Неправильно

С раннего детства знал, что родиться альфой - почетно. Тебе обеспечены сила, высокий дух, переполняющая через край энергия ян. Именно альфы между собой делят власть, именно они, словно самцы в природе, сражаются за возможность быть первым и завладеть всем движимым и недвижимым. Но оказалось, что даже у таких наделенных природой устойчивостью и могуществом существ есть больное место. Как ни парадоксально - это были омеги, кем так страшно было родиться в этом мире, ведь слабому полу зачастую была уготована тяжелая судьба невольника дома, мученика брака. Но Вэй Усянь не страдал. Он, Лань Ванцзи, это видел собственными глазами. Омега открылся своему мужу, доверительно принимал и лишь на мгновение от любимого лица отвел взгляд, когда, видимо, услышал, как скрипнула дверь. И зачем только нарушил очередное правило своего ордена, решив, что Вэй Усянь, который до этого момента беззаботно сидел на окне, обрадуется ему, если он заглянет просто так, по…по-дружески, как «гэгэ»?.. Убожество. Не следовало приходить. Или, нет, наоборот, необходимо было. Да. Нужно было это увидеть, чтобы убедиться в том, что дядя был прав, когда учил, что в семье, пусть и созданной по договоренности между кланами, рано или поздно между супругами устанавливается лад ради будущего. С Су Миншанем он тоже сумеет найти общий язык. Он сумеет… полюбить его. Или как это правильно называется? «Правило 1101. Люби ближнего своего, как бы хотел, чтобы любили тебя». Именно с этими мыслями опрометью бросился в сторону покоев нареченного, но, оказавшись у его дома, не смог себя заставить постучать. Наверное, сыграл свою роль новоприобретенный страх запертых дверей, за которыми невесть что творится. Как знать, был ли верен своему жениху господин Су в ожидании свадьбы? А был ли верен сам господин жених?.. По крайней мере, в мыслях, в снах и фантазиях в источнике - точно нет. Эти размышления стоило заглушить. Например, стуком в другую дверь. Су Шэ был предсказуемо счастлив увидеть своего избранника. Во всяком случае, расстарался подать чай по всем правилам клана Гусу Лань, соблюдал необходимый этикет и был непривычно вежлив. Он совсем бы удивил, если бы стал молчалив, однако традиционно пытался разговорить Лань Ванцзи, то и дело прибавляя к фразам раздражающее «Мой господин». И Лань Ванцзи, смиренно сидя за столом и растрачивая все ресурсы терпимости, все никак не мог понять, от чего тошнит больше: от этого обращения к нему или от навязчивого запаха тухлятины болота, исходившего от будущего супруга. В момент, когда Су Шэ осторожно поинтересовался, когда господин будет обучать и его, как мужа дяди, тонкая струна терпения наконец лопнула. Поклонился ему, поблагодарив за добродушный прием, и направился домой. «Люби, как бы хотел, чтобы любили тебя…». Нет, похоже, он к этому испытанию еще не готов полноценно. Разные мысли лезли в голову. Но больше - о лжи. С детства ему внушали, что отношения, построенные на обмане, напоминают тонкую досочку, по которой движутся двое. Стоит одному расшатать ее, подорвав доверие, или сделать неверный шаг - оба рухнут в воду. В лжи всегда тонут и тот, кто опустился до подобного, и тот, кто жил в неведении. Спастись можно лишь уцепившись крепко за твердую почву - за истину. Он, Лань Ванцзи, уже начал лгать. Дяде, брату, от которых прятал свои мысли, своему жениху, который надеется на мир в семье. И в первую очередь, самому себе. Гон прошел, а ничего не изменилось: Вэй Усянь не оставил его в покое. И его, к слову, тоже обманывал, изображая безразличие. В жизни не врал никому, а теперь весь опутался дурным обманом, как паутиной. С ним таким никто не будет счастлив, утонет. Выкорчевать бы все неправильное из себя, начать заново, отмотав собственную жизнь на момент прибытия делегации из Юньмэна. Тогда он бы сразу спросил у дяди, кого следует искать, и пресек бы на корню все низменные чувства к этому юноше, видя перед собой сразу чужого омегу. Но вот, он снова занялся самообманом, пока уныло брел по главной улице Облачных Глубин, - это знание не остановило бы гон. Брат прав: скорее бы изобрели что-нибудь, способное управлять этим диким состоянием. Почему столь нечеловеческое до сих пор существует в мире, где научились уничтожать нечисть? Когда же великие умы смогут бороться с личными, внутренними демонами? Навстречу попадались какие-то люди, кажется, даже кланялись ему, но он безразлично шел дальше, сосредотачиваясь исключительно на своих мыслях. Даже звук бегущих ног, так отчетливо выделявшийся на фоне степенных шагов местных жителей, он не сразу принял во внимание. - Гэгэ! Лань Чжань, подожди, гэгэ!.. Сердце вдруг ухнуло вниз, едва слух уловил эти звуки. Никто не называл его так, кроме одного человека, который совершенно не желал соблюдать приличия. Раздражающее и фамильярное обращение махом затянуло какой-то тугой узел внизу живота. Еще не повернувшись, издалека, представил те самые серые глаза, подернутые томной пеленой, и его всего передернуло. Закончил с дядей и побежал за ним? Зачем? Кожа внезапно покрылась мурашками то ли от ветра, лютующего с самого утра, то ли от приближения до боли знакомого аромата. - Гэгэ, у тебя ужасно быстрые и длинные ноги! - тяжело дыша и посмеиваясь, широко улыбался Вэй Усянь, взъерошенный и растрепанный, словно только выбрался из постели… Хотя… да. - Я еле-еле догнал тебя! Невежливо было бы так и стоять вполоборота, рассматривая его из-под ресниц, да и прохожие, которые невольно удивлялись такой сценке, явно бы стали думать лишнее. Это только дядя считал, что в Облачных Глубинах не рождаются сплетни. Пару раз была возможность убедиться в обратном, услышав нечаянно болтовню на кухне между поварятами. Следовало вести себя так, будто они в центре пристального внимания, как актеры на сцене. - Молодой господин Вэй, - Лань Ванцзи развернулся и церемонно поклонился, а затем, как ни в чем не бывало, заложил руку за спину, соблюдая этикет. - Что-то случилось? Чем я могу помочь? Разумеется, от такого поведения Вэй Усянь оказался сильно озадачен и, кажется, смущен. Он растерянно заморгал, приоткрыв пухловатые губы, и пару мгновений молча сверлил взглядом своего собеседника, видимо, в уме прикидывая, что стоит сказать. Лань Ванцзи же гордился собой, насколько это позволяло воспитание: сумел прямо и открыто взглянуть на человека, которого желал, но которого недавно застал в объятиях другого человека, пусть и законного супруга. Однако, признаться честно, подобная выдержка стала немалых усилий: так и видел эти незаправленные пряди волос, смятую ткань ханьфу, следка ошалелый от удовольствия взгляд. - Да, можешь помочь, - неожиданно тот словно собрался, подтянул пояс, который похоже совершенно некогда было привести в порядок после часа любви. - Мне нужно в Цайи. Твой дядя сказал, что я могу покинуть Облачные Глубины только в сопровождении кого-то. Ты же… проводишь меня? На мгновение выпал из своего непоколебимого облика, дважды недоуменно моргнув: - Я? Вэй Усянь снова расплылся в широкой улыбке, смотря на него снизу вверх так, будто пытался загипнотизировать своими оленьими глазами: - Ты. Дядя же тебе доверяет, и ты сможешь защитить меня, если что, верно? - Мгм, верно, - так легко поддался на явную уловку Лань Ванцзи, напрочь забывая все свои тяжелые думы. - Чудненько, значит, идем? *** Вэй Усянь, обнаружив, что у него остался буквально готовый отвар в запасе, вначале испуганно тяжело задышал, закусив нижнюю губу и ошарашенно водя взглядом по стенам, ставшими преградой от мира. Да, забеременеть не в период течки весьма проблематично, однако Лань Цижэнь за годы одиночества накопил в себе столько энергии ян и каждый раз настолько плотно наполнял своего супруга семенем, что рано или поздно оно могло быть дать всходы. А наличие ребенка, права была госпожа Юй, окончательно связало бы его по рукам и ногам: хитро придуманное сознание омеги было настроено на то, чтобы воспитывать чадо вместе со своим альфой, а потому пробуждало древнейшие инстинкты по сохранению семьи. От своего внутреннего, вторичного «я» сбежать куда сложнее, чем из Облачных Глубин. Именно об этом и подумал омега, когда перебрал на вскидку, какие травы у него заканчиваются, какие бы стоило раздобыть про запас и какие стоило бы проверить на дорогом супруге. Однако, прекрасно понимая, что ему не дадут вольно прогуляться по горам, наспех сообразил единственно возможный план, хотя им жуть как не хотелось теперь, после случившегося, пользоваться. Лань Ванцзи старше его на пару лет, однако, судя по скромному жизненному опыту из-за жизни будто в теплице, он был глубоко шокирован увиденным в его комнате. Нет, наверняка он смутно подозревал, что подобное происходит между людьми, раз познакомился с понятием течки и гона на практике, но вряд ли мог себе представить, что окажется невольным свидетелем подобной сцены. Это было бы даже забавно, если бы не было так грустно. Если бы его, Вэй Усяня, в прошлом застукали за таким непотребством в Юньмэне, поднялся бы шум во всей Пристани лотоса, Цзян Чэн в очередной раз бы почувствовал себя несчастным, и ему, бедному сироте, нужно было бы на некоторое время исчезнуть из поля зрения дворца, а тут… Не совсем понятно было, как действовать. Но, раз так сошлись звезды, то почему бы и нет. Растерянный, встревоженный и, возможно, жаждущий ответов на сотни вопросов Лань Ванцзи согласится на все, что угодно, чтобы только забыться и отвлечься от потрясения. Как нельзя кстати будет прогулка до городка, где есть лавки травников. Он из окна увидел Второго молодого господина Лань как раз в тот момент, когда Лань Цижэнь устало задремал, а стражники, бродящие вокруг дома, отвлеклись, что-то обсуждая, и бесшумно выскользнул мимо них прямо в проём. Босяцкие привычки, привитые нелегкой жизнью, были сейчас как раз на руку. Теперь было важно убедить Нефрита, что им просто необходимо прогуляться вместе в Цайи, заодно обсудить произошедшее, хотя бы косвенно, но уговаривать и не пришлось: Лань Ванцзи согласился сразу же. И, слава богам, никаких вопросов не задал, видимо, и вправду еще не справившись с впечатлением от приключившегося с ним. Больше всего Вэй Усянь боялся, что ему не удастся покинуть Облачные Глубины, памятуя о всех неудачных попытках сбежать, однако присутствие рядом Второго Нефрита обеспечило ему свободный проход и по улицам, где прохожие были несколько удивлены такой компании, и через стены. Невольно обернувшись назад, на этот монастырь, где столько выстрадал, неожиданно для себя открыл, что он…слишком мелко замахнулся. Здесь, взаперти, его отучили буквально мыслить масштабно, осекая на каждом шагу. С восторгом вдыхая свежий воздух, Вэй Усянь заулыбался, не веря сам себе: он же свободен! Да, да, рядом все еще надсмотрщик, но с ним вполне возможно справиться, особенно установив дружеские отношения за время прогулки или даже обольстив его. Так что выходило, что травы для отвара - это самое малое, что он может приобрести в Цайи, а девиз Юньмэна, призывающий достигать невозможного, напомнил, что там же, в Цайи, можно сорвать куш, просто сбежав от Лань Ванцзи! Счастливый, ощущая, что он уже на полпути к своей свободе, Вэй Усянь совершенно приободрился и очень быстро поравнялся со своим спутником, пытаясь успевать за его широким шагом. - Дядя тебя точно отпустил? - впервые за долгое время, пока они шли по тропинке, ведущей с горы, спросил Лань Ванцзи, хмуро всматриваясь в даль, где облака сгруживались в темные куски полотен, превращаясь в грозовые тучи. - Быть может, пойдем в другой день? Собирается дождь. Вэй Усянь, приложив ко лбу ладонь, тоже взглянул в ту сторону и поразился, насколько он сегодня удачлив. Ему только и надо, что дотянуть до ночи, а затем уговорить переждать ливень на каком-нибудь постоялом дворе. В клане Лань все соблюдают режим и отходят ко сну в строго указанное время, так что исчезнуть во тьме укрытым дождем - легче легкого. - Конечно, - засиял улыбкой омега, ведь во сне много что можно разрешить. - Но только под твою ответственность, гэгэ. Но идти нужно непременно сегодня. То ли голос дрогнул неверно, то ли Лань Ванцзи все же осваивал технику чтения мыслей, но он настороженно взглянул из-под ресниц: - Не называй меня так, соблюдай приличия. И что тебе срочно понадобилось в Цайи? Придумывать что-то сложное уже не было времени, так что пришлось ответить частичную правду, чтобы попасть в лавку к травникам: - Мне нужно подавать твоему дяде особый чай. Некоторые компоненты можно найти только в горах или готовых сборах. - Какой еще «особый» чай? - еще сильнее удивился, судя по тону, Лань Ванцзи и приподнял бровь, но не остановился, что уже означало, что он поверил в предложенную легенду. Не помышляя ничего дурного, тут решил совсем не выдумывать никаких ухищрений, тем более что это не его больная фантазия, а правила клана Гусу Лань, весело пожурил пальцем своего недавнего наставника: - Ну как же? Сам говоришь «соблюдай приличия», гоняешь меня по этикету, а забыл, что омега после соития должен подать своему альфе чай. Где-то вдалеке послышался долгий раскат грома, а молния словно ударила между ними. - Что ты такое говоришь!? - вспыхнул в одно мгновение, будто палочка благовоний, и едва ли так же не задымился разозленный Лань-младший, резко развернувшись к омеге. - Как тебе несовестно говорить такие непотребства?! Честно говоря, было обидно увидеть такую реакцию. Он же ни капли сейчас не солгал, буквально процитировал своего супруга и по совместительству Учителя, который слыл великим знатоком норм и правил. Поэтому, наверное, уперевшись руками в бока, прямо так, встав поперек узкой дорожки, тоже взглянул прямо в глаза собеседнику, ничуть не стесняясь сказанного: - А несовестно являться к чужому омеге без стука в комнату? Это прилично? Лань Ванцзи, как рыбка, выброшенная на берег, онемело приоткрыл рот, но ничего не произнес, округлив глаза. Конечно, ему нечего было противопоставить. И, нет, Вэй Усянь был вовсе не против, чтобы юноша мог так запросто заходить к нему в гости, просто иногда так складываются ситуации, что соблюдение приличий может спасти от множества неловкостей. Но, уколов так ощутимо альфу, омега почувствовал вкус победы в диспуте и выпалил в довесок, чтобы перестал наконец одергивать его к месту и не к месту: - Или насиловать своего мужа четвертый день к ряду - это прилично? Ожидая очередного выпада от пришедшего в себя оппонента, приготовился припомнить еще что-нибудь, но тот еще более растерянно и неверяще посмотрел, как-то тяжело опустил плечи, до этого мгновения идеально расправленные: - «Насиловать»?.. Это слово как-то странно звучал из его уст. Вэй Усянь к нему уже приелся, привык, периодически упрекая им своего мужа, а тут будто впервые услышал и понял, что оно похоже на невыносимую ношу, сравнимую с тысячей таких грозовых туч, что собирались над головой. Оно, оказывается, тоже давило на его плечи, потому что понял, что сейчас может хотя бы немного расслабленно потянуть мышцы спины. Омега будто переложил эту тяжесть целиком и полностью на человека, который был так далеко от реального сурового мира. Невольно грустно ухмыльнулся: - Ну, да, а как ты думал? Между взрослыми так и бывает. Лань Ванцзи, несмотря на его возраст, высокий рост и крепость тела, действительно был словно невинный ребенок, который совершенно ничего не смыслил, живя в мире правил и этикета: - Не разговаривай со мной, будто я дитя. - неожиданно прозвучал его низкий голос. - И не обманывай. Я всё видел и слышал. Как-то быстро они сумели дойти до самого неприятного момента. Вэй Усянь посмотрел в сторону, откуда, как он помнил, их повозка двигалась мимо водопада, за которым начинался городок у воды, где, украв лодку у зазевавшегося рыбака, можно прибыть в Пристань. Если они продолжат разборки, то дождь застигнет их еще в пути и Лань Ванцзи, не желая пачкать свои белые одежды, предложит повернуть назад или спрятаться под кущей деревьев. - Ничего ты не видел и не слышал, - зная, что альфа заинтересован в диалоге и пойдет за ним, сам отправился вперед, ориентируясь по следам от колес на тропе. - Почему ты вообще не постучал? Тебе не стоило это видеть. Нежная натура твоя не выдержит такой правды. Лань Ванцзи же вопреки ожиданиям даже не двинулся с места. Лишь пройдя несколько десятков шагов в одиночестве понял, что не слышит поблизости знакомого шелеста многослойных белых одежд. Обернувшись, Вэй Усянь увидел нахмуренное лицо, словно тот старался подавить в себе болезненное ощущение, и даже собрался побеспокоиться, все ли в порядке, как юноша наконец направился в его сторону, а подойдя ближе, ответил: - Я захотел зайти без стука. Так просто и очевидно, что теперь растерялся омега, который обычно за словом в карман не лез. «И правда, - хмыкнул себе под нос с улыбкой Вэй Усянь, - просто захотел». - И точно сможешь спокойно спать по ночам после увиденного? - все же не удержался, подначил, видя, как Лань Ванцзи, собрав всю волю в кулак, безразлично окинул его взглядом и двинулся дальше, мимо него. - Если ты спишь после того, что с тобой происходит, почему бы мне мучиться бессонницей? Во истину, этот юноша из Гусу умел удивлять. Никогда бы не подумал, что в нем могли быть такие актерские способности. Понятно же, что больно такое было услышать о собственном дяде, но сумел сделать вид, словно эта информация его не тронула. Теперь хотелось во что бы то ни стало расшатать его невозмутимость, и Вэй Усянь, припустив за ним, весело заулыбался: - Ну, конечно, все дети спят крепко, пока взрослые живут своей взрослой жизнью. Лань Ванцзи скосил взгляд едва ли не со скрипом: - Я не ребенок. Омега, сия от удовольствия, закивал, представляя, как смешно сейчас эта фраза выглядит от человека, который выше его на голову: - Конечно, конечно, гэгэ уже взрослый, даже наверняка тоже занимался взрослыми делами, а? Признаться, не планировал снова эту тему поднимать, но уж больно хотелось снова вывести его из себя и…узнать, да, узнать, вылился ли во что-то тот первый гон. Простое человеческое любопытство - не более. - Не задавай личных вопросов. Соблюдай приличия, - привычно отрезал Лань Ванцзи, делая вид, будто ничего интереснее, чем горизонт, к которому он двигался, не было. - Ну понятно, - тут же с усмешкой отмахнулся омега, радуясь, что рано или поздно заставит того взорваться на эмоции. - Значит, невинный цветочек. И не целовался наверняка ни разу. Вполне нормальные мальчишеские разговоры в Юньмэне, разумеется, не понравились юноше из Гусу Лань. Он снова наконец-то гневно нахмурился и предупредительно сверкнул золотистыми глазами: - Хватит, это неприлично, - и отвернувшись, вдруг сквозь зубы зло процедил. - Бесстыдник. - В этом нет ничего такого, - пожал плечами едва ли не обиженный на такое неприятное словечко Вэй Усянь и даже, честно говоря, расхотел издеваться дальше. - Мы просто по-дружески болтаем, а ты каждый раз отбиваешь всю охоту с тобой разговаривать. Какое-то время они молчали. Омега, наконец успокоенный, скучающе смотрел по сторонам и больше всего следил за тучами, надеясь, что ему действительно сегодня повезет, а альфа как-то нервно перебирал пальцами той руки, что была заложена за спину. Когда шум воды, возвещающий о приближении к водопаду, стал совсем поблизости, Вэй Усянь оживился и уже хотел было поинтересоваться, далеко ли до Цайи, как вдруг Лань Ванцзи заговорил первым: - Не было поцелуя. - А?.. - нелепо захлопал глазами омега, позабыв даже о неловком разговоре, и сам тут же, опомнившись, себя отругал за краткосрочность памяти, но тот спокойно повторил таким же холодным тоном, каким зачитывал правила из своих фолиантов: - Не было у меня поцелуя. И гона не было долгое время. Думали, что я болен. Омега когда-то уже слышал о его первом гоне и даже возгордился, что именно он стал источником повышенного интереса Лань Ванцзи, но сейчас услышал в этих словах столько скрытой боли, что смущенно и виновато понурил голову, будто пытаясь что-то разглядеть в песке под ногами, а на самом деле, сгорая со стыда. Ему, конечно, хотелось поддеть юношу, чтобы тот смешно разозлился, но совершенно не желал ему причинить страдания, расковыряв болячку на сердце. И за такое ведь одного «прости» будет недостаточно, ведь, в отличие от всей этой тюремной стражи и его дяди, сам Второй Нефрит зла ему не причинил: - Но теперь же все в порядке?.. - надеясь, что это хоть как-то загладит его вину, Вэй Усянь вежливо и осторожно поинтересовался после длительной паузы. Даже умудрился попытаться найти себе оправдание. Лань Ванцзи ведь именно от столкновения испытал первые острые ноты возбуждения, так что, можно сказать, он же и помог ему?.. - Мгм, - кивнул тот, из-под ресниц скользнув взглядом, - в порядке. Обрадованный, что так легко обошли эту тему, омега задорно улыбнулся и толкнул в бок локтем своего собеседника, выдав первое, что оказалось на языке: - А целоваться, если хочешь, я тебя научу… - Вэй Усянь!.. - рассерженно наконец-то воскликнул альфа, яростно выхватив меч из ножен и воинственно выставив его впереди, и омега неловко засмеялся, пряча ладонями раскрасневшиеся от стыда щеки. Но и уши Лань Ванцзи горели таким же алым цветом.