. А Тэхён продолжает целовать, принимая этот жест за готовность, когда подставляет головку и одним плавным движением входит до конца, ловя громкий стон в свой рот. Чонгука трясёт как никогда, чувствуя невероятную наполненность и то, как резкая боль постепенно сменяется приятным теплом, разливающимся внизу живота и приливающей к собственному члену. Тэхён не торопится, даёт ему привыкнуть к немалым размерам, ласково зачесывая взмокшие тёмные прядки назад.  — Давай, Тэхён… — сипло просит Гук, спустя пару, мучительно долгих для Тэхёна, минут.  Ким чувствует, что уже готов просто взорваться к чертям от возбуждения, однако, он ухмыляется и решает немного поиграть, наклоняясь к его уху и хитро шепча: — Попроси меня получше.  Чонгук приоткрывает тяжелые веки, наблюдая чужую наглую ухмылку, что не сдерживает собственной. — Ты так любишь доминировать, — прямо в глаза смотрит, дразня и доводя томлением, но всё же даёт того, чего от него просят. — Папочка. — Ты тоже это любишь. — Тэхён оставляет короткий поцелуй в скулу, делая первый толчок, от которого его детка тягуче стонет.  — Мм, Тэхён..  — А теперь, смотри наверх. — приказывает Ким, указывая Чону на потолок и тот прикусывая губу, медленно переводит взгляд. Чонгук горящими глазами, наблюдает за тем, как два тела сливаются воедино, как мокрый горячий Тэхён, втрахивает его в кровать, что сердце делает кульбит, и он просто начинает задыхаться от невозможности переполняющих эмоций. Тэхён принимается двигаться уже резче и быстрее, заполняя комнату протяжными стонами, которые он словно музыку слушает. Когда мечтал об этом и представлял совершенно несравнимо с реальностью, сводящий его сейчас с ума. — Вот именно так, я и хотел слышать своё имя из твоих уст, когда говорил тебе об этом, тогда в комнате. — хрипит Тэхён и сделав самый резкий толчок, попадает по простате, из-за чего Чонгук, никогда прежде такого не испытывавший, надрывно вскрикивает. — Да, Тэхён.. — мычит Чонгук, царапая кожу его спины и прижимая ногами ближе к себе, чтобы его услышали. — Там хорошо… — Хочешь ещё? — снова доводит, специально двигаясь тягуче медленно, вынуждая парня под ним взвыть.  — Тэхён, не мучай меня… папочка. — тут же исправляется, заглядывая в коньячный взгляд, который сейчас огнём горит.  — Как скажешь, детка.  Тэхён ускоряется, уже откровенно вдалбливаясь в податливого парня, мечущегося по всей постели и стонущего его имя, словно какую-то мантру. Ким ведь и себя доводит, но удержаться не может, потому что его зайчонок под ним такой сейчас горячий, нежный и ранимый, такой родной — он ведь так его ждал, что понимание того, что вот он здесь, прямо с ним, что он его — приносят неимоверное облегчение.  Как его вообще можно оставить?  *** Несколько дней назад. Легкое головокружение сначала притупляет другие органы чувств, пока свет от пронесшихся встречных фар не слепит радужку расширенных зрачков, кажется вместе с тем взрывая мелкие капилляры от напряжения. Глаза рефлекторно зажмуриваются и теперь, когда колкая боль словно острым молотом ударяет в самую макушку, будто раскалывая череп пополам, Чонгук приходит во что-то подобие сознания. Его трясёт. Липкий холодок пробирается под каждую косточку, обволакивая все внутренние органы, путаясь в каждой его мышце, в то время как кровь в венах наоборот бурлила, вскипая, словно лава. Страшное чувство. Никогда бы не пожелал кому-то испытывать подобное. Его тошнит так, будто в него запихнули блендер, перемешивая внутренности, которые теперь норовили выплюнуться наружу.  — Тэ..хён, я ч…что умираю? — голос Чонгука слабый и дрожащий, а произнесённые слова резали по сердцу. Тэхён стискивает зубы, стараясь не смотреть на бледного парня взглядом полной жалости. Он сбавляет скорость, беря в руки бутылку воды, и открыв ее, подставляет к дрожащим синеватым губам. — Пей. — немного грубо призывает он, не в силах контролировать большую часть своих эмоций. Рот открывается больше инстинктивно, когда первые капли прохладной жидкости ощущаются на нежной, покусанной коже. Первые глотки даются тяжело, учитывая, что приходится сдерживать рвотный рефлекс, но ему не позволяют отстраниться, пока четверть содержимого не оказывается внутри. Он не глупый, сам знает, что нужно много жидкости, чтобы хотя бы ослабить действия препарата. — Дыши глубоко, закрой глаза и постарайся отвлечься. — Тэхён убирает бутылку, сильнее сжимая руль, когда парень вновь начинает дрожать, и злится на самого себя, ведь больше он никак не может помочь.  Он должен был уследить за этим раньше. Чонгук слушается, закрывая глаза и забирается ногами прямо на сиденье, чтобы хоть как-то согреться. Ему так холодно. — Почему мне так ху…ёво, Тэхён?  Ким глубоко вбирает воздух, всеми силами сдерживая рвущийся гнев. — Прости, я должен был следить за клубом тщательней, но это вновь повторилось. — сквозь зубы выговаривает он. Знает, что не должен таким делиться, но также понимает, что Чонгук этого не вспомнит, поэтому таким способом отвлекает его. — Вновь? — Гук обращает внимание лишь на это слово, открывая свои покрасневшие глаза, так и не замечая более важного подвоха в предложении. — Это наркотик, Чонгук. — зло сообщает, даже не посмотрев. Боится того, что может увидеть отвращение к себе. — Постарайся отвлечься, можешь поспать.   — Что ты сделал со мной? — вдруг выпаливает Чонгук и Тэхён резко переводит на него взгляд, наполненный четким страхом. — Почему меня так тянет к тебе? — поздно договаривает парень, не замечая чужого нервного расслабления.  Если бы Чонгук мог трезво мыслить, то не упустил бы того факта, что Тэхён чего-то испугался, однако парень сейчас совсем не в состоянии соображать. — Так нельзя, это очень плохо. Мне так хочется избить тебя, может тогда станет немного полегче? — вновь откровенничает Гук, укладываясь на сидение удобнее.  — Почему это плохо, детка?  — Я понял уже давно, что меня влечет к тебе каким-то магнитом, поэтому убегал. Я боялся, потому что, если он узнает, будет очень плохо. Он не позволит этого, не оставит в покое.  Чонгуку определенно нельзя пить, потому что тогда, он становится просто открытой книгой, а Ким с каждым новым признанием хмурится и раздражается сильнее. Если есть кто-то способный им помешать, то Тэхён должен знать кто это.  — Кто не позволит, Чонгук?  — Он слишком влиятельный. Он всегда всё портит. Я не хочу так жить, Тэхён. — Чон уже почти засыпает, произнося бессвязные предложения. — Я никому не дам тебя тронуть, Чонгук. — заверяет Ким уверено. — Ты веришь мне?  — Ты будешь защищать меня, Тэхён? — Гук пытается смотреть сквозь мешающие ресницы.  — Конечно буду, зайчонок. — Тэхён решает пойти на хитрость, раз сейчас парень такой разговорчивый. — Скажи мне, от кого я должен тебя защитить? — Ты обещаешь, Тэхён? — так часто произносит его имя, словно пытается достучаться. Возможно, это самозащита не позволяет Гуку быть полностью открытым, а может, он действительно в глубине души соображает и упорно защищает свою тайну. Тэхёна сжирает злость на сложившуюся ситуацию и не имение возможности услышать чёткий ответ.  — Обещаю, что? — резко выпаливает он. — Обещаешь не оставлять меня, если он узнает? — Чон не различает отрицательную интонацию, он едва то вникает в слова.  — Да кто он, Чонгук? — нервно постукивает по рулю Ким, следя за не вовремя засыпающим пареньком.  — Он всегда этого добивается, ещё никто не оставался. — Гук произносит это с такой болью, что Тэхён сам её ощущает. — Не оставляй меня, Тэхён. Прошу тебя, не оставляй. — Не оставлю. — уверенно отвечает Ким, плюнув на то, что не получил загадочное имя человека, причиняющего боль его зайчонку. Он узнает позже. Обязательно узнает. — Теперь ты мой, зайчонок.  — Ты тоже мой, Тэхён?  Чонгук приоткрывает глаза, смотря с искрящейся в них надеждой, Ким не выдерживает и останавливает машину на обочине, притягивая хрупкое тельце к себе. Чонгук обнимает его в ответ немного отчаянно, пока шатен зарывается носом в тёмные волосы, успокаивая и его, и себя.  — Конечно я твой, Чонгук.  — Ты мой, Тэхён. — парень крепко сжимает его рубашку, будто боится, что его заберут и сон уносит сознание от переживаний. Завтра он не вспомнит ничего, но Тэхён будет.  — Твой.