***
— И что тут у нас? Я плохо слышала его голос. Казалось, что темнота, вызванная маской, поглощала практически все окружающие меня звуки, кроме собственных мыслей и криков. И вот вновь я где-то на задворках сознания слышу слабый звук железного стола, какие-то стеклянные колбочки, колпачок от шприца улетает в мусорку. Это происходит снова и снова, изо дня в день. Сколько я нахожусь здесь? — Почему притихла? Он часто говорил противно-слащавым голосом, будто насмехался надо мной. Звук колёсиков и пакета… Капельница. — В этот раз попробуем кое-что другое. Как насчёт раствора, насыщенного ионами серебра? Как ты считаешь? Надо просто молчать. Молчать и молиться… Отбросить всё, не думать ни о чём и снова покинуть тело. Кажется, сюда привезли банши, может быть…хотя бы она сможет меня услышать, по ту сторону сознания… Может. — Молишься? — шелест подвешенного пакета с жидкостью, он ввёл в него что-то через шприц и подключил конструкцию к катетеру в моей правой руке. Капля за каплей, по трубке через катетер прямо в вены. — Ты уже столько здесь находишься, но всё еще ничего не поняла, истина в том, что даже если бы твои Боги и существовали, они просто БРОСИЛИ ТЕБЯ. А после была только боль, боль и ничего кроме боли.***
Ночь была тихая, облака плотной завесой закрывали небо, и даже полная луна, так ярко освещавшая некогда прекрасный осенний лес, с трудом прорывалась через эту пелену. Эллисон медленно и осторожно проходила по тропинке вдоль озера. С луком наперевес она осторожно делала шаг за шагом, но даже это не помогало уменьшить шелест опавших листьев. На секунду она остановилась, вглядываясь в рябь, появившуюся на озере. Круги один за одним медленно расплывались и увеличивались в размерах, как вдруг из-за облаков пробился лунный свет, озаряя тёмный лес волшебным сиянием. Эллисон оторвала взгляд от воды и посмотрела вперед. Это было всего одно мгновение, какие-то доли секунды, но там, впереди, между деревьями, она увидела незнакомую фигуру. Луна скрылась также быстро и неожиданно как и появилась, и лишь два маленьких светло-серых огонька мелькнули вдали. Послышались быстро удаляющиеся шаги и шелест листьев. Эллисон, сама того не понимая, бросилась за фигурой. Быстро ориентируясь на звук и инстинкты, она ловко пробиралась через лес, несмотря на темноту. И пусть глаза уже привыкли к ней, но в какой-то момент звуки чужих шагов смолкли, а фигура будто растворилась в воздухе. Арджент остановилась и стала осматриваться. Она сделала ещё несколько шагов, впереди была железная дорога, по которой стремительно приближался очередной товарный поезд. Вдруг слева от девушки раздался звук ломающейся ветки, она резко повернула голову в сторону и даже немного опешила от двух светло-серых огоньков глаз в десятке метров от неё. Пусть и на секунду, но личность перед Эллисон тоже не сразу поняла, что была раскрыта. Человек быстро развернулся и побежал прямо к путям, когда Арджент уже выпустила две стрелы. Неизвестный перебежал через рельсы уже будучи подстреленным и сразу после этого скрылся за проезжающим поездом. Теперь между ними была существенная преграда, из-за которой сразу стало понятно, что погоня завершилась. И только тогда Эллисон, будто по щелчку, отбросив лук в сторону, спросила себя: — Что я вообще делаю?***
Кларе было всё равно на полнолуние, она никогда не испытывала особых трудностей в контроле своих сил или усмирении гнева, но иногда её мучила до жути неприятная головная боль. Именно поэтому Клара решила выйти прогуляться, чтобы хоть как-то отвлечься от неё. Клара стояла среди деревьев и задумчиво смотрела на озеро, размышляя о своём, но когда отвлеклась, поняла, что стоит не одна. Если бы она сразу побежала, то возможно и оторвалась бы, но её физические способности далеки от обычных перевёртышей и оборотней, единственное, что спасало — это дистанция. И не смотря на столь долгий и выматывающий пробег, Клара всё равно была догнана, по крайней мере, двумя стрелами. Наконечники, словно кислота, разъедали кожу, и Кларе было нестерпимо больно. Так больно, что на глаза наворачивались слёзы, а к горлу подкатывал комок. Но нельзя было кричать, если бы она закричала, то даже не смотря на расстояние, отделяющее её и преследовательницу, она могла бы быть схвачена. Как можно быстрее Клара пробиралась через заросли, пока не вышла к ограждению заповедника. Медленно передвигаясь вдоль него, она вышла к жилой зоне. Этот район по-своему вымирал. Большая часть домов сдавалась в аренду или продавалась. Ряды одинаковых на первый взгляд белых домиков выстроились вдоль дороги, заканчивающейся тупиком, то есть началом заповедника. Клара перелезла через ограду и на дрожащих ногах медленно брела к крайнему дому. Девушка подошла к калитке, увитой ярко-розовыми цветами олеандра, и через неё вошла во двор. Из цветочного горшка рядом с крыльцом она достала ключ и попыталась открыть дверь. Клара оперлось о стену, она буквально чувствовала, как по спине вниз уже стекает струйка крови, в глазах начало расплываться, поэтому в замочную скважину она попала не сразу. В дом Клара буквально ввалилась, захлопнула дверь и, опираясь о стены, шла в сторону лестницы, под которой находился вход в подвал. Клара открыла дверь, где из небольшой кладовки шли вниз десять ступенек. Девушка медленно спускалась, но в какой-то момент голова сильно закружилась, в ушах зазвенело и она, потеряв сознание, скатилась вниз. Клара пришла в себя через пять минут. Опираясь о последнюю ступеньку, она смогла подняться. Датчик движения в подвале заработал, и в полупустом помещении загорелась пара лампочек. Здесь находился железный стеллаж с инструментами, старое кресло и несколько коробок с вещами. Девушка, тяжело дыша, прошла к противоположной от лестницы стене, где располагались несколько чугунных канализационных труб. Просунув руку между ними, она нащупала кнопку в стене и нажатием привела механизм в движение. В полу возле железного стеллажа открылась потайная дверь. Пройдя через эту дверь, девушка оказалась в небольшой комнате. У стены находился компьютер с тремя мониторами, принтер, рядом кресло на колёсиках, с другой стороны холодильник, большой сейф и дверь в ещё одну маленькую комнату. В отличие от подвала, где все стены были бетонными, это комнатка была обложена со всех сторон небольшими квадратиками белой плитки, здесь были холодильники для препаратов, которые обычно бывают в больницах, два железных стола, много колбочек и пробирок с разноцветными жидкостями. Клара опёрлась о железный стол в попытке отдышаться, но сколько бы она не пыталась, кислорода всё равно не хватало, из-за чего голова стала кружиться ещё сильнее. Она прошла до холодильника, достала из него баночку с мутно-белой жидкостью, а из шкафа марлю. Когда все приготовления были завершены, девушка сделала еще один очень глубокий вдох и одним рывком достала стрелу.***
Эллисон так и не смогла заснуть. Утром перед школой она посмотрела на чёрный экран своего телефона и, вздохнув, взяла его в руки. Нужно было сказать Лидии, Айзеку и… Скотту, но, понимая тяжесть своего поступка, она не могла собраться. Если бы папа был дома, она бы попросила у него совета, но он уехал в командировку, и его телефон был вне зоны действия сети. Ещё один тяжелый вздох. Она вышла из комнаты, прихватив со стола сумку. Лучше она скажет об этом лично, когда увидит друзей в школе. Весь путь от дома до учебного заведения Эллисон была как на иголках, и, добравшись до места назначения, она замешкалась в машине. Девушка вдруг подумала о том, что она им скажет. Из раздумий её вытянул стук в боковое окно, это был Айзек. Он проходил мимо, когда увидел Эллисон сидящей в машине и гипнотизирующей руль. — Ты чего? — спросил Айзек, когда Эллисон вышла из машины. — У меня проблемы, — сходу начала она. — Пожалуйста, не спрашивай меня ни о чём, но я просто не знаю как рассказать об этом другим. Лейхи даже немного нахмурился, но не перебивал. — Кажется я кого-то подстрелила вчера в лесу.***
Когда Клара закончила перевязывать и обрабатывать раны, она, уставшая, лежала на полу той самой лаборатории. Клара смотрела в потолок, на белоснежные керамические плитки и долго размышляла над произошедшим. Когда её ранили, она плохо соображала, действовала на уровне инстинктов, а сейчас, когда вернулось понимание происходящего, она задумалась. Что я делаю не так? Неужели люди настолько ненавидят меня, что ранят как только увидят? Почему я постоянно должна страдать? Чёртовы охотники, ненавижу их, ненавижу их всех: людей, врачевателей, мудрецов, всех!!! Я просто уничтожу всех. Всех кто делал мне когда-либо больно. Всех покараю.