Вова Братишкин если на меня посмотрят как на бомжа и не пустят то я не виноват
Лёша отвечает почти сразу. Алексей Губанов учитывая, что меня из этого места однажды выводили совсем нетрезвого, и всё равно в следующий раз пустили, не думаю, что у них есть с этим проблемыВова Братишкин я не могу представить тебя нетрезвым пиздец как хочу это увидеть сегодня есть шансы????
Алексей Губанов да как-то не планировал, но кто знает, кто знает... Вова лезет за блокнотом и записывает себе цель "напоить Хесуса". Образ совсем не вяжется с алкоголем и пьяным поведением, поэтому до жути хочется через градусы добраться до самого тайного и сокровенного, увидеть всё то, что Лёша так старательно прячет. Оххх, наверняка там куча скелетов в шкафу, Вова в жизни не поверит, что всё может быть так идеально. Карты в телефоне услужливо подсказывают нужный автобус, Вова выходит с запасом по времени, не желая опоздать, и всю дорогу до остановки пытается побороть тремор в руках. Как школьница, ей богу. Смотрит фотографии ресторана в отзывах, пока едет, пытается прикинуть, где Лёша может жить, если выбрал это место. А место выглядит действительно дорого-богато, располагается на последнем этаже какой-то башни, и Вова всё ещё до конца не понимает, куда ему в итоге идти. Автобус стоит в пробке, воображение рисует Лёшу, подъезжающего к ресторану на каком-нибудь лимузине. Хотя какой к чёрту лимузин? Прошлый век. Наверняка там своё крутое авто. Но он ведь сто процентов будет что-то пить, так что и этот вариант маловероятен. Договорившись у себя в мыслях, что это просто такси, Вова утыкается лбом в стекло, рассматривая медленно движущийся поток машин, и делая погромче Моргенштерна в наушниках. Да уж, ему только в дорогие рестораны. Когда Вова, наконец, выбирается из маленького ада на колёсиках, время уже опасно приближается к назначенному. Вроде почти центр города, но топографический кретинизм берёт своё – Вова в тупую следует подсказкам карт и молится, чтобы не прийти не туда. В какой-то момент даже сомневается, не перепутал ли адрес, и торопливо сверяется с визиткой. До нужного здания добирается буквально без пяти семь, но на этом сложности не заканчиваются. Холл встречает его ресепшеном, высоченным потолком с роскошной люстрой, несколькими арками, и Вова теряется в этом всём величии, пока женщина на ресепшене не подсказывает ему дорогу к лифту, уточняя, что кнопка ресторана помечена. Братишкин не понимает, надумывает он себе её пренебрежение в голосе или нет. Когда двери лифта открываются, он на секунду словно слепнет. Вова чувствует себя крошечным на фоне всего этого импозантного и дорогого. Больше всего, конечно, впечатляет крыша в виде купола, состоящая почти полностью из стекла, открывая вид на предзакатное небо. Сотни крошечных огней от такой же стеклянной люстры (какое невежество, это наверняка хрусталь!) покрывают огромный зал, который наполнен редкими гостями и живой музыкой. Пялиться из лифта на это всё с открытым ртом идея так себе, так что Вова ступает на пол, укрытый дорогим паркетом. Он неловко крутит головой по сторонам, пытаясь отыскать знакомое лицо. Долго искать не приходится, над одним из столов взмывается рука, привлекая к себе внимание. У Вовы камень падает с души, пока он идёт к столику, потому что Лёша не облачен в строгий смокинг, и не выглядит как человек из его мыслей, приехваший на лимузине. Да, на нём строгие черные брюки, из под стола выглядывает носок таких же черых туфель, и на нём даже есть галстук-бабочка. Но, боже, его рубашка покрыта мелким рисунком, и когда Вова подходит ближе и приглядывается, то становится понятно, что это крошечные котята, максимально минималистичные и выведенные одной линией. А ещё нога высовывается сильнее, и Вова видит носки с эмблемой Адидаса, и этот факт заставляет его очень развеселиться, но только в мыслях. Лёша тепло улыбается и следит за каждым шагом в сторону столика. При приближении Вовы, он переводит взгляд на наручные электронные часы и делает грозное лицо: – Ага, семь ноль-одна. И что Вы скажете в своё оправдание? – По Хесусу видно, что ему больших усилий стоит не улыбаться сейчас. Вова останавливается в паре шагов и театрально опускает вниз голову: – Нет мне, плутавшему окольными путями, прощения. Как же мог я посметь опоздать на королевский приём на одну минуту? – Ладно, помилован, садись давай, – Вова успевает на секунду заметить что-то в лёшиных глазах, но эта эмоция насколько мимолетна, что зацепиться не удаётся. Братишкин обводит взглядом небольшой круглый стол, покрытый идеальной красной скатертью. Лёша взглядом завсегдатая этого места скользит по меню, справа от него бокал вина – судя по всему, пришёл раньше назначенного. "Приди я пока его нет, точно бы развернулся и ушёл отсюда, если бы меня не выгнали раньше" – подумал Вова, мысленно благодаря человека напротив. – Я уже заказал кое-что, – прерывает тишину, – но если тебе захочется чего-то ещё, то пожалуйста, что угодно. Вове очень хочется спросить про делёжку счёта, но он не решается, этот вопрос кажется ему глупым. Цены в меню пугают, они с Ильёй по цене одной закуски отсюда наедались вдвоём, поэтому меню решено было отложить в сторону, во избежание бунта внутренней жабы. А ещё Вова не понимает там половину слов, но об этом он точно сообщать не будет. – Милая рубашка, – Братишкин снова обращает внимание на котиков и промолчать на их счёт не удаётся. Хесус снова расплывается в улыбке в ответ на комплимент, и тут же обшаривает взглядом фигуру наротив: – Спасибо. А я рад наконец-то видеть тебя не в фартуке. И почему я раньше не пригласил тебя куда-нибудь? "Говорит так, как будто мы знакомы уже кучу времени, а не несколько дней" – думает Вова, но вслух не говорит, лишь улыбается и пожимает плечами. Атмосфера полностью нацелена на то, чтобы расслабиться, но Вова чувствует себя неуютно. Это не удается скрыть от серо-голубых глаз, так что Лёша решает не создавать неловких пауз. Кроме того, он придвигается ближе и игриво подталкивает носком своей туфли вовин кроссовок. – Как добрался? – И это даже не звучит как вопрос ради вопроса, он словно и вправду заинтересован. – Отвратительно, я проклинаю всех тех людей, что едут с работы и создают пробки. Ну и набиваются в автобус, – Вова подыгрывает, начиная маленькое противостояние, садясь более устойчиво и вжимая ногу в пол, не давая далее её сдвинуть. – Я сам частенько прибегаю к общественному транспорту. Обычно метро, там пробок нет. Ну или такси вызываю, тоже хороший вариант, – наглая туфля пытается обойти с флангов и двигать ногу в бок. – Что, убер блэк? – Вова не может избавиться от ухмылки на лице, подключая вторую ногу к битве. – Да нет, обхожусь обычным комфортом. К чему лишние понты? – Лёша делает вид, что отступил, но только для того, чтобы с новой силой нанести удар. Они сидят как два дурака, обсуждая машины и пинаясь под столом. В момент, когда у их стола появляется официант, Хесус уже чуть ли не змеёй обвивает своей ногой чужую, так что приходится неловко покашлять и принять адекватные вид и позу. Вова же на адекватность уже не совсем тянет, он немного покраснел, не то от усердия, не то от смущения, а может и от всего сразу. Перед обоими приеземляют по тарелке с несколькими огромными креветками, они уже очищены и лежат на своеобразном "плато" из соуса, обрамленного веточками зелени и парой долек лимона. Вова может воспомнить только один случай, когда он имел дело с креветками – он пришёл тогда в Макдональдс и решил шикануть. Но те креветки явно отличались от того, что сейчас перед ним. Лёша тихо хихикнул, глядя на растерянный, и в какой-то степени даже напуганный вовин взгляд. – Прости, я не узнал, нет ли у тебя аллергии на морепродукты. Полагаю, самое время сделать это сейчас. – Эээ... Нет, вроде. Ну то есть, не вроде, точно нет, – у креветок нет глаз, но они все равно как будто смотрят на Вову. Да уж, по такому поводу панику он еще не ловил. – Ну и замечательно. Дегустируй, мне интересно твоё мнение, – на этом моменте Братишкин смотрит сперва на креветки, потом на обилие приборов возле тарелки, и после – максимально жалобно – на Лёшу. Тот понимает его без слов. – Вон та с тремя зубчиками подойдёт, но ты можешь взять любую, какая тебе нравится. Вова берёт вилку с двумя зубцами и направляет её на собеседника: – Пщщщщ, склони голову перед морским царём Посейдоном! Хесус смеётся, прикрывая рот рукой, и Вова ловит себя на мысли, что хочет убрать его руку в этот момент. – Опуская тот факт, что у него был трезубец, я готов склонить голову, когда вы отведаете морских даров. – Не-е-ет, ты убил, – Вова делает маленькую паузу, придумывая имена, и затем тыкает поочерёдно в каждую креветку, – Августину, Каролину, Катерину и Юлию. Они были мне как семья! – Последняя, судя по имени, приёмная, – Лёша отпивает своего вина, заинтересованно смотря на то, как именно посленюю креветку Вова накалывает на свой двузубец и отправляет в рот. Если судить по довольному мычанию, ему понравилось. Он берёт ещё вина для них обоих, позже приносят горячее. Вова смотрит на стейк перед собой и чуть ли не обливается слюной, когда при нарезке из него течёт сок. Братишкин думает про себя, что этот день в любом случае отложится в его памяти как особенный, и он даже не может удержаться от того, чтобы сфотографировать еду, и позже выслать Илье. Пусть завидует. Пока едят в тишине, отчетливо слышно небольшой оркестр. Вова бывал только на концертах каких-то рок- или рэп-исполнителей, но, несмотря на отсутствие знаний, музыка завораживает. – О, одна из моих любимых симфоний. Знаешь композитора? – Вова тут же перестаёт жевать. Вот уж что значит застали врасплох. Он о таком слушал последний раз на уроках музыки в школе и когда-либо снова услышать не планировал. А поэтому всё что остаётся, это поднять смущенный взгляд и отрицательно помотать головой. – Это же Шуберт, как можно не знать, – Лёша смотрит серьёзно несколько секунд, так, что под этим взглядом становится совсем стыдно за свою необразованность, но потом маска даёт трещину и губы начинают подрагивать, пока не растягиваются в широкую улыбку. Лёша медленно поднимает руку из под стола, демонстрируя телефон с открытым шазамом, – я тоже не знаю. Но твоё лицо того стоило. Братишкин легонько тыкает в чужую руку вилкой и злобно хмурит брови, пока Хесус снова смеётся. Уговорить первого на десерт не удаётся, так как снова просыпается жаба с мыслями о ценах, и Вове становится слишком неловко. Лёша просит счёт и откидывается на стуле, параллельно выстраивая зрительный контакт. – Надо было тебе ещё цветы принести. – Ой, знаем мы таких, сначала цветы-ресторан, а потом поматросит и бросит, – Вова говорит жалостливым голоском, пытаясь имитировать девичий. – А что, у тебя уже были прецеденты? – Братишкин давится воздухом и снова вспыхивает красным, на этот раз от такой наглости. Но Лёша только смеётся, видимо, он и надеялся на такую реакцию. – Не было, – бормочит под нос. – Ну и отлично, буду перв.., – Видя взгляд Вовы у него даже не выходит договорить, невозможно сдержать смех, – ладно-ладно, я шучу, прости. Им приносят счёт, Лёша даже не позволяет заглянуть в него, вкладывает несколько крупных купюр и возвращет официанту. Они спускаются в лифте вместе, Братишкин обводит на прощание зал взглядом, с сожалением думая, что вряд ли в ближайшем будущем ещё сможет тут побывать. Свет в лифте какой-то волшебный, Вова переводит взгляд на зеркало, ближе к которому стоит Хесус, и нарушает правило своего вечера "не залипать". Их взгляды в какой-то момент пересекаются, и Вову просто прошибает непонятной волной. Он гипнотизирует чужое отражение и выдаёт вслух: – Какой же ты красивый. Отмена! Отмена! Слово не воробей, так что того, что смысл сказанного до Вовы доходит почти моментально, все равно не хватает. Лёша отворачивает голову от зеркала, смотря теперь прямо в глаза, и вид у него такой, как будто он только что выиграл приз, в то время как его лифтовой попутчик сгорает со стыда. – Приятно слышать. Ты тоже. Вова выскакивает из лифта и бежит на свежий воздух пока двери ещё не до конца раскрываются, игнорирует даже то, что дамочка на ресепшене посчитает его еще более странным и нелепым. Загнать себя мыслями "я еблан, я всё порчу" Вова не успевает. На уже почти ночной воздух к нему выходит Лёша, становясь рядом и смотря в тёмное небо. Он даёт Вове чуть-чуть отойти от своей же внезапной прыти. – Не подумай чего-то не того, – ага, после таких мыслей Вова тут же начинает думать не о том, – но не хочешь поехать ко мне? У тебя вроде были планы на лицезрения моего опьянения, – теперь они смотрят друг на друга и у Вовы нещадно потеют от этого руки, и загривок холодит неведомым чувством, – и мой домашний мини-бар, что еще не успел переехать на новый адрес, может помочь. Согласен? Вова запрещает себе медлить и собирает все свои остатки уверенности, прогоняя из головы штуки Мазеллова: – Согласен.