***
Док, как его обычно звали, ничего не имел против дисциплины, признавая её необходимость, особенно в нынешние времена. Если не следовать Уставу, то человечество вымрет окончательно. Только мало кто понимает, что бездумное следование Уставу, полностью убивает творческое мышление, без которого учёный, подобен слепому снайперу. Теоретически, это возможно, но вот практически, шансы встретить такого уникума стремятся к нулю. Один единственный маленький камушек и способен обрушить лавину, но он не способен стать надежным укрытием человеку на её пути. Каждый из нас является таким вот маленьким камушком, но занимая своё место в кладке, мы формируем несокрушимую стену, что защищает остатки истинного человечества. В Бастионе нет понятие «Я», есть лишь «Мы». Ибо пока Мы едины, Мы несокрушимы. Мы – последний оплот цивилизации и надежда истинного человечества. Мы – Бастион. Этот девиз, ставший в итоге основополагающей доктриной организации, позволил не просто выжить в первые десятилетия после Исхода, но и сохранить достойный научно-технологический потенциал, не скатившись в варварство, как стало с большей частью уцелевших людей. В своё время, он был жизненно необходим. Теперь же, он является стопором развития. Пусть он и не мешает обучению грамотных специалистов, кем бы они ни были, но вот учёные, это совсем иное дело. Попытки же идти против системы происходят относительно редко, но никогда не приводят ни к чему хорошему. Бунтарей попросту гнут, делая частью системы, или же ломают, не редко уничтожая нераскрытый потенциал. Таких как Док, во всём Бастионе, можно пересчитать по пальцам одной руки. Ведь, чтобы система не перемолола, нужно обладать не только изрядным умом, но и волей, а так же, определённой долей везения. Доку, как и его «коллегам» хватило и того, и другого и третьего. Но, объединиться, чтобы хоть как-то изменить сложившуюся систему, они попросту не могли. Кто-то нашел своё призвание, кто-то перегорел, а кто-то попросту трусил. Другим мешающим фактором являлось то, что все они были сверхценными специалистами в своих областях знаний, от чего их ненавязчиво, но постоянно охраняли от… всего. Ну а решающим фактором, который становился непреодолимым препятствие на пути к изменению системы, являлось то, что все они являлись гражданскими специалистами, коих ценят, но чьи слова вне их компетенции не воспринимаются всерьёз, в отличие от тех же вояк. - После того, как вся документация будет систематизирована, - продолжил говорить командующий Мордис, - данный комплекс должен быть переоборудован для возможности автономной репликации объектов. Чтобы с этим мог справиться подготовленный специалист. Имеющиеся же результаты проекта «Эталон», использовать в проекте «Симуляция», в качестве материала для тестирования. - Командующий, вы уверены, что мне стоит заняться именно этим проектом? – уточнил ученый, в очередной раз, протирая очки. - Док, - обратился командующий к учёному, - я прекрасно осознаю, что это немного не ваша специализация, однако других кандидатов на роль ведущего специалиста, попросту нет. - Командующий, при всём уважении, но биоинженерия и нейропрограммирование, это отнюдь не немного разные дисциплины, а очень даже много. А если учесть сложности с ПО… - Возражения не принимаются! – обрубил Мордис, - Для того, чтобы не было проблем с ПО, я подам запрос командованию, на перевод Джимми Джонса. Всё равно, у них в проекте последнее время застой, так что подобный перевод командование может одобрить. - И последнее, - чуть поразмыслим произнёс командующий, - Провести контрольный тест по выращиванию клонов.***
По бескрайним просторам Пустошей вздымая клубы пыли, несся целый кортеж из бронемобилей. Намалёванные на проржавевших бортах символы мало что могли сказать обитателям данной местности, кроме того, что в данном регионе появилась новая банда моторизированных рейдеров. И назвать её слабой, язык не повернётся даже у самого тупого дикаря. Без малого два десятка машин, среди которых треть представляла собой образцы довольной крупной и внушительной техники, не могли не вызывать опасения. Скорость и манёвренность бронемобилей, говорила о мощных двигателях и отличной начинке, а скоординированность действий пугала до дрожи, ведь это означало, что их лидер держит всю свору железной рукой. Толстые листы ржавого металла, окна-бойницы и стрелковые гнёзда с внушительными пушками, отбивали всякие мысли о сопротивлении. Когда кортеж из бронемобилей скрылся из вида, на одном из каменистых холмов, мимо которых он проезжал, поднялась человеческая фигура в грязном желтом-коричневом пыльнике, с которого «стекали» струи песка. Но, даже поднявшись в полный рост, человек сливался с местностью благодаря цвету своего одеяния, и даже внимательный взгляд не сразу зацепится за подобную фигуру. Не отряхиваясь от пыли, наблюдатель двинулся в одном ему известном направлении.***
Кёрвинг изучал последние данные, полученные в результате исследований. По всему выходило, что ещё пять-семь лет он протянет. А дальше, уже как повезёт. Редкое генетическое наследственное заболевание, как раз и было тем, что в своё время подтолкнуло его на изучение генетики и биоинженерии. Благо, для Бастиона, проблема вырождения в последнее время стала актуальна как никогда. Чистых людей осталось мало, из-за чего потребность в генетиках стала насущной проблемой. От того ему не то что не чинили преград, а наоборот, всячески способствовали развитию ценного специалиста. Губы Дока чуть дрогнули. В отличие от абсолютного большинства он считал подобное положение вещей ни чем иным, как очень злой иронией. Насмешкой судьбы. Издёвкой мироздания… Стремясь сохранить человеческий вид чистым, от пагубного воздействия мутаций, Бастион не принимал с свои ряды «поганых выродков», как в организации презрительно называли обитателей Пустошей. Но в погоне за сохранением генетической чистоты, отцы-основатели впали в крайность. Пусть вырожденцы на Пустошах, это каждый первый, но ведь ещё оставались жители Убежищ! Однако, слепое следование Уставу и бездумное исполнение всех его положений, не позволяет многим вынуть голову из задницы и увидеть масштаб надвигающейся проблемы, не говоря уже о том, чтобы её осознать. Жители Убежищ, интегрированные в структуру Бастиона, стали бы его спасением. Но вместо этого, следуя замшелым догмам, прописанным в Уставе, они тоже считаются «выродками». В любом случае, Дока это уже не волновало. Ни вырождение Бастиона, ни то, что, максимум, через десять лет он прекратит свой земной путь. Главное то, что он сумеет завершить все свои исследовательские проекты, которые смогут возродить человечество. Хоть и совершенно не в той форме, в которой оно существовала до Великой Войны. Но, к сожалению, это далеко не факт. Всё же, замшелые догмы устава которым все следуют столь слепо, могут заставить организацию совершить фатальную ошибку. Как та, что едва не стала причиной гибели всех членов организации полтора-два века назад. Всё же, идея уничтожить всех «мутантов» при помощи вируса, это была не самая лучшая идея. Пусть тогда организация и выжила, но стала едва ли не самым жутким врагом для всех обитателей Пустошей. Печально вздохнув, учёный вышел из своей секции и двинулся в сторону лаборатории, работу корой контролировал последние пятнадцать лет. Медленно бредя по запутанным коридорам, освещенным редкими лампочками, дающими ровно столько света, чтобы можно было уверенно ориентироваться, старик размышлял о превратностях судьбы, но уже не человечества или Бастиона, а своей собственной. Когда все работы по проекту «Эталон» были заморожены, для старого учёного это было ударом, ведь именно с этим проектом он связывал возможность нахождения лекарства от своего недуга. Это могло бы показаться кому-то смешным, что старик, разменявший уже девятый десяток лет, печалится о том, что у него в запасе едва ли пять или семь лет, особенно когда дожить даже до сорока в нынешние времена, это настоящее достижение. Вот только, то, что началось как погоня за лекарством, превратилось в любовь всей жизни. Док, попросту влюбился в науку, поэтому вариант с переселением в тело робота модели «Кибермозг», был для него вполне приемлемым. Но его генетический дефект ставил на этом варианте жирный крест. В обычном состоянии, его болезнь ни на что не влияет, и поначалу даже не проявляется. Но чем старше становится человек, тем выше шанс, что болезнь проявит свою коварную суть. А когда она проявится, то начнётся стремительное разрушение нейронных связей, что для учёного гораздо хуже смерти. Зайдя в помещение своей лаборатории, и взглянув на ровные ряды капсул виртуальной реальности, в которых находились оставшиеся в живых результаты исследований по проекту «Эталон», Док лишь тихо вздохнул, ведь проект «Симуляция», будет последним в его жизни, даже несмотря на то, что он нашел лекарство от своего недуга. Нейрофизиология и гипнопрограммирование в совокупности генной инженерией позволили подобрать ключ к решению его проблемы. Немного химии, немного генной инженерии, правильно подобранный цикл гипносимуляций, и болезнь проходит без следа. Но самое ироничное в сложившейся ситуации заключалось в том, что он хоть и нашел лекарство от своей болезни, но принимать его уже слишком поздно. Остановившись у одной из десятков капсул виртуальной реальности, похожих на яйцевидный саркофаг, старик провел по нему морщинистой рукой покрытой старческими пятнами. Чтобы изучать методы лечения своей болезни он, пользуясь служебным положением, использовал части своего генома, дабы получить необходимых подопытных. Но, результаты были неутешительны, до тех пор, пока не начался проект «Симуляция», на который командование возлагало очень большие надежды. И, надо сказать, это было не безосновательно. Данный проект должен был дать возможность быстро и эффективно обучать всевозможных специалистов. В обычных условиях обучение любого специалиста, это долгий трудозатратный и ресурсозатратный процесс. В то время как в виртуальной реальности, человек будет способен получить весь необходимый опыт без излишних рисков, как для себя, так и для окружающих, без траты редких и ценных ресурсов, исключая электроэнергию и ряд препаратов, синтез которых в даже текущих условиях не является хоть сколько-то серьёзной проблемой. Что же касается проекта, то он оказался условно успешным. А что касается лекарства от недуга, то, чтобы терапия сработала, её надо проводить начиная с раннего детства в течении трёх-пяти лет. Во всех прочих случаях, это просто отсрочивает её пробуждение, чего Док и без того добился при помощи препаратов. Так что для него, это было попросту бессмысленно, а вот своим «детям», подобную терапию он всё же провёл. Не то чтобы его сильно волновало их здоровье, да и каких либо теплых чувств он к ним не испытывал. Для него это были просто подопытные. Материал для исследований, с которым он имел общие гены. Не больше, но и не меньше. Он относился к подопытным одинаково. Хотя были и «любимчики», которые показывали удивительные результаты. Вынырнув из своих размышлений, Док недовольно поджал губы и двинулся в серверную. Пока что, комплекс препаратов и специальная диета, справляются со сдерживанием болезни. Но, уже скоро данный метод начнёт вызывать побочные эффекты, из-за чего приходится торопиться, ибо после его смерти, закончить проект станет если и не невозможно, то очень и очень сложно и крайне накладно. Одно дело он, посвятивший свою жизнь генетике и смежным с ней дисциплинам, и совсем другое дело те специалисты, что обучаются по методикам Бастиона. Зайдя в помещение заставленное многочисленными коробами, по ушам резануло хоть и привычное, но всё же неприятное гудение. Нагрузка на вычислительные машины слишком велика, от чего охладители и работают в форсированном режиме. Но даже с учётом усиленной работы вентиляции, в серверной всегда жарко. Практически как на поверхности. Такая температура в его возрасте и с его недугами, откровенно вредила учёному, а от того, у него была оборудован свой собственный кабинет изолированный от остальной части серверной, в котором он и работал. - Доктор Кёринг, добрый вечер, - поприветствовал вошедшего ученого, Стоун. На приветствие дежурного лаборанта, учёный лишь чуть заметно кивнул и проследовал к своему кабинету. За всё то время, что он занимается исследованиями, первым и последним человеком с которым он смог нормально поговорить, была Джимми Джонс. Остальные же, были по уровню своего интеллектуального развития не далеко ушли от так называемых «выродков». Пусть они были и более образованными но… Взять хотя бы его лаборантов, да хотя бы на примере Стоуна. Мозгами природа его не обделила, а Бастион постарался, чтобы эти мозги были на своём месте, дав ему отличное образование, даже по Довоенным меркам, а уж по нынешним, так и вовсе нечто невероятно. Как для жителей Пустошей, так точно. Вот только он ремесленник от науки, как и все прочие помощники. Он может работать по шаблонам, по выверенным схемам, по инструкциям, за границы которых выйти не в состоянии. Другое дело, двинутая программистка, что сумела довести до ума ПО виртуальной реальности и оптимизировать процессы передачи и хранения информации. За то время, что они общались, старик впервые осознал, насколько он одинок, несмотря на декларируемую Бастионом общность. Вот только Джимми Джонс, была не от мира сего, она было безоговорочно влюблена в технику, а в особенности в робототехнику. То как вспыхнули её глаза, когда Док рассказал над чем им предстоит работать, он не забудет никогда. Как и то, что она наворотила в виртуальной реальности… Вспоминая это, Док лишь удручённо покачал головой, а старческие губы тронула горькая улыбка. Не только он одинок, но и все его коллеги тоже, бесконечно одиноки от того и вытворяют просто немыслимые вещи, просто чтобы отвлечься от повседневной беспросветной серости. Разве он сам не творил нечто несуразное? Ещё как творил! Чего уж говорить об этой чокнутой техноманьячке, что умудрилась нахимичить с базами знаний такое, что её в пору под трибунал отдавать. Да только, никто этого делать не будет, ведь на шалости истинных учёных начальство закрывает глаза. А ведь то, что сотворила эта мелочь, можно было бы счесть саботажем… Если базы данных содержащих боевые, технические, научные и медицинские навыки, навыки по работе с вычислительной техникой, по выживанию и ориентированию на местности, по разнообразным ремёслам и ряду иных направлений, можно было понять и принять, поскольку это было актуально. То вот для какой цели, были внедрены базы данных касающиеся разнообразного искусства, литературы и им подобные, было непонятно. Но больше всего волновал вопрос, откуда взялась такая база как «Хентай», включающая в себя знания по эротическому массажу, искусству секса, соблазнению, а также пыткам, связывание, ломке сознания и тому подобному? Джимми на голубом глазу врала, что она тут ни при чём. Ей не верили, но доказать ничего не могли. И даже то, что она сама частенько зависала в капсуле в качестве «учебного пособия», ничего не означало. Как и набор Довоенной «литературы» из Японии. Как и… неважно. Каждый как может, так и борется с безумие вызванным одиночеством, в, казалось бы, дружном социуме, где декларируемая взаимоподдержка стоит во главе угла. В общем, учёный прикрыл свою коллегу от начальства, хотя это было и не обязательно, даже несмотря на то, что она своими действиями испортила с десяток подопытных. Чтобы начальство, да не понимало, что творят их подчинённые? В такое могла наивно верить лишь Джонс, что до сих пор не разменяла третий десяток, а Кёринг уже давно принял правила «игры», поэтому лишь втихую посмеивался над малявкой, но просвещать не спешил. Сама должна до всего дойти. Внимательно перечитывая отчёты о прошедших испытаниях, старик испытывал множество противоречивых чувств. С одной стороны он чувствовал глубокое удовлетворение от того, что всё идёт как и предполагалось, гордость, за свой вклад в спасение человечества, и радость от того, что всё же сумеет завершить этот проект. Но всё это омрачалось горечью от осознания того, что он не увидит, как его детище будет воплощено в жизнь. Да и будет ли оно воплощено в жизнь? Этого учёный не знал. Как отнесётся командование к его отчётам? Будут ли внесены какие-то правки? А, может и вовсе засекретят и «спрячут под сукно»? Перейдя к очередному отчёту, Кёринг вновь натолкнулся на знакомую кодировку. Вчитавшись внимательнее в отчёт, учёный снял очки и закрыл лицо руками, мысленно поминая Джонс с её дурной головой. По всему выходило так, что ряду объектов каким-то неведомым образом, в список изучаемых баз, была загружена ещё и база знаний «Хентай». А ведь там и без того, баз в очереди на обучение было ой как не мало. И всё бы ничего, но прерывание процедуры загрузки, может негативным образом сказаться на подопытном материале. Так что, следовало решить, что делать в данной ситуации. Немного поразмыслив над сложившейся проблемой, учёный мысленно махнул рукой, и добавил в список изучаемых баз вообще все, что были в наличии, и задал режим форсированного обучения, установив высший приоритет мониторинга состояния подопытных. В конце концов, все те, кто попал в данный список, были «бракованным» материалом. А от того их было не жалко. Тем не менее, если бы кто-нибудь спросил у Кёринга, зачем учёный это сделал, он бы вряд ли смог добиться внятного ответа. Однако, все уже давно привыкли, что все его необычные решения приносят положительный эффект, от чего Стоун в ежедневном рапорте, лишь отметил изменение интенсивности обучения ряда подопытных, не заостряя на этом внимания.