Vis-a-vis

      Макс Фрост. Так звали человека обладающего безупречной внешностью, непоколебимым характером и упрямым нравом, а ещё так звали человека, мысли о котором так и не покидают голову лучшего журналиста издания "Eure Tages", а может и лучшего журналиста всего Цюриха- Анны Майерс.       Женщина искренне не понимала, что происходит в ее голове и почему она не может забыть образ этого наглого, напыщенного, упрямого и...и просто обворожительно харизматичного мужчины, голос которого пробирает до мурашек. Стоп, стоп, стоп! — Анна, чёрт возьми, Майерс, как ты можешь думать об этом сейчас?!— обратилась она к своему отражению.       Разговор с зеркалом стал привычным делом, однако время на часах показывало, что разглагольствования придется отложить, хотя бы до вечера, а сейчас пора торопиться на работу.       Дорога до издательства заняла не слишком много времени, всё таки машина очень выручала в таких делах, а вот необходимое регулярное техобслуживание этой старушки, наоборот, удручало, но это куда лучше, чем мотаться на переполненном трамвае.       Зайдя в здание блондинка быстро поздоровалась с Хильдой, которая как обычно, перед работой, филигранно подпиливала свои ноготки и периодически смотрела в зеркальце, явно сетуя на некачественную тушь. Со временем это стало раздражать. Уже в кабинете, радостно мурлыкая, ее встретила Эми. — Как ты, малышка, надеюсь никто не досаждал тебе? — спросила женщина, смахивая шерсть со стола. — Я вчера купила тебе рыбных крекеров, надеюсь тебе понравится.       Кошка сразу поняла о чем говорит ее новоиспечённая хозяйка, спрыгнула со стола и подошла к миске. Животное было очень сообразительным, это ещё на первых порах заметила Юдит, ей тогда очень понравилась Эми. "...ох Юдит".       Мысли о подруге отдались болью в груди, воспоминания накрыло волной отчаянной грусти. За тот промежуток времени, что они расследовали убийства чокнутого дадаиста, они успели очень сдружиться, кто бы мог подумать, что все так закончится. "Я должна была уберечь ее, сделать хоть что-нибудь".       Анна Майерс, журналистка с огромным потенциалом и уникальным взглядом на вещи, чувствует груз ответственности за смерть своей лучшей подруги, масла в огонь добавляет и тот факт, что ублюдок, виновный в смерти стОльких людей, сбежал.       Дважды.       Дважды он был у них под носом и дважды ему удалось уйти. Человек который по уши в крови бродит по улицам наслаждаясь своей безнаказанностью. Непростительно.       С трудом вернув мысли в нужное русло, она с головой погрузилась в работу над статьей, дедлайн подходит, а слушать бухтение Свена сейчас совсем не хочется, ещё и этот Макс Фрост...стало немного неловко осознавать, что женщина сама себя дурачит с неопределенностью в чувствах к мужчине, который явно её зацепил, иначе как объяснить тот факт, что... — АННА! "О боже". — Анна Майерс, где МОЯ статья?— как обычно, в своей манере, спросил кошмар всего издания и по совместительству главный редактор.       Мужчина средних лет стоял, опершись на дверной косяк. В его руке тлела сигара марки "Double Figurado", неизменная спутница его работы, а может и жизни. — И вам доброго утра, Свен, уже скоро закончу,— не отвлекаясь от печатной машинки, ответила Майерс. — И не могли бы вы в моем кабинете не дымить эту гадость, окон чтоб проветрить тут нет. — Мне не надо скоро, мне надо сейчас! — проигнорировав просьбу, ответил он. — У меня для вас ещё есть особое поручение и поверьте, лучше вам сразу выполнить его. Отказ не принимается, дописывайте эту статейку и немедленно ко мне в кабинет,— не дожидаясь ответа он вышел, громко захлопнув дверь. Коротко и по существу, как всегда. — Так, нужно сосредоточиться и дописать текст.       Статья над которой корпела молодая журналистка была о совершенствовании моста Ратхаусбрюке. На самом деле, ничего интересного, одни сухие факты, вмещающие информацию меньше чем на лист. — Не лучшая моя работа, но что есть,— заметила она.       Прикрепив к черновику фотографию сделанную накануне, она вышла из кабинета и уж было направилась к Свену, как ее внезапно остановил голос Хильды. — Мисс Майерс, вам не кажется, что не стоит испытывать терпения нашего босса? — с самым умным видом, поправив очки, заявила бывшая секретарша. — Если бы не Свен эта газета давно была бы "съедена" конкурентами и даже ваше прославленное имя ее не спасло. — Что вы хотите этим сказать? — непонимая к чему ведёт эта женщина, спросила Анна. — Свен, он же гений своего дела! Ах, вы вообще видели как он устает? Нельзя ли быть более чуткой, ваш эгоизм не идёт на пользу вашей репутации!       Подхалимство в ее словах и слишком высокий голос сильно резали уши. — Никто кроме меня даже не поинтересуется его здоровьем, а у него, между прочем, болит голова! Ох, бедный Свен, работа босса это такая ответственность, неудивительно, что он ходит таким злым. Я тут всеми силами пытаюсь чтоб Свен чувствовал себя хорошо, но из раза в раз всё идёт к провалу. Нельзя что-ли отдавать статьи сразу, как вам было сказано?— не удержавшись воскликнула та.       Пытаясь унять резко появившуюся головную боль , Анна решила сосчитать сколько раз Хильдой было произнесено имя Свена, кажется, помогло успокоиться. Ее монолог явно затягивался, и если она не хотела, чтоб ее обожаемый босс дальше ходил злым, то Анне стоило б сразу идти к нему, без задержек. Но вместо этого она ответила: — Дорогая Хильда, вы как месяц тут работаете и должны были уже узнать что и к чему тут, так вот скажите мне, почему вы до сих пор не умея пользоваться фотоаппаратом и не опубликовав ни одной статьи за все это время, смеете указывать мне, как стоит вести себя со своим боссом?— пришлось немного повысить тон. — И если фотоаппарат вам кажется слишком сложным приспособлением, то пожалуй вам стоило и дальше оставаться секретаршей. Делать кофе и перекладывать бумаги у вас получается лучше всего.       Не дожидаясь ответа, Анна пошла дальше по коридору, в кабинет редактора.       Когда то она искренне хотела научить Хильду журналистскому мастерству, поделиться опытом, тем более, та сама изъявила желание. Но видимо страсть к обучению быстро прошла, вместо практики с работой над текстом, Хильда чаще спрашивала о главном редакторе: какие сигары ему нравятся, какой алголь пьёт, интересуется ли автомобилями, есть ли женщина и многое другое, что не выносимо было слушать. В прочем это ее выбор, Майерс он никак не касался, конечно, до того момента пока недожурналистка не стала всячески указывать и давать ей советы. — Я думал, что не дождусь вас уже. Статью,— вытянув одну руку и затянув сигару другой, сказал Свен.       Получив в руки черновик, он как настоящий профессионал, в чем Анна никогда не сомневалась, сразу дал свои замечания. — Хм-м...Что тут у нас... — затяжка. — Введение убедительное. Третий абзац длинноват, пятый тоже. В целом неплохо, можно печатать. — Что с поручением?— первой спросила Анна.       Свен сразу же откуда-то достал лист, с яркими надписями и без лишних слов протянул его журналистке. — Приглашение в кабаре "Руссо"?— удивилась она.— Знаете, Свен, меня не покидает ощущение дежавю, страшно спросить, что именно вы хотите от меня на этот раз. — Ничего криминального, всего лишь интервью. Сегодня вечером в этом кабаре будет выступать Сиенский соловей, надеюсь, вы знаете кто это?       Сиенским соловьём звали женщину 43 лет, выдающуюся итальянскую певицу- Лацию Бенедетти. Поющая меццо-сопрано, певица не гнушалась любого направления музыки, особенно набирающего популярность джаза. Конечно, Анна знала кто это. А ещё ей казалось странным, что певица такого уровня будет выступать в обычном кабаре, а не на большой сцене театра. Пожалуй к этому вопросу она вернется чуть позже. — Синьора Бенедетти, славится своей несдержанностью, сомневаюсь, что мне удастся узнать много информации, — рассматривая приглашение, сказала она. — На крайний случай есть ее муж, можете начать с него. "Ее выступление будет поздно вечером, мне стоит заранее подготовиться" — Кстати, Свен, на какое время запланированно интервью, до или после выступления? — Когда вам будет удобно,— поймав взгляд, в котором явно сквозил вопрос, он добавил.— Никто не договаривался, мисс Майерс, вам придется импровизировать.       Оу, это "облегчает" задачу. Работа была работай и если необходима была импровизация, то Анна была в этом лучшая.